На Джек-Джеке уже не было живого места. Он почти не мог дышать, изо рта, носа и ушей текла кровь, все тело горело от боли. Но он не отвернулся, не отвел и не закрыл глаза, когда встретился взглядом со своим палачом.
- Не на ковре, придурок! - рявкнул Шоу.
- Простите, босс. Моя ошибка.
- Знаешь, - вдруг задумчиво произнес Шоу, - не убивай его пока.
Девять Пальцев, убирая пистолет в кобуру, вопросительно посмотрел на босса.
- Ты видишь это? - Шоу указал на Джек-Джека. - Видишь? Он все еще улыбается! Нет, мы не позволим ему умереть улыбаясь, верно?
- Да, босс, верно! - радостно согласился Девять Пальцев.
- Запри его хорошенько, чтобы точно не сбежал. Позовешь меня, когда он уже не будет улыбаться. Делай с ним все, что хочешь, только не убивай. Я желаю увидеть, как он страдает. Хочу, чтобы ты раз и навсегда стер эту мерзкую ухмылку с его лица. Вот только тогда я уже сам, лично, пущу ему кровь.
…Звук моторов раздался возле фермы уже глубоко за полночь. Поначалу его было почти невозможно услышать из-за шума дождя, барабанившего по крыше, и раскатов грома. На улице бушевал настоящий шторм. Гайка с трудом продрала глаза и выглянула из окна. Лицо обдало холодными брызгами. Сквозь пелену дождя она сумела различить во тьме силуэты машин, въезжающих на землю Давичей. Их было всего три - две легковые и небольшой грузовик. Они остановились прямо напротив РИНО, совсем недалеко от амбара. Гайка быстро натянула комбинезон и ботинки, подхватила ружье и выбежала из комнаты. В коридоре она столкнулась с Бернардом, тот, как и девушка, сжимал в руках оружие.
- Девочки, оставайтесь дома, - сказал он громко сразу и Гайке и Саре, - я сам во всем разберусь.
- Ну уж нет! - запротестовала Гайка.
Бернард только тяжело вздохнул и, пробурчав что-то, двинулся на улицу. Гайка последовала за ним.
- Эй! Какого черта вы делаете на моей земле! - прокричал Бернард незваным гостям, потрясая ружьем. - А ну прочь!
Чужаков было много - не меньше дюжины, - и все они оказались при оружии. Часть из них сейчас что-то торопливо выгружала из грузовика.
- Мистер Давич? И мисс Гайка, верно? - спросил один из чужаков совершенно обычным тоном. В руках он держал устрашающего вида автомат.
Гайка обратила внимание на то, что на правой руке у него не хватает одного пальца. Мужчина был одет очень легко, и его, похоже, совершенно не беспокоил ливень.
- Да… - неуверенно произнес Бернард.
- Мы здесь по поручению Джек-Джека, начальника службы безопасности станции "Февраль". - Чужак подошел ближе. - Вы не могли бы опустить оружие?
Бернард удивленно поглядел сначала на него, затем на Гайку. Она внимательней всмотрелась в лицо человека с автоматом и наконец-то вспомнила его. Это действительно был один из людей Джек-Джека. Он носил весьма прозаичное прозвище - Девять Пальцев.
- Все в порядке, - успокоила его Гайка и опустила ружье, Бернард последовал ее примеру.
- Не беспокойтесь, мы вооружены, чтобы защитить вас, - заверил Девять Пальцев, подходя ближе, - вы ведь наверняка слышали, что в округе полно выродков и прочих опасных мутантов? Скажите, где находится капсула?
- Она в амбаре, но…
- Замечательно! - сказал Девять Пальцев и изо всей силы ударил Бернарда прикладом в лицо.
Фермер глухо вскрикнул и повалился в грязную лужу.
- Бросай пушку, дура! - заорал чужак, наставив свой автомат прямо на Анну.
За его спиной еще несколько негодяев вскинули ружья. Гайке хватило всего нескольких секунд, чтобы оценить свои шансы, и она выпустила ружье из рук.
- Вы совершаете большую ошибку…
- На колени, руки за спину! - Чужак даже не обратил внимания на ее слова. - Вы, двое, обыщите амбар, - кинул он в сторону.
Гайка сделала, как ей сказали.
- Большую ошибку, - повторила она, глядя на приоткрытые двери ангара.
Негодяй с девятью пальцами тем временем уже защелкнул наручники на ее руках и толкнул Анну в сторону машин.
- Пакуйте ее, ребята!
Один из чужаков убрал оружие за спину и быстро подхватил Гайку под локоть. Но не успели они сделать и пары шагов, как со стороны амбара послышался оглушительный вопль. Гайка обернулась и увидела: один из тех людей, которые пошли туда, впечатывается мордой в грязь, а вслед за ним из темноты вылетает второй.
- Это он! - завопил Девять Пальцев и побежал в сторону грузовика. - Все по местам!
Пользуясь возникшим замешательством, Гайка изо всей силы ударила своего конвоира под колено, а когда тот упал в грязь, попыталась убежать к машинам, но и сама повалилась на землю - конвоир схватил ее за штанину.
- Ах ты, грязная сука! - зарычал он по-звериному.
Руки Гайки были скованы за спиной, но это не означало, что она не могла драться. Все остальные были отвлечены на Кузнечика, а значит, сейчас против этого негодяя выступала только она. Может быть, подонок посчитал, что без проблем справится с какой-то девчонкой, может быть, просто был слишком туп, чтобы вспомнить о пистолете, который болтался у него на поясе, - в любом случае бросаться на Гайку с голыми руками было ошибкой. Опершись на спину, она нанесла несколько хлестких ударов ногами, которые вновь повалили наемника на землю, а затем изо всей силы ударила его в лицо. Не теряя ни секунды, Гайка повернулась на бок и подогнула ноги. Выдохнув, начала проводить свои скованные руки из-за спины через ноги. Наручники врезались в запястья, но Гайка, проклиная свою фигуру, продолжала выворачивать руки.
Тем временем Кузнечик раскидывал нападавших в стороны. Он не передвигался, а буквально летал по двору. Звучали одиночные выстрелы и автоматные очереди, но Кузнечик, похоже, даже не обращал на них внимания.
Когда руки Гайки наконец оказались перед ней, она выхватила пистолет из кобуры бывшего конвоира, который лежал перед ней в отключке, и направила ствол на ближайшего из противников.
Послышался грохот, и Анна увидела, как из грузовика появляется нечто огромное. Эта штука шагала на двух ногах и была примерно одного роста с Кузнечиком, но при этом раза в два шире его. Сквозь пелену дождя девушка рассмотрела, что это тяжелый инженерный скафандр первого поколения.
Бросив пистолет в грязь, она побежала к РИНО.
Кузнечик, разгоряченный боем, будто бы впал в какое-то бешенство. Даже не думая о грозящей ему опасности, он набросился на скафандр, который больше походил на огромного металлического монстра. Почему-то Гайка знала, что внутри этой штуки сидит именно Девять Пальцев. Одним движением руки он остановил прыжок Кузнечика, а следующим - накрыл его сверху, впечатав несчастного Питера в землю. Остальные нападавшие, те, кто еще был жив, будто застыли на местах - никто не решался вмешаться в эту драку.
Гайка тем временем уже забралась в древнюю машину, судорожными движениями начала заводить ее. Со скованными руками это было не так уж и легко, нужно было завести мотор, переключить передачу… к счастью, никто пока не обращал на нее внимания.
Кузнечик же тем временем каким-то образом отскочил от Девяти Пальцев и сейчас пытался обойти его стороной. Скафандр был сильнее его, но порядком уступал в скорости, и Питер пытался воспользоваться этим своим преимуществом. Кто-то из наблюдавших за боем, видимо, набрался смелости или потерял терпение и, вскинув автомат, пустил очередь. Кузнечик моментально отпрыгнул в сторону, и пули угодили в скафандр. На какую-то секунду Девять Пальцев отвлекся, и, пользуясь этим, Кузнечик метнулся на него. Его целью явно были гидравлические шланги на спине скафандра.
Реакция Девяти Пальцев оказалась слишком хорошей. Он развернулся на месте и перехватил Кузнечика еще в полете, крепко схватив обеими руками. Он так крепко сжал Питера, что Гайке показалось, что она слышит треск его костей. Как раз в этот момент девушка сумела завести машину и развернуть ее в их сторону.
Левой рукой Девять Пальцев схватил Кузнечика за голову и поднял над землей. Тот еще пытался сопротивляться, но было видно, что силы покидают тело, изрешеченное пулями и покалеченное ударами. Девять Пальцев занес правую руку, в этот миг в небе сверкнула молния, в ее свете Гайка увидела, что из занесенной руки выдвигается огромное блестящее лезвие. Что есть силы она вдавила педаль газа в пол.
Сквозь раскаты грома, сквозь шум дождя и мотора, сквозь крики людей Гайка слышала, как смеется Девять Пальцев, раз за разом вонзая лезвие в Питера Берга.
Огромная древняя машина на полном ходу снесла скафандр, пробила им стену амбара и только тогда остановилась. От удара Гайку дернуло вперед и, ударившись головой о руль, она потеряла сознание.
…Мышка не знала, как долго она плакала, не знала, как долго она пряталась на чердаке. Постепенно страх стал всем ее миром, реальность вокруг растворилась в ее беспокойных мыслях.
Когда началась стрельба, она не смогла заставить себя выйти. Не смогла заставить себя спасти Кузнечика. Она могла только наблюдать, как его убивают.
Когда Кузнечик перестал существовать, девочка вдруг почувствовала это. Будто бы нить, соединявшая их души, вдруг оборвалась. Она не знала до этого, что эта нить вообще существует. Теперь же вдруг ощутила сотни других нитей, связывавших ее со всем, что жило, со всем, что было способно мыслить.
Погружаясь в эти новые для себя ощущения, Мышка постепенно отстранилась от жестокого мира, окружавшего ее. Она перестала ощущать холодный пол под собой, перестала слышать дождь, все так же колотивший по крыше. Исчезло ее дыхание, исчезло биение сердца, исчезли мысли. Вместе с мыслями исчез и страх. Она растворилась во тьме.
Теперь она чувствовала жизнь, чувствовала колыхание чужого разума.
Откуда-то издали к ней взывали тысячи голосов, молили ее ответить, но она обратила свой взгляд не к ним.
"Я не злодей, - сказал Девять Пальцев и бросил на стол небольшую стопку банкнот, - видите, я просто делаю свою работу, защищаю любимый город. Этого должно хватить на ремонт".
Это странно. Он и правда верил своим словам. Девять Пальцев и правда верил, что он не злодей, даже несмотря на то, что наслаждался каждым моментом своей звериной жестокости. Он считал себя хорошим человеком. Он считал себя… человеком. Но при этом наслаждался, убивая Кузнечика, наслаждался и до этого, когда убивал… и насиловал.
Дядя Бернард и тетя Сара смотрели на него с ненавистью и страхом. У тети Сары куда больше ненависти и куда меньше страха. Но она уже немолодая женщина, а в ее доме четверо вооруженных мужчин. Насколько бы смелой она ни оказалась, этого все равно было недостаточно.
Наглые ублюдки! Они пили чай. Она им его принесла, разлила по чашкам. Думала насыпать крысиного яда, но даже на это не хватило смелости. Ей хватало сил только на то, чтобы не плакать. Больше всего на свете она боялась, что эти чудовища найдут Мышку. Она так любила эту девочку - она ей стала как родная дочь.
Девять Пальцев думал о совершенно отстраненных вещах. Ему, собственно, было наплевать на происходящее. Грузовик, принадлежавший Артуру, оказался разбит, а их собственный забит под завязку - туда поместили капсулу, о которой говорил Джек-Джек. На одной машине повезли "наглую девку". Он очень жалел, что босс не велел ее убивать, а на то, чтобы поразвлечься с ней, попросту не оставалось времени. А на другой машине - труп мутанта. Босс, мистер Шоу, желал получить его голову. Вывозить остатки мастерской и, что самое главное, его драгоценный скафандр Девяти Пальцам придется в две-три ходки…
Мышка отпустила нить разума Девяти Пальцев. Пока она недостаточно сильна, чтобы просто так оборвать ее.
Она могла лишь обратиться к тем голосам, которые все это время взывали к ней. Могла ответить на их мольбы.
Девочка почувствовала, как один из людей Девяти Пальцев выходит из дома. Она обращалась к голосам. Их было много, они были рядом - прятались. У голосов были когти, у голосов были клыки. Постепенно Мышка узнала в них своих родичей. Они пришли сюда, в город… следуя за ней.
Мышка наконец-то поняла, кто это - Мы. Она открыла глаза.
- Мы - это я, - сказала она, поднимаясь на ноги.
Сняв с себя одежду, которая теперь была ей не нужна, Мышка открыла чердачный люк.
- Прошу вас, мэм, называйте меня просто Девять, - улыбнулся Девять Пальцев, закидывая ноги на стол, - и помните, я ваш гость, а с гостями нужно вести себя как? Правильно, с гостями нужно вести себя обходительно. Старик, в доме есть бухло?
Бернард неуверенно кивнул, вспомнив о спрятанной в комоде бутылке виски, и в этот момент одна из ступенек лестницы, ведущей наверх, скрипнула. Все, кто был в доме, устремили свои взгляды в ту сторону.
Девушка, спускавшаяся по лестнице, была совершенно нагой, если не считать густого серого меха, покрывавшего почти все ее тело. Двигалась она с какой-то неестественной грацией. Все движения были плавными, будто она, двигаясь, преодолевала какую-то силу. В ее глазах стояла абсолютная пустота.
Миссис Давич лишь ахнула, а затем вдруг начала рыдать. Ее муж прижал несчастную женщину к груди.
- Ничего не бойтесь, - обратилась к ним девушка. - Уходите в подвал и оставайтесь там, пока все не закончится. Вам ничего не угрожает.
- Ох, ребята! - радостно хлопнул в ладоши Девять Пальцев. - На ловца и зверь бежит! Я же вам говорил! Я же говорил! Девка! Выродок!
- Все темные и светлые духи, отымейте меня! - выпалил один из его людей. - Правда же!
Девять Пальцев полностью перестал обращать внимание на хозяев дома. В противном случае он очень удивился бы тому, что они делают то, что им сказала эта девчонка. Все его внимание было приковано к ней, к той, которая полоснула его по лицу, к той, которую он так и не смог поиметь. Девять Пальцев убрал ноги со стола и встал.
- Ну все, - сказал он своим настоящим, полным жестокости голосом, - тупая ты сука, теперь ты за все заплатишь!
- Нет. Ты, - совершенно спокойно ответила девушка-выродок, и в тот же миг с улицы раздался вопль, который оборвался через секунду.
- Что за… - На лице Девяти Пальцев отразилось искреннее удивление. До этого мига он был так уверен в своей власти, в своей безнаказанности. - Проверьте, что там!
Один из его людей покрепче перехватил автомат и неуверенно подошел к входной двери.
- Ну, чего ты ждешь? - рявкнул на него Девять Пальцев.
Парень сделал еще один шаг вперед, взялся за дверную ручку, медленно открыл дверь…
В следующую секунду он умер.
Сквозь дверной проем в дом влетело что-то, покрытое черной шерстью, что-то с огромными белыми клыками и сверкающими красными глазами. Выродок повалил человека на землю и вцепился ему в горло.
Девять Пальцев подхватил свое ружье и выстрелил, но вслед за первой тварью в дом влетела следующая, а за ней еще одна. Выродки проламывали окна, лезли со всех сторон.
Девять Пальцев плохо понимал, что происходило потом. Просто в какой-то момент он обнаружил себя бегущим со всех ног от проклятого дома, в сторону ближайших холмов, которые казались ему спасительными. За его спиной выродки, похоже, были слишком увлечены пожиранием своей добычи, чтобы преследовать еще кого-то, и Девять Пальцев почему-то почувствовал себя в безопасности. Добравшись до холмов, он увидел за ними засохший яблоневый сад. Дождь уже кончился, и старые скрюченные деревья были опутаны туманом.
"Да, - подумал он, - это хорошее место, чтобы спрятаться от опасности".
Туман в саду был пропитан каким-то особым густым мраком. В воздухе стоял тихий, почти неслышимый звон. Небольшие кусочки металла, привязанные то тут, то там на ветвях, создавали непередаваемую, хаотичную мелодию, соприкасаясь друг с другом от каждого, даже самого легкого дуновения ветерка.
К Девяти Пальцам постепенно начало возвращаться сознание, как будто что-то иное отпустило его, вернуло ему способность мыслить. Он осмотрелся по сторонам и вдруг увидел впереди девичий силуэт.
- Ты! - воскликнул он. - А ну иди сюда, шлюха!
В ответ раздался лишь звонкий девичий смех, который тут же отразился от ветвей и крон деревьев, чтобы смешаться со звоном колокольчиков.
Девять Пальцев пошел вперед.
- Дрянь, ты вообще представляешь, что я с тобой сделаю…
Звон колокольчиков. Удар когтей. Смех.
Он обернулся… За спиной было пусто, никого. Девять Пальцев схватился за располосованное лицо. Он посмотрел по сторонам и вдруг увидел тень справа от себя. Тут же он бросился в ту сторону, но когда оказался там, где увидел тень, она была уже в другой части сада. Тень двигалась между деревьями в такт музыке ветра, будто бы в каком-то древнем танце. В Девяти Пальцах начала бурлить злость, смешанная с животным страхом. Что же это такое?
Неуверенным шагом он последовал за тенью.
Шелест ветвей. Он поднял голову. Тонкие когти на его шее. Смех. Он обернулся.
Девять Пальцев закричал. Кровь хлестнула из только что нанесенной раны. Он резко обернулся, но за спиной опять никого не оказалось. Снова осмотрелся по сторонам и опять увидел смутный силуэт вдалеке.
Кто это с ним играет? Или, может быть, что? Эта девка? А если нет? Девять Пальцев не мог понять, неужели неизвестное существо может быть настолько проворным? А что, если их тут много? Даже очень много? Вдруг они прячутся в ветвях, выжидают? А он один и безоружен.
Постепенно животный страх в Девяти Пальцах стал сильнее, его сознание охватила паника.
"Нужно убираться отсюда". До бандита вдруг дошло, что он не понимает, где он и как ему выбраться из этого таинственного сада. Казалось, что сад был бесконечен.
- Проклятье, проклятье, проклятье… - повторил он зачем-то.
И вдруг стало очень тихо. Даже звон колокольчиков стих. Девять Пальцев выдохнул, и пар из его рта застыл в воздухе. Почти физически он ощутил взгляд, сверлящий его затылок.
Он обернулся.
Перед ним стояла та самая девчонка-выродок. Маленькая, уродливая, несуразная - она смотрела ему прямо в душу.
- Поймали, - произнесла она тихо.
Девять Пальцев вдруг нервно рассмеялся.
- Ты меня поймала, да? Дура! Это я тебя поймал! - Он шагнул вперед и схватил девчонку за плечо, но та даже не отреагировала. - Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? О… да… ты знаешь, маленькая сучка, маленький выродок…
Он наклонился к ее лицу, но вдруг замер. Девять Пальцев понял, что не может пошевелиться. Девчонка подалась вперед и начала тихо шептать ему на ухо:
- Ты сам выбрал не быть человеком. Ты это знаешь. Ты решил стать животным, тварью вроде Нас. Ты старался, ты так старался не быть человеком. Ты убивал, пытал, насиловал, грабил… делал все, что человек делать не должен, ты предал дарованную тебе при рождении человечность. Но ты кое-чего не знал. Животные делятся на охотников и жертв. Ты не охотник. Мы - охотники, и Мы тебя поймали.
Когда девочка отстранилась от него, Девять Пальцев плакал. Ему было невыносимо страшно.
- На колени, руки за спину, - сказала она.
"Я должен встать на колени и убрать руки за спину", - подумал он и сделал, как она сказала.
- Когда тебя не станет, - произнесла девушка. - Мы уничтожим все, что было тебе дорого. Мы поступим с тобой так же, как ты поступил с Мышкой.