- Пошёл ты со своими мамонтами… - задумчиво проговорил длинный, продолжая вглядываться вдаль. - Вот у меня такое впечатление, что это даже не лошади, а всадники. Да перестань ты чесаться, блин горелый, лучше посмотри!
Коротышка отвлёкся от своих дел и, привстав на цыпочки, глянул в указанном направлении.
- Ну, всадники… Больше пяти, но меньше десяти… Штук шесть…
- Слушай, Александр Иванович, у тебя глаза не моим чета - ты ж первобытный! Вот и объясни людям, казаки это, гусары, самураи или амазонки? И что такое у них в руках: дубинки, шпаги, мечи, катаны, сабли или шашки? И что они собираются делать: прискачут и порубают, да?
- Слушай, Натан Петрович, - задумчиво сказал коротышка. - Может, я и первобытный… Однако - в отличие от некоторых! - я полжизни просидел за компьютером, и глазки у меня уже не те. Это - не амазонки, не самураи и не гусары - факт! На казаков, пожалуй, похожи… И в руках у них колюще-рубящее оружие типа шашек.
- И чо?
- Да ни чо! Скорее всего, сейчас они договорятся и будут нас атаковать. Или наоборот - ускачут в туманную даль.
- Атаковать? Вот так прямо?! Всадники Апокалипсиса, блин!
- Натан Петрович, вы же на истфаках двух университетов учились. Неужели не помогло?!
- Пошел ты!..
- В образах этих всадников Иоанн Богослов, скорее всего, воплотил извечный страх оседлого земледельца перед кочевником. Этот кочевник весь дикий и на лошади. Он прискачет, всех зарежет и уведёт в рабство.
- Нет, я просто балдею с энтих антиллегентов! - рассердился Натан Петрович. - Скандинавы в восьмом веке были вполне оседлыми рыбаками и земледельцами. И тем не менее!
- Вот! - поднял к небу толстый волосатый палец коротышка. - В этом-то всё и дело. У скандинавов тогда возникла относительная перенаселённость. Однако они не стали совершенствовать приёмы земледелия, а перешли на другой тип хозяйства - набеговый. Как крымские татары.
- Слушай, ты, преп несчастный…
- Я вообще-то библиотекарем работаю!
- Да хоть сантехником! Ты сериал "Викинги" смотрел?
- Ну, смотрел…
- А ты усмотрел аналогию: викинги в канадско-ирландской интерпретации воевали так же, как древние русичи - в пешем строю. Хотя на лошадях ездить умели. Помнишь писания Константина Багрянородного?
- Не забывается такое никогда!
- А кто это? - робко спросил я.
- Багрянородный? Да базилевс византийский. Не путать с первым Константином, от которого пошёл Константинополь. А который Багрянородный, тот сочинил длиннющую "оперу". Про всех. Он думал, что сын-преемник прочитает, на ус намотает и будет править империей правильно. Щас! Однако ж до нас эта "скаска" дошла, в отличие от большинства родных русских летописей.
- Э-э, господа! - как-то непривычно робко встрял Серёга. - А у вас нет ощущения, что сейчас нас будут топтать копытами и рубить мечами?
- Да, действительно, - признал Александр Иванович. - Вряд ли у них тут развита работорговля. Так что, скорее всего, они сразу всех порубают. Или одного оставят - для расспроса. А потом и его зарежут - на фиг он нужен?! Дела…
- Слушай, страшила, ты любишь, когда шашкой по голове?
- Не, не очень. А что ты предлагаешь?
- Стена щитов! Мы ж русские люди!
- Ну, кто тут русский… И что это такое… Но философский смысл, безусловно, в этом есть. Только где мы возьмём щиты?
- А вон, смотри - фиговина из песка торчит, и вон там нечто плоское валяется. Давай, шевели лапами!
Пока всадники вдали совещались, защитное вооружение было готово к употреблению. Александр Иванович вооружился овальной стальной дверцей от какого-то люка - держать её можно было за ручку. А Натану Петровичу достался приличный кусок толстой гофрированной жести.
- Слышь, мужики, - сказал он нам, - вы бы тоже - того, а? Типа, на нас могут наехать.
- Не, - возразил коротышка, - толку от них не будет. Пусть лучше чемодан берегут. Хотя вот этот…
Это было уже непосредственно ко мне:
- Возьми ящик какой-нибудь и прикройся. Главное, под копыта не попади и башку под саблю не подставь.
Я кинулся в сторону и притащил какую-то порядком истлевшую деревянную конструкцию:
- Пойдёт?
- Нормально. В случае чего, кинешь лошади под ноги. А, вообще, будь сзади - ты, типа, наш тыл.
Дальше они общались уже друг с другом:
- Ты с лошадьми умеешь?
- Не-а… Но они травоядные.
- Акустический удар?
- Пожалуй… Давай - на счёт "три-шестнадцать".
- Давай. Но на пределе - метров десять, не больше.
- Годится… А может, всё-таки рассосётся?
Не рассосалось: далёкие всадники выстроились цепью и устремились вперёд. Примерно на середине дистанции они воздели своё колюще-рубящее оружие к небесам, стали свистеть и улюлюкать. Правда, по мере приближения к нам их цепь всё больше становилась похожей на тупой клин - фланговые отставали.
Дальнейшие события я запомнил плохо - уж очень быстро всё происходило. К тому же взбитая копытами пыль летела в глаза. Правда, я успел подумать, что реального повода нестись на нас "саблями маша́" вроде бы нет - ничего плохого мы тут ещё не сделали. Скорее всего, просто пугают. Однако клинки у всадников были, кажется, настоящими.
Натан Петрович и Александр Иванович дотянули, как показалось, до последнего - вот-вот стопчут копытами. Буквально в последний момент они встали с колен, подняли свои "щиты" и дружно рявкнули-заорали нечто несусветное. Этот рёв и внезапно возникшее на пути препятствие подействовали на лошадей самым благотворным образом - оба передовых всадника просто вылетели из сёдел. Остальные атакующие занялись восстановлением контроля над своими скакунами, и на несколько секунд им стало не до противника. И тогда "щиты" полетели на землю, а два полуголых отморозка устремились в атаку…
Я тёр глаза, смотрел и удивлялся. Действительно: сотни, если не тысячи лет вооружённый всадник был воплощением ночного кошмара труженика-обывателя. Производителя, так сказать, материальных благ. И вот эти два чудика - библиотекарь и строитель-отделочник - глазом не моргнув, встали против конной "лавы". И что они с ней сделали?!
Коротышка орудовал куском доски или брусом. А длинный - арматуриной…
Собственно говоря, относительно невредимым остался только один наездник. Натан Петрович сдёрнул его с седла, ударил по лицу, сломал ногой саблю и, вероятно, счёл вопрос закрытым. После чего занялся другими оппонентами, благо их было много. Однако поверженный воин кое-как встал, выплюнул выбитые зубы, влез на коня и умчался прочь.
Лошади, которые смогли подняться, отбежали в сторону. У двоих, вероятно, были повреждены ноги, и встать они не могли. Александр Иванович как-то очень буднично и ловко умертвил обоих. После этого людей - а все были живы! - стащили в кучу, невзирая на их стоны и ругательства.
Посидели, подышали. Я не переставал удивляться на новых знакомых: по экстерьеру между ними не было ничего общего - скорее, полные антагонисты. При этом они всё время спорили до взаимных оскорблений, а вот сейчас действовали весьма слаженно. Разве так бывает?
- Однако, казаки, - сказал Натан, кивнув на пленных. - Ты был прав.
- Ой, зачем нам этот смех? - хмыкнул коротышка. - Мне чуть нос шашкой не отрубили!
- А ты без носа стал бы гораздо красивше урода. Ну, смотри, у них же штаны с лампасами!
- Слушай сюда, недоучка хренов, - важно сказал Александр Иванович. - Цитирую свой факультативный урок для старшеклассников. Казаки бывают разные. Точнее были. Это - служилые люди. В начале двадцатого века их всех уже регламентировали, распределили и прописали. И у всех была своя форма, свои прибамбасы и примочки. Ни хрена я в этой ихней кухне не понимаю, потому что мне не интересно. Однако того, что случайно задержалось в моей памяти, достаточно, чтоб поставить предварительный диагноз вот этим особям.
- А что тут ставить? - пожал плечами длинный. - И так видно: вот у этих сотрясение мозга средней тяжести, у этого нога сломана, у усатого, наверное, рука вывихнута. А этот, может быть, вообще не жилец… Твоя работа?
- Натан Петрович, я много раз повторял вам, что я - шоумен. Профессиональный кривляка. Мне убивать и калечить людей нельзя - закон жанра. Хотя иногда очень хочется. Его, наверное, лошадью придавило. Но я о другом диагнозе. Все эти кители, погоны, лампасы и прочее, включая тельняшки, всего лишь знаки, символы. Причем вот эти носители плохо понимают смысл носимой символики. В результате мы наблюдаем эклектику. Представь, что ты встретил на тропе войны индейца с причёской команча, раскрашенного как делавэр, и в одежде могиканина. Да ещё и верхом на мустанге! Что с таким надо делать?
- Лечить, - хмыкнул длинный. - Или мочить, пока шериф не видит.
- "Мочить" и "лечить" я не люблю, - заявил коротышка. - Мне в милиции раз пять объясняли, что всё дело в сроках и "ритуальных танцах". Допустим, толпа тинэйджеров начинает тебя бить. За то что ты им замечание сделал. В итоге половину оппонентов увозят на "Скорой", а остальные… Ну, скажем так: выглядят не блестяще. Формально: взрослый дяденька избил группу подростков. Криминал! Но все всё понимают. Это - танцы… Ежели оппонент потерял работоспособность на столько-то дней, то это административное правонарушение. А если больше (по медицинской справке!), то надо заводить уголовное дело. Он на меня с заточкой, которая потом где-то потерялась, а я ему в рыло. Заточки нет, а сломанная челюсть есть! Он потерпевший, а я обвиняемый! В общем, не люблю я этого!
- Есть такая тема, - кивнул Натан Петрович. - Я её тоже не люблю. Государева мельница мелет медленно, но верно. В ейные жернова лучше не попадать. Надеюсь, что здесь её нет. Давай поспрашиваем, зачем это они на нас с шашками наголо?
- Давай. У кого тут голова целее? Вот этого я не бил, а ты?
- Ну, если только по корпусу… Хотя морда у него довольно тупая…
- Можно подумать, что твоя морда лица вся утончённая! - буркнул Александр Иванович и слегка пнул одного из "казаков": - Слышь ты, ряженый, вы почто на нас наехали?
- Врёшь! - прохрипел пленный. - Это вы - ряженные. А мы - суть и соль земли русской!
- Во как! - почесал затылок Натан Петрович. - Ни больше, ни меньше! А я где-то читал, будто казаки - во времена оны - успешно воевали на стороне Турции против русских. И за поляков они воевали - опять-таки против русских. А уж сколько евреев перерезали… Может, что путаю, а?
- Утрируешь, - сказал Александр Иванович. - Что с недоучки взять? Но, вообще-то, очень долго в Московии слово "казак" было ругательным, особенно после Смутного времени. Но в принципе ты прав - Русь-Россию казаки Отечеством считали далеко не всегда. Они как бы отдельная общность. Её воспели Гоголь и Шолохов, а незабвенный Троцкий, помнится, выразился кратко и однозначно - зоологическая среда! Большевики даже такую кампанию затеяли - расказачивание. Так чего ради вы устроили тут скачки и танцы с саблями? - вновь обратился он к пленному. - Что мы вам плохого сделали?
- Так… Попугать хотели…
- Шутка юмора, да?
- Надо бы им первую помощь оказать, - неуверенно сказал я. - А то откинет кто-нибудь копыта… или гангрену схлопочет.
- Да и хрен-то с ними! - махнул рукой Натан Петрович. - Меня другое волнует. Эй ты, пугатель, вас сколько до кучи?
- Много!
- Я спрашиваю: сколько у вас боеспособного личного состава? Или ты хочешь попробовать на вкус собственные кишки? Это правильно! Я тебя сейчас разделаю по науке, остальные посмотрят и всё сразу расскажут. Они всё расскажут только ради того, чтоб умереть сразу, а не как ты. Начинать?
- Сто пятьдесят… Нет, нас - двести!
- Врёт, - тут же определил Александр Иванович и подал напарнику трофейную шашку. - Ты ему пашину надрежь внизу и тяни потихоньку.
- Триста! Нас триста сабель!
- Смотри-ка, мочу пустил со страху… - отметил библиотекарь. - И всё равно врёт. Наверное, он сейчас скажет всё, что пожелаем. Но с этого мало радости.
- Это точно, - признал Натан Петрович. - Один ведь ускакал.
- А что ж не добил-то?
- Отвлёкся… Но шутка юмора тут в другом: если их осталось хотя бы десятка два-три и все на лошадях, то они нас, пожалуй, стопчут. У тебя, часом, пулемёта нет? Против кавалерии, говорят, первейшее средство!
- Еропланы от кавалерии тоже помогают. Однако нету, - развёл руками Александр Иванович. - Может, как в старину, частокол построим?
- Слушай, от стройки - любой - меня просто тошнит, - сказал Натан Петрович. - Давай не будем ничего строить!
- Господа! - подал я голос. - Вы забыли о природных укреплениях. Почему бы нам, к примеру, не забраться вон на тот пупырь? Он, конечно, невысокий, но вряд ли лошадь сможет залезть на такой склон. Огнестрельного оружия у них вроде бы нет…
- Пожалуй, это мысль! - одобрил Натан Петрович и обратился к пленному: - Слышь ты, соль земли, у вас есть какое-нибудь метательное оружие? Ну, там ружья, автоматы, пистолеты, луки, арбалеты какие-нибудь, а?
- Есть! Нет… Нету-у!!!
- Да ну его к чёрту! - отмахнулся Александр Иванович. - Давай перебазироваться наверх. Если у них что-нибудь есть, мы из пленных баррикаду сделаем - пусть по своим стреляют.
- А вода?
- Ну, собственно говоря, воды нет и здесь. Что-нибудь придумаем…
Моё подозрение оправдалось - данная возвышенность оказалась какой-то корабельной надстройкой. Правда, я никогда не плавал на серьёзных судах и не смог понять, что она означает. Противника на горизонте видно не было, и мы занялись земляными работами - кое-как откопали дверь в помещение, на крыше которого расположились. Всё тут было переломано и присыпано песком, надутым сквозь дыры в стенах. В углу когда-то располагалась мойка или умывальник. Самой раковины не было, но кусок загнутой трубки с краником из стены торчал. Вспомнив своё общение с рыбаками, я внутренне хихикнул и стал его крутить, как бы открывая воду. И случилось чудо!
Что-то хрипнуло, хлюпнуло и… пошла вода! Сначала мутная и ржавая, а потом вполне чистая и пресная. Вот это да!
Можно сказать, что "радости нашей не было предела", но Натан Петрович чем-то вдруг озаботился. Он подобрал какую-то железяку и выломал дверь в соседнее помещение. Там было темновато, и никто за ним не последовал. Некоторое время мы слышали его сопение, он что-то ронял, матерился и, кажется, рыл. Наконец бывший строитель-отделочник вернулся обратно - ещё более озадаченный.
- Ты чего, Нат?! - вопросил удивлённый Александр Иванович.
- Чего, чего, - буркнул Натан Петрович. - Впечатление у меня, понимаешь?
- Нет. И какое же?
- А такое: вода ниоткуда льётся!
- Здрасте…
- Труба с той стороны обломана - никуда она не ведёт.
- Так не бывает!
- Без тебя знаю, что не бывает! Если живы будем, надо свет какой-нибудь организовать и покопаться там. Может, где подводка есть, а я не заметил?
- Да-а-а… Дела-а… Хотя, с другой стороны…
- Полундра!!! - донёсся сверху крик Серёги, оставленного наблюдать и охранять пленных. - Свистать всех наверх!!!
Глава 5. Всадницы
- И чего мы тут орём? - поинтересовался Александр Иванович, влезая на крышу. - "Полундра" вроде бы в буквальном переводе означает "падает вниз". Это старинный сигнал опасности у мореманов. Но реальный смысл он имел лишь на парусниках.
- Как ни банально это звучит, но ничто на земле не проходит бесследно, - вздохнул Серёга. - И ответки нам не миновать. Чёрт вас дернул крошить этих "казаков" в капусту! Ну, отогнали бы: кыш, дескать, кыш! А то сразу в лоб, сразу зубы долой и глаза на задницу…
- Это ты к чему? Едут, что ли?
- Ну, типа… И до хрена…
- Да, действительно едут, - всмотрелся в даль Натан Петрович. - Заметь, не мчатся во весь опор, а именно едут. Больше двадцати…
- А куда им спешить? Мы ж никуда не денемся…
- Это точно! - сказал Натан и ухмыльнулся. - У меня появилась мысль на грани гениальности. Что, собственно, мешает нам попытаться сойти за мирных обывателей? Очкарик с Сергеем вполне себе тюлени, я - нормальный, не качок-супермен. Мы мирные люди, а всё безобразие натворил вот этот волосатый горилл - он перепугался и с цепи сорвался. А мы ему новую верёвочку на шею привяжем. Он будет на ней ходить, мычать и слюни пускать. Ну, типа ручной, а?
- Знаешь что!!! - оторопел от такой наглости Александр Иванович.
- Знаю, знаю! - заверил Натан Петрович. - А тебе жалко, что ли? Подумаешь, фон-барон какой, а сам даже кандидатскую не защитил! И потом: настоящего аристократа унизить может только другой аристократ или кто покруче. Ты же не станешь всерьёз обижаться на сопляка, который обзовёт тебя дураком - ранг не тот, верно?
- Ладно, - буркнул Александр Иванович. - Поведёшься с вами, обязательно научишься жрать всякую гадость. Как отвлекающий маневр такое может и сойти, но ненадолго. И я не вижу, зачем такой манёвр может понадобиться. Зато вижу… Вижу, что едут к нам одни бабы. Ну, и девушки, наверное, тоже… Похоже, с лошадьми они, в отличие от "ряженых", обращаться умеют профессионально.
- А оружие?
- Нет у них никакого оружия. Кроме сисек.
- Тогда нам хана, - констатировал Натан Петрович. - Однозначно!
А я вспомнил пейзаж, который видел с высоты при первой разведке. На северо-востоке острова (если солнце здесь на юге) имелись довольно обширные слабохолмистые пространства зеленоватого цвета - вероятно, поля, покрытые травой. Тогда я не придал значения этому факту, меня больше волновала далёкая синева моря, которая ограничивала здесь всё. Теперь же подумал, что, наверное, там-то все эти лошади и пасутся. Оттуда, скорее всего, и прибывают сюда всадники - вдоль моря по пляжу. И ещё одна мысль оформилась в моей голове. Я даже решился её озвучить:
- Господа, а не кажется ли вам данная ситуация несколько двусмысленной?
- Это ты к чему?
- К тому, что имеет место некая неопределённость. Дабы её устранить… не отправить ли нам к ним навстречу парламентёра?
- Что ж, это дело, - кивнул Натан Петрович. - У меня даже есть кандидатура.
- Это кто?
- А ты сам прикинь!
Я прикинул. Получилось, что идти надо мне - как самому малоценному члену экипажа. Остальные, похоже, подумали то же самое.
- Не боись, Вован, - успокоил меня Серёга. - Если что, я твоей жене отзвонюсь.
- Спасибо, родной, - кисло промямлил я. - Теперь мне бояться нечего.
К миссии своей я подготовился основательно - высыпал песок с камнями из кроссовок, справил нужду и одёрнул халат. А потом спустился на пляж, сел на песок и стал ждать, когда ко мне подъедут.