Он провел еще несколько быстрых операций и наконец-то нашел список доступных команд. Еще пара ударов по клавишам, и, как по волшебству, внезапно для Ольгерда темнота обратилась светом. Свет этот был живым, движущимся.
- Пойдем посмотрим, - предложил Артур, и они вновь вышли на мостик.
То, что открылось пред ними, оказалось еще более грандиозным, чем можно было представить. Пространство вокруг оказалось просто огромным, стены гигантской пещеры сложно было разглядеть даже со светом, который исходил от тысяч постоянно перемещающихся источников. Эти фонари, безусловно электрические, располагались на каких-то странных существах, которые больше всего напоминали пауков. Рассмотреть их детально представлялось невозможным - они быстро перемещались по пещере, выполняя какую-то ведомую только им самим работу.
Артур держался за стену комнаты управления. От открывшегося вида кружилась голова.
- Понимаешь, - произнес Ольгерд медленно, - у меня складывается впечатление, что ты знаешь обо всем этом больше, чем говоришь.
- Я работал тут раньше, хотя это… случилось во время моего отсутствия. Раньше тут была нормальная станция с перекрытиями, стенами…
- Почему ты молчал?
- Никто не спрашивал.
- Проклятье! - Ольгерд подошел к краю дорожки, чтобы посмотреть вниз, и от этого у Артура еще сильнее закружилась голова. - Сейчас неважно, кто что скрывал. Надо спасать то, что осталось от станции… как-то спасать…
- Нет… не думаю, что им понадобится еще много материалов.
Ольгерд посмотрел на Артура гневно, что на его детском лице выглядело немного комично.
- Кто "они"?! - воскликнул он, и в тот же миг свет замер.
Ольгерд тут же затих, на его лице отобразился настоящий ужас, но через пару секунд движение возобновилось в том же ритме, что и до этого.
- Кто "они"? - повторил он с тем же нажимом, но на этот раз совсем тихо.
- Ты знаешь, что такое "робот"? - осведомился Артур, и Ольгерд отрицательно покачал головой. Инженер начал объяснять: - Древних насчитывалось не так уж и много, видишь ли, и их жизни были самым большим их сокровищем. Они не могли позволить себе расходовать бесценные годы жизни на ручной труд. Но необходимо было поддерживать все машины станций в хорошем состоянии, чтобы те не ломались и работали, как положено. Тогда древние создали для этой цели другие машины. Они, конечно, не способны думать подобно человеку, но, используя установленные на них программы, могут решать различные задачи… в том числе и создавать машины, подобные себе.
- То есть ты хочешь сказать, что они тут… плодятся?
- В каком-то смысле да.
- Но откуда… точнее, куда делись стены? И почему этого не произошло раньше? И откуда они вообще взялись? - Ольгерд, явно возбужденный происходящим, начал засыпать Артура вопросами.
Тот вкратце объяснил, что привело к включению этой секции, а затем добавил:
- Видимо, на сборочной линии хватило материалов на одного, может быть, на двух роботов. Когда материалы кончились, сработала автоматика. Собранные роботы включились и начали искать материалы, чтобы построить еще роботов. А откуда их было взять? Только из самой станции. Вот они и начали разбирать перекрытия, оставляя только самое необходимое.
- О духи! - залепетал Ольгерд. - Так они же тут все разберут, всю станцию, вообще все вокруг!
Артур ухмыльнулся. Если бы он не боялся сейчас свалиться вниз, наверное, даже похлопал бы спутника по плечу.
- Не беспокойся. Они уже ничего не разбирают, только укрепляют стены и все, что осталось от станции, разве не видишь? Партия закончена. Они не могут больше строить роботов. Это защитный механизм. Они не построят больше, даже если им приказать. Сами роботы только механизмы, пустые тела, управляемые из центрального компьютера - хаба. Этот умный механизм посылает им сигналы, управляет каждым их движением. Но он может поддерживать связь только с ограниченным числом машин. Можно сказать, что их души-программы живут в теле хаба, и этих душ хватает на ограниченное количество тел.
Ольгерд сел на пол прямо там, где стоял, и свесил ноги вниз, Артур последовал его примеру и тоже сел подальше от края, прислонившись спиной к стене.
- А можно построить еще один хаб? - спросил Ольгерд.
- Не в наше время, не с нашим уровнем технологий. На такое были способны только древние… и то не все.
- А этими роботами можно управлять?
- Да, конечно. - Артур развел руками. - Не в полной степени, конечно, но можно. Иначе зачем они создавались? Машины могут выполнять практически любые функции, от добычи руды до поддержания работоспособности станции.
- Им можно приказать… убить кого-то? - Вопросы Ольгерда становились все более узконаправленными, но при этом на его лице проступало явное беспокойство.
- По идее, нет, такая возможность должна быть заблокирована. Один из главных законов робототехники гласит, что робот не может навредить человеку, но…
- Что - но? - Ольгерд, похоже, уловил неуверенность в голосе Артура.
- Только в основной программе, то есть шаблоне поведения, они рабочие. Кто-то из древних написал для них новую программу. Кто бы это ни был, он не успел или не решился ее установить. Это военная программа.
- То есть… потенциально… под нами целая армия?
- Потенциально, - подтвердил Артур, но затем поправился: - Но мы этого делать не будем. Если превратить их в воинов, то они уже никогда не станут вновь рабочими.
Ольгерд нахмурился.
- Как так? - не понял он. - Если можно установить одну программу, то почему нельзя опять поставить на ее место прежнюю?
- Чтобы они стали воинами и могли убивать, необходимо вытравить из них законы робототехники. Военная программа отличается от стандартной во всем. Даже если мы как-то сумеем сохранить копию, она просто так не установится. Там будет совершенно иная операционная система. Как бы это сказать… они станут говорить на разных языках.
- Я не понимаю.
- Короче говоря, это невозможно. Не с нашим уровнем знаний.
Какое-то время они сидели молча. Артур боролся со своим страхом открытых пространств, и, надо заметить, довольно успешно, а Ольгерд, похоже, обдумывал его слова.
- Мой отец не должен получить этих роботов, - наконец нарушил тишину собеседник, - этого не должно произойти ни при каких обстоятельствах. Если у него появятся роботы, способные заменить человека, то он просто вышвырнет своих рабочих на улицу. Ему будет наплевать на то, что сотни семей останутся без хлеба. А если… если роботы смогут убивать, то он использует их, чтобы уничтожить своих врагов. А врагов у него много. Он считает своими врагами как правителей, так и все население соседних городов… Если ты не хочешь, чтобы он устроил бойню, - даже не заикайся об этом.
- Иезекииль Шоу способен на такое? - не поверил услышанному Артур. - Да не может быть, он, конечно, жестокий человек, но не настолько же!
- Ты ничего не знаешь, - тяжело вздохнул Ольгерд, - ты не рос, глядя на его злодеяния. Если бы не моя мать, да примут ее духи, я бы был таким же, как он, может быть, даже хуже. Иезекииль Шоу, он… он не человек. Он настоящий монстр, настоящее чудовище. Когда рассказывают байки о выродках… я вижу не звериные морды… я вижу его лицо.
- Этим роботам все равно необходимо быть в Феврале.
- Потому что он тебе приказал?
- Потому что это единственное, что сдержит настоящих выродков. Это слишком сложно. Но я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы твой отец не получил контроля над роботами. А еще я сделаю все возможное, чтобы не пролилась кровь. Ни людей, ни выродков.
- Звучит, как будто у тебя есть план.
- И поверь мне, - Артур улыбнулся, - это отличный план.
- Допустим. Но как ты собираешься доставить всех этих роботов в Февраль?
- Я не собираюсь этого делать.
Ольгерд посмотрел на него с немым вопросом в глазах.
- Это они меня туда доставят, - произнес Артур.
…Из чего они сделаны?
Кузнечик спал. Мышка наклонилась пониже и настолько осторожно, насколько позволяла ее врожденная наглость, прикоснулась к его клыкам. Их холодная поверхность блестела серебром, будто они были сделаны из металла, но Мышка никак не могла понять, как это клыки могут быть металлическими. Они растут сами по себе, а металл, она знала это точно, сам по себе не растет.
Кто же он такой, этот Кузнечик? Что за странное существо?
Увидев его в первый раз, когда он чуть не порвал Мышку в клочья, она подумала, что это какой-то дикий хищник, страшное существо с поверхности, видениями о которых Мы предостерегали ее от побега из каньона. Впрочем, она очень быстро разуверилась в этом. Кузнечик не был хищником, хоть порой и вел себя как таковой. На ее памяти он еще никого не убил, даже когда нужно было это сделать. Ну разве что, когда ходил на охоту. Хотя нет, он называл это "патрулем". В свои патрули он отправлялся не ради добычи, а если уж ловил что-то, то не для собственного пропитания, не ради добычи как таковой, а чтобы поделиться с остальными. Кузнечик ходил в свои патрули не из-за инстинкта охотника, а чтобы защитить своих друзей. Так же, как он защитил ее тогда в переулке.
Мышкина же охота обычно оканчивалась поимкой какой-нибудь ящерки. Девочке нравилось, как они танцевали над огнем.
Гайка и тетя Сара учили Мышку, как себя должен вести человек, пытались сделать из нее то, чем она не являлась. Все то, что, как ей объясняли, должно быть присуще человеку - доброта, честность, великодушие и так далее, - все это было присуще Кузнечику. Но это не было присуще той твари, которая в переулке рвала на Мышке одежду. Странно. Почему тогда та тварь - человек, а Кузнечик - чудовище. Где лежит эта невидимая грань между одним понятием и другим?
Мышка еще раз осмотрела Питера. Его необычная вытянутая голова была в какой-то степени привлекательной - клыки говорили о статусе воина, а большой красный язык казался Мышке попросту очень красивым. У Кузнечика не было ни лица, ни морды в привычном понимании этого слова - только плоская металлическая пластина. Мышка вдруг вспомнила, что некоторые воины из ее народа наносили на свою шерсть светящуюся жидкость, чтобы выглядеть страшнее. Может быть, эту пластину тоже стоило так разукрасить? Спустившись глазами ниже, она обратила внимание на то, как под серой кожей проступают узловатые мышцы, переплетенные неровной паутинкой вен. Ее взгляд спустился еще ниже, к изогнутым в обратную сторону ногам, но замер где-то посередине.
Мышка нервно сглотнула слюну.
Действительно… Мальчик…
Странные эмоции захлестнули ее. Она просто не знала теперь, куда девать свой взгляд. По ее телу волнами катился жар. Обычно она испытывала отвращение к подобным мыслям и загоняла их в дальние уголки сознания, но сейчас они казались ей такими естественными, такими правильными. Не веря в то, что она это делает, Мышка протянула руку и прикоснулась к Кузнечику.
Он явно почувствовал ее прикосновение и встрепенулся во сне. Мышка тут же отдернула руку, но было уже поздно - он проснулся.
Похоже, Кузнечик так и не понял, что произошло. Просто проснулся и увидел Мышку, сидящую рядом с ним. Какое-то время он непонимающе смотрел на нее, а затем приподнялся, оперся на руки и сел рядом.
Мышка вдохнула, собралась с силами, чтобы что-то сказать, но осеклась и издала звук, больше всего походивший на жалобный стон или вой. Она не знала, что говорить, знала лишь, что ей одновременно очень страшно и очень здорово рядом с Питером.
Еще какое-то время они сидели почти неподвижно. Мышка прятала свой взгляд, пусть и знала, что с его странным зрением он все равно видит ее глаза и, конечно, знает, что она вот-вот расплачется. Эмоции захлестывали ее - настоящие, полные жизни, правильные эмоции, свойственные как людям, так и животным. Это было то чувство, в котором человек и нечеловек едины. Оно оказалось совершенно противоположно тому спокойствию, которое Мышка испытывала, соединяясь разумом с Мы.
Движение Кузнечика было очень медленным и осторожным, но от этого не менее внезапным. Погрузившись в мир своих мыслей и чувств, она чуть было не упустила момент, когда он протянул свою руку к ее лицу. Мышка зажмурилась, готовясь ощутить холод его когтей, но вместо этого почувствовала тепло его ладони.
Первые мгновения его прикосновения были ей приятны, но затем ни с того ни с сего где-то в глубине своего сознания она услышала змеиное шипение, и тепло руки Питера вдруг обернулось для нее холодом змеиной чешуи.
Она взвизгнула, полоснула когтями по руке Кузнечика и, резко отскочив от него, в два прыжка забралась на второй этаж амбара. Там девочка поглубже зарылась в подушки и наконец-то зарыдала. Прошло, наверное, несколько минут, и этого времени ей хватило, чтобы немного успокоиться. Питер, похоже, никак не отреагировал на ее поведение. Выглянув сверху, она увидела его все так же сидящим на месте.
- Прости, я… - начала оправдываться Мышка.
- Ни-и-и-ичего, - прервал ее Кузнечик.
В глубине души Мышка почувствовала облегчение, ведь она на самом деле не знала, что сказать после "прости".
- А я смотрю, вы, двое, уже познакомились? - вдруг продребезжал чей-то голос в дальней стороне амбара, и голос этот был удивительно знакомым.
Кузнечик вскочил на ноги и сдернул покрывало с капсулы, в которой находился отец. Вся капсула светилась - горели всевозможные дисплеи и индикаторы.
- Это штука включена? - произнес Берг через динамики. - Меня слышно?
- Па-а-а-а-а-па-а-а-а? - протянул Кузнечик.
- А, отлично! Мальчик мой, ты не мог бы привести Артура? Только если он не спит, мне бы было очень неудобно его будить…
Кузнечик начал что-то объяснять и показывать жестами, но выдать что-то вразумительное у него не получалось, причем в большей степени - от волнения. Он явно был несказанно рад снова слышать голос отца, пусть тот и звучал не из его уст, а из этой странной машины, в которой Берг был заключен.
Мышка вытерла слезы и спрыгнула вниз.
- Мистер Берг? Добрый вечер, - произнесла она, выверяя каждое слово, - Артура сейчас нет в городе, но я могла бы позвать Гайку.
- Мышка, что с твоей речью? - В голосе Берга звучало удивление.
- Не. Нравится? - засмущалась она.
- Нет, нет! Это же просто чудесно, просто я… похоже… так много пропустил. И… город? Мы что, в Феврале?
- Да-а-а-а-а! - наконец-то вставил слово Кузнечик.
- И давно вы проснулись? - поинтересовалась Мышка. Ей было стыдно уже от одной мысли, что Берг мог видеть, как она прикасалась к его сыну.
- Пару суток назад. - При этих его словах сердце девочки ушло в пятки. - Но я разобрался с управлением буквально только что. Очень сложная система, скажу я вам. Первый раз работаю с нейроинтерфейсом.
Мышка смущенно закивала. Она так и не поняла, видел ее Берг или нет. Даже если и видел, то, похоже, сейчас имелись куда более важные темы для разговоров.
- Мышка, если не составит труда, позови Гайку, - попросил Берг.
Накинув на голову платок, Мышка помчалась в сторону дома и вскоре вернулась вместе с Анной. Та, конечно, была уставшей и не слишком обрадовалась тому, что ее разбудили посреди ночи, но новость, которую сообщила Мышка, заставила буквально выпрыгнуть из постели.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Гайка, когда Берг в двух словах рассказал о своем пробуждении.
- Никак. Я вообще ничего не чувствую, будто у меня и нет тела. Но с учетом того, что говорят о моем здоровье приборы, это даже к лучшему.
- А что… - Гайка запнулась на мгновение и бросила взгляд на Питера, - что говорят приборы?
- Мне нужна операция, причем сразу после того, как я покину капсулу.
- В городе есть врач… - предложила Гайка.
- Митчелл?
- Да…
- Я его учил. Он бездарь и выпивоха. Он не справится с такой операцией, да и к тому же, как я помню, у него нет нужного оборудования.
- Значит, нужно поискать где-нибудь еще, - Гайка развела руками, - где-нибудь есть подходящий врач.
- Не нужно. - Голос Берга звучал весьма уверенно. - Я сам могу провести операцию.
- Но как?
- В этой капсуле до меня был мой коллега, он оставил кое-какое интересное программное обеспечение. Если перенести капсулу в хирургическое отделение местной станции и подключить ее к центральному компьютеру, я смогу сам себя прооперировать. Это, конечно, многоходовая комбинация, но она вполне может сработать.
Гайка какое-то время молчала, обдумывая слова Берга.
- Тогда нам придется подождать Артура, - произнесла она наконец. - У него есть доступ на станцию, и он вроде бы поехал за какими-то деталями для нее… так что наверняка сможет пронести на станцию хоть капсулу, хоть всю мастерскую. У нас ведь есть время?
- Да, конечно! У нас еще лет шесть-семь, не меньше, - заверил всех Берг, - можем и подождать немного…
- Ждать не нужно.
На пороге амбара материализовалась белоснежная улыбка. Она буквально светилась в темноте. Вслед за ней на свет показался мужчина. Его лицо было смуглым, загоревшим на солнце, даже чуточку красным. Волосы у него были черные и блестящие, как перья у ворона, а в глазах Мышка увидела что-то неживое. Это "что-то" настолько напугало ее, что девочка, не мешкая, спряталась за один из ящиков.
Последние несколько дней она часто замечала каких-то людей неподалеку от фермы. Те что-то высматривали, будто искали. Гайка, узнав об этом, запретила Мышке показываться на улице без хиджаба, а Кузнечику вообще покидать амбар. Навряд ли эти люди целенаправленно искали их. Гайка говорила, что, скорее всего, они ищут сородичей Мышки, которых в последнее время стали часто замечать в округе. Правда, несколько раз странные люди подходили очень близко к ферме и при этом почему-то старались быть незамеченными, но им, конечно, было не под силу обмануть ни обостренное восприятие Мышки, ни сенсоры Кузнечика. Этот же человек каким-то образом умудрился остаться незамеченным до самого последнего момента.
Когда мужчина переступил порог амбара, Гайка уже сжимала в руках самый тяжелый из разводных ключей с ближайшего к ней верстака.
- Какого черта ты тут делаешь, Джек-Джек? - буквально выкрикнула Анна. Ей явно не нравился этот внезапный визит.
Джек-Джек развел руками и улыбнулся еще шире.
- Хей, - обратился он к Кузнечику, - привет, Здоровяк! Как жизнь?
Кузнечик уже стоял на ногах и был готов, судя по выдвинутым когтям, порвать непрошеного гостя на части. Он посмотрел сначала на Гайку, затем на капсулу отца и на Мышку. Питер явно находился в замешательстве и не понимал, что же ему делать. С одной стороны, Гайка считала мужчину врагом, но с другой - тот был безоружен и… улыбался.
- Я спросила, какого черта ты тут делаешь? - Гайка буквально кипела от бешенства.
- А я так, мимо проходил, - наконец обратил он на нее внимание, - заглянул на минутку, передать привет от Артура.
Что-то вдруг изменилось в позе Гайки, когда она услышала имя любимого. Уже занесенный для удара ключ в ее руках начал опускаться.