Пока техножрец говорил, его голова в судорогах резко откинулась на кушетку, и тут впервые он увидел застывшего сервитора у стойки с мониторами. Рот Беслиана широко открылся, намного шире, чем могла бы позволить обычная челюсть, и с его губ слетел воющий визг.
Все произошло настолько быстро, что движения показались размытыми. Сервитор дернулся и кинулся на адепта Механикус. Одной рукой, не из плоти и крови, а пальцами-скальпелями с медицинским инструментом и сочлененными зондами, он ударил в глаза Беслиана. Стальные персты погрузились по ладонь в его череп и разорвали его.
Первым отреагировал Рафен и ударил изо всех сил. Бронированный кулак попал сервитору-убийце в поясницу, где ноги-поршни были соединены с тазовыми костями человека. Фонтанами брызнули жидкости, и раб-машина упал на палубу. Однако шок от удара, кажется, никак на нем не отразился, и он все еще полз к адепту. Его мокрые от стекловидного вещества глаз пальцы отчаянно щелкали, дабы причинить еще больше повреждений.
Рафен услышал, что сервитор бормотал что-то, когда падал. Вроде бы слово "предатель". С рыком он поднял ботинок и втоптал глотку сервитора в палубу. Все нападение заняло только секунды, но внезапная тишина мониторов жизненных показателей красноречиво говорила о том, что оно удалось. Лицо Рафена скривилось в гримасе, когда голова Беслиана откинулась назад, демонстрируя кровавые, пустые глазницы.
- Кажется, ты был прав, - через секунду молвил Гаст.
- Кажется, мы оба были правы, - ответил Рафен.
Нокс присел на корточки и перевернул труп сервитора.
- Это наш нападавший? Или один из них, хотя бы?
Гаст покачал головой.
- Невозможно. Раб-машина привязан к палате лазарета. В него заложен запрет покидать этот отсек.
- Он сказал - Зеллик, - размышляя, Рафен изучал мертвого человека, - Зеллик хотел отомстить.
- Маттхан Зеллик мертв, - настаивал Нокс, - я в этом уверен так же, как если бы сам лишил его жизни.
Рафен взглянул на илота.
- Существуют мертвые, а потом они опять умирают.
Внутренне он упрекал себя. Воин никогда даже помыслить не мог, что раб-машина может быть потенциальным противником.
Безмозглых сервиторов едва можно было считать человеком. По большей части они состояли из искусственных материалов генномодифицированных клонов, выращенных в резервуарах под горами Марса, или из тел преступников и еретиков, отданных культу Механикус для видоизменения. Им вживляли импланты, бионику, инфо-катушки и наборы инструментов. Любые остатки личности, которые могли быть в их мозгах, безжалостно удалялись во время строгих ритуалов приведения в надлежащее состояние. Некоторых программировали для боевых действий, некоторых для выполнения задач в тандеме с когитаторами, но илоты на борту "Неймоса" даже близко не были настолько продвинутыми. Они были техноматами, способными исполнять набор инструкций своих обязанностей и ничего больше. Они были нечувствительны, собственной воли в них было не больше, чем в болтере или ауспексе.
По крайней мере, так считал Рафен.
- Магос достал его из могилы, - произнес Кровавый Ангел, - он ненавидел Беслиана за его роль по захвату "Археохорта". Сервиторы стали инструментами его возмездия.
- Как такое возможно? - спросил Гаст.
- Если это сделали илоты, мы должны их уничтожить, - добавил Нокс, - у нас не один враг на борту, у нас их десятки!
Рафен бросил на него взгляд.
- И как нам управлять этим судном без сервиторов, кузен? Как обходиться с реакторами, обуздывать духов машины?
Гаст собрал останки мертвого сервитора и уложил их на рабочий стол.
- Я не понимаю. Одного илота, возможно, Зеллик мог подготовить к такому случаю. Я даже это допускаю. Но всех?
Рафен подумал о чем-то, что Мохл упоминал на командной палубе "Археохорта".
- Или кое-что еще… вирус.
- Вирусный мемокод? - Гаст нахмурился.
- Расчлени эту штуку и найди ответы, - потребовал Нокс.
Клирик кивнул и потянулся за пилой для костей.
ПЕРЕСЕКАЯ глубокую впадину, "Неймос" несколько замедлился, так как сила океанского прилива была против курса субмарины. Работая по возвращению судна на заложенный курс, небольшие ускорительные двигатели, спрятанные под антикавитационными колпаками, вернулись к жизни, проталкивая судно через поле пересекающихся течений.
Прячась в жидких пузырьках по следу, тиранид сгладил свое тело по плоскости, держась той же схемы движения. Массив датчиков на кончиках X-образного хвоста "Неймоса" получил крошечный отклик, и перед пустым взглядом присоединенного илота из экипажа дернулась игла измерителя. Сервитор мигнул, и данные остались незамеченными, ведь за этими пустыми глазами работал совершенно другой процесс, пока совсем иной убийца крался за судном.
- ДАЙТЕ-КА прикинуть, если я все правильно понимаю, - с презрением в голосе произнес Аджир, - мы охотимся за убийцей, прячущимся в пустотах обшивки, посланным человеком, который сгорел до пепла, пока "Археохорт" прогорал при входе в атмосферу. Мертвого предателя, чьи шестеренки и звездочки все еще дождем падают на эту светом забытую планету?
- Кажется, ты все оценил по достоинству, - пробормотал Пулуо.
Церис наблюдал, как он, нагнувшись, обогнул изогнутую стену и крадучись пересекал отсек, который служил временной оружейной.
- А брату-сержанту не кажется, что у нас и так уже достаточно невыполнимых задач?
Псайкер уловил в ауре Туркио вспышку раздражения, который стоял неподалеку и изучал развернутые веером инструменты в своих руках.
- А ты хотел бы, чтобы мы ничего не делали и разделили судьбу Беслиана?
- Не глупи, - ответил Аджир, - я, не раздумывая ни секунды, могу убить любого сервитора, который попытается прикончить меня.
Эйген, единственный Расчленитель в отсеке, витая в своих мыслях, смотрел на палубу.
- Не получится, если этот сервитор выпустит духа-машины реактора или отправит этот корабль в сокрушающие глубины.
- Он прав, - молвил Туркио, - это не та проблема, которую можно решить болтерным снарядом.
Глаза Аджира вспыхнули, но он придержал язык. Как только Церис присоединился к отделению под командованием Рафена, он уловил напряженные отношения между двумя воинами. Туркио открыто носил на своей щеке клеймо кающегося. Отметину выжгли на его коже в знак того, что он завершил ритуалы очищения. Воин был одним из тех, кто последовал за ложным ангелом Аркио только для того, чтобы позднее осознать обман и вернуться в отчий дом. Второе пятно, видимое только для тех, кто обладал колдовским зрением, окрашивало ауру Туркио - сожаление. Цвет этой эмоции покрывал его всего, хотя лично сам лорд Данте простил прегрешения Кровавых Ангелов, обманутых Аркио, но сам себя Туркио не простил. Аджир, чья аура редко окрашивалась чем-то иным, кроме темно-красного оттенка ярости, кажется, считал своим долгом при каждом случае напоминать Туркио о его статусе кающегося.
Церис раздумывал о том, почему Аджир не видит за клеймом человека. Он ощущал там что-то насчет других Астартес, но это было намного глубже под поверхностью, чем он мог прочитать.
Он откинул этот вопрос в сторону, когда Кейн открыл люк и вышел наружу, позволив войти сержанту Рафену, Ноксу и Гасту. Молодой Кровавый Ангел встал в стороне от входа настороже. Пулуо приказали поступить так же - это казалось благоразумным, учитывая недавние события на борту "Неймоса".
Рафен начал без преамбул.
- Логик Беслиан мертв.
Он рассказал то, что выяснилось в лазарете с медицинским сервитором. Эйген нахмурился.
- Если раб-машина хотел убить его, почему он этого не сделал, когда Туркио принес его в изолятор? У него была такая возможность.
Гаст кивнул.
- Он атаковал только тогда, когда Беслиан очнулся. После того, как он упомянул имя Зеллика.
- Кодовое слово, - произнес Пулуо, - убийцы-гипнотизеры используют ту же самую технику, чтобы активировать исполнителя.
- Тут кое-что другое, - Рафен взглянул на Нокса, - покажи им.
Ветеран Расчленителей показал кровавую тряпку в своей руке и с отвращением, которое искривило его покрытое шрамами лицо, развернул ее, продемонстрировав граненный драгоценный камень, длинную изумрудную слезу, переплетенную превосходными золотыми нитями. Церис смог разглядеть строчку зеленых глифов на поверхности объекта, и что-то в оттенке и в том, как камень отражал свет, немедленно заставило его поднять ментальные барьеры.
- Что это такое? - спросил Нокс.
- Точно от ксеносов, - с полной уверенностью добавил Рафен.
- Этот объект был спрятан в мозжечке медицинского сервитора, - объяснил Гаст, - и провода, что вы видите, были воткнуты в различные участки органического мозга илота.
При виде камня Эйгена передернуло.
- Управляющее устройство?
Рафен кивнул.
- Или что-то подобное.
- Мы знаем, что Инквизиция подозревала Зеллика в торговле предметами чужаков. Вот это и то, что мы видели в музее - подтверждение.
Нокс так держал камень, словно едва сдерживал себя, чтобы не раздавить его в порошок.
Церис подошел ближе. Безделушка притягивала к себе. Ему нужно было взглянуть ближе, разглядеть ее. Стоящий за ним Туркио показал инструменты в своих руках.
- Следы крови на этом инвентаре, командир. Я взял их у троицы сервиторов в контрольном отсеке реактора, где нашел Беслиана.
- Мы должны вскрыть черепа этим троим, - отрезал Аджир, - не сомневаюсь, что мы найдем там такой же нечестивый имплант, как этот.
- Или хуже, - произнес Рафен, - я попросил брата Гаста провести ауспекс сканирование произвольно выбранных сервиторов.
- Раз уж я знал, что ищу, то нашел это с легкостью, - тяжело вздохнул Гаст, - братья, кузены. Каждый раб-машина на борту "Неймоса" несет внутри своего черепа один из таких камней. Я подозреваю, что Зеллик имплантировал их в каждого илота - члена экипажа.
- Убьем экипаж - предполагая, что ни один из них не успеет затопить корабль до того, как мы всех перебьем - утонем, - Нокс подчеркнул тяжелое положение, - оставим их в живых и никак не сможем убедиться, что они не кинутся на нас, когда мы не заметим.
- Мы не можем доверять никому из них, - молвил Туркио, но внимание Цериса было где-то в другом месте. Он дотянулся до камня. Он мог ощущать его, даже сквозь латную перчатку. Странное, безучастное тепло, словно сердце умирающей звезды.
- Дайте-ка посмотреть, - сказал он, и до того как Нокс успел его остановить, взял камень ксеносов из ладони воина.
ОН ПЕЛ ЕМУ, и это была неприятная мелодия.
Вопящий, атональный хор бил по психическим ощущениям Цериса. Там были сотни голосов, и все они сплелись в один. Все тонуло в гневе, боли и останавливающем сердца ужасе. Все были без ума от жажды возмездия. И все они были Маттханом Зелликом.
Церис словно очутился в зале с разбитыми зеркалами, но в каждом осколке он видел отражение злого, вопящего, плачущего лица магоса. Он мог почувствовать кусочек человеческой души, осколок его разума и духа, заключенный в этот крошечный драгоценный камень. Псайкер укрепил свою оборону и осмелился скользнуть глубже, счищая слои устройства.
В его глубинах цвета индиго он увидел расходящиеся во всех направлениях квантовые линии, каждая соединялась с другим камнем, спрятанным в другом разуме. Он смутно ощутил, что сеть соединяет все импланты в одну закрытую систему. Потянувшись дальше, он ощутил, что его пси-чувства отскочили от стен из символов чужих, не давая ему увидеть больше. Церис уловил исковерканный, разъяренный разум в этой паутине, двигающийся от точки к точке, и тот знал его имя.
- ЗЕЛЛИК! - псайкер выкрикнул имя и отскочил от драгоценного камня, словно тот укусил его.
- Ты взглянул в него… - сказал Нокс, - что ты увидел, брат-колдун?
Рафен подошел к кодицию и оценивающе взглянул на него.
- Это было глупо, брат. Эта штука могла сжечь твою душу!
Церис покачал головой. К его щекам прилила кровь.
- Я… ощущаю, что меня заставили. Было нужно так сделать, - он оглядел окружающих воинов, - Зеллик мертв, в этом вы можете быть уверены, но он все еще докучает нам.
Псайкер указал на камень-имплант.
- Это, как заметил сержант Рафен, произведение ксеносов. Пси-устройство, способное хранить в себе живое сознание.
Эйген недоверчиво посмотрел на камень.
- Ты хочешь сказать, что Зеллик каким-то образом… скопировал себя в раба-машину?
- Не в одного, - молвил Церис, - во всех. Он расщепил свой разум и разделил его среди них, разобрал его, словно на главы книги.
Он сделал паузу, обдумывая.
- Возможно, с достаточным количеством целых элементов, позднее он мог бы воссоздать свою душу… и обмануть смерть.
- Если разум Зеллика управляет этими сервиторами, почему мы все еще живы? - задал вопрос Кейн, напряженно бросая взгляды за плечо в коридор.
- Он не управляет, - ответил Церис, - он сделал это в отчаянье. От него остались только фрагменты, возможно достаточное количество, чтобы вскоре собраться вместе, но не достаточно, чтобы диктовать свою волю.
- Пока что, - молвил Пулуо.
Губы Рафена сжались.
- Если Зеллик существует в этих… фрагментах… тогда, может быть, мы сможем уничтожить их, стереть подобно вредоносному коду.
Церис кивнул.
- Там, внутри, центр его намерений. В сети, соединяющей импланты. Это самый сильный аспект его личности. Если мы сможем изолировать его, убить сервитора, в котором этот фрагмент…
- Тогда он умрет во второй раз… - Нокс кивнул сам себе. Рафен обдумал слова псайкера:
- Ты сможешь это сделать?
Церис кивнул.
- Смогу.
- Тогда прикончи его…
Без предупреждения палуба под ними отдала эхом удара, словно ее поразил гигантский молот.
Незакрепленные вещи разлетелись по сторонам и попадали на пол, люминовые полосы над головами замерцали и заискрили. Раздался низкий, длинный стон, когда торсионы древнего корпуса напряглись от внезапного, смертельного давления. Рафен пошатнулся и схватился за поручень.
- Кто-то атаковал нас!
- Зеллик? - спросил Кейн.
Эйген покачал головой:
- Нет, снаружи корпуса.
Нокс достал свое оружие:
- Те ликторы-гибриды вернулись за добавкой!
Еще один удар прошелся по корпусу, и "Неймос" резко накренился на левый борт, снова лишая всех равновесия.
- Мы слишком глубоко для них, - ответил им Рафен, - это что-то другое.
Глава восьмая
Тиранид сжался, изогнулся, по всей длине его тела прошелся импульс, и тот выстрелил себя в стигийские глубины, зазубренные щупальца вырвались вперед в хватательном движении.
Костяная броня на теле расцарапала правый борт "Неймоса", красноватым вспыхнули хроматофоры существа, объявляя о намерении атаковать. Чувствительные конечности чужака обернулись вокруг корпуса и расцарапали звукопоглощающие плиты, оставив в них глубокие борозды. Хемо-чувствительные уплотнения на кончиках щупалец вели их к загерметизированным шлюзам и люкам. Тиранид хотел открыть судно океану, вывернуть его наизнанку и закусить тем, что внутри.
Стальные кольца напряглись, хищник закрепил в своих объятиях подводное судно, кислотный, ядовитый гель, выделяемый из металлических клыков его тела, залил изогнутый корпус. "Неймос" затрясся и задрожал, остов корабля начал изгибаться в разные стороны, когда тиранид тянул и давил.
Пока Рафен несся по узкому коридору, палуба дико накренилась, его впечатало в стену, пластина его наплечника размазала выключенный экран. Из соединительного щита над его головой полились искры, но он проигнорировал ослепляющие вспышки и продолжил бег. Через решетчатый настил под его ботинками слышались голоса, рассерженные и резкие, выкрикивающие грубым рыком фразы боевого языка. Кровавый Ангел сделал еще два шага и услышал над головой треск. Он вовремя поднял руки, чтобы поймать сломанный кусок трубы, когда ее кинуло вниз, и позволил струйкам технической воды свободно стекать. Отбросив ее в сторону, он продолжил широким шагом идти к люку командного отсека в кормовой части.
Небольшое пламя вырывалось изнутри одной из контрольных консолей, и сервитор начал заливать во внутренности машины ингибиторы. Везде зловеще мерцали лампы, отсек дернуло, когда еще один удар по касательной обрушился на "Неймос". Постоянным воем исходили сирены предупреждения.
- Докладывайте! - заорал он, привлекая к себе внимание илота. Все рабы-машины казались раздражающе невозмутимыми относительно того, что происходило с судном, их выражения лиц были такими же пустыми, словно те находились в круизе на спокойной заводи.
- Работаю, - ответил сервитор, распечатывая перфокарту из полости в груди, - аварийная ситуация. "Неймос" подвергся атаке биологического ксеноса.
- И это все? - спросил Нокс, прибыв вслед Рафеном, - Это едва ли можно не заметить.
И снова корабль зазвенел, словно церковный колокол.
Вслед за Ноксом в зал ввалились остальные боевые братья, раздраженные от такого оскорбления.
- Наблюдаю, - произнес сервитор. Рафен изучил его, размышляя насчет драгоценного камня ксеноса, спрятанного в его сером веществе. Была ли там какая-то часть разума Маттхана Зеллика в данный момент, наблюдавшая за этим обменом ударами? Он нахмурился и откинул эту мысль. Всему свое время.
Илот нажал вырезанные из дерева клавиши, и над штурманским столом возникло мерцание гололита. Оно появлялось и исчезало, но призрачное изображение было достаточно четким, чтобы Астартес осознали, с чем они столкнулись. Голографический экран показывал модель резонансного сканирования "Неймоса" и обернутую вокруг него, словно похотливый любовник, тварь со щупальцами и крючьями, похожие на пулю очертания были покрыты иглами.
- Трон и кровь, - пробормотал Эйген, - это кракен.
- Он не похож на тех, с родного мира, - ответил Нокс, - это тиранид. Больше никем он быть не может.
Рафен кивнул:
- Еще одна эволюционировавшая в океане форма, как ликторы-акулы.
- Мы можем его стряхнуть? - спросил Туркио. - Опустить глубже? Может он не захочет последовать за нами.
Кейн покачал головой и указал на огромную стрелку в циферблате на дальней переборке. Стрелка пересекала желтую полосу, медленно продвигаясь к красной зоне.
- Глубиномер, - объяснил он, - еще немного воды под нашим килем и нас раздавит, как пустую гильзу.
- Взгляните на эти костяные пластины, - добавил Гаст, кивая в сторону изображения, - гарантирую, что это чудище выживет в глубинах намного лучше нас.
- Значит в другую сторону, - ответил Туркио, - поднимаемся. Если он глубоководный, то когда мы поднимемся к поверхности, он может потерять интерес…
Двойной удар по носу с левой сторону развернул "Неймос" на бок, начали лопаться заклепки торсионов внутри корпуса. Пулуо шепотом выругался, когда панель рядом с ним испустила фонтан искр и погасла.
- Кроме того, кажется, его не так легко обескуражить.
Рафен принюхался, и уловил запах раскаленной проводки и затхлой морской воды из коридора.
- Он разорвет нас на части, если мы его не остановим.
- У "Неймоса" есть башенки с лазпушками, - рискнул предложить Эйген, - Мохл упомянул об этом…
Он сглотнул и продолжил:
- Сине-зеленый спектр частот лазера позволяет стрелять под водой.