Глава 6
Чип закрыл за собой дверь. Боб сбросил с кровати ноги и сел, тревожно глядя на него. Его балахон был приоткрыт.
- Где ты был, Ли?
- В гостиной, - сказал Чип. - Зашел туда на обратном пути из фотоклуба - я там забыл свою ручку - и вдруг почувствовал сильную усталость. Наверно, из-за задержки процедуры. Присел отдохнуть и, - он улыбнулся, - и вдруг смотрю - утро.
Боб смотрел на него по-прежнему тревожно и, чуть погодя, покачал головой.
- Я был в гостиной, - сказал он. - И у Мэри КК, и в спортзале, и на дне бассейна.
- Наверно, ты меня не заметил, - сказал Чип. - Я был в углу за…
- Я осмотрел гостиную, Ли, - сказал Боб. Он запахнул свой балахон и огорченно покачал головой.
От двери Чип направился в ванную, но не напрямую, а, описав некоторую кривую, подальше от Боба.
- Пойду, помочусь, - сказал он.
Он вошел в ванную, раскрыл свой балахон, помочился, пытаясь вновь обрести прежнюю четкость мысли, и стал придумывать объяснение, которое могло бы удовлетворить Боба или, на худой конец, показаться ему некоей разовой аберрацией одной ночи. Зачем же Боб все-таки пришел? Как долго он там у него был?
- Я позвонил в одиннадцать тридцать, - сказал Боб, - и никто не ответил. Где ты был с того момента и до сих пор?
Он закрыл свой балахон.
- Я гулял, - сказал Чип громко, чтобы Боб услышал в комнате.
- Не прикасаясь к сканерам?
О, Христ и Вэнь!
- Должно быть, я забыл, - сказал Чип, открыл кран и сполоснул пальцы. - Это зубная боль виновата, - оправдывался он. - Она стала еще сильней. Голова разламывается. - Он вытер руки, глядя на отражение Боба в зеркале; тот сидел на кровати и смотрел на Чипа. - Эта боль не давала мне спать, вот я все и ходил вокруг. Я сказал про гостиную, потому что знал, что должен спуститься сразу к…
- Она и мне тоже спать не давала, - сказал Боб, - эта твоя "зубная боль". Я обратил на тебя внимание во время ТВ-сеанса, - ты сидел как на иголках и выглядел аномально. В конце концов, я разыскал ассистента стоматолога. Тебе предложили явиться на прием в пятницу, но ты сказал, что у тебя в субботу процедура.
Чип опустил полотенце, повернулся к двери и стоял лицом к Бобу.
Раздался гонг, и заиграли "Единое Братство Могучее".
Боб сказал:
- Все это был спектакль, Ли, ведь верно? Все твои выкрутасы прошлой весной со снижением реакций, сонливостью и передозировкой?
Чип постоял молча, потом кивнул.
- О, брат мой, чем же ты занимался в таком случае?
Чип безмолвствовал.
- О, брат мой, - сказал Боб, нагнулся и выключил телекомп, закрыл крышку и защелкнул застежки. - Так как? Сможешь ли ты простить меня? - спросил он. Он поставил телекомп и попробовал установить его ручку вертикально, поддерживая с двух сторон пальцами. - Я тебе скажу кое-что очень забавное. Я горжусь собой. Да, да: Я считал себя одним из двух или трех лучших наставников в доме. Какое там, в доме - в городе!.. Бдительный, наблюдательный, внимательный. "Всегда на посту". - Он наконец установил ручку вертикально, сбоку шлепнул по ней и сухо улыбнулся Чипу. - Так что ты - не единственный больной, если это может служить утешением.
- Я не болен, Боб, - сказал Чип. - Я здоровее, чем был когда-либо за всю свою жизнь.
Продолжая улыбаться, Боб сказал:
- Опровергаешь очевидное, а? - Он поднял свой телекомп и встал.
- Ты не в состоянии видеть очевидное, - сказал Чип. - Ты оглушен своими процедурами.
Боб кивнул и направился к двери.
- Пойдем, - сказал он. - Пойдем и приведем тебя в порядок.
Чип не двинулся с места. Боб открыл дверь и оглянулся. Чип сказал:
- Я отменно здоров.
Боб дружески протянул ему руку.
- Пойдем, Ли.
Чуть помедлив, Чип вышел вместе с наставником. Боб взял его за руку, и они вошли в холл. Двери были открыты, кругом прохаживались, спокойно переговариваясь друг с другом, номеры. Четверо или пятеро их сгрудились около доски объявлений, читая указания на текущий день.
- Боб, - сказал Чип, - я хочу, чтобы ты внимательно выслушал то, что я намерен сказать.
- Разве бывало, чтобы я не слушал тебя?
- Я хочу раскрыть тебе глаза, - сказал Чип. - Ты, не оболваненный номер, ты умен и добр ко мне, и ты хочешь мне помочь.
С эскалатора спорхнула и пошла в их сторону Мэри КК, неся в руках пачку балахонов с куском мыла сверху. Она улыбнулась и сказала:
- Привет! - и Чипу: - Где ты был?
- Он был в гостиной, - ответил за Чипа Боб.
- Ночью?! - удивилась Мэри.
Чип кивнул, а Боб сказал:
- Да, - и они пошли к эскалатору. Боб слегка придерживал Чипа за руку. Став на движущуюся ленту, они поехали вниз.
- Я знаю, ты думаешь, что судишь обо всем непредвзято, - сказал Чип, - но попробуй взглянуть на окружающее пошире и выслушать и воспринять меня так, как если бы я был здоров, как я тебе и говорю?
- Хорошо, Ли, я согласен.
- Боб, - начал Чип, - мы не свободны. Никто из нас не свободен. Ни один номер Братства.
- Как я могу считать тебя здоровым, - сказал Боб, - если ты говоришь такие вещи? Мы свободны. Свободны от войны, от нужды и голода, свободны от преступности, от насилия, от агрессивности, от само…
- Да, да, мы свободны от многих вещей, - сказал Чип. - Но мы так же свободны от права поступать по своей воле. Неужели ты этого не понимаешь, Боб? Быть "свободным от" не имеет ничего общего со свободой вообще.
Боб нахмурился.
- Что означает "свобода вообще"?
Они сошли с эскалатора и стали огибать барьер, чтобы перейти на следующий пролет.
- Это означает свободу выбора профессии, - сказал Чип, - свободу иметь детей, когда мне этого захочется, поехать туда, куда я желаю, отказываться от вакцинации, если я не испытываю в ней потребности.
Боб молчал.
Они вступили на идущий дальше вниз эскалатор.
- Процедуры оболванивают нас, - сказал Чип. - Я знаю это по своему собственному опыту. В инфузиях есть компоненты, которые делают нас "послушными и добрыми", как в известной детской припевке. Вот уже полгода, как я получаю меньшую дозу, - в это время раздался второй гонг, - и я теперь гораздо бодрее и сильнее, я ощущаю себя живым, чем когда-либо в жизни; моя мысль работает четче и чувства более глубоки. Я в состоянии иметь дело с женщиной четыре, пять раз в неделю - ты можешь в это поверить?
- Нет, - сказал Боб, глядя на свой телекомп, стоящий на поручне.
- Но это правда, - сказал Чип. - Ты уверен, как никогда раньше, что я болен, верно? Возлюби меня, Братство, это не так. Есть и другие, как я. Их тысячи, быть может, миллионы. По всему миру раскиданы острова. Возможно, есть города и на материке. - Они обошли еще один барьер и встали на следующий эскалатор. - Там живут люди в условиях настоящей свободы. Здесь, в моем кармане, есть список таких островов. Их нет на карте, потому что Уни не желает, чтобы мы о них знали, потому что они могут обороняться от захвата их Братством, потому что их жители не соглашаются на принудительные процедуры. А теперь-скажи: ты хочешь мне помочь, а? Помочь по-настоящему?
Они ступили на следующий эскалатор. Боб смотрел на него сокрушенным взглядом.
- Слава Христу и Вэню! - сказал он. - Разве ты можешь в этом сомневаться, брат?
- Тогда все в порядке, - сказал Чип. - Теперь слушай, что мне надо: когда войдешь в процедурную, передай Уни, что со мной все хорошо, что я заснул в гостиной - так, как я рассказал. Не сообщай о том, что я не отмечался на сканерах и что придумал себе зубную боль. Позволь получить такую дозу, какую я получил бы вчера, идет?
- И это будет моя помощь тебе? - спросил Боб.
- Да, это будет твоя помощь, - сказал Чип. - Я знаю, что ты придерживаешься другого мнения, но я прошу тебя об этом как брата и друга, прошу уважать то, что я делаю и чувствую. Я как-нибудь доберусь до одного из этих островов - Братству от этого не будет ни малейшего ущерба. Все, что Братство дало мне, я возместил проделанной мною работой, и, во-первых, я его ни о чем не просил, а, во-вторых, у меня не было иного выбора, кроме как принять то, что оно мне предоставляло.
Они перешли на следующий эскалатор.
- Хорошо, - сказал Боб, пока эскалатор спускал их на следующий этаж. - Я выслушал тебя, Ли, теперь ты послушай меня. - Его рука сжала локоть Чипа. - Ты очень и очень болен, - продолжал он, - и вина за это лежит целиком на мне. Я просто в отчаянье. Не существует островов, которых нет на картах, и процедуры нас не оболванивают. А если бы у нас была "свобода", о которой ты говорил, то наступил бы хаос и перенаселение, началась бы нужда, возникли бы преступность и войны. Да, я намерен тебе помочь, брат мой. Я все расскажу Уни, и тебя будут лечить, и ты будешь мне благодарен.
Они обошли еще один барьер и снова встали на эскалатор. "Третий этаж - Медцентр" - гласил указатель внизу у выхода с эскалатора. Номер в балахоне с красным крестом, ехавший снизу, улыбнулся им и сказал:
- Доброе утро, Боб.
Боб кивнул ему. Чип сказал:
- Я не желаю, чтобы меня лечили.
- Это как раз доказывает, что тебе нужна процедура, - сказал Боб. - Расслабься и доверься мне, Ли. Впрочем, зачем, ладо-гадо, ты должен доверяться мне? Доверься Уни - ты согласен на это? Доверься тем, кто создавал программу для Уни.
Подумав, Чип сказал:
- Идет! Доверяюсь!
- Я отвратительно себя чувствую, - сказал Боб.
Чип внезапно повернулся к нему и сбросил с себя его руку. Боб посмотрел на него испуганно, а Чип двумя руками толкнул его в спину, повернулся и схватился за поручень. Послышался грохот потерявшего равновесие Боба и его телекомпа о ступени. Чип рывком выскочил на перегородку между эскалаторами и, цепляясь за металлические детали облицовки, переполз в сторону, схватился за поручень эскалатора, идущего вверх, свалился на его ступени и быстро встал на ноги.
- Держите его! - крикнул снизу Боб, перебежал на восходящий эскалатор и бросился вверх, перескакивая через две ступеньки. Номер в балахоне с красным крестом, сходя с эскалатора, обернулся.
- Что вы… - Чип взял его за плечи - пожилого номера, вылупившего на него глаза - и оттолкнул в сторону.
Чип уже бежал по холлу. Кто-то крикнул:
- Остановите его!
- Задержите того номера! Он болен! - неслись вдогонку крики других номеров.
Впереди был зал столовой, номеры в очереди оглядывались посмотреть, из-за чего шум. Чип бежал к ним с вытянутой рукой и кричал:
- Держите его! - Он бежал мимо очереди. - Больной номер - вон там! - прокричал он, оттолкнув от двери стоявших там и пробежав мимо сканера, - Вон он, ему надо помочь! Скорей!
В столовой он огляделся и побежал к двери отделения раздачи. Притормозив, он перешел на быстрый шаг, стараясь подавить одышку, миновал номеров, бравших унипеки с вертикальных стеллажей, номеров засыпавших чайный порошок в стальные барабаны. На пути попалась тележка, нагруженная коробками с надписью "Салфетки"; он схватил ее за ручку, развернул и покатил перед собой мимо двух жующих номеров и еще двоих, собиравших унипеки из поломанной коробки.
Впереди была дверь с надписью "Выход", ведшая на одну из боковых лестничных клеток. Он подтолкнул к ней тележку, слыша возбужденные голоса позади. Уперев тележку в дверь, он открыл ее и вышел на площадку, закрыл дверь и развернул тележку ручкой назад, к двери. Спустился на две ступеньки и, подтянув к себе тележку, загнал ее намертво между дверью и стойкой перил; одно колесо повисло в воздухе и крутилось.
Чип бегом бросился вниз.
Ему необходимо было как можно скорее выбраться из дома, вырваться на свободу тротуаров и площадей. Он пойдет в музей - музей еще не открыт - и спрячется в кладовой или за баком с горячей водой и отсидится там до завтрашнего вечера, когда соберутся Маттиола и остальные. Эх, надо было прихватить с собой несколько унипеков. Почему он об этом не подумал? Ладо-гадо!
На первом этаже он вышел с лестничной клетки в холл, кивнул приближавшейся женщине-номеру. Она взглянула на его ноги и встревоженно закусила губу. Он тоже глянул вниз и остановился. Его балахон был порван, из поцарапанного правого колена сочилась кровь.
- Могу ли я вам помочь? - спросила она.
- Я как раз иду в медцентр, - успокоил он ее. - Благодарю, сестра. Чип двинулся дальше. Ему ничего не оставалось, как рискнуть. Если он выйдет из здания, то как-нибудь сделает себе перевязку и приведет в мало-мальский порядок балахон. Теперь, когда он узнал о повреждении колена, он почувствовал в нем боль. Чип прибавил шагу.
Он спрятался в глубине вестибюля, глядя на бегущие с одной стороны вниз ленты эскалаторов и на четыре стеклянные двери с установленными перед ними сканер-постами, и за ними залитый солнцем коридор. Номеры шли непрерывной чередой, беседуя на ходу, и выходили на улицу. Гораздо меньше входило в здание. Ничего не внушало тревоги - все было как обычно, даже шум голосов ни на йоту не превышал привычного.
Он направился к дверям. Шел нормально, глядя прямо перед собой. Он проделает свой обычный трюк со сканером, а если кто-то заметит, больное колено оправдает его хромоту - он споткнется, как бы невзначай, и вот он уже на воле. Музыка оборвалась, и из динамика раздался женский голос:
"Прошу прощения. Остановитесь и стойте там, где находитесь в данную минуту. Пожалуйста, прекратите движение".
Он остановился посредине вестибюля. Остановились все, как один, в ожидании, вопросительно глядя друг на друга. Только номеры на эскалаторах продолжали спускаться или подниматься, но вот и они тоже остановились и стали смотреть вниз на свои ноги. Одна женщина стала спускаться по эскалатору пешком.
- Не двигаться! - окликнули ее сразу несколько голосов, и она остановилась, покраснев.
Он стоял неподвижно, глядя на огромные витражи на дверях: бородатые Христос и Маркс, безволосый Вуд, улыбчивый, с глазами-щелочками Вэнь. Что-то скатилось по его подбородку - оказалось, капля крови.
"Братья и сестры, - произнес женский радиоголос. - Чрезвычайная ситуация. В здании находится тяжко заболевший номер. Он сбежал от наставника и ведет себя агрессивно. - Номеры затаили дыхание. - Он нуждается в помощи каждого из нас, помогите найти его и доставить в процедурный кабинет как можно скорей".
- Ну и ну! - сказал номер позади Чипа, а другой спросил:
- Что же нам делать?
"Он предположительно находится где-то ниже четвертого этажа, - продолжала вещать женщина из динамика. - Ему двадцать семь лет, - прозвучал из динамика мужской голос, он говорил быстро и неразборчиво. Номер, готовый было ступить на эскалатор, посмотрел на Чипово колено. Чип уставился на изображение Вуда - По всей вероятности, он будет стремиться выйти из здания, - говорила женщина по трансляции, - и потому просим двух номеров, ближайших к выходу, подойти к дверям и блокировать их. Всем остальным оставаться на местах. Передвинутся только два номера, ближайшие к выходу".
Номеры вблизи выхода переглянулись и подошли к дверям, неловко расположась по бокам сканеров.
- Это ужасно! - произнес кто-то вслух.
Номер, который смотрел на колени Чипа, теперь смотрел ему в лицо. Чип взглянул на него. Мужчина, лет сорока; Чип тотчас отвел глаза в сторону.
"Номер, которого мы разыскиваем, - произнес мужской голос в громкоговорителе, - двадцати семи лет от роду, мужского пола, имеет имяном Ли РМ 35М4419. Итак, повторяю: Ли РМ 35М4419. Сначала давайте проверим вокруг себя, затем будем разыскивать по каждому этажу. Одну минуту, извините, одну минуту! Уни-Комп сообщает, что данный номер - единственный в здании Ли РМ, стало быть, вы можете не запоминать остальные индексы. Все, что нам нужно, это найти номера Ли РМ, повторяем: Ли РМ. Посмотрите на браслет окружающих вас лиц. Мы все ищем Ли РМ! Убедитесь в том, что любой номер в пределах досягаемости вашего взгляда проверен вами или еще хотя бы одним номером. Номеры, находящиеся у себя в комнатах, выйдите в холлы. Ли РМ. Мы разыскиваем Ли РМ!"
Чип повернулся к ближайшему номеру, взял его руку и посмотрел на браслет.
- Позвольте посмотреть ваш тоже, - сказал номер. Чип поднял свою руку, отвернулся и пошел к другому номеру. - Я ваш не успел разглядеть, - повторил номер. Чип уже держал руку другого номера. - Брат, я не видел, - продолжал настаивать дотошный номер.
Чип ринулся было к дверям, но его схватили за руку. Чип кулаком ударил державшего его номера кулаком по лицу, и тот упал.
Вокруг заверещали:
- Это он! Вон он! Помогите ему! Задержите!
Чип подбежал к дверям и ударом кулака сшиб одного из карауливших двери. Второй однако вцепился ему в руку и закричал прямо в ухо:
- Брат! Брат! Воздержись!
Другая рука Чипа была захвачена подоспевшими номерами, его обхватили и сзади за грудь.
"Мы ищем Ли РМ, - талдычил мужчина в громкоговорителе. - Он может действовать агрессивно, когда мы найдем его, но мы не должны бояться. Он уповает на нашу помощь и понимание".
- Отпустите меня! - кричал Чип, пытаясь освободиться от вцепившихся в него рук.
- Помогите ему! - вопили номеры. - Ведите его в процедурную! Помогите ему!
- Отвяжитесь от меня! - кричал Чип. - Я не желаю, чтобы мне помогали! Оставьте меня в покое, вы, братоборское гадье!
Его подтащили к ступеням эскалатора, трепыхающиеся и дергающиеся номеры, у одного из них на глазах стояли слезы.
- Легче, легче! - тараторили вокруг. - Мы вам оказываем помощь. С вами будет все в порядке, мы вам помогаем!
Он отбивался, но его схватили и за ноги и крепко держали.
- Я не желаю ничьей помощи! - кричал он. - Отпустите меня! Я здоров! Я здоров! Я не больной!
Его тащили мимо номеров, стоявших, кто зажав уши, кто с глазами, полными ужаса.
- Это вы больные! - выкрикнул он номеру, которого ненароком ударил по лицу. Из носу у того текла кровь, нос и щека распухли; рука Чипа была крепко зажата у него под мышкой. - Вы все оболванены процедурами, - внушал им Чип. - Вы все - мертвецы. Вы - покойники!
- Тсс! Мы вас любим, мы оказываем вам помощь, - сказал номер с разбитым носом.
- Во имя Христа и Вэня, подите прочь от меня!
Его втащили еще на несколько ступенек вверх.
"Его нашли, - наконец сообщил мужчина из громкоговорителя. - Ли РМ найден. Его переправляют в медцентр. Повторяю: чрезвычайная ситуация отменяется, братья и сестры, и теперь вы можете продолжать заниматься своими делами. Всех благодарю за помощь и сотрудничество. Благодарю от имени Братства, благодарю от имени Ли РМ".
Чипа волокли через холл медцентра.
Музыка возобновилась с того места, на котором была прервана.
- Вы все мертвы! - кричал он, пытаясь вырваться. - Все Братство мертво. Только Уни живой! Один только Уни. Но есть острова, где люди живут! Взгляните на карту! Взгляните на карту в Пред-У-музее!
Его втащили в процедурный кабинет. Там уже был Боб. Бледный и потный, с кровоточащей ссадиной над бровью, он барабанил по клавишам своего телекомпа, который держала перед ним девушка в синем балахоне.
- Боб, - сказал Чип, - Боб, сделай одолжение, а? Посмотри на карту в Пред-У-музее. Посмотри на карту 1951 года.