- Разве пулеметы. - Он кивнул в сторону стеллажа, стоящего напротив окна. - Привезли вчера пятнадцать штук с армейских складов, пять ручников, пять "Горюновых", и пяток "Зброевок - Брно", перестволенных под европейскую "семерку". Можешь поглядеть, но я тебе так скажу - антиквариат. Нашли армейцы склад древний, отдали на растерзание частникам, вот и появились пулеметы. Сам знаешь, сейчас даже пятидесятилетний пулемет в руках частника молодым считается. Хотя, ручники совсем неплохи. Хоть и выпущены в две тысячи первом году. - И Марк снял со стеллажа, и передал мне вороненую тушку пулемета.
В принципе, тот наш армейский автомат конструкции "трофейного" инженера Людвига Форгримлера, но со сменным утяжеленным стволом, и с ленточной подачей патронов. Хорошая машинка, надежная и неприхотливая. Не зря в свое время Людвиг Сталинскую премию получил. Но…
- Отличный агрегат, Марк, но мне он зачем? - Покрутив пулемет в руках, я вернул его продавцу. - Я же не колхозник или хуторянин, мне от "печенегов" если и отбиваться, то в составе ополчения. А в ополчении на мне "утес" висит, который на райтоповский "зилок" устанавливается. Хотя, знаешь? Купил бы я ручник, просто нравится. Но дорогой он, заррраза! Пятьсот золотом на дороге не валяются!
- Да ну? Вась, а кто в прошлом году банду гонял, а? Вы же тогда вшестером пятнадцать аявриков грохнули которые дальние хутора хотели пощипать? - Марк усмехнулся, вешая ручника на место, после чего сняв и вручив мне в руки чешский пулемет. Трофей, еще со Второй Мировой, и выпущен почти три века назад. - Это полторы сотни, кстати. И отменно работоспособен. Кроме того, я вчера слышал, ты ФН - ФАЛ затрофеил? Так от него магазины на чеха вполне себе идут, евростандарт.
- Марк, ты все пытаешься на мне нажиться. - Я засмеялся, прикладывая антиквариат себе к плечу. После чего вернул пулемет продавцу. - Нет, не возьму. Ему три века, Марк. Пусть он и работоспособен, но он просто древний, как навоз мамонта. Мало ли, пружина сядет, сломается что-либо - где запчасти искать? Заказывать мастеру штучно - так без штанов останешься. Нет уж, спасибо. Если я и куплю когда-нибудь себе пулемет - то новенький. А насчет той банды - мы же не виноваты, что они родителей Ромки пощипать захотели? - Я вспомнил ту гопкомпанию из пятнадцати отморозков, и нахмурился. Тогда нам просто чудовищно повезло, бандиты просто не рассчитывали на бортстрелков напороться, ввалились всей толпой во двор. А шестеро стрелков - страшная сила. Тогда мы расстреляли их из пистолетов быстрее, чем они вообще сумели понять, что происходит.
Кстати, левер я купил на деньги, полученные с продажи трофеев, которые мы взяли с той банды. И ПМ я снял с одного из бандитов. А до того с отцовым карабином ходил, не принято в частной жизни носить армейские винтовки. Кстати…
- А это что за игрушка? - Я ткнул пальцем в скромно притулившийся среди мосинок и маузеров карабинчик.
- Это? Это довольно редкая машинка, FR-8, испанцы маузеры перерезали после Второй Мировой под европейскую "семерку". Правда, обойм нет. - Марк вытащил карабинчик из пирамиды, и передал мне. - Тоже на днях пришел. И это, ты про образца сорок четвертого года спрашивал? Тоже есть, нестрелянные, еле сало с них отер. Сорок восьмого года выпуска. Показать?
- Покажь. - Кивнул я, крутя в руках весьма удобный карабинчик. Поворотистый и ухватистый, отменная машинка. И стоит всего тридцатку золотом, кстати. Для охоты на копытных милейшая машинка, похоже. Не хочу отцов "ремингтон" лишний раз по лесу таскать, память все-таки. И механизм работает, как часики, отлично. Видимо, в неплохих условиях хранился. Все-таки умели упаковывать товары в прошлые времена, ничего не скажешь.
- Вот, держи. - Вышедший Потапыч брякнул на прилавок пакет с патронами, и положил сверху акт и магазинный чек. - Убери игрушку, пересчитай серебрушки, и распишись. Потом "испанца" доглядишь.
- Угу. - Я на некоторое время занялся прикладной математикой, считая патроны, после чего расписался в ведомости магазина и чеке.
К этому времени рядышком с испанской переделкой маузера лег наш старый армейский карабин. Тоже коротенький, ухватистый и верткий. На северах его почему-то колчаком называют. Но тут такой момент - "семерка" много мощнее, и останавливающее действие малость серьезнее. Против крупного зверя лучше. Хотя на человека нашей "шестерки" за глаза, да и на большинство зверей, килограмм так до сотни, хватает.
На улице хлопнуло несколько выстрелов из пистолета, грохнул дробовик, часто ударили автоматические винтовки.
- Что за хрень? - Присев ниже окон, спросил я, уже держа в руке пистолет.
- Банк грабят? - Вопросом на вопрос ответил Марк, сидящий рядом со мной, и тоже вытащивший своего кольта, тоже сорок пятого калибра, кстати.
Со звоном осыпалось окно, глухо ударили в стену и стенды с оружием пули. Одна дзинькнула в ствол винтовки, и коротко взвизгнула рикошетом.
Я подполз к окошку, и коротко выглянул. Точно, около одного из наших банков стояла пара машин, и с десяток парней и мужиков палили во все стороны, как сумасшедшие.
- Держи. - Рядом со мной грохнулся ручник, и короб с лентой. Оказывается, Потапыч успел сползать в подсобку, и притаранить несколько снаряженных коробов со снаряженными патронами лентами для наших ручников. Вот и Марк уже пристегнул короб, и заталкивал ленту в приемник. - Что там?
- Банк грабят, отделение "Городского". Сдурели, что ли? Куда они на машинах уйдут? - Я снова пригнулся, так как в другое окошко влетела очередная порция пуль, сверкающим и звенящим дождем вынеся стекло.
- Вступаем? - Марк тоже мельком глянул в окошко, и тоже пригнулся. Поглядел на нас с Потапычем. - Ну, чего тянем? Как раз позиция отменна, всех в лапшу порубим.
- Только вот погляди в окна банка, Марк. Видишь, девчонки - служащие в полный рост стоят? Мы ведь и их порубим, они на линии огня получаются. - Я зло хлопнул ладонью по полу, и передвинул ручник поудобнее. - Кто бы у них не был за главного - он не идиот. Их разве на отступлении взять можно, когда сваливать будут.
- Тогда готовимся, парни. - Потапыч поудобнее уселся около окошка, предварительно сметя стеклянную крошку в сторону чучелом лисицы. И, прижавшись спиной к кирпичной стене, замер.
А я и Марк принялись наблюдать за действом в притащенные Марком перископы. Блин, удобная штуковина, оказывается, надо себе купить. И кстати!
- А ведь это одержимые, Потапыч. Все до единого. - Я "всмотрелся" в стрелков, а потом просканировал пространство. - И у них около набережной еще есть шестеро, точнее, по самому краю. У них лодки, вот что, они не будут отступать на машинах!!!
- Мать! - Потапыч, пригнувшись, рванул к телефону, и набрал номер полиции. - Алло, дежурный! Это Сил Потапыч, из "Центрального оружейного". Да - да, мы готовы проводить бандитов, но у них девчонки из банка в заложницах. И тут Василий Ромашкин у нас, он говорит, что все бандиты одержимые, плюс у них лодки на центральной набережной. Гоните народ туда. Да, так и есть, им же до набережной всего пятьсот метров!
Ну да, если у них есть с той Синей машины, то вообще все вырисовывается интересно. Но гораздо интереснее, с какого перепуга столько одержимых в одном месте и с одним планом? Нет, то что одержимые частенько живут среди людей нет ничего необычного, как и в том, что они порой творят страшные дела. Но тут минимум двадцать семь человек, одержимых неупокоями. И действуют по одному плану!
- Держи! - Я сунул пулемет Марку, и тоже пробрался до телефона. Бандиты не торопятся, что-то долго копаются внутри банка, и даже стрелять на улице перестали, разогнав народ по укрытиям. Хотя, минимум четверых убили, я почуял смерти. - Алло, Сара? Ты еще не сменилась? Слушай, тревога первого уровня! Тут в банке одержимые, двадцать семь человек! Они этот банк грабят! Поднимайте всех!
- Василий, я поняла. Поднимаю и вызываю всех инквизиторов. - Голос девчонки из сонно - игривого, которым она ответила, узнав меня, превратился в строго - деловой и сосредоточенный. - Не рискуйте там, под пули не лезьте. Сам знаешь, для одержимых смерть тела неприятна, но не страшна.
- Знаю, Сара, меня хорошо учили. До встречи. - Я положил трубку, и вернулся на свою позицию. Но, похоже, инквизиторы не успеют. Одержимые начали отход.
- Они заложниками прикрываются! - Марк повернулся от своего перископа. - Заведующий банком, два охранника, еще два служащих. Ладно, хоть девок оставили! Они машины завели, сейчас уедут! И ничего не сделать!
Похоже, все остальные тоже думали так, потому что даже около подъехавших машин полиции не было особого шевеления.
- Чтобы их! Вась, что ты задумал? - Потапыч с удивлением поглядел на меня, вычерчивающего ножами на полу пентаграмму с удлиненным верхним лучом.
- Не мешай. - Я уложил в нижние лучи оба клинка, и постарался сосредоточиться. Вершина пентаграммы была направлена на один из автомобилей, где сидели заложники. - Не мешай, Потапыч. - Быстро прочистив легкие гипервентиляцией, я скользнул в транс, и мир немного изменился.
От меня до автомобиля оказалось прям таки рукой подать, и клинки взрезали души одержимых, стараясь не касаться связанных душ хозяев. Первый, второй, третий. Еще один. Еще. Все, тут свободно!
И я вынырнул из транса. Почему-то мне не хватило сил удержаться, и я неловко завалился на бок.
Одна из машин, открытый пикап, вильнула и врезалась в столб на обочине. А остальные наоборот, газанули и понеслись вниз по реке.
- Садись, колдун. Держи, у тебя кровь носом идет. - Потапыч приподнял меня, прислонив к стене, и сунул в руки кусок ветоши в оружейном масле. - Что сделал-то?
- Попытался часть неупокоев дистанционно спровадить. Вроде как вышло. - Я размазал по подбородку юшку, и потряс головой. По - моему, немного отпустило, и мозги на место встали, голова кружиться перестала. - Скажи полиции, чтобы с пленными поаккуратнее, сейчас инквизиторы подъедут, помогут им. И легавым, и бывшим бандитам. Жаль, не хватило сил освободить остальных.
Из-за Синей гулко раскатилась короткая очередь из крупнокалиберного пулемета, опрокинувшая трассерами подъехавшую к пикапу патрульную машину. Из салона выскочил уцелевший урядник, и огромными прыжками рванул к нашему магазину, почему то. И рыбкой заскочил в окно. А крупняк ударил снова и снова, разрывая теперь пикап, и тех, кто в нем остался.
- Нихрена себе! Он что, своих кончает? - Приподняв изрезавшегося урядника, пробормотал хозяин магазина. - И откуда у бандитов "Владимиров"?
- А хрен его знает, Сил Потапыч. - Сползая на пол, ответил я. - Вы бы легли наземь, мужики, мало ли. Похоже, рубят концы банда. Но на самом деле, я не упомню такого, чтобы одержимые работали в команде. Даже в учебниках того нет.
Потапыч коротко почесал в затылке, и на коленках пробежался до подсобки, откуда выполз со здоровенной снайперской винтовкой. Лежа на полу, он снял чехол с немаленького прицела, забил в магазин патроны, и присоединил его к винтовке.
- Сил Потапыч, ты где этого "зверя" откопал? Он же диких денег стоит? - Сейчас крупнокалиберные винтовки, как и пулеметы, впрочем, в частные руки практически не попадают. Не потому, что запрещено, а потому, что стоят огромных денег, все-таки штучное производство.
- Где взял - там больше нет. Марк, за мной! Будешь наводчиком. А ты, Вась, тут присмотри. - Торговец оружием сунул в руки помощнику дюралевый чемоданчик с приборами, и полез на чердак.
Марк полез за ним, а я и урядник легли плашмя на пол. Ну его на хрен, встревать в разборки настолько крутых парней. У меня нет артиллерии в кармане. Тем более что, одержимые могут пожертвовать телом, и стать просто неупокоями. А мне себя, родимого, сейчас жалко. Я что смог, то сделал. Вот заваруха закончится, тогда погляжу, может, и уцелел кто из заложников, или бывших одержимых. Время попробовать свалить от пикапа у них было.
Сверху гулко шарахнул выстрел из тяжелой винтовки, чуть попозже еще один. С сиренами промчались патрульные машины, и, в принципе, на этом активная часть этого марлезонского балета закончилась.
- Мда. В общем, Василий, дурное дело. Кто-то научился делать одержимых. Все погибшие нападавшие из соседнего села, причем с той стороны, где никогда не было никаких проблем с неупокоями. Понимаешь? - Кедмин нервно прошелся по хрустящим осколкам стекла.
Инквизиторы, с разрешения Потапыча, сделали из оружейного магазина временный штаб, куда собиралась информация, и периодически подъезжали "воронки" с оперативными тройками. Практически все инквизиторы нашего округа, не то что города. Целых два десятка инквизиторов, которые обычно в одном месте никогда не собираются.
- Похоже, появился очень сильный некромант - отступник? - Разбирая испанский маузер, спросил я. - Это хотите сказать?
- Не просто сильный некромант, Василий. Гений в программировании, при этом. Суметь вложить у неупокоя программу действий, чтобы они служили ему - такого вообще никогда не было. И никто не мог представить, что такое возможно!
- Да уж, вам с полицией теперь не до сна. Похоже, начинаются веселые времена, товарищ главный инквизитор. - Я загнал затвор карабинчика на место, и вытащил из кошелька три червонца. - Только я тут при чем, мне-то для чего рассказываете? Упустили ведь их, даже ополчение собирать бесполезно?
На самом деле, хоть и Потапыч снес КПВ на том берегу, основная масса одержимых успела переправиться. И самый удивительный момент - в десяти километрах от того берега Синей, на лесном озере, их ждали два гидросамолета, на которых и слиняли грабители. А погоня осталась с носом. Более того, скорее всего, это преступление так и останется глухарем, или висяком.
У нас же не двадцатый век, и тем более - не двадцать первый. Практически нет наземных радиолокационных станций, чаще встречаются на дирижаблях курсовые навигационные радары, и на кораблях. Мы не знаем, откуда прилетели самолеты, и куда улетели, даже тип их не знаем. То, что их было два, узнали по следам на озерном берегу.
Так что остались только брошенные машины, которые были захвачены в той же деревеньке, откуда появились одержимые.
- И ты отомстить не хочешь? Ведь погибшие наши земляки? - Кедмин прищурился. - Хорошо хоть женщин и детей не убили, просто связали и заперли в церкви.
- Хочу. Но в инквизицию вступать не буду, Яков Маркович. - Я забросил карабинчик на плечо, и встал с подоконника. Пакет с патронами - серебрушками у меня давно в сумке. - Я бортстрелок, я люблю летать. И мне не нравится шастать по развалинам прошлого мира. - Тут я слукавил. Мне очень это дело нравится, но если кувшин повадится по воду ходить… короче, с каждым походом в старые города опасность возрастает в прогрессии. Так что, например, в этом году я уже по развалинам шастать по своей воле не буду.
- Ну, как знаешь, вольному воля. - Инквизитор хмыкнул, и уселся на то место, где сидел я. - Но, учти, Вась. Ты растешь как некромант, и потому за тобой все равно будем присматривать. Мало ли, вдруг сумеем сделать тебе предложение, от которого не сумеешь отказаться. И не забудь про своих лисиц, увидимся на суде.
- Сколько хоть эти хапнули? - Поинтересовался я напоследок.
- Около двенадцати миллионов. Золотом. - Ответил зашедший околоточный надзиратель. - Василий, насчет твоей самодеятельности. Хоть благодаря ей уцелело два заложника, которые успели сбежать из пикапа до начала обстрела, и остался в живых один из одержимых - больше так не делай. Оставь эти дела для профессионалов, договорились? Хочешь играть в такие игры - поступай в полицию, инквизицию. Нет - служи дальше бортстрелком. У вас своя работа, у нас своя.
- Не буду обещать, господин майор. - Я придержал дверь, пропуская в магазин Сару. - В таких случаях сдержаться очень сложно. Тем более, что полиция не сможет быть возле каждого. Спасение утопающих чаще всего дело рук самих утопающих. До свидания.
- Пока, Вась. - Ответила сонная девушка, падая на стул. - Какое же длинное дежурство.
Ну да, что-то Сара засиделась. Может, подменяла кого? Впрочем, не мое это дело, Сара не моя девушка, так что меня это некоим образом не касается. А жаль.
Пройдя мимо банка, я покачал головой. Давненько такой заварухи в нашем городе не было. Очень давно, минимум лет двадцать. Не помню я ничего такого. И дело не в том, что полиция хорошо работает, а в том, что город немаленький, и по нашим городским законам, нет ограничений на ношение оружия резидентам города. Хоть с пулеметом на турели разъезжай, твое право. Правда, если накосячишь - то вполне можно и с мастером угрюмых дел познакомиться, то есть палачом. У нас смертная казнь через расстрел, сажают на специальное креслице, на макушку опускают приспособу, и точнехонько в затылок из малокалиберной винтовки бац! И масленица.
Другое дело, что получить смертную казнь тяжеловато. Это надо именно умышленное убийство с отягощающими, вроде сегодняшнего ограбления. И то, для одержимых смертной казни не будет. Поражение в правах, и постоянный надзор со стороны инквизиции, или, в самом крайне случае, пожизненно в бедламе. Ну, в дурдоме, это если вдруг крышу снесет от такого действа. Довольно часто бывает, кстати. В среднем в восемнадцати процентах случаев "излеченных" от одержимости. И лечат от такой заразы такие как я, некроманты. Чаше всего там, где поймаем, ибо одержимые сильнее и быстрее обычного человека, и вязать его, чтобы доставить в больницу очень опасно. Да и вооружены они практически всегда. И как сказать, чаще не лечим, а упокаиваем и носителя, и неупокоя. Некроманты тоже жить хотят, и лишний раз мы не рискуем.
Глава седьмая
14 июня 2241 года. Понедельник. Ростов-на-Синей.
- Сара, ты чего так поздно идешь? Садись в машину, сейчас гроза начнется, промокнешь! - Я остановился возле идущей по тротуару девушки, которую узнал в вспышке молнии. - Скорее давай!
- Спасибо, Вась. - Девчонка легко запрыгнула в высокую машину, и с удовольствием бросила на заднее сидение тяжелую сумку. - Учусь понемногу, вот и задержалась. Подбросишь до дома, а?
Да конечно. - Включая передачу, я с удовольствием поглядел на красивые ноги девушки. Только прямо к вам не подъехать, там перекопали.
- Ну да, авария с водопроводом. - Кивнула Сара, усаживаясь поудобнее, и поправляя короткое платье. - Представляешь, лозоходец шесть свищей нашел, вот пол улицы и перекопали.
- Хорошо что сейчас, а не зимой. Коммунальщики и такое запросто учудить могут. У них зима всегда приходит неожиданно. - Засмеялся я, сворачивая на соседнюю улицу.
Снова сверкнул серьезный разряд, и секунд через двадцать шарахнуло громом. А еще через минуту ливанул дождик. Хороший такой, прямо-таки стеной.
- Ого, лупит. Вась, знаешь, если можно. Подвези меня к амбару, хорошо? А то смоет меня, или сдует. Ай! - И Сара взвизгнула от заброшенных ветром капель.
- Хорошо. - Кивнул я, выруливая и подъезжая поближе к стенке высокого амбара. Вообще-то, с этой стороны пустырь, потом овраг, и только через метров восемьсот снова огороды соседнего микрорайона начинаются. Взял с заднего сидения дождевик, и, с его помощью провел Сару в амбар. Поглядев на заливаемый водой пустырь, я усмехнулся. - Ты меня боишься с главного входа к дому подпустить?