– Надеюсь, что закуску ты сожрал не всю, а? Кстати, что за шум?
– Дьявол!
– Окстись, что тебе повсюду черти мерещатся! Неужели недаром говорят, что тупее неандертальца обезьяны нет?
– Дьявол в обличье женщины. Я ее прогнал. Не убил, как ты просил, мой господин.
– О-о, – озадаченно протянул Василий. Он мигом сообразил, чем это грозит настоящему Семену в случае, если тот сможет вернуться к привычному образу жизни. Хотя, похоже, тот не очень-то спешит это делать. – Лучше бы убил...
– Я догоню! – вождь звучно шарахнул себя по груди рукой и с готовностью взял секиру в положение "на караул!".
– Поздно, гвардии динозавр. Придется пить портвейн. Даром звезд грех пренебрегать, пусть даже и из-за жены твоего тела.
"Богу виднее", – здраво рассудил вождь и протянул руку к наполненному стакану.
– Хочу поздравить тебя! – провозгласил тост Рында. – Ты – первый, кому удалось испугать жену Семена!
– Тебя обманули, о мой господин! – едва пригубив напиток, тут же вскричал старый воин, в прошлой жизни напугавший немало жен и мужей. – Это отрава!
– Не обращай внимания, – устало буркнул Васька и понес совсем уж непонятное для ушей доисторического собутыльника. – Издержки серийного производства. Сухой закон. Нам, богам, все равно – лишь бы с ног косило...
Уставшие боги – тоже боги. Вождь бережно взял своего на руки и отнес сквозь пролом обратно, где и уложил на диковинное ложе. Затем вернулся и улегся у белого гудящего ящика, положив под голову секиру. По его скудному разумению, следующий дьявол должен был появиться оттуда.
***
Не ведая о печальной участи как жены, так и майора Вуйко А.М., Семен плыл по воле ветров и мыслил о вечном. В частности также и о том, что может заменить такому причудливому созданию, как он, эффект опьянения. До сих пор, правда, и так все было прекрасно, но как быть, если вдруг захочется выпить? Ведь скука и тоска – необходимое и достаточное условие существование разумного индивидуума! Молния вместо бутылки пива?.. Вариант рисковый, к тому же попахивающий садомазохизмом, а то и самоубийством. Висение в трансформаторной будке? Или вращение в турбине ближайшей электростанции?
А если?..
Саньковский похолодел всем тем, чем был.
А если ему захочется женщину?!
От неожиданной этой мысли он застыл в воздухе и начал медленно терять высоту обманутым воздушным шариком. Именно обманутым, потому что понятие "надутый" трансформировалось в свой синоним.
Что же такое получается? Ни выпить путем, ни... А тот гад будет наслаждаться медовым месяцем с Машкой?!!
Как и многих других, Семена мысли о вечном ни к чему хорошему не привели. Мечты – мечтателям, а комфорт и жён тем, кто это любит, кому это положено и принадлежит по праву.
Он подумал и...
***
Вождь сладко спал в теле Семена. Ему снилось родное племя, закат над бескрайней степью и темная, манящая полоска леса там, где за холмами утром поднимается Солнце. Был во сне и дым костра, и сочное полусырое мясо, и внуки, и запах шкур зверей, которых убил... Там была свобода.
Он открыл глаза и подумал, что если бог выдал новое сильное тело, то почему бы ему не отправить его обратно, к своим. Разве он не заслужил этого, изгнав дьявола?
Вскочив на ноги, воин схватил оружие и побежал в пещеру Всемогущего. Там, в здоровенном прозрачном кувшине плескалось уже два одноглазых чудища. Как и подобает бесстрашному бойцу, охотник победил страх и подергал плечо господина.
– Чего тебе? – сонно поинтересовался тот.
– Проснись, боже мой.
Васька пробормотал нечто неразборчивое.
– Заткнись, плешивый, – подсказал хозяину Гиллан.
– Я хочу домой, – сказал вождь, бросив искоса взгляд на еще одного странного божка птичьего племени.
– Чего-чего? – Рында удивленно открыл глаза.
Тот быстро изложил ему простые соображения, жестикулируя секирой в непосредственной близости от головы бога.
– Ностальгия, значит, – фыркнул Васька. – А стену кто ремонтировать будет?
– Шемен, – вклинился в разговор Тохиониус и поднял щупальце, привлекая к себе внимание.
– Ага, Семен отремонтирует, – не без сарказма пробормотал сосед Саньковского. – Только пришельцу может взбрести такое в голову...
– О чем речь? – теперь из аквариума торчало уже двое щупальцев.
Рында в двух словах попытался растолковать осьминогу всю кутерьму с развороченной Машиной Времени, амброзией, переселением душ и бредовой в этом контексте просьбой Лжесемена.
Горячая его речь была прервана внезапно вздыбившейся шторой.
– О! А вот и он сам! Легок дух на помине!
Все обернулись на материю, принявшую форму шара. Зависнув на мгновение над аквариумом, штора ринулась на вождя. Первобытная реакция была отменной. Секира наотмашь рубанула очередного дьявола. Лезвие, не встретив сопротивления, брызнуло искрами, а в воздухе завоняло паленой шерстью. Воин пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, но не удержался и вошел в контакт. Его глаза расширились от инстинктивного ужаса, и он рухнул, как подкошенный.
– Ну вот, – огорченно покачал головой Василий, – кто теперь мне зашьет шторы?
– Я помогу, – щелкнул клювом пришелец.
– А иголку ты держать умеешь? То-то! Лучше испить сообрази.
– Испить?
– Нету, значит, – Рында вздохнул, вспомнив, что и амброзия закончилась еще утром. – Нет, ничто не вечно в этом мире, даже чудеса...
Он поискал глазами бессмертную душу пришельца из прошлого, но и той, как обычно, не было видно. Сосед, если, конечно, все вернулось на круги своя, валялся, разбросав оружие и конечности. Послать в магазин было некого.
***
Мария бесцельно бродила улицами родного города. Перед глазами стоял топор и безумные глаза мужа. Надежда, что со временем все образуется, которая до сегодняшнего дня тлела в ее груди, таяла под этим взглядом. Напор фактов был неумолим. Семен съехал с катушек и, надо думать, это надолго. Счастье, что он не погнался за ней, хотя, конечно, утешительного для сохранения семьи в этом мало. Если так пойдет и дальше, то рано или поздно супруг ее прикончит и зажарит.
Она поежилась, вспомнив, что мечтала приучить его к сыроедению.
Хочется ей того или нет, но необходимость сдачи Семена на руки кудесникам в белых халатах со смирительными рубашками созрела. Пусть он демонстрирует свои причуды в более подходящем для этого доме...
Саньковская с тяжелым вздохом опустилась на подвернувшуюся скамейку.
– Надо звонить, надо звонить... – забормотала она как заклинание и вдруг почувствовала чужую руку на плече.
Ее нервная система дала сбой. Завизжав, Мария вскочила, вытянув перед собой скрюченные пальцы, готовые вцепиться в глаза кого бы то ни было.
Ошарашено осклабившись, перед ней стоял Димка Самохин.
– Привет, – выдавил он из себя.
Мария с трудом расслабила окаменевшие мускулы.
– Что случилось? Почему ты здесь... такая, – Димка не нашел подходящего слова и таращил большие глаза.
– Две копейки.
– Потеряла? – что-то в глазах жены друга не нравилось Самохину все больше и больше. Отступив на шаг, он попытался ее утешить. – Don't worry...
– Дай две копейки!
– Зачем?
– Позвонить, – почти простонала Саньковская.
– Куда?
– Понимаешь...
Постепенно, слово за слово, но Димке удалось вытянуть из нее всю историю об утреннем Семене-маньяке и каннибале.
– Милиционера? Убил и съел? – растерянно поинтересовался он.
Мария кивнула.
– Может быть, мне попробовать с ним поговорить? Я же все-таки не милиционер... а Семен уже как бы сыт.
Женщина посмотрела на Самохина, словно тот уже стоял над Ниагарой, а на его шее болтался кирпич от пирамиды Хеопса.
– Ты это серьезно? Вдруг он решит тебя засолить?
– Don't worry! Be happy! Дай мне шанс!
– По-моему, он тебе не нужен. Уже.
– Он – мой друг!
– Да?! А мне что прикажешь делать?
– Ну, не знаю... Можно пойти ко мне. Посидишь там, пока...
– Нет, я пойду к матери.
– Какой?
– Своей! – рявкнула Мария, вспомнив, что Димка частенько выпивал с ее мужем. – Позвонишь мне туда, – она продиктовала телефон и добавила без задней мысли. – Если сможешь!..
***
Сквозь дыру в стене послышался звонок. Василий затушил сигарету, от которой во рту стало еще противнее, и пнул ногой соседа. Тот перевернулся на спину, но признаков возвращения в сознание не подал. Подхватив его под руки, он потащил Семена домой. В том, что это был Саньковский, сомневаться не приходилось, так как дух вождя уже оклемался и нянчился с новорожденным, натянув на себя штору для видимости. Переход в прежнее качество охотник воспринял как наказание за дерзкую просьбу и теперь зарабатывал баллы у рыбьего бога. В его положении выбирать не приходилось.
Звонок заливался всеми трелями ада.
Уложив бесчувственное бревно тела на диван, Рында на цыпочках, опасаясь, что именно ему придется отвечать за дела не в меру шумного духа, направился в прихожую. Под ногами предательски загрохотала выбитая дверь в гостиную.
Трели умолкли. Теперь терять было нечего, и Василий рывком открыл дверь. На пороге стояли два знакомых лица.
– Вам чего?
– Семена, – сказал Димка. – Или его уже забрали?
– Куда? – удивился Рында.
– Туда, – Самохин идиотски подмигнул и ткнул пальцем за плечо.
– Нет. Милиции здесь, слава Богу, еще не было, – буркнул Васька и сам удивился этому факту.
– А можно на Семена глянуть? – влез в разговор Длинный.
– Ты, ей-богу, как будто в зоопарк пришел!
– Да нет, почему же...
– А он все еще с топором? – перебил друга Димка.
"Началось, – подумал с тоской Рында. – Все-таки было бы лучше и спокойнее, если бы Машка отсюда не вышла... А что будет, когда сюда со своей сворой заявится этот больной старлей!.."
– Какой топор? О чем вы?! Спит себе мужик, отдыхает и видеть никого не хочет!
– Идем отсюда, Димка, – дернул приятеля за рукав Длинный. – Померещилось истеричке, а мы, как последние дураки...
– А в чем дело, мужики? – решил проявить вполне позволительное в данных обстоятельствах любопытство Василий. – И при чем здесь топор?
– Мария сказала, что Семен рехнулся и на нее с топором бросался...
– Да ну? – постарался искренне удивиться он. – В таком случае, совсем непонятно, кто из них рехнулся. Вы же видите, на мне – ни царапины.
– Что ж, передавай ему от нас привет, – попрощался Самохин.
– И соболезнования, – добавил Длинный.
***
Горелов был вне себя от ярости. Перерыв весь дом, он убедился, что ружье отец взял с собой на охоту. Вопросом, что можно делать на охоте без ружья, старлей себя не утруднил и лишь тихо матерился, стоя под душем.
Переодевшись, он обнаружил на столе записку матери о том, что ему звонили с работы. Махнув рукой, мол, семь бед – один ответ, "тигр в клетке" мерил комнату шагами, напрягая мозг в поисках пути справедливого отмщения. Что ему нужно предпринять, чтобы снова почувствовать себя полноценным милиционером? Что?!!
В голову лезла всякая чепуха вроде того, чтобы и самому схватить топор да крышку от кастрюли побольше и средневековым рыцарем броситься на врага. Вскрыть его замок набором ворованных отмычек и отобрать пистолет, заодно нацепив на эту сволочь наручники.
– Донкихотство, – цедил Горелов сквозь зубы, извращая идею Сервантеса, и продолжал метаться по квартире.
В конце концов, его взгляд и мгновенный выбор упал на нож и темные очки. Как ни странно, но они лежали рядом. Об очках не известно ничего, но нож на кухонном столе, говорят, к неприятностям.
***
Случайность это или нет, но старшей подругой и ближайшей соседкой Марииной матери была Варвара Моисеевна Цугундер. Внук ее – Славик – уже второй год ходил в школу самостоятельно и она безвылазно сидела у соседки, перемывая кости последним новостям. В этом сезоне было модным ГКЧП и путчисты.
Дело шло к вечеру и старушки оживленно чесали языками, предвкушая очередной пузырь "мыльной оперы" на родном телевидении, когда в дверь позвонили. Жулька, мирно дремавшая на половичке, лениво взлаяла, дублируя сигнальную систему. Наталья Семеновна сделала удивленные глаза и пошла открывать.
Там была дочь, и ее глаза светились в полутьме. Сообразительная собака на всякий случай забилась поглубже в темный угол коридора, а пораженная видом родного чада мать воскликнула:
– Что стряслось, дорогуша?
Мария с ходу выложила ей правду-матку и разрыдалась, не в силах более сдерживаться. Не секрет, что материнское сердце редко напоминает камень, подруга тоже не ударила имевшимся лицом в грязь, и квартира тут же наполнилась завываниями трех женщин, не считая собаки, чьи голосовые связки сам Бог устроил для этого вида вокальной деятельности наилучшим образом.
Когда первые слезы иссякли, а всхлипывания стали более напоминать пьяную икоту, нежели выражение горя, Варвара Моисеевна родила мудрую мысль, что с ней случалось нечасто:
– Надо спасать семью!
– Надо, – согласилась мать, никогда не затрагивавшая больную тему в беседах с соседкой, и тут же нахмурилась озадаченно. – А как же сериал?
Варвара Моисеевна на секунду растерялась, но ее выручило пророческое видение. Воспользовавшись неожиданно прорезавшимся даром, она предсказала с точностью до часа:
– Его повторят завтра утром!
– Доживем ли? – усомнилась подруга-пессимистка.
– Но спасать-то надо, Семеновна!
– Мм, – мать наткнулась на взгляд дочери, и мычание как рукой сняло. – Конечно!
– Всем умыться и вперед! – скомандовала отважная Варвара.
– У-у него топор! – выдавила из себя Мария.
– А у нас Жулечка! – не сдалась храбрая женщина. – Жулечка, ко мне!
Собака опасливо посмотрела на хозяйку. Происходящее не соответствовало просмотру сериала, хотя эффекты были схожими, и это настораживало.
Варваре Моисеевне, однако, нельзя было отказать в лицемерии. Выражение лица излучало как обычное радушие, так и еврейскую доброту. Виляя обрубком хвоста, Жуля выбралась из-под вешалки и подошла к ней.
Не более чем через десять минут спасательная экспедиция отправилась к цели. Как и положено, ее возглавляла теща Семена. За ней, продолжая всхлипывать, тащилась Мария, а замыкала процессию Цугундер с сучкой на руках.
Жулька мечтательным взором провожала деревья. Она не была знакома с творчеством Владимира Семеновича, но, похоже, что и в ее собачьей душе рождались стихи. Ей мнилось, что лучше деревьев могут быть только деревья, на которых еще бывала. Завидного размера уши слегка трепетали, подобно крыльям Пегаса, а сквозь зубы вырывалось задумчиво-лирическое повизгивание – она даже не подозревала о той героической роли, которую ей уготовили.
Медленно, но неуклонно маленький отряд приближался к обители "буйного дурака". Все трое были достойными преемницами тех женщин, батальон которых пытался оборонять Зимний дворец от озверевшей матросни. Разница заключалась лишь в том, что никто в том злополучном батальоне ни сном ни духом не ведал о существовании рабыни Изауры. В противном случае, история, возможно, сложилась бы иначе...
Кто знает?
***
Друзья еще немного потоптались перед закрытой дверью, затем синхронно пожали плечами и симметрично развели руками.
– No problem, – неуверенно пробормотал Самохин.
– Угу, – глубокомысленно подбил итоги Длинный. – Идем на пиво, что ли?
Они дружно развернулись, но тут из сумерек лестничной клетки родилась темная фигура и зловещим голосом произнесла:
– Где пистолет?
От неожиданности Димка попятился, а Длинный икнул. В руке у бандита блеснуло лезвие ножа.
Давно известно, что инстинкт самосохранения есть даже у червяков. Следуя стратегии выживания, приятели перьями под порывом ветра взлетели на этаж выше и заняли круговую оборону. Местный экстремист, правда, за ними не погнался, чем их немало не только удивил, но и порадовал. Вместо этого он зло сплюнул и решительно позвонил в квартиру Саньковского.
– Как она могла перепутать этого урода с Семеном? – чуть слышным шепотом спросил Длинный у друга.
– Все из-за черных очков, – предположил тот. – Я тоже знакомых в очках редко узнаю...
– А нож с топором?
– У страха глаза велики, – Самохин поучительно поднял указательный палец. – Народ врать не станет.
***
– Я назову его Фасилиясом, – поделился Тохиониус сокровенной мыслью с духом вождя. – Пусть малыш никогда не забудет доброго человека, с которым свела его нелегкая...
– Очень добрый бог, – согласился тот, – но я хочу домой.
– Иди и скажи ему, что мы с тобой придумали, – пришелец потянулся в тесном аквариуме и легонько шлепнул первенца по клюву. – Кому сказано, не ешь рыбок!
Тот недовольно пискнул.
– Да, так я и сделаю, – воздух шевельнулся и дух исчез, чтобы появиться на половине Семена в тот момент, когда снова прозвучал звонок.
Василий сидел на кухне и делился впечатлениями о жизни с остатками портвейна. Услышав, что опять пожаловали гости, он недовольно зарычал.
– Открывай, господин. Не бойся дьявола. Мы справимся, – дружелюбно известил его призрак вождя.
– Тебя еще здесь не хватало, самоуверенный параноик, – простонал вполголоса Рында и в который раз споткнулся о проклятую дверь. – Да неужели здесь некому убрать эти проклятые дрова?! – и щелкнул замком.
– Отдай табельное оружие!!! – чуть не плача и размахивая ножом, завопил очередной посетитель.
– Ты кто? – окаменел от неожиданности Васька.
– Старший лейтенант Горелов! – оттолкнув его, милиционер ворвался в квартиру.
Вождь, в отличие от Рынды, сразу признал этот голос. Действуя из лучших побуждений, он выдернул из-под Семена покрывало. Тот упал на пол и глухо застонал.
– Вонючий бог! – услышал Горелов и попятился. Прямо на него, подобно ковру-самолету, летело по воздуху турецкое покрывало. На ходу оно давало советы. – Возьми новую шкуру и больше не воняй!
Беспомощно взмахнув ножом, лейтенант подогнул ноги и как бы нечаянно завалился назад. Глухой звук сопроводил соприкосновение его головы с твердой поверхностью двери. Черные очки отлетели в сторону.
– Не одного меня она доконает, – равнодушно резюмировал Василий.
Разжав кулак Горелова, он отобрал нож и направился обратно на кухню, по дороге раздавив очки.
– Что за шум, – неожиданно даже для самого себя подал голос Семен. – Хозяин домой вернулся, а вы!..
Последние слова застряли у него в горле, когда глаза увидели, во что превратилось то, куда он вернулся. Домом это могла бы назвать только слишком наглая свинья.
– Боже мой, Машка меня убьет! – переполняясь тихим ужасом, пробормотал он.
Это была его первая достаточно трезвая мысль. Вторая была о том, что еще не поздно вернуться в уникальное самообучающееся тело, обладающее актуальным качеством невидимости. Пораскинув мозгами и взвесив все "за" и "против", Семен все же нашел в себе мужество не поддаться трусливому порыву.
– Если у нее хватит духу вернуться, – усомнился Васька, завернув на голос, и попросил вождя поведать историю о диаволе в женской личине.