Интересно, Боб уже был проинформирован об отклонениях от нормы в поступках и действиях Чипа? Сказала ли ему что-нибудь Пиис? Или звонивший Чипу игрок футбольной команды? А та женщина, оказавшаяся с ним за столом во время ленча? Не будет ли она достаточно чуткой, чтобы заподозрить нечто нездоровое в Чиповом извинении и узнать его имяном? (Полюбуйтесь, ожидает, что другие ему помогут. А кому в Братстве помогает он?) Где его, Боба, носит? Что он за наставник?
Звонков больше не было ни во второй половине дня, ни вечером. Музыку один раз перебили сообщением о межпланетных полетах.
Утром в понедельник, после завтрака он спустился в медцентр. Сканер ответил "нет", но он сказал дежурному, что хотел бы повидаться со своим наставником. Тот послал сообщение по телекомпу, и теперь сканеры отвечали "да" на всем пути к кабинетам наставников, большей частью пустых. Было всего лишь 7.50.
Он вошел в пустой кабинет Боба и сел в ожидании, сложив на коленях руки. Мысленно расставил факты в том порядке, в каком станет о них говорить: сперва о преднамеренной заторможенности; затем о группе, обо всем, что они говорили и делали, и о способе, как их всех разыскать, используя белизну кожи Снежинки; и, наконец, о болезненном и нелогичном чувстве вины, которое он скрывал на протяжении всех лет после того, как оказал услугу Карлу. Раз, два, три! Ему проведут экстра-инъекцию для компенсации всего, чего он, видимо, недополучил в пятницу, и он выйдет из медцентра в полном здравии духа и тела, довольный жизнью.
"Ваше тело принадлежит вам, а не Уни".
Он болен! Уни был волей и разумом всего Братства. Уни создал его, Чипа, предоставил ему пищу, жилище, одежду, образование Он предоставил ему даже соизволение воспроизвести себя. Да, его создал Уни, и отныне и навсегда он станет…
Влетел, размахивая телекомпом, Боб.
- Ли, - сказал он. - Привет! Что-нибудь случилось?
Чип посмотрел на Боба. Боб неверно произнес его имя. Он был Чипом, а не Ли. Он взглянул на свой браслет: Ли РМ 35М4419. Он почему-то ожидал увидеть там Чип.
Когда же его называли Чипом? Во сне, в странном счастливом сновидении его поманила девушка…
- Ли? - повторил Боб, ставя на пол свой телекомп.
Это Уни назвал его Ли. В честь Вэня. Но он же Чип. Чип - черепок от старого кувшина. Так кто же он? Ли? Чип? Ли?
- В чем дело, брат? - спросил Боб, наклоняясь и беря Чипа за плечо.
- Я хотел вас видеть, - ответил Чип.
- По какому поводу?
Он не знал, что на это сказать.
- Ты сказал, я не должен опоздать, - сказал Чип. Он испуганно смотрел на Боба. - Я вовремя пришел?
- Вовремя? - Боб отступил на шаг и искоса посмотрел на него. - Брат, ты явился на день раньше, - сказал он. - Твой день - вторник, а не понедельник.
Он встал.
- Прости, - сказал Чип. - Тогда я лучше пойду в Центр, - и повернулся, чтобы уйти.
Боб схватил его за руку.
- Постой, - сказал он.
В этот момент его телекомп свалился на пол.
- Со мной все в порядке, - сказал Чип. - Я перепутал дни. Приду завтра. Он увернулся от Боба и вышел из комнаты.
- Ли! - крикнул вдогонку Боб.
Чип не остановился.
В тот вечер он внимательно смотрел ТВ-матч легкоатлетов в Арге, передачу с Венеры, новости, танцевальную программу и передачу "Живая мудрость Вэня". После просмотра Чип отправился к себе в комнату. Он нажал кнопку выключателя, но она оказалась чем-то прикрыта, и выключатель не сработал. Хлопнула дверь - кто-то ее закрыл, и этот "кто-то" находился рядом, дышал, но был невидим в темноте.
- Кто здесь? - спросил Чип.
- Король и Маттиола, - отозвался Король.
- Что произошло утром? - спросила Маттиола, стоявшая, кажется, у стола. - Для чего вы ходили к своему наставнику?
- Рассказать, - ответил он.
- Но вы не сделали этого.
- Я должен был, - сказал он. - А теперь извольте уйти.
- Ты видишь? - спросил Король Маттиолу.
- Мы должны попытаться, - сказала она.
- Пожалуйста, уходите, - сказал Чип. - Я не хочу больше быть связанным с вами, ни с кем из вас. Я не знаю, что правильно, что - нет. Я даже не знаю теперь, кто же такой я сам.
- В вашем распоряжении примерно десять часов, чтобы выяснить это для себя, - сказал Король. - Ваш наставник придет сюда утром, чтобы отвести вас в Главный Медцентр. Там вас подвергнут осмотру. Но это не должно произойти в течение еще приблизительно трех недель, то есть до следующего замедления ваших реакций. Это стало бы для вас второй ступенью. Но если это произойдет завтра, то станет ступенью минус первой.
- Однако этого может и не случиться, - сказала Маттиола. - Еще не упущена возможность достичь второй ступени, если поступите, как мы вам скажем.
- Я не хочу вас слушать. Уйдите же, пожалуйста.
Они промолчали, Чип уловил движение Короля.
- Неужели вы не понимаете? - сказала Маттиола. - Если вы сделаете то, что мы скажем, вам снизят дозу, так же как и нашим. Если же нет, ее снова доведут до прежнего уровня. И наверняка даже усилят, правда, Король?
- Точно, - сказал Король.
- Чтобы вас надежней "защитить", - сказала Маттиола. - Чтобы вы никогда больше не ускользнули от них, даже не пытались сделать этого. Разве вы не понимаете, Чип? - Ее голос приблизился. - Это ваш единственный шанс, больше не будет. Всю остальную жизнь быть вам механизмом.
- Не механизмом, а номером, - возразил Чип. - Здоровым номером, исполняющим свое назначение: содействовать Братству, а не обманывать его.
- Ты зря сотрясаешь воздух, Маттиола, - сказал Король. - Если бы это случилось несколькими днями позже, ты, возможно, смогла бы пробить его недоверие. Но сейчас еще рано.
- Почему вы не рассказали обо всем наставнику сегодня утром? - спросила Маттиола. - Вы ходили к нему. Почему же не сказали? Другие так сделали.
- Я собирался, - сказал он.
- И почему все-таки нет?
Он отвернулся от нее.
- Он меня назвал Ли, - сказал он. - А я думал, я - Чип. Все - наперекосяк.
- Но вы действительно Чип, - сказала она, подходя ближе. - Вы некто с именем, отличным от имянома, данного ему Уни. Некто, задумавшийся над самостоятельным выбором профессии вместо того, чтобы предоставить это сделать Уни.
Он отодвинулся, взволнованный и растревоженный, затем повернулся и различил смутные очертания их балахонов - Маттиола маленькая, напротив него метрах в двух; Король справа от него на светлом фоне двери.
- Как вы можете высказываться против Уни? - спросил Чип. - Он дал нам все!
- Лишь то, что мы поручили ему давать нам, - сказала Маттиола. - А лишил он нас в сотни раз большего.
- Он дал нам родиться!
- А сколько раз, - сказала она, - он не разрешал рождения? Как вашим детям и как моим.
- Что вы имеете в виду? - спросил Чип. - Разве любой, кто пожелает иметь детей, должен получить на это разрешение?
- Да, - сказала она. - Именно это я имею в виду.
Мотая головой, он попятился и сел на койку. Маттиола подошла к нему, присела на корточки и положила свои руки ему на колени.
- Пожалуйста, Чип, - сказала она, - мне не следовало бы говорить вам такие вещи, пока вы говорите так, как говорите, но прошу вас, очень прошу, поверьте мне. Поверьте нам. Мы не больны, мы здоровы. Это окружающий мир болен - он болен эффективностью, унизительной покорностью, услужливостью. Сделайте то, что мы вам скажем. Станьте совсем здоровым. Ну, пожалуйста, Чип!
Ее искренность обезоруживала его. Он пытался рассмотреть ее лицо.
- Почему вас это так трогает? - спросил он. Ее руки на его коленях были маленькие и теплые, и он ощутил острое желание прикоснуться к ним, накрыть их своими ладонями. Он смутно угадывал ее глаза, большие и с особым разрезом, необычные и прекрасные.
- Нас так мало, - сказала она, - но, возможно, если б нас было больше, мы смогли бы что-то предпринять, каким-то образом выбраться отсюда и найти место, где можно было бы устроить жизнь для себя.
- Как те неизлечимые, - сказал он.
- Нас приучили их так называть, - сказала она. - На самом же деле они, может быть, непобедимые, неподверженные одурманиванию.
Он смотрел на нее, пытаясь лучше разглядеть ее лицо.
- У нас есть препараты, - сказала она, - которые могут замедлить реакции и снизить кровяное давление, так изменить картину крови, что это будет выглядеть как результат слишком сильной дозы. Если вы их примете завтра утром до прихода вашего наставника и если в медцентре вы поведете себя так, как мы вам посоветуем, и ответите на некоторые вопросы согласно нашим рекомендациям, то с завтрашнего дня для вас начнется вторая ступень, вы пройдете ее и станете здоровым.
- И несчастным, - добавил он.
- Да, - согласилась она, и в ее голосе послышалась улыбка. - И несчастным тоже, хотя не в такой мере, как я говорила. Иной раз меня заносит.
- Примерно каждые пять минут, - уточнил Король.
Она убрала руки с колен Чипа и встала.
- Ну так как? - спросила она.
Ему не хотелось говорить ей "нет", но и "да" ему не хотелось сказать. Наконец он сказал:
- Покажите, что за пилюли.
- Вы их увидите после нашего ухода. Они здесь. - Король вложил в руку Чипа маленькую гладкую коробочку. - Красную пилюлю примите сегодня на ночь, а две другие сразу же, как проснетесь.
- Откуда они у вас?
- Один из нашей группы работает в медцентре.
- Решайтесь, - сказала Маттиола. - Вы хотите узнать, что следует говорить и делать?
Он встряхнул коробочку, но в ней ничего не стукнуло. Он посмотрел на обе смутно проступающие в темноте фигуры, ожидавшие его ответа.
- Ладно, - сказал он.
Они снова сели - Маттиола на койку, рядом с ним, а Король на отодвинутый стул - и стали говорить. Они научили его приему с напряжением мускулатуры перед метаболической пробой, рассказали, как смотреть поверх объектива при тесте на глубину восприятия. Они проинструктировали, что следует говорить ответственному врачу и старшему наставнику на собеседовании. Рассказали они и про то, какие фокусы могут быть проделаны над ним: могут издать внезапный звук за спиной; оставить наедине, но под скрытым наблюдением, причем на столе будет как бы ненароком оставлено врачебное заключение. Говорила в основном Маттиола. Она дважды дотрагивалась до него, один раз коснулась его ноги и один раз локтя. Когда же ее рука легла рядом с ним, он провел по ней своей рукой. Но ее рука отодвинулась, казалось, раньше, чем он дотронулся до нее.
- Это все чрезвычайно важно, - сказал Король.
- Простите, что именно?
- Не следует абсолютно игнорировать врачебное заключение.
- Обратите на него внимание, - сказала Маттиола. - Взгляните на него, но ведите себя так, словно оно настолько мало вас интересует, что незачем его даже брать в руки и читать. Как если бы его выводы были совершенно для вас безразличны.
Было уже поздно, когда они закончили разговор; гонг ко сну прозвучал полчаса тому назад.
- Мы выйдем лучше порознь, - сказал Король. - Ты ступай первой. Подожди меня около дома.
Маттиола встала, встал и Чип. Ее рука нашла его руку.
- Я уверена, вы сможете пройти через это, Чип, - сказала она.
- Я постараюсь, - сказал он. - Спасибо, что пришли.
- Мы ждем вас у себя, - сказала она и направилась к двери.
Он подумал, что увидит ее при свете из коридора, когда она будет уходить, но Король встал и заслонил ее, пока дверь не закрылась.
Они секунду стояли во мраке, он и Король.
- Не забудьте, - сказал Король, - красную пилюлю сейчас, две других утром, когда встанете.
- Понял, - сказал Чип, нащупав коробочку в кармане.
- И ни о чем не беспокойтесь.
- Не знаю. Надо столько всего запомнить.
Они опять замолчали.
- Спасибо вам большое, Король, - сказал Чип, протягивая в темноте ему руку.
- Вы счастливчик, - сказал Король. - Снежинка необыкновенно страстная женщина. Вам с ней предстоит доставить много радости друг другу.
Чипу было непонятно, зачем он все это сказал ему.
- Надеюсь, - сказал Чип. - Трудно себе представить, что можно не ограничиваться одним оргазмом в неделю.
- Теперь нам предстоит найти мужчину и для Пташки. Тогда у каждого будет пара - четыре пары, никаких трений.
Чип опустил свою руку. Он вдруг почувствовал, что Король намекал ему держаться подальше от Маттиолы, пояснив, кто кому принадлежит, и дав понять, что это положение должно соблюдаться и впредь. Неужели Король заметил, как он касался руки Маттиолы?
- Теперь я пошел, - сказал Король. - Пожалуйста, повернитесь ко мне спиной.
Чип отвернулся, Король вышел. На миг осветилась комната, шарахнулись тени и исчезли, когда дверь снова закрылась.
Чип опять повернулся. Странно вообразить, что кто-то может так любить подругу, чтобы не допускать мысли, что к ней может прикоснуться другой! Что же, неужели и он станет таким, когда ему уменьшат дозу? В это, как и во многое другое, было трудно поверить.
Он пошел к выключателю и обнаружил, что его закрывала липкая лента, под которой было что-то твердое. Он отлепил ленту и нажал выключатель. Ослепленный яркостью белого потолка, зажмурился.
Когда зрение возвратилось, он поглядел на ленту; она была телесного цвета, и к ней был прилеплен кусочек синего картона. Он кинул его в мусорный ящик и достал из кармана коробочку. Она была из белого пластика, с крышечкой на петельках. Открыл. Там, в вате, лежали капсулы: красная, белая и двухцветная - бело-желтая.
С коробочкой он прошел в ванную, зажег свет. Поставив ее на край раковины, он открыл кран, налил в чашку воды. Закрыл кран.
Он задумался, но, едва начав размышлять, взял красную пилюлю, положил глубоко на язык и проглотил, запив водой.
Им занимались два доктора, а не один. Они водили его, одетого в голубой халат, из кабинета в кабинет, обследовали, совещались с другими докторами, проводившими обследования, делали пометки и записи в бланке для медзаключения, который то и дело передавали друг другу. Одним из врачей была женщина лет сорока, другим - мужчина за тридцать. Иной раз, переходя с ним к очередному коллеге, женщина клала Чипу руку на плечо, улыбалась и называла его "юный брат". Мужчина бесстрастно следил за ним глазами, которые были меньше и ближе посажены, чем полагалось по усредненной норме. На лице у него краснел свежий шрам от виска до угла рта, и на щеке и на лбу темнели ссадины. Он не отводил от Чипа взгляда, кроме случаев, когда надо было посмотреть в бланк заключения. Даже совещаясь с коллегами, он продолжал смотреть на Чипа. Когда они втроем переходили из кабинета в кабинет, он неизменно оказывался позади Чипа и своей улыбчивой напарницы. Чип ждал, что это он произведет внезапный звук за спиной у него, но этого не случилось.
Собеседование со старшим наставником, молодой женщиной, проходило, полагал Чип, хорошо. Но он ничего не сделал - побоялся напрячь мускулы перед метаболической пробой из-за наблюдавшего за ним доктора и забыл посмотреть поверх объектива при тесте на глубину восприятия, а когда вспомнил, было поздно.
- Жаль, что вы потеряли рабочий день, - сказал доктор.
- Я постараюсь наверстать, - ответил Чип и понял, что, сказав так, совершил ошибку. Ему следовало бы сказать невпопад: "Что ни делается, все к лучшему", или "Я здесь пробуду весь день?", или, на худой конец, тупоумное от передозировки "Да".
В полдень ему вместо унипека дали выпить стакан горькой белой жидкости, и потом снова были тесты и обследования. Женщина-врач на полчаса их покинула, но мужчина находился с Чипом неотлучно.
Около трех часов, похоже, они закончили, и все прошли в небольшой кабинет. Мужчина сел за письменный стол, Чип сел напротив. Женщина предупредила:
- Извините, я на минутку выйду. - Она улыбнулась Чипу и ушла.
Мужчина поизучал заключение, гладя пальцем свой шрам, а потом взглянул на часы и положил заключение на стол.
- Я схожу за ней, - сказал он, встал и вышел из кабинета, прикрыв дверь наполовину.
Чип сидел неподвижно, сопел и глядел на бланк. Он вытянул шею, извернулся, чтобы прочитать несколько слов - "фактор абсорбции холинестеразы. Усиление отсутствует", после чего выпрямился и спокойно сел на своем стуле. Не слишком ли долго он силился прочитать? Уверенности он не чувствовал. Он потер свой большой палец и стал его рассматривать, затем перевел взгляд на висевшие в кабинете картины - "Пишущий Маркс" и "Вуд представляет договор унификации".
Врачи вернулись в кабинет. Женщина села за стол, а мужчина сел на стул рядом с ней. Женщина смотрела на Чипа, Она не улыбалась. Видимо, была чем-то обеспокоена.
- Юный брат, - сказала она. - Я боюсь за вас. Кажется, вы пытаетесь нас одурачить.
Чип поглядел на нее.
- Одурачить вас? - переспросил он.
- В этом городе есть больные номеры, - сказала она, - вам это известно?
Он отрицательно покачал головой.
- Да, - сказала она. - Больные - дальше некуда. Они завязывают глаза другим номерам, отводят их куда-то, уговаривают их снижать активность, совершать ошибки и притворяться утратившими интерес к сексу. Они пытаются довести поддавшихся им номеров до такого же уровня нездоровья, как у них. Вам известен кто-либо из таких номеров?
- Нет, - сказал Чип.
- Анна, - сказал мужчина. - Я наблюдал за ним. Нет оснований предполагать что-либо помимо выявленного тестами. - Он обратился к Чипу: - Все можно исправить - вам не о чем беспокоиться.
Женщина, не соглашаясь с ним, покачала головой.
- Нет, - сказала она. - Нет, похоже, что это не так. Прошу вас, юный брат, вы ведь хотите, чтобы мы помогли вам, не так ли?
- Никто не велел мне делать ошибки, - сказал Чип. - Зачем? Зачем мне это надо?
Мужчина хлопнул по бланку обследований.
- Посмотрите на энзимологический анализ, - сказал он женщине.
- Да смотрела я, смотрела.
- Ему плохо проводили терапию вот по этим, этим, этим и этим параметрам. Давайте введем данные в Уни, а он доведет нашего подопечного до кондиции.
- Хочу, чтобы его посмотрел Езус ХЛ.
- Зачем?
- Потому что мне все это не нравится.
- Я не знаю никого из больных номеров, - сказал Чип. - Если бы знал, сказал бы моему наставнику.
- Правильно, - сказала женщина, - а почему вам хотелось с ним встретиться вчера утром?
- Вчера? - переспросил Чип. - Я думал, это мой день. Я перепутал.
- Пойдемте, - сказала женщина, вставая и забирая листок освидетельствования.
Они вышли из кабинета и направились через холл к выходу. Женщина обняла Чипа за плечи, но сейчас она не улыбалась. Мужчина шел сзади.
Они дошли до конца коридора и остановились у двери с табличкой "6000А" и надписью "Заведующий отделением химиотерапии". Они вошли в приемную, где за столиком сидела девушка, Доктор сказала ей, что они хотели бы проконсультироваться у Езуса ХЛ по вопросу диагноза. Девушка встала и вошла в другую дверь.
- Пустая трата времени, - сказал мужчина.
Женщина сказала:
- Поверьте, мне самой хотелось бы, чтобы было так.