Барон что-то стал отвечать, но я уже не расслышал. Тот факт, что контакт начался с пререканий, мне сильно не понравился. Здесь за стеной - во "дворе" замка - было вполне уютно: шагу ступить некуда. Всё свободное пространство заполонили люди и животные. Всё-таки значительная часть крестьян успела сбежать в крепость и даже пригнать скот. Теперь этот скот мычал и ревел с голодухи, пускал время от времени струи мочи на землю. Народ стоял, сидел, лежал - каждый устроился, как мог. Бегали детишки. Я быстро понял, что с водой в замке проблемы нет, поскольку имеется колодец. А вот кормить своих крестьян и их скот хозяин не собирается. Человеческие сортиры, наверное, давно переполнились и в сочетании с навозом создавали такое амбре, что и дышать-то не хотелось.
По прибытии все занялись своими делами. Серёга в сторонке побеседовал с вороной - вероятно, Каги рассказал о своих подвигах. Потом он стал отлавливать ходячих раненых и чуть ли не насильно оказывать им первую помощь - при полном отсутствии медикаментов. Александр Иванович отправился на стену - посмотреть, как продвигается штурм. Я увязался за ним. Противник на некоторое время оставил ворота в покое, зато активизировал манипуляции с приставными лестницами. Бывший библиотекарь тут же внёс тактическое новшество. Прибывшие с ним наёмники идею поддержали, не забыв хохотнуть при этом.
Лестниц у нападающих было три. Когда они в очередной раз приставили их к стене, защитники две лестницы отпихнули и завалили, а на третью накинулись всей толпой. Сначала при помощи кирпичей и камней её очистили от нападающих - они лезли по двое сразу. Материала оставалось мало, поэтому кидать старались прицельно. Потом зацепили доступные поперечины баграми, алебардами, крючьями, просто руками и под крики "Эй, ухнем!" стали рывками тянуть её вверх. И тяжеленная лестница пошла! Пока противник сообразил, в чём тут дело, и стал тянуть вниз, штурмовое сооружение удалось поднять на пару метров.
- Руби! Руби брёвна! - заревел Александр Иванович, собственноручно удерживая основной вес конструкции.
За несколько секунд нетолстые брёвнышки успели изрядно надрубить боевыми и плотницкими топорами.
- Хватит! Теперь бросаем - все разом. И-и-эх!!
Лестница грохнулась вниз, верхние концы стукнулись о стену и, естественно, при этом сломались. Теперь до верха не хватало метра полтора - лезьте на здоровье!
Штурмующие не прониклись юмором ситуации и повторили попытку. В итоге и вторая лестница пришла в негодность. Третью лестницу нападающие убрали сами, прокричали в адрес защитников что-то ласковое и подались к воротам. В общем, некоторое время за этот участок стены можно было не переживать.
Теперь все силы нападающих были сосредоточены возле ворот. Испортить как следует таран мы не успели, и теперь противник восстанавливал его в быстром темпе. Кидаться вниз было уже почти нечем - запасы тяжелых предметов иссякли. Барон и Капитан с группой сопровождающих лиц отправился осматривать местный арсенал. А крестьянам было приказано не сидеть сложа руки, а заняться делом - очищать выгребные ямы. То есть черпать дерьмо в бадьи, относить их на надвратную площадку (она изрядно выдавалась вперёд) и вываливать это добро на головы штурмующих. Первый заход оказался самым успешным, так как сработал фактор неожиданности. Насколько я понял, к экскрементам тут относились довольно спокойно, однако снизу раздались крики о том, что теперь защитники будут умирать мучительно и долго.
Я был включён в число "сопровождающих лиц" и мог констатировать, что арсенал замка, прямо скажем, никого не порадовал. Остатки колющего, рубящего и комбинированного холодного оружия находились в состоянии, которое исключало возможность его немедленно использовать. Имелись картечь и ядра для пушек, но порох закупал, наверное, ещё дедушка хозяина, когда был молодым. Это огненное зелье сейчас не стало бы гореть и в печке. Зато имелась целая выкладка аркебуз. Нет, не фитильных ружей, а арбалетов со стволом. Из них можно было стрелять болтами (короткими толстыми стрелами), камнями и пулями. Последних имелось в избытке - целая груда плохо окатанных свинцовых шариков весом граммов 50 каждый.
В детско-подростковом возрасте я какое-то время активно интересовался арбалетами, даже сам пытался их делать, так что немного разбирался в теме. Беглый осмотр показал, что в основном это хлам, к употреблению негодный. Но - в основном. Несколько штук оказалось в рабочем состоянии, ещё два или три можно было быстро поправить, заменив некоторые детали, благо делались они все по одному образцу.
О своих наблюдениях я не замедлил доложить начальству. Начальство потребовало показать оружие в действии. Я выбрал самый надежный с виду агрегат, накрутил ворот, закатил в ствол пулю и стрельнул в стенку. На стенку это не произвело никакого впечатления, а вот свинцовый шарик расплющился, как будто по нему стукнули тяжёлым молотком. Отдачей меня чуть не сбило с ног, плечо сразу онемело, однако результат начальству понравился. Капитан отправил вестового искать тех, кто умеет обращаться с аркебузом, а мне было велено проверять и выдавать оружие.
Насколько я сумел понять, в сфере метательного оружия здесь имел место переходный период. Ручное огнестрельное оружие уже получило широкое распространение, но стоило оно дорого. При этом упал спрос на не менее дорогие доспехи, которые от ружейных пуль не спасали. Луки и арбалеты тоже "сошли с производства" и теперь доживали свой век в руках бедных наёмников и бандитов.
Как это ни странно, умельцами оказались чуть ли не все наёмники. Я провёл в подвале не меньше часа, меняя тетивы на луках и поломанные шестеренки в механизмах взвода. Наружу я вылез, когда замок вновь стал сотрясаться от ударов. Пейзаж оставался по-прежнему довольно безнадёжным.
Таран нападающие восстановили. Под прикрытием щитов, они раскачивали бревно и били им в ворота. Народу у них прибавилось, так что одни держали щиты (некоторые по два сразу), а другие работали в поте лица. Наёмники, пришедшие с Капитаном, принесли с собой восемь луков и по дюжине стрел к каждому. Однако "крыша" из щитов внизу оказалась настолько плотной, что стрельба эффекта почти не давала. Как вскоре выяснилось, попадание в щит аркебузной пули не доставляло удовольствия тому, кто его держал, но не более того. У противника также имелись лучники и, кроме того, несколько "мушкетёров" с фитильными ружьями (их-то выстрелы мы и услышали на подходе). Методичного обстрела они не вели, экономя заряды и стрелы, но высунуться и прицелиться толком защитникам не давали. Впрочем, какая у может быть у аркебуза прицельность? Хорошо хоть зажим есть, чтоб пуля не выкатывалась при стрельбе вниз…
- А всё ваша жадность, - громко ворчал капитан в адрес барона. - Дали б аванс, мы бы приличные пищали закупили!
- Вы бы пьянствовали, пока деньги не кончатся, - парировал барон. - Я бы вас просто больше не увидел.
Величественно сложив на груди могучие руки, Александр Иванович обозрел "поле боя" и поинтересовался:
- А что, Натан Петрович, не пора ли нам звать лушагов и сматываться отсюда? По-моему, война кончается, а резня приближается.
- Да, пожалуй, что и пора, - вздохнул недавний полководец. - На хрена они их к воротам подпустили?! А ты… Ты ж историю преподавал, про средние века детям рассказывал. Может, у тебя прецеденты какие в памяти есть?
- Прецедентов у меня полно, но толку от них… - пожал плечами бывший учитель. - К примеру, можно прекратить портить чужие щиты и дать прицельный залп по командиру, по этому Хопкину обосранному. Кто попадёт, тому тройная доля и бочонок рома.
- Он уже не очень обосранный, - заметил Натан, - его шестёрки немного оттёрли. Но мысль интересная - пойду предложу командиру. А ты иди к Саре и вместе зовите лушагов - прямо сюда.
- Пускай Вова сходит, - уклонился Александр Иванович. - Внизу воняет, а у меня обоняние обострённое.
- Не проблема, - сказал я. - Схожу и позовём. Только дайте поучаствовать в залпе - может, бочонок рома выиграю. Без меня не стреляйте.
- Годится!
Дело в том, что из оружейки я уходил последним, и никто меня не торопил. Аркебуз я себе, естественно, оставил самый приличный и отобрал два десятка пуль - самых круглых и по калибру подходящих, чтоб в стволе не болтались. В итоге я почти пристрелялся - в намеченную мишень с расстояния в 20–30 метров попадал с точностью плюс-минус полметра и даже меньше.
Взрослая, солидных лет тётенька Сара Моисеевна, зарубившая и искалечившая во время прорыва нескольких мужиков, сюсюкалась во дворе с жеребёнком. Я, правда, заподозрил, что это мулёнок - будущий мул, а не лошадь. Всё остальное вокруг ей было явно до фени.
- Ути, какой хорошенький, - сказал я, погладив животное. - Слушай, по нашим подсчётам меньше чем через час тут живых не останется. Мужчин. Женщины, наверное, проживут чуть дольше. Зови своего лушага, а я позову Второго - прямо сюда!
- А эту прелесть мы возьмём с собой? - спросила воительница.
- Всенепременно! Как же без прелести?! - вскричал я. - Давай, сосредотачивайся и зови!
- Ладно… - она помолчала несколько секунд. - Во, услышал! Они сейчас тронутся!
- Оба? Значит, мне можно не тужиться? - обрадовался я. - Только скажи им, что люди, которых они встретят по пути, агрессивны и могут нанести им ущерб. А самое главное: никаких "невидимок"! Пусть явятся во всей красе! Так и скажи, приказ такой дай! А то опять без бензина окажемся…
Сара не стала спорить, и я побежал наверх к своему аркебузу.
К залпу все были готовы, ждали только меня. Вражий командир давно спешился, и теперь при помощи пинков и ругани стимулировал активность своего воинства. Заодно, вероятно, он демонстрировал всем своё бесстрашие. Двое оруженосцев пытались прикрывать его щитами, но он не обращал на них внимания и перемещался, как хотел.
Мы замерли с наведённым оружием. Наконец долгожданный момент настал: Хопкин дал по морде одному из своих солдат и стал на него орать. Капитан скомандовал: "Пли!"
Залп не был дружным - он растянулся на несколько секунд. Но за эти секунды в главаря полетели восемь стрел и десяток свинцовых шариков. Я целился в голову - в золочёный шлем.
И попал! От удара шлем перекосило (он был на ремешке и не слетел), и главный бандит буквально рухнул на землю. Насколько можно было разглядеть, одновременно со мной кто-то засветил ему пулей в кирасу, и на ней образовалась изрядная вмятина. Помимо этого, из стыка пластин на его плече торчала стрела. В общем, успех был на лицо: убить, наверное, не убили, но из строя вывели!
Радость была велика, но я вспомнил, что лушаги уже вызваны: "Выполнят ли они приказ о "невидимости"? Точнее, о "видимости"? Или, может быть, Сара его не передала - забыла, как только я ушёл?" Это надо было срочно проверить, но я оказался слишком возбуждён для сеанса ментальной связи. Пришлось, бросив всё, бежать вниз к Саре.
Оказалось, что женщина-воительница срочно нужна не только мне. Я опоздал на несколько метров, поскольку споткнулся о поросёнка. На Сару набежало с полдюжины каких-то прилично одетых девиц и теток. Они все разом начали кричать и объяснять, что с баронессой беда, что она руки на себя наложить может, что надо её спасать, но она всех от себя гонит. В общем, без Сары никак - бежим скорее.
И побежали, подобрав юбки спереди - внутрь основного здания. Я за ними. Впрочем, местные дамы быстро запыхались и перешли на шаг.
"Ну и архитектуры у них тут внутри! - злобно удивлялся я. - Лестницы, повороты, залы, проходы широкие или узкие, прямые или кривые. И всё это в искусственном свете факелов с поддонами или плошек с фитилями. А то и вообще без света. Впрочем, есть и помещения с окнами, в которых вместо нормальных стёкол красуется полупрозрачная цветная мозаика - наверное, здесь это считается шиком и роскошью…" В общем, ориентировку я потерял довольно быстро.
Наконец мы оказались возле двери, из-за которой слышались завывания и всхлипы.
- Она там, там! - наперебой зашептали служанки (или кто они?). - Идите к ней, госпожа!
- Ну, иду, - пожала плечами Сара и постучала в дверь. - Можно?
Ответа не последовало. Сара открыла дверь и едва уклонилась от предмета, летящего ей в голову.
- Надо же, как интересно, - сказала она и шагнула внутрь. Я за ней. Дверь за нами немедленно закрылась.
В комнате было светло, поскольку окно оказалось распахнуто настежь. Растрёпанная, зарёванная девица в мятом балахоне (или что это?) лихорадочно искала, чем бы ещё в нас запустить. Сара подошла ближе и строго спросила:
- Что за шалости, девочка?
Девица метаться перестала, кинулась Саре на шею и разревелась, пачкая многострадальную футболку слезами и соплями. А Сара погладила её по волосам и властно, но ласково сказала:
- Поплачь, поплачь - легче станет. - И, не меняя позы, но совершенно другим тоном, тихо добавила: - Вова, исчезни!
Всё-таки между "исчезни" и "уйди" есть разница, и немалая. Поэтому я не покинул помещение, а спрятался "за портьеру" - толстую тяжелую занавеску от пола до потолка. Наверное, ею загораживали окно зимой, чтоб не так сильно дуло. Сейчас эта "портьера" была сдвинута в сторону, места за ней хватало и, самое главное, она прикрывала часть окна, так что я мог разглядывать "улицу", а из комнаты меня было не видно.
По-моему, использовать данное помещение под жильё было просто кощунством. Оно располагалась, вероятно, на верхнем этаже и было угловым. В этом месте внешняя стена замка представляла собой единое целое с крепостной стеной. Обзор поля и стены, изгибающейся влево до самых ворот, был прекрасный: "Да здесь бы не баронессе сидеть с подзорной трубой (вон она, на полу валяется вместе с треногой), а пару пушек поставить! И десяток мушкетёров с мушкетами, если поместятся!"
Я озирал с высоты пейзаж, по которому совсем недавно перемещался, узнавал фигурки знакомых людей. А за моей спиной раздавались всхлипы и всхлюпы:
- Они убили его! Убили… Солнце моё… Радость моя… Мне незачем больше жить! Они убили его… Он такой… такой… а они… - и так без конца.
Доламывание ворот между тем застопорилось. Собственно говоря, ещё пяток хороших ударов и, наверное, рухнули бы не только ворота, но и площадка с надвратной башней, не считая куска стены слева, который давно откололся и держался, как говорится, на честном слове. Однако вражеский командир не подавал признаков жизни, и его люди как-то притормозили процесс, растерялись.
И в этот момент - момент сомнений - появился новый фактор. Даже два. По полю к замку, к злосчастным воротам шли два чудовища. И чем ближе они подходили, тем яснее становилось, насколько они ужасны. В суете я забыл предупредить их о том, что явиться за нами нужно срочно. Поэтому роботы не спешили, а двигались в обычном энергосберегающем режиме. На ходу они трансформировались - становились более широкими и плоскими. Красоты им это не прибавляло.
После недолгого размышления воины Хопкина просто дали дёру, бросив даже часть оружия. Штурмующая замок "армия" разом исчезла, образовалась толпа насмерть перепуганных людей, каждый из которых хотел как можно быстрее оказаться подальше от этого места. Командирская обслуга повела себя более мужественно: подогнали лошадь, взгромоздили Хопкина поперек седла и, ведя животное в поводу, устремились вслед за всеми. Я ещё подумал, что человеку с тяжелым сотрясением мозга очень полезно протрястись на лошади, вися вниз головой. В общем, виктория…
Между тем лушаги подошли к стене и, не сбавляя скорости, пошли - именно пошли, а не полезли! - прямо по ней, словно это была горизонтальная, а не вертикальная поверхность. Оказавшись наверху, они остановились (защитники, конечно, тоже разбежались), оценивая обстановку. Тут уж я собрал волю в кулак и мысленно закричал: "Уйдите со стены! Ждите нас снаружи!"
Через минуту лушаги были уже на земле по ту сторону стены. Встали посреди рва и замерли.
А за моей спиной по-прежнему раздавались женские стоны и стенания. Вероятно, под влиянием Сариной харизмы (или чего?) баронесса малость успокоилась, речь её сделалась более внятной. Как всякой эгоцентристке, ей явно хотелось выговориться, поплакаться в жилетку кому-то понимающему и сочувствующему. Я вынужден был подслушивать, но, говоря честно, лучше бы я всего этого не слышал. А история вырисовалась такая.
Баронесса происходила из древнего знатного, но (увы!) совсем обедневшего дворянского рода. Она была очень красива (и знала это!) и очень не хотела жить в бедности. Недавно овдовевший барон Дутка не прочь был жениться снова, но на богатой невесте, чтоб в лице её родни обрести надёжных союзников. Юной красавице пришлось приложить немало усилий, чтобы затмить или устранить конкуренток, но барон женился именно на ней. О, как была она счастлива тогда! А барон, надо полагать, через неделю после свадьбы стал чесать репу, пытаясь понять, какой же бес его попутал.
В общем, новое положение красавицу более чем устраивало, пока… Пока она не встретила того самого сказочного принца, о котором мечтала всю свою долгую (19 лет!) жизнь (и как Хопкин сумел это подстроить?!). Они обменялись парой ничего не значащих фраз и взглядами, которые сказали всё! С тех пор начались её муки счастья или счастье мук. Лицом к лицу они больше не встречались, но хитрым способом обменивались записками. Она бы их показала, но Хопкин строжайше приказал сжигать его послания сразу по прочтении. В общем, пока мы сражались, она любовалась на своего возлюбленного и, судя по состоянию платья, успешно мастурбировала.
- Ты сообщила ему, когда в замок придёт отряд наёмников? - между делом поинтересовалась Сара.
- Конечно! А что такого? А ещё я уговорила барона не давать им аванс, а лучше купить мне новое бальное платье. Сейчас я его покажу - тебе понравится!
- С удовольствием посмотрю, но чуть попозже, - вежливо уклонилась Сара.
- Я бы встретила его в этом платье… - лопотала баронесса. - Счастье было так близко… И вот!.. - она опять всхлипнула.
- А ты слышала, как твой возлюбленный обращается с захваченными в плен аристократками? - ласково спросила Сара. - Мне ваши крестьянки рассказали.
- Слышала! Но это всё неправда! - вскричала баронесса, а потом добавила шёпотом: - Я же… Мы же… Мы же любили друг друга!
- Ну, конечно, моя девочка, - гладила её по головке Сара. - Конечно, любили! Он же был такой красивый, такой мужественный и… И всегда честно делил добычу. Всю, кроме женщин. Они общего пользования. Но командир имел право пользоваться первым. Ты ведь знаешь об этом?
- Хлюп-хлюп… - ответила баронесса. - Я же не такая…
- Это какая же "не такая"? - ласково спросила Сара. - Если полсотни озверелых мужиков… Да во все дырки. И не по одному разу… Это тебе как?
- Хлюп-хлюп… Ты злая! А он был хороший…
- Да-да, конечно, он просто светлый ангел! - охотно согласилась Сара. - Говорят, он не брал с собой захваченных женщин, не возил их в обозе. Когда все натешатся, дворянок, по слухам, сажали на кол. Но не так, как мужчин - другим способом. Тебя это не смущает?
- Это всё враньё, враньё! - тихо возмутилась баронесса. - Я… Мы… Мы бы поженились!
- Здрасьте! - слегка удивилась Сара. - Ты ж вроде замужем… Хотя овдоветь, имея такого возлюбленного, ничего не стоит. Но мне говорили, что и он женат.
- Хлюп-хлюп…
Примерно на этом месте истории я решил, что всё ясно - прятаться мне больше смысла нет. И вылез из-за занавеса.
- А это ещё кто? - брезгливо поморщилась баронесса.
- Это мой слуга, не обращай на него внимания.