- Ну ты и тупой! - удивился командир. - Вот смотри: уплыть он далеко не мог - таких обычно сразу съедают. У нас в речках, кроме крокодилов, ещё и рыбки симпатичные водятся - жуткое дело, если стаей накинутся. Значит, его бросили в ближайшей деревне - вот в этой. А убивать детей запрещено категорически - не угодно это богам. Мужчин в деревне сейчас быть не должно. Значит, бросила мамаша. Вот пускай староста и выясняет, кто у них тут недавно рожал, и как прошли роды. Ежели она сразу мёртвого родила, то всё нормально. А если живого выкинула… Тогда папаше придётся ответить, хорошо придётся!
- Так бывает, Сара? - уныло спросил я. - Чтобы мать собственного ребёнка…
Сара долго молчала, а потом словно взорвалась:
- Ты видел, как они живут? Видел? Пособия на детей, между прочим, тут не выплачивают!
- Но собственного ребёнка… Материнский инстинкт же…
- Какой, к чёрту, инстинкт?! Даже в наших условиях чтобы установить психологическую связь с новорожденным часто требуется несколько дней! Понимаешь, не полюбить его, а только установить связь! Если это получится, то будут и любовь, и инстинкт, и всё, что хочешь. Но в первые дни… Нет, тебе всё равно не понять!
- Почему же? - промямлил я. - Долгое нервное напряжение, гормональная буря, беспокойства всякие…
- Не понять тебе! Нужно очень хотеть ребёнка, чтобы… В общем, отстань - и так тошно!
"Да, наверное, полностью этого эффекта мужчине не понять - другая гормональная природа, - подумал я. - Можно только фантазировать. Всё-таки большинство наших мамаш от детей не отказывается и в роддомах их не оставляет. Слышал же я, что медперсонал в этих учреждениях обучают специальным приёмам, чтоб отказных детей было поменьше. Но они всё равно есть. В основном, наверное, это когда будущая мамаша на приличном сроке выясняет, что будущий папаша жениться не собирается и уже завёл себе другую - без пуза. И зачем женщине ребёнок, которого она ещё не успела полюбить, но уже успела понять, что семью им не склеить, что он будет только мешать? И это - для городских и сытых. А для недокормленных аутсайдеров и маргиналов, наверное, ещё печальней. Только об этом в СМИ мало говорят и пишут - не принято. Как не принято говорить о реальном вреде курения или ранних подъёмов на работу. Здесь же у крестьянок, наверное, вообще нет никаких стимулов для деторождения, как нет и способов контрацепции".
Город начинался постепенно. По мере продвижения вперёд храмы-дворцы приближались, а плебейская застройка по берегам становилась плотнее и неряшливее. Все больше было каналов, канав и причалов, от которых шли дороги, похожие на широкие тропы. Вскоре и само русло разделилось на несколько водотоков и, по сути, потерялось. Однако на нашей лодке никто не командовал, по какой протоке плыть и куда поворачивать - гребцы и сами это прекрасно знали.
* * *
Во дворе перед дворцом множество разномастного люда перемещалось во всех направлениях. Наша компания прямиком направилась к приземистой пристройке основного здания с правой стороны. Командир впереди прокладывал нам дорогу. Кого-то из встречных он грубо отталкивал в сторону, а перед кем-то подобострастно раскланивался. Мы, безусловно, успешно достигли бы цели, если б на пути не встретился то ли приятель, то ли старый сослуживец нашего командира. Конвой остановился и стал ждать, пока они вдоволь наговорятся. Однако не дождался, потому что окружающий нас шум и гам резко усилились, а направление, в котором перемещалась публика, изменилось. Несколько особо пёстро раскрашенных служивых криком и пинками очистили от людей широкий проход от ворот до парадного крыльца. После чего всем присутствующим было рекомендовано пасть на колени и опустить головы. Рекомендацию мы, конечно, выполнили, однако совсем уж низко склонять голову я не стал, чтобы можно было подсматривать за происходящим исподлобья.
Обе створки ворот распахнулись, и через двор проследовала процессия - кого-то пронесли в паланкине в сопровождении небольшой толпы служивых и слуг. Как назло, мы оказались практически в первом ряду, и прикрыться чьей-нибудь спиной возможности не было. Из-за занавесок прозвучала команда и, поравнявшись с нами, носильщики замедлили шаг. А потом перешли на прежний аллюр. Мне показалось, что в просвете между шторками мелькнуло тёмное лицо с белой бородой и… глаза.
Пока вельможа выгружался возле дверей, к нам подбежал один из его прислужников и передал командиру повеление хозяина: никуда не ходить, а ждать на месте, пока не позовут. Командир выразил полнейшую покорность и готовность ждать хоть всю оставшуюся жизнь. Прислужник ушёл, а командир, похоже, готов был рвать на себе волосы, но их на его голове не было.
Ждать пришлось долго. Правда, служивые принесли нам попить и разрешили справить нужду у ближайшей стенки - здесь это было в порядке вещей. Когда командир "патруля" немного успокоился, мне удалось выведать у него смысл произошедшего. В системе власти здешнего царства-государства существует должность… даже непонятно как и назвать-то… В общем, что-то типа министра по общим вопросам и преумножению богатств. Но сановника, занимающего эту должность, если какие богатства и интересуют, то только собственные. А государственными делами занимаются так называемые помощники - младшие, старшие и… главный. Вот этот Главный Помощник и прибыл на своё рабочее место. По пути он почему-то обратил внимание на нашу компанию. Теперь можно ждать от судьбы (от воли богов) чего угодно - великой милости или лютой казни. Рассказывают про этого начальника разное - и хорошее, и плохое. Но существует единогласное мнение, что маленьким людям лучше лишний раз на глаза ему не попадаться. А мы вот попались, причём по глупой случайности.
Первым призвали командира нашего "патруля" - одного. Вернулся он примерно через час. Состояние у него было, скажем так, не бодрое - как будто его там морально выжали как губку.
Вместе с ним пришёл прислужник, который велел нам следовать за ним. На прощанье командир обратился к Саре:
- Слышь, госпожа! Если дела твои пойдут в гору или совсем наоборот, не вздумай сказать, что мы тебя избивали и оскорбляли. Да, мы были не слишком почтительны - это есть. Но не более.
- Испугался гад! - злорадно воскликнула Сара. - Как руки женщине крутить, так смелый был!
- А что, надо было их тебе сломать? - пожал плечами командир. - В общем, не забывай, что никто из богов ложь не любит!
В дверь рабочего кабинета Главного Помощника, наверное, мог бы пройти, не сгибаясь, жираф. Вошли и мы с Сарой. Внутри ничего особенного не было, разве что фекалиями почти не пахло. Хозяин кабинета сидел за скромным столом со столешницей из полированного гранита, словно обычный бюрократ. Это был крепенький старичок с лысой высоколобой головой и длинной пышной бородой снежной белизны. Вроде бы он сидел в одиночестве, но в помещении было много мест, где можно спрятаться куче народа - чего стоил один только стеллаж со свитками! Из чего сделаны эти рулоны и рулончики, я, конечно, не разглядел. Стол Помощника был абсолютно пуст. Именно перед ним мы и остановились.
Некоторое время он молча рассматривал нас, слегка теребя роскошную бороду. Я случайно встретился с ним взглядами и… решил больше никогда так не делать - ну и взгляд у него! А я-то всю жизнь считал, что "взглядов" на самом деле не бывает, что эффект создаёт мелкая мимика лица.
Наконец прозвучало:
- Ваши имена?
Говорить первым в древних обществах, насколько я знаю, полагалось мужчине. А женщине - молчать, пока не обратятся лично к ней.
- Моё имя Владимир, а это моя госпожа, её зовут Сара.
- Что означают ваши имена?
- Сотни лет назад они действительно что-то означали. Но смысл давно забыт, и сейчас у нас это просто сочетание звуков, которое присваивают ребёнку после рождения, - экспромтом выдал я, поскольку совершенно не хотел давать ему буквальный перевод славянского имени "Владимир".
Старик до этого почти не двигался, а тут он слегка качнул головой. Что это означает, было не ясно.
- Насколько я понял, вы не местные. Откуда?
- Мы из страны Шумер. Богиня Доброты отправила свою служительницу в вашу страну, чтобы узнать, поклоняются ли ей здесь, а если поклоняются, то каким именем называют.
- Это ты придумал, пока сидел во дворе, или заранее готовился? - как бы между делом поинтересовался старик.
"Опа-на! - мелькнуло в моей голове. - Влипли по полной! А, была - не была!"
- Почему во дворе? - обиделся я. - Ещё в лодке, когда сюда плыли!
- А зачем?
- Чтобы было, что ответить на подобный вопрос.
- Идея правильная, - кивнул старик, - но беда в том, что такой страны не существует. И богини такой нет ни в одном пантеоне. Ни под каким именем. Попытаешься спорить или признаешь, что лжёшь?
- Признаю.
- А почему не хочешь говорить правду?
- Моей лжи верят хотя бы простолюдины, а правде не поверит никто. Просто сочтут безумцем. И вы тоже.
- Что ж, Вла-ди-мир, могу пообещать, что кем-то я тебя сочту, но только не безумцем. Слушаю внимательно.
- Попробую… - я попытался собраться с мыслями. - Мы из совсем другого места. Как наш мир соотносится с вашим во времени и в пространстве, сами понять не можем. Пока ясно только, что наш мир старше. То есть мы из будущего, но не вашего мира.
- Своё обещание о безумии я выполню, - качнул головой Помощник. - Дальше!
- Дальше можно рассказывать разными словами, использовать разные понятия. Я попытаюсь пользоваться теми, которые, наверно, в ходу в вашем мире. Есть у меня знакомый маг-волшебник. Мы в школе вместе учились.
- Ты учился магии? - в вопросе Помощника прозвучали сразу и насмешка, и разочарование.
- Нет, конечно, - торопливо заверил я. - В той школе детей учили всему понемножку, но уж никак не магии. Волшебником он стал потом. Не совсем понятным (даже ему самому!) образом он заполучил странное заклинание. Его можно было использовать по-разному, но результат был не всегда предсказуем. Как-то раз я случайно встретился с этим магом, и он решил показать мне действие заклинания. В итоге мы и те, кто был рядом с нами, оказались в симпатичном, но совершенно непонятном месте. Мы захотели вернуться домой и вновь применили заклинание, но вместо дома оказались в вашей стране.
- Сколько же пива вы выпили перед тем, как применили заклинание в первый раз? - борода вокруг его рта шевельнулась - наверное, старик улыбнулся.
- Можно сказать, что нисколько, - дерзко ответил я. - Мы пили напиток, в котором примерно в десять раз больше дурмана, чем в пиве.
- Вам известен секрет сомы?! - глаза старика буквально вспыхнули.
- Нет, что вы! - взмахнул я руками. - Это тот же дурман, что и в пиве, только его в нашем напитке было значительно больше. Приготовить такое зелье можно без всякого волшебства.
- И рецепт приготовления ты, конечно, не знаешь?
- Почему же, знаю, - пожал я плечами. - Только он вам сейчас не нужен. Со временем…
- До сих пор мне казалось, что здесь в основном я решаю, что нам нужно, а что нет! - отчеканил старик.
- Кто бы спорил, господин, - прижал я руку к сердцу и слегка поклонился, - кто бы спорил! Если хотите, могу рассказать и показать.
- Хочу, - чуть кивнул Помощник, - но к этому мы вернёмся позже. А сейчас ты не будешь возражать, если я поговорю с твоей женщиной?
- Она не моя женщина, господин. Но я за неё отвечаю… перед богами.
- Не твоя?! - удивился старик. - А чья же?
- Ничья - сама по себе.
- Однако! Разве так бывает?!
- В нашем мире и не такое бывает, господин! - чуть снисходительно улыбнулся я. - Случается, что женщина командует многими мужчинами, и от неё зависит их благополучие.
- Вот уж не ожидал, что так трудно будет не счесть тебя безумцем! - качнул головой Помощник. - Вот уж не ожидал!
- Возможно, когда-нибудь и в вашем мире будет также, - добил я его.
- Надеюсь, очень не скоро… Но почему такое может случиться?
- Видите ли… - я лихорадочно пытался подобрать доступные ему слова и понятия. - Видите ли… Нельзя сказать, что женщины не могут думать, не могут принимать решения и отвечать за них. Наша наука доказала, что могут. Только не любят они этого, не умеют, а у многих в этом просто нет необходимости. В принципе, если женщину с детства хорошо кормить и учить, то из неё вполне может получиться хороший руководитель или командир.
- Чудные вещи ты говоришь! - оценил старик мою тираду. - Но на невменяемого всё-таки похож мало.
- Можно ли мне задать вопрос? - вконец обнаглел я.
- Можно.
- Откуда у вас такая уверенность, что это невозможно? Вы пробовали?
- Нет, конечно! Никому никогда и в голову такое не приходило… И главное, зачем?! Лошади не роют норы, а крокодилы не летают - таков замысел богов, нам ли его менять?
- Менять, конечно, не надо, - охотно признал я, - но попытаться понять, понять более правильно, более тонко!
- Что ж, это интересная мысль, - признал старик. - Надо будет обдумать её: не менять, но понять… Может быть, и Сар-ра из тех, кого кормили и учили?
- Безусловно!
- Что ж, становится всё интересней! - Азартно потёр ладони старик и обратился к Саре: - Ты долго ещё будешь молиться, женщина?
Только теперь я заметил, что моя спутница сейчас ничего вокруг, наверное, не видит и не слышит. Сосредоточенно прикрыв глаза, она что-то беззвучно бормочет, едва шевеля губами. "Да ведь она на связи с лушагом! - догадался я. - Только смогут ли эти мирные роботы нам чем-то помочь? Впрочем, мы ещё очень мало знаем их возможности…"
Вместо ответа Сара взмахнула рукой: дескать, погоди ты, не до тебя мне! По отношению к всемогущему начальнику, по-моему, это было в высшей степени невежливо. Если не сказать - рискованно. Старик правильно понял жест и перевёл изумлённый взгляд на меня. Я же смущённо улыбнулся, пожал плечами и чуть развёл руками - а что, мол, я могу поделать?!
Наконец Сара улыбнулась, облегчённо вздохнула, полностью открыла глаза и уставилась на Помощника:
- Так это вы здесь главный начальник, да?
- Нет. Но от меня многое здесь зависит. Поэтому вопросы буду задавать я. А ты, уж будь добра, отвечай.
- С какой стати?! - возмутилась моя спутница. - Я что, к вам просилась? По какому праву нас сюда приволокли? Мы что-то украли, сломали, кого-то убили? Мы вообще здесь проездом и случайно! Мы даже границу вашу нелегально не пересекали! А с нами обращаются как с преступниками! Да если бы…
И пошло и поехало - женщины это умеют. Мужчины тоже, но редко. Мне оставалось лишь трепетать: "Почему же ей не приходит в голову, что эту её голову легко могут срубить бронзовым мечом - просто, чтоб не орала?"
При этом я смотрел на старика и не переставал удивляться его самообладанию. Вначале он явно испытал прилив гнева, но быстро справился с ним, стал усваивать новый опыт и удивляться - и такое, оказывается, бывает! Он дождался, пока Сара выдохнется, и подал голос:
- Что ж, - кивнул он мне, - её поведение отчасти доказывает твою правоту. Но не уверен, что такое нам нужно.
- У нас говорят, что умный учится на чужих ошибках, а дурак на своих, - сказал я.
- У нас тоже так говорят. Но это мало помогает.
После некоторого размышления, старик вновь обратился к Саре:
- Кажется, ты что-то говорила о наших людях? Тебе не понравилось, как они живут, да?
- Чему тут нравиться?! - Сара вновь завелась с полоборота. - Вы забираете у них весь урожай, а потом их же зерно им и выдаёте - благодетели! Между полевыми работами перерыв, так вы заставляете мужиков камни таскать! Только чтоб не дать им жить спокойно со своими семьями! А всё…
- Остановись, женщина! Ты сказала уже достаточно! - В голосе старика вдруг прорезалась такая властность, что не подчиниться ему было невозможно. И Сара замолчала, как будто подавилась словами. - Тебе не нравится положение нашего народа - я правильно понял? А каким оно должно быть? Расскажи мне и, может быть, я облегчу участь несчастных тружеников.
"Это неслабый ход! - мысленно признал я. - Критиковать и ругаться каждый может (наша перестройка это хорошо показала), а вот предложить что-нибудь дельное - это всегда проблема. Не говоря уж об исполнении…"
Сара слегка смутилась, но быстро оправилась:
- Надо отдать в собственность землю тем, кто на ней работает! А государство пусть собирает налоги. И на эти налоги содержит суды, армию, чиновников и что там ещё требуется!
- В древности такое было, - снисходительно улыбнулся Помощник. - Каждой семье принадлежал участок земли. Но добровольно платить налоги никто не хотел, подчиняться власти тоже. Земля в разных местах плодоносит по-разному, и семьи растут по-разному. Если мне мало, то почему не отнять у соседа часть земли или собранного урожая? А если не отнимать, то где взять землю для новых и новых семей? Когда целины не осталось, началась всеобщая смута, и пролилось много крови.
- Тогда, - не сдавалась Сара, - отдать землю общинам. Пусть они сами промеж себя разбираются, а государству платят налог - от всей деревни сразу. Наши крестьяне жили так сотни лет!
- И такое было, - кивнул старик. - Оказалось, что ни год, то неурожай, платить нечем! Полевые работы у нас длятся недолго, а что делать всё остальное время? Наварят в деревнях пива и празднуют что-нибудь. И празднуют, и празднуют… А работы, нужные для всех - дороги, каналы - никто выполнять не хочет. Надо заставлять, а в ответ - бунт. Зато когда действительно недород, то все просят зерна в долг. Или бунтуют. Или деревня встаёт на деревню. И опять льётся кровь…
- Тогда… Тогда… - Сара то ли на самом деле растерялась, то ли опять вступила в мысленный контакт с лушагом. Спасло положение то, что старик, похоже, тоже слегка отключился от действительности и начал говорить как бы сам для себя, не глядя на нас:
- То, что ты видела - это не проявление чьей-то злой воли. Это лучшее устройство общества, к которому мы пришли методом проб и ошибок. Скажу по секрету: я вовсе не уверен, что нашим богам нужны такие громадные храмы. Но люди должны работать. И они их строят. Иначе они уничтожат всякую власть и начнут рвать друг другу глотки.
Повисла пауза. Мне показалось, что беседу всё-таки надо как-то поддерживать, пока не последовал приказ нас казнить или бросить в темницу.
- Вы, конечно, правы, господин. По опыту моего родного мира… В общем, всё дело в людях. А они меняются медленно и неохотно. Каковы подданные, такова и власть - обычно они соответствуют друг другу. Если соответствие нарушается, то… То кому-то приходится измениться. В нашем мире есть несколько стран, где все сыты, хорошо работают и налоги платят практически добровольно. Причём платят честно, даже если есть возможность сжульничать. Но путь к такому состоянию общества долог, мучителен и… кровав.
- В таком обществе все счастливы, нет войн и насилия? - вскинул седую бровь Помощник.
- Увы, всё равно находятся недовольные, но довольных всё-таки значительно больше. А войны и насилие… Да, есть - никуда они не деваются. Только масштаб другой.
Старший Помощник посмотрел на солнечные часы, вздохнул и начал "закругляться":
- Надеюсь, в следующий раз ты расскажешь мне, что такое "масштаб", - сказал он и после паузы добавил: - Что ж, вы убедили меня. Думаю, наша дружба будет долгой и взаимно полезной. Осталась одна формальность. Нужно убедиться в том, что вы говорите мне правду и только правду.