Его буквально выводила из себя необходимость притворяться спокойным и всем довольным, подобострастным и добропорядочным. В день Рождества Марксова на пляже он шел по берегу спортивным шагом, потом перешел на бег - и сбежал от номеров, шагавших вместе с ним, сбежал от нежащегося на солнцепеке и жующего унипеки Братства. Он бежал, покуда пляж не превратился в узкую каменную дорожку, и побежал по воде, перелез через устои древнего моста. Остановился, одинокий и нагой, между океаном и уходящими ввысь утесами, сжал кулаки и принялся колотить ими по скале, посылая в безоблачную синь неба злобную брань "Заборись оно все пропадом!". Рвал на себе неразрываемую цепь ненавистного браслета.
Это было пятое мая 169 года. Шесть с половиной лет потеряно напрасно.
Шесть с половиной лет! Ему было уже тридцать четыре. Он работает в США 90058.
А где она? По-прежнему в Инде или где-нибудь еще? На Земле, а может быть, в космическом звездолете?
И была ли она живая, как он, или мертвая, как все в этом Братстве?
Глава 2
Накричавшись и настучавшись голыми руками по камням, он почувствовал себя лучше; легче стало ходить с довольной улыбочкой, смотреть на экран ТВ и на экран микроскопа, сидеть с подружкой на концертном амфитеатре.
И размышлять, непрестанно размышлять о том, что же делать.
- Есть проблемы? - спросил его наставник.
- Если и есть, то самые незначительные, - ответил Чип.
- Вид у тебя неважный. Что с тобой?
- Знаете ли, несколько лет тому назад я тяжело болел.
- Мне это известно.
- А теперь одна из номеров, которая тоже была больна, которая и меня заразила, живет здесь, в этом здании. Не могли бы меня перевести куда-нибудь еще?
Наставник поглядел на него с большим сомнением.
- Странно, - сказал он, - как это Уни-Комп мог поместить вас опять вместе.
- Вот и мне странно, - сказал Чип. - Однако она здесь. Я видел ее в столовой вчера вечером и сегодня утром.
- Ты разговаривал с ней?
- Нет.
- Я займусь этим вопросом, - сказал его наставник. - Если она здесь и это причиняет тебе неудобства, конечно же, мы отправим тебя отсюда. Или ее уберем. Ты знаешь ее имяном?
- Целиком не помню, - сказал Чип. - Анна СТ38Р.
Наставник позвонил ему на следующий день рано утром.
- Ты ошибся, Ли, - сказал он. - Это была не она, та, кого ты видел. И кстати, она Анна СГ, а не СТ.
- Вы уверены, что той здесь нет?
- Абсолютно. Она в Афре.
- Гора с плеч, - сказал Чип.
- И еще, Ли, вместо четверговой процедуры тебе надлежит пройти ее сегодня.
- Вот как?
- Да. В час тридцать.
- Хорошо. Спасибо, Езус.
- Благодари Уни.
У него были спрятаны в ящике стола три заготовки из фольги для бандажиков на руку. Он достал одну и пошел в ванную прилепить ее на плечо.
Она была в Афре. Это было ближе, чем Инд, но все же между ними был океан и все пространство США.
Там, в '71334 жили его родители; пожалуй, он подождет несколько недель, а потом попросит о визите. Последний раз он с ними виделся около двух лет тому назад; Вполне можно было рассчитывать, что его заявку удовлетворят. А уж там, в Афре, он сможет позвонить ей - сделает вид, что у него повреждена рука, и попросит какого-нибудь ребенка тронуть датчик уличного телефона и узнать точно ее местопребывание: "Привет, Анна СГ. Я надеюсь, вы так же хорошо себя чувствуете, как и я. Вы в каком городе?"
Ну и что потом? Идти туда пешком? Или заказать автопоездку в какое-либо близлежащее место, в какое-то заведение, так или иначе связанное с генетикой? Сообразит ли Уни, что у Чипа на уме?
Но даже если бы все прошло гладко, как он задумывает, даже если бы он добрался до нее, что он бы стал делать тогда? Нельзя же Надеяться, что и ей когда-то довелось поднять листок с мокрого камня. Нет, черт его бери, Маттиола наверняка сейчас нормальный номер, столь же нормальный, каким был он еще несколько месяцев тому назад. И при первом же его аномальном высказывании она позаботится, чтобы его быстренько доставили в медцентр. О Христос, Маркс, Вуд и Вэнь, как ему поступить?
Во-первых, он мог бы вычеркнуть ее из памяти, а во-вторых, с огромным риском отправиться на ближайший остров свободных. Там могли быть женщины, возможно, даже много женщин, и у некоторых могли оказаться такие же конические груди, такой же непривычной формы глаза, и такая же розово-смуглая кожа. Стоило ли рисковать своим собственным вновь обретенным бытием ради ничтожного шанса пробудить к истинной жизни Маттиолу?
Но ведь это она пробудила в нем жизнь, когда присела перед ним на корточки и положила свои руки ему на колени.
Правда, она при этом не рисковала. По крайней мере, ее риск был намного меньше.
Он отправился в Пред-У-музей; отправился по старинке, ночью, не отмечаясь по пути на сканерах. Это был типовой музей, такой же, как в ИНД 2610. Правда, некоторые экспозиции несколько отличались по набору экспонатов и их расположению.
Он отыскал другую географическую карту пред-У. Она была издана в 1937 году, с точно такими же восемью квадратными заплатами голубого цвета. Задняя картонная вставка была вырезана и кое-как прилеплена пластырем: видимо, кто-то еще побывал здесь до него. Это было волнующее открытие; кто-то другой тоже обнаружил острова, и сейчас, возможно, был как раз на пути к ним.
И кладовая здесь, как в других Пред-У-музеях. В ней - только стол, несколько картонных коробок да какая-то странная машина, похожая на будку, с рядами рычагов и занавесками по бокам. Он, как раньше, стал рассматривать карту на просвет, опять увидел сокрытые от посторонних глаз острова. Он обвел на бумаге ближайший из них под названием "Куба", расположенный недалеко от юго-восточной оконечности США. На тот случай, если он рискнет повидаться с Маттиолой, он обвел очертания Афра и двух ближайших к нему островов - "Мадагаскара" к востоку и небольшой "Майорки" к северу от континента.
В одной из коробок находились книги; он нашел одну на языке Франсез - "Spinosa et ses contemprorains". "Спиноза и его современники", - перевел он. Пролистал ее и забрал с собой.
Повесил вставленную обратно в раму карту на прежнее место и послонялся по музею. Взял наручный компас, который, похоже, еще действовал, и бритву с костяной ручкой и оселком для правки.
- Скоро нам дадут новые назначения, - сказал однажды за ленчем заведующий его сектором. - Нашу работу передают ГЛ4.
- Надеюсь, меня пошлют в Афр, - сказал Чип. - Там у меня родители.
Было рискованно делать подобные заявления, это звучало несколько не по-номерски, но завсектором мог косвенно влиять на дальнейшее распределение.
Получила перевод его подруга, и он поехал в аэропорт проводить ее и заодно посмотреть, возможно ли проникнуть на борт самолета без разрешения Уни. Кажется, это было невозможно. Плотная шеренга отбывающих номеров не давала возможности обмануть сканер, и к тому моменту, когда последний номер трогал сканер, другой номер в оранжевом балахоне оказывался с ним рядом, готовый остановить эскалатор и опустить его вниз. Выйти незаметно из самолета было также трудно: последний прибывший отмечался на сканере, а двое в оранжевых балахонах надзирали; они включали обратный ход эскалатора, трогали сканер и возвращались, поднимая на борт стальные контейнеры с питьем и унипеками для питания. Возможно, ему и удалось бы пробраться на самолет, затаясь в зоне ангаров, и спрятаться в нем, хотя он не мог припомнить в самолете ни одного подходящего закутка, к тому же, откуда он узнает, куда направляется лайнер?
Полет был невозможен, пока Уни не позволит лететь.
Он сделал запрос на поездку к родителям. Запрос был отклонен.
В его сектор поступили новые назначения. Двух 663-х направили в Афр, но не его; его послали в США 36104. Во время полета он изучал самолет. Спрятаться тут было негде. Перед ними находились лишь длинный заполненный креслами корпус, туалет в передней части, автоматические раздатчики унипеков и напитков. в хвосте и экраны ТВ с актером, изображающим Маркса.
США 36104 находился на крайнем юго-востоке, вблизи оконечности США и расположенной за нею Кубы. Он мог бы в одно из воскресений отправиться в поездку на велосипеде. Переезжая из города в город, ночуя в парках, забираясь в города только по ночам, чтобы добыть унипеки и питье, он покрыл бы расстояние в тысячу двести километров, как показывала карта МДБ. А в '33037 он мог бы раздобыть лодку или найти торговцев, приплывающих на побережье, как в АРГ 20400, о которых рассказывал Король.
"Маттиола, - мысленно спрашивал он у нее, - что я мог бы сделать еще?"
Он снова попросил позволения навестить родителей, и снова ему отказали.
Велосипедные прогулки он начал совершать по воскресеньям и во время свободного часа, чтобы натренировать ноги. Он зашел в Пред-У-музей в '36104 и нашел компас получше своего и нож с пильчатым лезвием, которым смог пользоваться в парках для срезания веток. Он проверил и тамошнюю географическую карту - у нее обратная сторона была нетронута, ее не вскрывали. Он на ней написал: "Да, здесь есть острова, на которых живут свободные номеры. Война Уни!"
Однажды ранним утром Чип отправился в путь в направлении Кубы, взяв и перерисованную карту. В багажной корзинке велосипеда на сложенном одеяле покоилась книжка "Вечно живая мудрость Вэня", рядом с ней - унипеки и сосуд с уникокой, под одеялом - сумка, а в ней бритва с оселком, щипцы, нож, фонарь, вата и бинты, катушка пластыря, фотоснимки родителей и Папы Яна и запасной комплект балахонов. Под правым рукавом на руке у него был бандаж, хотя если бы дело дошло до процедуры, он почти наверняка был бы обнаружен. Он надел солнечные очки и улыбался, катясь на своем велике на юго-восток среди других велосипедистов на велополосе. Параллельно по шоссе в ритмичной последовательности проносились машины. Поднятая с дороги воздушным вихрем мелкая каменная крошка звонко барабанила по разделительному металлическому ограждению.
Проехав около часа, он останавливался на несколько минут для отдыха, съедал половинку унипека и выпивал несколько глотков коки. Он размышлял о Кубе и думал, чем запасется в '33037 для торговли с тамошними жителями. Он пытался представить себе, какие на Кубе женщины. Не исключено, что их внимание привлечет вновь прибывший. Они ведь не заторможены процедурами, страстны невообразимо, а красивы - как Маттиола, или даже еще красивей.
Так он проехал пять часов, после чего повернул обратно.
Чип силой заставил мысли переключиться на свою работу. Он сейчас был в персонале 663-го педиатрического отделения медцентра. Это была скучнейшая работа: нескончаемые обследования генотипа с незначительными вариациями. И это было одно из тех назначений, с которого редко кого-либо перемещали. Он мог просидеть тут до конца своих дней.
Через каждые четыре или пять недель он регулярно подавал прошение на поездку к родителям в Афр.
В феврале 170 года его просьба была удовлетворена.
Самолет он покинул в четыре часа утра по времени Афра и направился в зал ожидания, придерживая себя за правый локоть. Со стороны было видно, что ему неудобно, сумка висела на левом плече. Женщина, вышедшая из самолета вслед за ним, помогла ему подняться, когда он упал, и прикоснулась своим браслетом к телефону вместо него.
- Вы уверены, что теперь с вами все в порядке? - спросила она.
- Спасибо, я уже чувствую себя хорошо, - ответил он с улыбкой. - Еще раз благодарю, и - счастливо вам погостить здесь.
Женщина тем временем отошла, и он сказал в телефон:
- Анна СГ38Р2823.
Экран вспыхнул, указывая, что вызов принят, но затем погас и оставался темным. "Ее перевели, - подумалось ему сразу, - ее нет на континенте". Он ждал, что так ему и ответит телефон. Но ответила Маттиола:
- Минутку, не могли бы… - И она возникла на экране; такая призрачно-близкая. Она сидела в пижаме на краешке кровати, протирая глаза. - Кто это? - спросила она. Позади нее повернулся с боку на бок номер. Была ночь на воскресенье. "Или она вышла замуж?"
- Кто? - еще раз переспросила Маттиола.
Она смотрела на него, моргая, затем придвинулась ближе. Она стала еще красивей. Разве где-нибудь были еще такие глаза?
- Это Ли РМ, - назвался он, заставляя себя быть не более чем просто добропорядочным номером. - Ты забыла? ИНД 26110, в 162 году.
На мгновение ее брови сдвинулись.
- О, да! Как же! - воскликнула она и улыбнулась. - Конечно, я помню. Как поживаешь, Ли?
- Все прекрасно, - сказал Чип. - А как ты?
- Отлично, - сказала она, перестав улыбаться.
- Вышла замуж?
- Нет, - ответила она. - Я рада твоему звонку, Ли. Хочу тебя поблагодарить. За твою помощь мне.
- Благодари Уни, - сказал он.
- Нет, нет, - возразила она. - Благодарю тебя. Задним числом. - Она опять улыбалась.
- Ты извини, что звоню в такую рань, - сказал он. - Я в Афре проездом к месту назначения.
- Ничего страшного. Я рада, что ты позвонил.
- А ты где?
- В 14509.
- Там как раз живет моя сестра.
- Правда?
- Да, - сказал он. - Ты в каком корпусе?
- Р 51.
- Она в каком-то из "А".
Номер позади нее сел на кровати, и она повернулась к нему и что-то сказала. Он улыбнулся Чипу. Она снова повернулась лицом в экран и сказала:
- Это Ли ХЕ.
- Здравствуйте, - сказал Чип, мысленно повторяя: "14509, Р 51; 14509, Р 51".
- Здравствуйте, брат, - произнесли губы Ли ХЕ, его голос не достиг микрофона.
- У тебя что-то с рукой? - спросила Маттиола.
Он все еще держался за нее. Теперь опустил.
- Ничего серьезного, - сказал он. - Упал, когда выходил из самолета.
- Бедненький, - сказала она. Перевела взгляд за его спину. - Там еще один номер ждет, - сказала она. - Давай прощаться.
- Да, - сказал он. - Прощай. Было приятно тебя увидеть. Ты ничуть не изменилась.
- И ты тоже, - сказала она. - Прощай, Ли. - Она встала, протянула вперед руку, и экран погас.
Он выключил аппарат и уступил место.
Маттиола была неживая - нормальный здоровый номер. Теперь она небось снова улеглась под бок к своему дружку. В '14509, Р 51. Не мог он рискнуть говорить с ней ни о чем, что не соответствовало ее нынешнему "здоровому" состоянию. Ему следовало бы провести день с родителями и лететь обратно в США, а, в следующее воскресенье отправиться на велопрогулку и на этот раз уже не возвращаться.
Он прошелся по залу ожидания. На одной стене висела карта Афра с огоньками на местах главных городов и соединяющими их тонкими оранжевыми линиями. На севере был '14510, возле которого она жила. А в середине континента горел огонек '71330, где он сейчас находился. Между двумя огоньками проходила оранжевая линия.
Он подождал, пока на табло расписания полетов загорятся данные на 18 февраля, воскресенье. Рейс на '14510 вылетал в 8.20 вечера, за сорок минут до его рейса в США 33100.
Он подошел к окну, выходившему на летное поле, и поглядел, как по эскалатору цепочкой поднимались номеры в самолет, на котором он только что прилетел. Подошел оранжево-балахонный номер и занял место у сканера.
Чип вернулся в зал ожидания. Теперь здесь было почти пусто. Два номера, прилетевших вместе с ним, - женщина со спящим чадом на руках и мужчина, обремененный двумя сумками, - приложили свои браслеты на запястьях к сканеру у дверей в автопорт. "Можно" - трижды засветился зеленый сигнал, и они вышли. Служащий в оранжевом балахоне, стоя на коленях около фонтана, отвинчивал щиток у его основания; другой номер подтолкнул электрополотер к выходной двери, тронул сканер - зажглось "Можно" - и протолкнул полотер через вращающуюся дверь в другое помещение.
Чип размышлял о чем-то, наблюдая за работающим у фонтана слесарем, затем пересек зал, тронул сканер автопорта, увидел "Можно" и вышел. Он направился к машине с тремя пассажирами, ожидавшей четвертого на '71334, забрался в салон и извинился за то, что вынудил их ожидать его. Закрылась дверь, и машина тронулась. Он сидел со своей сумкой на коленях и думал.
Когда Чип добрался до квартиры родителей, он тихо вошел, побрился и после этого разбудил их. Они были рады, и даже счастливы его видеть.
Втроем они говорили, завтракали и еще говорили. Они запросили разрешение на разговор с его сестрой Пиис в Евре и получили его. Поговорили с ней, с ее мужем Карлом, с ее десятилетним сыном Бобом и восьмилетней дочкой Айин. Затем, по предложению Чипа, отправились в Музей Достижений Братства.
После ленча он три часа проспал, и после этого все поехали в Сад Развлечений. Отец стал играть в волейбол, а они с матерью сидели и смотрели.
- Ты опять болен? - спросила мать.
- Нет, - он взглянул на нее. - Нет, конечно. Я себя чувствую прекрасно.
Она пристально посмотрела на него. Теперь ей было пятьдесят семь, голова поседела, загорелая кожа покрылась морщинами.
- Ты все о чем-то думаешь, - сказала она. - Весь день.
- Я здоров, - ответил он. - Ну, пожалуйста. Ты - моя мать, поверь мне.
Она с тревогой заглянула ему в глаза.
- Я здоров, - повторил он.
Немного погодя она сказала:
- Ну и ладно.
Любовь к ней внезапно наполнила его. Любовь и благодарность и какое-то мальчишеское чувство тождественности с ней. Он погладил мать по плечу и поцеловал в щеку.
- Я люблю тебя, Сузу, - сказал он.
Она рассмеялась.
- Слава Христу и Вэню, - сказала она, - какая у тебя память!
- Оттого, что я здоров, - сказал он. - Запомни это, ладно? Я здоров и счастлив. Хочу, чтобы ты хорошенько это запомнила.
- Почему?
- Потому, - не стал уточнять он.
Чип сказал, что его самолет улетает в восемь.
- Мы попрощаемся в автопорту, - сказал он. - В аэропорту будет полно народу.
Отец высказал было желание проводить сына до самолета, но мать отказалась. Они останутся в '334 - она устала.
В семь тридцать он расцеловал их на прощанье - отца и мать, а ей на ухо шепнул: "Запомни", - и сел в машину, направлявшуюся в аэропорт '71330. Сканер, когда он его коснулся, ответил "Можно".
Зал ожидания был переполнен даже больше, чем он предполагал. Номеры в белых, желтых и голубых балахонах ходили, стояли, сидели, ждали в очереди - одни с сумками, другие без ничего. Несколько номеров в оранжевом прохаживались среди публики.
Он посмотрел на расписание: посадка на самолет, отлетающий в 8.20 рейсом на '14510, будет производиться через проход номер 2.
Номеры там уже выстроились в очередь, за стеклом витрины самолет, покачиваясь, подруливал к эскалатору. Открылась дверь, вышел один номер, за ним второй.