Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Стрельников Владимир Валериевич 8 стр.


- Вася, ты глупый. Ты что, обиделся? - Сара проскочила под рукой у меня, и закрыла ему дверной проем. - Глупый! Очень глупый! Но красивый. - И погладила ладонью мою щеку. А потом, что-то решив про себя, шагнула к ошалевшему мне, отбрасывая сумку с учебниками в сторону, обняла и нежно поцеловала.

Потом, чуть спустя.

- Вась, нет, не здесь. Стой, я же не сказала "нет, не будет". Лезь за мной сюда, на сеновал. - Сара по лестнице забралась наверх, где в прессованных тюках хранилось сено. - Иди сюда, ко мне!

И не успел я взлететь под крышу амбара, как меня обняли за шею две сильные руки, а нежные губы в перерывах между поцелуями прошептали:

- Васька, я от тебя давно таю. Но держалась, до сегодня. Погоди, сама сниму, порвешь. Ох, любимый! - Девчонка выгнулась в моих руках. Если честно, у меня от происходящего реально снесло крышу.

Потом было время, наполненное любовью и нежностью, и, в конце концов мы обессилев рухнули на мой плащ, который я сумел сообразить прихватить, и бросить поверх душистого сена. И надо признать, этот кусок брезента здорово нас выручил, по крайней мере, спас от жестких сухих былинок девичье тело.

- Меня расплющили, вылюбили, подняли до седьмого неба и заставили делать много разных интересных вещей. - Сара лежала, прильнув к моему боку, и щекотала мне грудь травинкой. - И я себя от этого ощущаю ужасно счастливой. Интересные дела. И что ты дальше собираешься делать, Вась? Ну, после того, как соблазнил еврейку?

- Насчет еврейки не знаю, а вот девчонке в которую я влюбился - прямо сейчас готов сделать предложение руки и сердца. Ну, и всего прочего прилагающегося. - Я приподнялся и поцеловал Сару. Поглядел в сияющие глаза, и поцеловал еще раз, и еще. Но Сара прервала домогательства, хоть и с большой неохотой.

- Вась, ты знаешь, такие предложения на сеновале не делают. Не потому что я не готова принять их, нет. Но у меня есть отец и мать, и надо подготовить их к этому. - Девчонка неопределенно хмыкнула, постучав пальцами по моей груди. - И кстати, что ты собираешься делать с тем табуном девушек, с которыми кувыркался на сеновалах до этого, а?

- Ты знаешь, а они как-то сами рассосались. - Я покосился на безмятежно лежащую рядом со мной потрясающе красивую девушку. - И, если честно, то последние несколько дней только о тебе и думал.

По крыше над нами все еще барабанил дождь, и где-то далеко гремели раскаты уходящей грозы.

Я ведь на самом деле, пару последних месяцев сам по себе. Даже прошлая зазноба, Галка, красивая блондинка, живущая неподалеку, и та каким-то хитрым образом от меня срулила.

- Я ведь бортстрелок, Сара. Меня здесь месяцами порой не бывает. Ты вот сама подумай, готова ли ты ждать меня? - Я внимательно поглядел на нее, с усмешкой изучающую меня.

- Вась, я менталистка, ты забыл? И мне с тобой очень хорошо. Очень. Я хоть и стараюсь не лезть в голову людям, но я еще и эмпатка. А с тобой хорошо. Нет такого хаоса, как в головах большинства парней. Ты в основном здорово экранируешься, а те мысли, которые до меня доносятся, они меня самое малое, не раздражают. А чаще - радуют. Ты мыслишь светло, что для некроманта удивительно. И кстати! - Сара стукнула меня кулачком по плечу. Больно, между прочим. - Если бы ты тогда не повелся на новогоднем празднике на ту крашеную мымру, мы могли бы и пораньше встречаться начать.

- Какой Новый год? - Я удивленно поглядел на смущенно отодвинувшуюся девушку. - Это что, шесть лет назад? Еще до моей службы в армии? Ты меня из-за того случая простить не могла?

- Ну, я хоть и не некромантка, но память у меня хорошая. - Сара, скрывая свое смущение, начала одеваться. - Вась, мне домой надо, а то мама заволнуется. Поздно, все-таки, и дождь уже заканчивается. Давай ты мне завтра позвони, на работу, и поговорим. Только ближе к обеду, а лучше сразу в двенадцать. Папа не любит, когда кто-то на работе разговаривает по телефону в рабочее время.

Так что мы оделись, что после довольно торопливого раздевания было сложно. Нет, Саре то попроще с одеждой было, платье и туфельки, а белье она даже не искала. Впрочем, с ее великолепной грудью и бюстгальтер носить не обязательно. Сказала, что остальное потом найдет. А мне пришлось под ее смешки полазить впотьмах по сеновалу, собирая разбросанное шмотье.

- У тебя когда отпуск заканчивается, Вась? - уже в дверях амбара спросила девушка.

- Через пять дней, в субботу. В воскресенье на службу. - Я поглядел в темно - карие глаза девушки, в которых отражались далекие сполохи. - Скорее всего, сразу в рейс, разве нормативы заставят пересдавать. Но это сутки, максимум. - До свидания, красавица.

- До свидания. - Меня обняли и поцеловали, после чего за мной закрылась тяжелая дверь амбара, а я забрался в свой "Додж", бросил тяжелый дождевик на заднее сидение (надо в следующий раз место найти получше, в самый интересный момент получить занозу в задницу малоприятно, но на этом сеновале вполне вероятно) и потихоньку, стараясь не буксовать, выехал по раскисшей грунтовке на нормальную дорогу.

Глава восьмая

19 июня. Ростов-на-Синей, аэродром.

Показав пропуск охраннику, я поднял сумку с вещами, и прошел сквозь турникет.

- Привет, Вась. - Сзади меня толкнул в плечо техник с "Корсиканца", небольшого относительно дирижбомбеля, всего семьдесят метров длиной. - В рейс?

- Да. - Кивнул я, с удовольствием оглядывая наш городской аэродром. Соскучился уже, хотя я принципиально в отпуске сюда не заходил, отдыхал, так сказать.

Здоровенное поле, тщательно выровненное, засеянное травой и коротко стриженное. Две взлетки, одна грунтовка, одна застелена стальными решетками, плюс еще очень медленно строящаяся бетонка.

На стоянке ВВС четыре ярко - синих Ла-9 с красными капотами, которые сейчас пригнали к нам город, после того нападения. Ну да, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Могли бы и Яки "сто тридцатые" пригнать, сейчас толку от них ровно столько же будет.

Пара десятков разнообразных гражданских самолетов, на рулежке двухмоторный почтовик.

И три дирижабля на привязи у причальных мачт. Красавчики!

После того, как люди начали оживать малехо после тех страшных лет, они поняли, что на старой авиации надо ставить крест. Аэродромы разрушены, заводы разрушены, запасов металла нет практически (точнее, металл есть, но вот попробуй достань его со старых заводов), керосина нет. То есть, реактивная авиация отошла на дальний - дальний план.

Небольшие самолеты не имели должной дальности полета, и опять-таки, требовали аэродромов и служб обеспечения. Вертолеты не решали проблем так же.

И вот тут-то люди вспомнили про дирижабли. Точнее, не вспомнили, дирижаблестроение к моменту катастрофы начало активно возрождаться, уж очень заманчивые перспективы открывались в использовании этих гигантов.

Первое. Это - использование дармового ресурса природы - сплавной силы, открытой Архимедом. Это означает, что производственные и эксплуатационные затраты на эти аппараты обеспечивают им высокую конкурентоспособность.

Во - вторых, способность аппаратов такого класса совершать сверхдальние перелеты без приземления позволяет им выполнять задачи, которые нельзя решить авиасредствами.

В - третьих, упрощенная и легко развертываемая наземная инфраструктура повышает рентабельность эксплуатации воздухоплавательных систем данного типа.

В - четвертых, дирижабль определенной грузоподъемности может переносить на внешней подвеске негабаритные грузы, например, стойку ЛЭП или турбину в сборке, причем, по технологии "от двери - до двери".

А если учесть, что конкуренции в виде реактивной авиации не стало, то воздухоплавание плавно стало основным видом скоростных перевозок. И уже лет восемьдесят минимум дирижабли бороздят воздушные океаны нашей планеты, перевозя людей и грузы.

И не только, мы, наше общество, учло главную ошибку прошлых. И сейчас на страже нашей планеты постоянно дежурят в стратосфере попарно огромные дирижабли - ракетоносцы, несущие тяжелые ракеты воздушного старта с ядерными боеголовками, способные любой астероид если не расколоть в мелкий щебень, то гарантированно отклонить его от Земли. Роскошные корабли, и на них очень тяжко попасть служить. Все-таки "Военно - космические силы планеты Земля", если по - русски название произнести.

И содержим их всем уцелевшим миром, тем более, что содержать пять дирижаблей - ракетоносцев намного дешевле, чем содержать армии прошлого мира. Сейчас то, таких армий нет, пехота, точнее, мотострелки, легкая артиллерия и колесные бронемашины.

ВВС представлена транспортными и связными самолетами, истребителями древней, еще СССР разработки, поршневыми Ла-9 и легкими реактивными штурмовиками, тоже старой, но уже российской разработки, Як-130. В принципе, нам сейчас хватает, так как этим самолетам только банды и гонять. Но проходить военную подготовку, или служить срочную службу, обязаны все мужчины во всех странах. И если учесть поголовную вооруженность, то воевать с упертыми (а мы сейчас все упертые), прекрасно знающими свои земли людьми уже больше столетия ни у кого нет желания. Ну, в первое столетие после катастрофы было дело, и войны были, и прочее. И даже ядерные удары по уцелевшим рассадникам террористов и мракобесов были. И не только со стороны израильтян, мы тоже отметились, спалив дотла несколько долин в Афганистане, Туркмении и Таджикистане, а индусы обменялись ядерными ударами с Исламабадом.

И после этого Индия и Пакистан кинулись резать друг друга со страшной силой, устроив чудовищную бойню, как будто мало им было того, что от населения осталось намного меньше половины. Но, видимо, так им было легче, обвинить друг друга во всех смертных грехах. Рубились до следующего лета, бросая друг на друга танки и самолеты, до тех пор, пока не сожгли всю свою военную технику, и не угробили в боях около десяти миллионов человек. Драка была жуткая. А последствия еще страшнее, в боях сгинул весь цвет нации, погибли молодые мужики, которые уцелели было в Катастрофе. И страны резко скатились вниз, откуда не могут выбраться до сих пор.

И с тех пор со стороны востока тишина, никто не лезет. А бывшие Казахстан и Узбекистан, точнее, образовавшиеся на их территории имаматы и княжества, нам союзны. Точнее даже, они под протекторатом Северного Союза, образовавшегося из России, Норвегии, Финляндии, Швеции, Аляски и уцелевшей части Канады. Вот так, как-то объединились. Точнее, объединили под единоначалие, армия-то уцелела в России почти в полном составе.

Хотя, сейчас границы никого не волнуют абсолютно, человек может ехать, куда ему угодно. Да и осталось-то от той же Норвегии только земля и название, и Швеция недалеко ушла.

Европейский Союз распался сразу после катастрофы, Средиземноморье было практически сметено землетрясениями, континентальной Европе тоже досталось по самое не могу. Да еще резать друг друга начали с большой охотой и весельем, сначала выходцы из Африки и Азии европейцев, а потом, когда те опомнились, то всем толерантным гражданам не поздоровилось. Европейцы, они ведь еще те дикари, не зря в былые времена полмира под себя подмяли. Впрочем, это дела давно минувших дней, сейчас в Европе относительно тихо. Другое дело, что свободно стало, практически как у нас, разве у нас от одного города до другого сотни километров, а у них десятки. Ну и городом стали называть то, что раньше максимум селом называли. Но вот жить в Европах никому не советую. Там, несмотря на хороший климат и земли, развалина на развалине. Вся Европа почти сплошь бывший мегаполис, и количество неупокоев там зашкаливает. Сложно там. Но люди живут.

Топая в эскадрилью, я задумался о наших ракетоносцах. Потрясные корабли, я несколько раз видел их вживую, а уж репортажи с них шли постоянно, как и сухие доклады в прессе о том, что такой-то ракетоносец заступил на дежурство, а такой с дежурства вышел.

Вообще, сейчас, при том, что Земля основательно утыкана телескопами наблюдения за космосом, и любой булыжник критических размеров отслеживается, вроде как и нет надобности в постоянном дежурстве ракетоносцев. Но это только вроде.

В прошлом году было мощнейшее землетрясение в Калифорнии, где вроде как наладилась жизнь. Восемь баллов, и очень близко к поверхности. Разрушения чудовищны, человеческих жертв десятки тысяч. Десять лет назад снова сильнейшее цунами прошлось по Японии, Китаю и Корее, двенадцать лет цунами залило Индонезию.

Слишком недавно была Катастрофа, слишком много напряжений в земной коре. Никто не может гарантировать, что в месте базирования ракетоносцев не будет толчков, никто. А мы заплатили за свою беспечность чудовищную цену - наша цивилизация едва не погибла.

Так что стоимость дежурства наших ракетоносцев оправдана. И никто из цивилизованных землян, отчисляющий налоги в том числе и на содержание ракетоносцев, никогда не станет требовать у правительств сокращения ассигнований на эти программы. Разве на перенос группировки в космос, но это еще не скоро, ладно хоть спутники снова начали выводить.

- Привет честной компании. - Я вошел в гудящую голосами большую комнату, и бросил сумку на свое кресло. Перездоровался со своим экипажем и летунами, штурманами, инженерами и бортстрелками с соседних.

- А, Вась, здорово. Мы слышали, что ты интересно и активно отдыхаешь? Нет, мужики, вы смотрите - туда он идет, на него расквыры нападают, оттуда - одержимые. Какая интересная у Василия жизнь! - Штурман с "Ездового" добродушно засмеялся, и ткнул меня в плечо своим немалым кулачищем.

- Ген, оставь парня. Так, внимание! - Комэск постучал указкой по столу. - Внимание! "Ростовчанин" получил повреждение при посадке в Норильске, сильный порыв ветра, ударились о причальную мачту. Хорошо, что жертв нет. Будет ремонтироваться в доке, в Новом Ульяновске. Но вы, сменный экипаж, не расслабляйтесь. Офицеры должны будут вылететь в Новый Ульяновск, так как совместно с ремонтом будет малая модернизация. А бортстрелки будут распределены по другим экипажам, сами знаете, что у нас произошло. - Комэск недовольно поглядел на кэпа с "Решительного".

Я хоть и специально не лез в жизнь порта, отдыхая, но эту историю я услышал. В Сингапуре половина экипажа чего-то наелись, и чудовищным образом траванулись. В том числе почти все бортстрелки. Пришлось сменный экипаж на перекладных до Сингапура отправлять. Хорошо то, что удалось пассажиров и грузы по другим бортам распределить, без штрафных санкций обошлась компания.

- Так, бортстрелки, поглядите расписание, вы там все внесены. Покатаетесь на других бортах, по другим маршрутам. Все интереснее.

Все, работать, товарищи воздухоплаватели, работать! - И комэск вышел из комнаты.

- Ну что, сходим, посмотрим? - укладывая сумку в свой шкаф, спросил я у Виктора Зотова, тоже бортстрелка с нашего дирижбомбеля. - Вообще, это буквоедство. Могли бы и на сайте компании выложить расписание, нет, занимаются переводом ватмана.

- Вась, что ты хочешь, традиция. Их очень сложно вывести. - Отозвался с той стороны шкафов еще один бортстрелок, Салман Рахимов. - Пойдем, посмотрим. До начала медосмотра еще час.

Наверх, к доске расписаний, мы поднялись уже всем обоими сменами, посмеиваясь и перешучиваясь.

- Мда. - Я негромко хмыкнул. - Вить, нам с тобой охрененно здорово повезло. Смотри, "Горнорудный". Его же вроде списывать собирались?

- Раздумали, после осмотра силовых конструкций. - Хмуро протянул мой сменщик. - Капиталить будут, менять обшивку и баллонеты. Но к осени. А значит точно к зимним штормам, так что мы с тобой до выхода нашего плывуна на этом старье и прокатаемся.

- Блин, когда уже на современные перейдем, все жесткачи гоняем. И "Локхид", и Комсомольск - на - Амуре уже как три года полностью перешли на трехкорпусные полужесткие. А у нас смотри, все старье собрали со всего севера. - Я провел пальцем по списку дирижаблей. Ну да, у нас моложе двадцати лет ни одного нет. Но если наш "Ростовчанин", например, после ремонта, да и уже родным стал, то "Горнорудный" отсужен за долги у кустанайской компании, и в капитальном ремонте не был лет сорок.

- Дорого менять, Вась, сам знаешь. Будут гонять до запрета госинспекцией. Пошли к медикам? - Витька развернулся, и растолкал остальных коллег.

- Пошли, отдадимся ЛАМу на растерзание. - Лаборатория летной медицины дрючила всех одинаково, и экипажи дирижаблей, и самолетчиков. Причем не делая разницы, пилот ли ты, или бортстрелок. И потому я потопал за Витькой. Никуда не денемся, будем проверяться.

- Товарищ командир, бортстрелок Ромашкин представляется по случаю назначения. - Я козырнул, глядя на сидящего за столом хмурого мужика с погонами командира воздушного судна. - здравствуйте еще раз, Никита Назарыч. - И встал около Зотова, уже доложившегося по команде.

- Здорово, некроманты. - Никита Назарыч Шустов встал, надел свою кэповскую фуражку, отличающуюся от фуражек летунов восьмигранной тульей(у пилотов самолетов круглая), и пожал нам руки. - Пошли, познакомлю с экипажем. Официально, так сказать.

В принципе, мы достаточно неплохо знаем всех в нашем авиаотряде. И воздухоплавателей, и летунов. Но традиции. По прибытию в новый экипаж обязательно доложиться, и командир представляет нас каждому члену своей команды. Традиция.

Здесь, среди авиаторов, вообще традиция на традиции и суеверие на суеверии. И сам становишься таким же после первого рейса. Ну, максимум после второго. Я, такой весь из себя крутой бортстрелок, сильнейший некромант выпуска и один из тройки лучших стрелков училища, помню, как сжался в комок при прохождении грозового фронта над Скалистыми горами. Это было что-то, жуть неимоверная. И понимаешь, что зависит все от мастерства и чутья командира, который стоит в рубке и командует нашим воздушным кораблем, таким огромным и таким крохотным перед бушующей стихией.

Вот и сейчас, нас представили экипажу, и старпом повел нас к нашему боевому посту.

- Так, стрелки, корабль не новый, конструкция огневых точек устаревшая, пулеметы тоже совсем не новье. Но работают исправно и пристреляны в ноль. Просто, не дай бог, вести огонь короткими очередями, ясно? Не поливайте как из шланга, а то знаю я вас! - Старпом полез вверх по вытертому дюралевому трапу со стертой и торчащей лохмотьями оплеткой балясин. Мы за ним.

- Вот, ваш боевой пост. - Старший помощник показал на широкий купол огневой точки, на турелях которой с двух сторон были установлены спарки крупнокалиберных браунингов. - Знакомые машинки?

- Да. - Кивнули мы оба. И Витька ответил. - У нас на нижних огневых такие же. На верхних пушки, знаете ведь?

- Знаю. - Согласился старпом. - А потому - зубрить таблицы, и работать по "воронам". Вылетим, отработаете по шарикам.

Для того, чтобы устроить учебные стрельбы для бортстрелков особой бюрократии не разводили. Отстреливали с борта сигнальные ракеты, или запускали небольшие дроны-мишени. Или, самый дешевый способ - просто по воздушным шарикам, накачанным гелием. Их запускали с носа, и ветром их махом относило бог знает куда по самым непредсказуемым траекториям. И сбить такой шарик было весьма непросто.

- Ладно, пошли, покажу вашу каюту. - Старпом начал спускаться, и мы полезли за ним.

Назад Дальше