* * *
Когда Квадрат снова решился выйти к опушке, он велел Олегу сперва подождать. Сам стоял на солнце, не шевелясь. Капли пота стекали по лысине, но проводник не замечал. Он прислушивался, приставив ладонь к уху, потом принюхивался, сопя мясистым носом. Наконец обернулся и позвал спутника.
– По Сектору без огнемета ходить несподручно, – сказал Квадрат, – неловко себя чувствую, как голый на Красной площади. Но все мое хозяйство у Вонга погорело, новым не успел обзавестись, да вдобавок груз твой. – Он пошевелил плечом, поправляя лямку рюкзака. – Зачем столько барахла?
– Это даже не всё. – Олегу не хотелось вдаваться в подробности. – Остальное придется на месте собирать. Ну что, можно дальше двигать?
– Идем. Теперь снова за мной след в след иди, далеко не отрывайся, но и на пятки мне не наступай.
Путники прошли через залитую солнцем лужайку, Олег оглянулся – не видать ли остатков пиршества вырвиглоток? Нет, в первый раз они из леса выходили где-то в стороне. Но Квадрат шагал уверенно, как будто и не сворачивали с первоначального маршрута. Олег наблюдал, как вертится лысая голова на короткой шее. Словно локатор. Квадрат прощупывал взглядом каждый метр пути перед собой, несколько раз менял направление, бурча, что заметил искажение.
Они обогнули овраг, снова ступили в лес – на этот раз совершенно обычный, без шепотов, теней и тумана. Олегу было жарко, он взмок под тяжестью рюкзака, но молча шагал за Квадратом. Уже не раз и не два за нынешний день он успел подумать, что его жизнь в руках этого дядьки. Что он там орал в искажении? Оправдывался, что не смог вывести человека, которого взялся охранять? Но теперь уже поздно что-либо менять. "В любом случае, – напомнил себе Олег, – скоро все закончится. Два или три дня – и конец".
– Стой! – сиплым шепотом велел Квадрат. – Присядь и молчи!
Олег, согнувшись, скользнул за кусты и замер. Квадрат оценил надежность выбранного им укрытия и осторожно попятился. Отступал до тех пор, пока не остановился рядом с Олегом. Поглядел на него, округлив глаза, и замер. Олег понял так, что проводник не решается даже жестом подсказать, что происходит. Должно быть, особо опасная тварь рядом? Он замер и прислушался. Вот – сквозь обычные шумы леса донесся тихий шорох, потом еще и еще. В столбе света, пробивающегося между кронами деревьев, промелькнула человеческая фигура. Олег заметил движение чуть в стороне. Тускло блеснул ствол… Несколько человек с оружием крались по лесу поперек маршрута, выбранного Квадратом. Пришлось ждать, пока они не удалятся на порядочное расстояние.
Наконец проводник с шумом выдохнул:
– Пронесло.
– Кто это был?
– Боевая группа "Герба", если я правильно понял. Вообще-то здесь территория "Воли". Это значит, гербовцы вылазку устроили, хотят вольных пощипать. Нам между ними встревать нет никакого резона. Так что идем скорей.
И впрямь, самый опасный хищник в Секторе – это человек. Квадрат заторопился увести подопечного подальше от маршрута, которым прошли бойцы "Герба". Не ровен час, отступать будут тем же путем, так что лучше держаться отсюда подальше.
Квадрат и Олег шагали еще часа полтора, наконец проводник разрешил сделать привал.
– Передохнем полчасика, – сказал он, – и еще один переход, теперь уже совсем короткий. Дотемна доберемся, в общем.
* * *
Под вечер Зеленский снова наведался к Ловчему клубу посмотреть, как выглядят его листовки с портретами подозреваемых. Выглядели неплохо. Повесили их точно как велел районный уполномоченный, то есть посередине на высоте глаз человека среднего роста, и еще по одному экземпляру возле двери. Хочешь не хочешь, а обратишь внимание.
Позади кто-то несколько театрально откашлялся. Зеленский обернулся.
– А, старый знакомый!
Перед клубом стоял белобрысый приятель секретарши Танечки.
– Извиняюсь, это вы товарищ Зеленский будете?
– Буду немедленно!
– Мне Танька… то есть Таня Синюхова сказала, что говорила с вами насчет… это самое… А, ловят этого пацана уже? Я сразу понял, что он преступник!
Зеленский оглянулся – взгляд белобрысого был устремлен к портрету младшего подозреваемого. Районный уполномоченный МАС сглотнул и несколько секунд молчал, боясь спугнуть удачу. Потом осторожно спросил:
– Знакомый ваш?
– Встречались… – Парень потрогал едва заметный синяк на скуле. – Он мне сразу показался подозрительным.
– А ну-ка пройдем в клуб. – Зеленский решительно ухватил белобрысого под руку и потянул к двери. – Сразу все вопросы и обсудим. Для начала окажите помощь следствию, а после поговорим о вашем членстве в Ловчем клубе.
Сотрудники МАС тут же проводили шефа с гостем в кабинет, оборудованный в прежних апартаментах Гочи. Там мебель полностью сменить не успели, осталась прежняя тяжеловесная роскошь, до которой был охоч покойный хозяин агентства "Светлана". Зеленский, окинув кабинет взглядом, поморщился, но мгновенно забыл о вульгарной обстановке, едва белобрысый начал рассказывать.
Со слов парня выходило, что подозреваемый приезжал в Лихославль всего-то на несколько часов – и в этот небольшой срок как раз и случилась перестрелка, унесшая жизни Гочи, Дроздевича и их сотрудников.
Белобрысый не видел Олега в гриме – в поезде и на обратном пути тот был без парика и очков, так что перемена внешности свидетеля с толку не сбивала. Парень приехал в общем вагоне московского поезда, где затеял драку с местными гражданами. Поздно вечером, возвращаясь, пригрозил оружием и проследовал в сторону вокзала…
Зеленский замер, переваривая информацию. Вот это да! Такой ворох доказательств! Помимо прочего, паренек-то был вооружен! Правда, свидетель не мог назвать марку оружия, но это уже второстепенно, второстепенно… Из задумчивости его вывел голос белобрысого:
– Я извиняюсь, так что с моим членством-то? Можно как-то?..
– Сейчас вас оформят, молодой человек, – пробормотал Зеленский. – И зачислят на ваш счет двадцать тысяч рублей в качестве поощрения. Приобретете снаряжение, то да сё… У нас учреждение серьезное, постарайтесь внешне соответствовать. А то футболка ваша… она, как бы это сказать, не смотрится. Надеюсь, никогда больше эту надпись не увижу.
– А? – Парень опешил. – Двадцать ты… тыс…
– Я надеюсь, вы не откажетесь повторить свой рассказ сотрудникам полиции, если придется?
Пока белобрысый божился, что на своем будет стоять твердо и повторит кому угодно и где угодно, Зеленский обдумывал посетившую его светлую мысль.
– Когда закончите формальности в Ловчем клубе, подойдете ко мне, я вам покажу еще одно фото. Может, и его опознаете?
Зеленский поднялся и направился к двери, на ходу размышляя, где бы найти фото водителя Дроздевича.
* * *
Проводник и Олег сели в траву под деревьями. Тень скрывала их. Квадрат вытащил пачку галет и тут же набил рот. Олег вспоминал, что́ успел выспросить у Женьки о "графине". Бесполезный "сувенир" – для всех, кроме ученого, потому Квадрат и втюхивал с такой настойчивостью свою добычу именно Кожинову.
Полупрозрачный шарик глубокого синего цвета, вроде тех, которыми играют малыши. Вещество содержит органические соединения, отдаленно напоминающие формулу биотина. Но лишь отдаленно. Есть у "графини" еще кое-какие свойства – например, она растворяется в воде. Женька хотел заняться изучением раствора, но Квадрат заломил непомерную цену.
– Квадрат, – окликнул Олег, – "графиня" с тобой? Хочешь, куплю?
– Хочу, – тут же отозвался проводник, стряхнул крошки с бороды и полез в карман за контейнером. – Цену помнишь?
– Так то за Барьером была цена, а здесь… Квадрат, ты и так с меня дерешь немилосердно!
– Ну так цена – она и есть цена, – заворчал проводник, – хоть там, хоть здесь…
– Цену устанавливает рынок, сочетание спроса и предложения… А давай сделаем так: устроим аукцион. Кто больше даст, тот и получит "графиню". Я, например, пять штук даю. Кто больше?
– Хех… – До Квадрата дошел смысл шутки. Потом он перестал улыбаться и хитро прищурился. – А зачем она тебе, цацка эта? Все говорят – бесполезная. Странная штуковина, но как будто в самом деле толку от нее нет.
– А где ее находят?
– Где другие находят, не знаю… Я ее вынес из такого места, которого больше нет.
– Как это?
– Помнишь, мы через лес с призраками шли? Ты еще с ними спорил.
– А что я при этом говорил? – Олегу стало интересно.
– Я не слушал, – признался Квадрат. – В таких местах каждый со своими призраками разговаривает. Я тоже, наверное, всякую ерунду молол? Забудь, блажь это всё, морок. Так вот, было такое же местечко, странненькое, тоже призраки приходили, разговоры заводили всякие… думственные такие разговоры – насчет совести, насчет смысла жизни. Я через это место прошел, вроде как мы с тобой через лес нынче, а когда вышел – в кулаке эта самая "графиня". Потом снова туда попал, но никаких призраков, как отрезало. Вот я и думаю, то ли такое место "графиню" создает, то ли, напротив, там, где она валяется, заводятся эти самые призраки. А толку от нее все равно нет. Или ты какой-то секрет прознал? Расскажи мне, какая от "графини" выгода, а я тебе цену сброшу.
– Нет никакого секрета. Я ее растворю в воде и раствор вылью. На твоих глазах.
– Врешь, – уверенно отрезал бородач. – Ну, колись, парень, колись! Как "графиню" можно использовать?
– Так. Предлагаю новую сделку. Я растворяю ее в воде, воду выливаю. Без обмана, на твоих глазах.
– Фокусник! – Проводник погрозил пальцем. – Обманешь!
– Я тебе позволю палец в раствор окунуть, – уговаривал Олег. – Да что там – ты сам ее растворишь и сам выльешь, а? Но если мы это сделаем, я тебе ничего не должен, потому что ты спор проиграл.
Глаза проводника загорелись азартом, потом он вдруг насторожился:
– Э, ты чего мне предлагаешь?! Чтобы я сам, за бесплатно, своими руками свою же цацку уничтожил? Нет уж, если я погублю мою красавицу, ты мне пять штук гони! – Подумал и добавил: – Я вижу, ты меня надуваешь, но не могу понять, как именно. В чем секрет?
Олег покачал головой.
– Ну, тогда я тебе так скажу, – буркнул проводник, – ты уже в Секторе, ты принадлежишь ему. Раз ты способен после всего, что было, еще и шутки шутить, значит, прижился. И стоишь теперь под дождем кровавым. Будет на тебя кровь Зверя литься.
Олег опустил голову. Он знал, что хочет крови, но вовсе не Зверя из фантазий наполовину свихнувшегося проводника. Он хотел крови капитана Алехина… А дальше? Они с Захаром Ивановичем собирались жить хорошо. Но что значит "хорошо"? В чем Квадрат оказался прав – Олег в самом деле был счастлив, когда они смогли сбежать от вырвиглоток.
Ему начал нравиться Сектор. До сих пор Олег видел здесь просто удобное место, чтобы отомстить и не оставить следов но теперь… здесь интересно. Здесь можно поставить все, что имеешь, на карту, здесь можно испытывать острые, ни с чем не сравнимые ощущения. Здесь можно жить хорошо, жить по-настоящему.
Олег усомнился – а сумеет ли он, меченый кровью Зверя, жить хорошо по другую сторону Барьера? До сих пор подобные мысли его не посещали.
* * *
Алехин дочитал скудные данные по делу об убийстве лаборанта. Ему было совершенно ясно, что у полиции нескоро дойдут до него руки. Дело не в отсутствии служебного рвения, просто сейчас отдел завален работой – итоги рейда в Шанхае придется разгребать несколько месяцев. Если не будет особого распоряжения, дело так и зависнет и мало-помалу превратится в очередного "глухаря". Капитан так и сказал начальнику райотдела. Толстый подполковник выслушал его, посочувствовал… и показал груды протоколов на столе:
– Видите, чем приходится заниматься? МАС инициировал зачистку Лихославля-два, теперь ждет итогов. А это такой объем бумажной работы! Да и то, честно говоря, в Шанхае, в этом Лихославле-два, официально выражаясь, такое творится… Думаете, первое убийство? И свидетелей, как всегда, не найти. Если что-то выясним, я вас извещу.
Последнюю фразу Алехин понял следующим образом: "Ничего мы не выясним, и не надейтесь". Поглядел на хитрую круглую рожу подполковника. А ведь несколько дней назад Кононенко был майором. Повысили, значит… За что? За то, что убийства в Шанхае следуют одно за другим и "свидетелей, как всегда, не найти"? Все понятно, чего уж там.
– Надеюсь на вашу оперативность, – буркнул Алехин. – Все-таки сотрудник научного центра, за безопасность которого я отвечаю. Может, подключить кого-то из наших специалистов?
– Не нужно, товарищ капитан. Мы сделаем все, что требуется.
– Во всяком случае держите меня в курсе.
На деле эта фраза означала: "Вижу вас насквозь, но поделать ничего не могу".
Что было в факсе со знакомой фотографией, Алехин так и не спросил. Он уже собрался задать вопрос, но зазвонил мобильник. Делягин в своей обычной невозмутимой манере сказал:
– Товарищ капитан, у нас ЧП.
Глава 4
Логово Франкенштейна
После привала Квадрат повел Олега по старой дороге. Асфальт на ней растрескался, местами провалился, а из ям пробилась трава – густая, зеленая. Иногда дорогу пересекали следы широких колес, валялись куски засохшей грязи, вывалившейся из рубчатых протекторов. Здоровенные колеса.
– Это военные. Иногда на бэтээрах проезжают. Патрулируют, значит, – пояснил Квадрат. – Обычно с утра здесь появляются, а сейчас их вряд ли встретим, можно не опасаться. Ну и вообще моторы ревут, когда вояки проезжают. Шум, треск. Их издалека слышно.
– А смысл тогда какой? Если так шумят, никого не поймают.
– Может, они и не хотят? Приказано патрулировать, вот и исполняют. Думаешь, мы им нужны? Не-е, им хамелеона бы поймать.
– Далеко еще?
– Смотря как получится. Если дорога чистая, то через час будем на месте. Если что-то встретится, то позже.
"Что-то" встретилось через несколько сотен метров. На этот раз Олег заметил присутствие аномального явления одновременно с проводником. Небо после полудня начало хмуриться, но вот между тучами показалось солнце, яркие лучи упали на дорогу, и тут Олег разглядел… вернее, не разглядел, а каким-то странным образом осознал, что впереди с дорогой что-то не так. Вроде бы переливается нечто по асфальту, ползет с обочины на дорогу. Абсолютно прозрачный невесомый кисель – его бы и не заметить, но в солнечных лучах стали вспыхивать золотистые искорки, свет над асфальтом преломлялся немного иначе.
– Стоп! Искажение! – бросил через плечо Квадрат. – Обойдем.
– А что это?
– Не знаю и знать не хочу! – отрезал проводник. – Давай за мной и гляди внимательно.
Солнце снова скрылось, но место они заметили. Квадрат свернул с шоссе и пошел, ломая кустарник, в сторону. Отмахали метров сто, потом проводник решился возвратиться на асфальт.
Стало душно, небо уже было затянуто сплошной серой пеленой.
– Дождь будет, – буркнул Квадрат, осматриваясь, прежде чем снова выйти на дорогу. – А может, и Всплеск. Когда так па́рит, не разберешь, к чему это, к обычной грозе или к необычной.
– А если Всплеск, нам это не опасно?
– Там, куда я тебя веду, подвалы хорошие, переждем.
Олег забеспокоился: при Всплеске может разрядиться магнитный порошок, тогда пропал фокус. Для подготовки представления ему пришлось напрячь память и припомнить выступления Иллариона Игнатьевича, дяди Или, как называли его в труппе. Чтобы выпустить стаю белых голубей из ниоткуда, он сооружал довольно сложную конструкцию, а сегодня Олегу предстояло изготовить нечто такое, что обманет не простодушных зрителей, которые сами хотят быть обманутыми и радостно приветствуют иллюзию… Олег собрался ввести в заблуждение офицера ФСБ и профессора Баргозова, а уж они будут настроены вовсе не так благодушно, как праздная публика в цирке.
Пока они осторожно продвигались по старому шоссе, погода портилась все больше. Поднялся ветер. Душный, насыщенный влагой воздух переливался над Сектором, раскачивал верхушки деревьев, гнал волнами траву на лужайках. Небо налилось свинцом, вдалеке уже сверкали зарницы.
Квадрат приободрился:
– Гроза идет! Обычная гроза, не Всплеск! Пронесло, парень! Шагай веселей, скоро на месте будем.
Еще полкилометра, и проводник указал:
– Гляди! Вот это оно и есть. Приметное место! Точно как ты хотел!
Впереди виднелись крыши поселка, а у дороги высилась водонапорная башня старой постройки – круглая, кирпичная, с конической крышей, крытой листовым железом. Под широким верхним этажом были выложены декоративные машикули. Ржавые решетки на окнах, облупившаяся краска. Именно такое место, как просил Олег. Ему нужен был ориентир, который легко узнают проводники.
И Кирилл, и Сидор, конечно, здесь бывали не раз, они подтвердят, что башня находится в Секторе. Иначе можно будет заподозрить, что киносъемку Олег сделал где-то в другом месте. А если подозрение вызовет хотя бы одно из обстоятельств, это сразу лишит доверия и остальные детали. А так – вот оно, подтверждение, всё без обмана, никакой мистификации.
Было еще одно условие, которое Олег назвал Квадрату, когда объяснял, что ему нужно в Секторе.
– А искажения где?
– А везде здесь, – беспечно махнул рукой Квадрат. – Весь поселок напичкан. Паршивое место.
– Но безопасный проход там есть? Возможно, мне придется убегать, если что-то не так пойдет.
– Завтра, когда поведу тебя обратно, покажу искажения. Ты бы хоть сказал, зачем тебе это нужно? Вся эта катавасия с приметным местом?
– Долгая история. Идем, мне еще подготовиться нужно.
Олег осмотрел старинную постройку. Да, Квадрат не подвел – башня вполне подходила для задуманного спектакля. В помещении на первом этаже Олег наметил место. Этакий чулан с высоким сводчатым потолком, стены изгибаются, опоясывая расположенный в центре бак, дверь справа ведет к насосам. Свободного пространства было немного, но так даже лучше – меньше маскировать придется. Он отправил Квадрата в соседние дома за необходимыми материалами:
– Мне понадобится лист фанеры, желательно не прогнивший. Еще рейки, пара кирпичей для веса, какая-нибудь емкость… старая кастрюля подойдет или бак небольшой… и еще все зеркала, какие найдутся.
– Погляжу.
Пока Квадрат отсутствовал, Олег распотрошил рюкзаки, вытащил принесенное оборудование и занялся камерой. Тем временем гроза приближалась, уже были слышны отдаленные громовые раскаты. Олег поднялся на второй этаж, выглянул в окно. Над лесом сверкали зарницы, горизонт затянула сизая дымка. Дождь, обычный дождь.
Проводник возвратился с добычей и с любопытством стал наблюдать за действиями Олега. Тот первым делом занялся фанерой – обтянул ее блестящей фольгой, установил на подпорках. Получилась горизонтальная плоскость. Снизу к фанере он прикрутил колечки, сквозь них пропустил тросы с привязанными магнитами. Все прикрыл, отогнув фольгу, как боковые стенки.
Ржавое ведро, принесенное проводником, Олег тоже обтянул фольгой. Развел там вязкую полупрозрачную массу – для этого понадобился желатин. В полученный кисель всыпал намагниченный порошок, тщательно перемешал. Пристроил под потолком фонарь и долго расставлял зеркала, чтобы получить узкий пучок света, направленный к центру фанеры.