– Правильно. Бояться смысла нет, – говорит главный.
Теперь он общается со мной как с равным. Нет, он не собирается проявлять ко мне каких-то особых знаков уважения. Просто из куска мяса я вдруг превратился для него в собеседника. Я бы никогда не понял этой особенности анималов, если б не побывал в их шкуре.
Просто на некоторое время я стал нужен. И, скорее всего, этим еще больше укоротил свою жизнь.
– Мы – это сила, – спокойно говорит главный.
Ответ неожиданный, но символичный.
– Что за сила? – настойчиво спрашиваю я. – Кого вы представляете? Государство?
– Государство – всего лишь часть силы.
– Бизнес?
– Это всего лишь другая ее часть. Не надо гадать. Мы – над государством и бизнесом. Или – за ними. Считай, что мы – сила в чистом виде… И конечно, мы не можем допустить, чтобы на нашей территории произошел такой дисбаланс. Без нашего ведома новая сила возникнуть никак не может. Потому мы и здесь. Просто для того, чтобы навести порядок.
– Потому вы убили этих людей?
– Мы просто расставляем все по своим местам. Излишня информация – дорога к хаосу. А вы, слабаки, не способны держать язык за зубами. Потому вашему Клану пришел конец… Кстати, это была неплохая, даже остроумная идея: объединиться по принципу отсутствия силы. Но, согласись: когда вместе собираются самые сильные – это куда эффектнее…
Мне казалось, что я сплю. Передо мной мистическим образом возник невозможный, страшный, как порождение преисподней, антагонист Клана слабаков…
– Вы – Клан сильных? – с трудом проговорил я.
– Как ты сказал? – главный удивленно приподнял брови. – Нет, мы называем себя Носителями Силы. Я удовлетворил твое любопытство?
– Слабость – аннигиляция силы… – пробормотал я.
– Именно! – чуть улыбнулся главный. – Я слышал это выражение. Оно из "Памятки неудачника", верно? Ты приятный собеседник, потому я рад сообщить тебе: аннигиляция проходит успешно. Слабаки обращаются в чистую энергию – а сильным она нужна…
Он через силу улыбнулся, кивнул в сторону Штуки.
– Вперед!
Вместе с Затворником послушно поплелись к пандусу. Поднялись по лесенке. На площадке уже стояли двое Носителей. Равнодушно перевели взгляды со Штуки на нас.
Я был потрясен и раздавлен не меньше Тихони. И думал о том, что это рано или поздно должно было случиться. Как же мы никто не догадался раньше? Это просто банальный закон единства и борьбы противоположностей: если существует Клан слабаков, то почти наверняка должна существовать некая организация самых сильных, беспринципных, рафинированных анималов! И если мы барахтаемся на самом дне общества, то наши противоположности – нависают над этим самым обществом со всей его мишурой и атрибутикой! Плюс и минус, частица и античастица…
Это же элементарно, как дважды два!
Всегда мы умнем задним умом. И как правило – слишком поздно…
– …Вот так примерно… – Затворник закончил свой краткий сбивчивый рассказ – об устройстве Штуки и ее роли в жизни нашего несчастного Клана.
– Забавно, – сказал главный, – неужели и вправду работает?
– Вон, на полу, изделия на основе концентрата жалости, – проговорил Затворник. – Можете испытать…
– Уже испытали, – криво улыбнулся главный. – Только это ничего не объясняет… Впрочем, разберемся. Штуку вывезем в более подходящее место, пришлем хороших специалистов… Ты, кстати, тоже будешь работать на нас.
– Это приказ? – поинтересовался Затворник.
– Это условие выживания, – пояснил главный. – Это касается и тебя, Близнец.
– А что будет с нашими друзьями? – быстро спросил я.
– Если от них не будет никакого проку – их устранят.
– Но за что?!
– Это наше правило, – жестко сказал главный. – В вашем Клане были правила? Значит, поймете. Нам слабаки не нужны, тем более – слишком информированные…
– Они нужны… – слова отказывались повиноваться мне, они путались, предательски ускользали…
– Попытайся меня убедить, – криво улыбнулся главный. – Я дам тебе время.
– Попытаюсь… – выдавил я. – И… Я так и не знаю, как вас зовут…
– Это ни к чему. Впрочем, некоторые остряки зовут меня Кукловодом.
7
Без сомнении, люди Кукловода умели и любили загребать жар чужими руками. Подозреваю, что они неспроста пришли только сейчас: дали как следует потрудиться полковнику и Толстопузу. А вот Тихоне дальнейшее руководство отчего-то не доверили: похоже, они органически не переносят слабаков. Или же ситуация им показалась критической. В чем эта банда похожа на Клан – так в том, что они не любят шума. Слишком много внимания к этому комплексу. А скоро еще и трупы всплывут.
Видимо, по той же причине Хиляк с ребятами до сих пор живы: вместе с остальными, насмерть перепуганными пленниками их используют на погрузке оборудования. Этой ночью должны вывезти все, что имеет отношение к Штуке. Что произойдет с нежелательными свидетелями после – догадаться нетрудно.
…Меня и Затворника держали по отдельности, в разных комнатах. По сравнению с недавним прошлым мало что изменилось. Разве что охранник у двери теперь был один и в отводящей взгляд гражданской одежде…
Я не находил себе места, бродя взад и вперед по маленькому помещению. Почти не сомневался уже: это конец. Причем, в самом худшем варианте, что не предполагался первоначально даже теории.
Новая сила. Даже не сила – Сила с большой буквы. Словно сама судьба решила разобраться со слабаками, вздумавшими ее обмануть. "Знайте свое место!" – вот он, единственно правильный ответ.
И мне нечего возразить на это…
Наверное, я действительно приятный собеседник. Иначе, с чего бы это потащили меня посреди ночи к серому кардиналу нашего мира, этому отвратительному Кукловоду?
И, тем не менее – это так.
Вот он, на балконе – курит. По-хозяйски осматривает территорию, любуется, как внизу загружаются машины. Скоро они уйдут – и мир навсегда изменится. Вряд ли в лучшую сторону…
– А, Близнец, – лениво сказал Кукловод. – Как ты думаешь, зачем я тебя позвал?
– Бессонница? – предположил я. – Поговорить не с кем?
Кукловод усмехнулся:
– Вот потому и позвал. Понравился ты мне. Ведешь себя необычно – смело, даже вызывающе. Мало кто осмеливается держать себя так в моем присутствии…
– Наверное, это по глупости, – предположил я.
– На дурака ты не очень похож, – сказал Кукловод. – Да и на слабака, если честно – тоже. Мне даже кажется, что ты ведешь какую-то свою, непонятную мне, игру…
Он вдруг повернул ко мне свое малоподвижное, словно из дерева вырезанное лицо, на котором отдельной жизнью жили глаза – яростные, злые, беспощадные.
– Кто ты такой? – тихо спросил Кукловод, и мне показалось, будто его взгляд опалил меня каким-то холодным огнем.
– Мне что-то часто задают этот вопрос… – ответил я. – И что интересно – я сам то и дело спрашиваю себя: кто я такой?
Кукловод разглядывал меня в упор. Он не верил мне. Да я и не стремился завоевать доверие еще одного подонка. Пошел он к черту со своим доверием и этим сверлящим взглядом!
– Ты совсем не слабак, – проговорил Кукловод. – И даже не простой сильный… Ты – один из нас.
Вот это номер! Похоже, какой-то весельчак там, наверху, решил от души покуражиться с моим мироощущением, медленно, но неуклонно подводя меня к краю, за которым маячат веселенькие занавесочки психбольницы.
– Один из, простите, кого? – осторожно спросил я.
– Не прикидывайся, что не понимаешь, – досадливо поморщился Кукловод. Бросил окурок вниз, наблюдая за полетом яркой, рассыпающейся точки. – Мы – Носители Силы. Те, кто стоит "над". Для нас нет границ, нет законов. Понимаешь меня? Мы – хозяева этого мира…
– Где-то я уже слышал подобное… – проговорил я.
– Еще бы. Слабаки тоже возомнили себя силой! Я даже поверить не мог, когда узнал про ваши амбиции. Но вот, все и стало на свои места: власть – сильным, слабакам – крышка… Но сейчас я говорю не о том. К нам попадают не те, кто богат, не те, у кого формальная власть, и даже не те, кто толкает штангу в двести килограммов…
Кукловод рассмеялся собственным словам. Видимо, у него было какое-то собственное чувство юмора. Продолжил:
– Ты же понимаешь, что речь не физической силе, и даже не о силе власти и денег? Речь настоящей СИЛЕ. Внутренней, той, что не купишь и не продашь, с какой можно только родиться…
– Да, я понимаю это… – прошептал я.
– Нас мало, – доверительно сообщил Кукловод. – Но мы держим этот мир в кулаке…
"Слабаков много, – сказал тогда Хиляк. – И мы правим миром". Какое то же из этих двух противоположных утверждений верно?
У меня не было ответа. Я вообще перестал воспринимать действительность здраво…
– Мы ищем природных Носителей Силы, – продолжал Кукловод. – Ищем тщательно, отбираем придирчиво. Кандидатам в наш узкий круг устраиваем определенные испытания. Для кого-то испытание заканчивается печально. Но прошедший никогда о том не жалеет. Понимаешь, к чему я клоню?
– Не совсем…
– Врешь! Прекрасно понимаешь! – Кукловод неприятно оскалился. – Я предлагаю тебе пройти такое испытание. Мне кажется, для тебя это будет простой формальностью…
Я слушал и недоумевал.
С чего такие щедрые предложения? Я не верил этому гнусному Кукловоду, хотя бы потому, что не видел в себе никакой силы. Если бы подобное сказали мне раньше, когда во мне бурлила объединенная мощь тысяч неудачников, я, наверное, поддался бы на эту дешевую провокацию. Это было бы как раз в духе слабачьих фантазий. Но теперь – дудки! Меня беспокоило одно: зачем Кукловоду нужен этот ночной разговор? Где подвох?
– И что за испытание? – осторожно спросил я.
Кукловод несколько оживился. Наверное, собирался подсечь глупую рыбку.
– Все просто. Я отпущу тебя…
Я вздрогнул. Сердце забилось чаще.
– Я тебя отпущу, – повторил Кукловод. – И ты принесешь мне Клоуна. Взамен я отпущу твоих друзей…
Внутри все оборвалось. Вот меня и поймали.
– Что такое? – делано удивился Кукловод. – Откуда я знаю про Клоуна? Но согласись: не один ты можешь быть приятным собеседником…
Смех Кукловода еще менее приятен, чем его лицо. Это нормальные люди смеются веселым вещам. Этих же веселят лишь гнусности.
– Я даже устрою так, чтобы ты не скучал в дороге, – продолжал Кукловод. – С тобой пойдет наш человек. А вот, кстати, и он…
Я обернулся – и теперь не знал, искренне радоваться или горько посмеяться над собой.
На меня молча смотрела Тома.
8
Ночь подбирается к своему пику – самому темному часу, наполненному тишиной, недосказанностью, мрачным мистическим пафосом.
Мы идем длинными коридорами, которым ни конца, ни края. И мне чудится, будто всю жизнь я иду этими глухими туннелями, и никогда мне не увидеть неба…
Скоро нам выходить за периметр – свободно, словно вчера не бились насмерть за право пересечь эту условную границу. Как быстро меняется ценность вещей! Вот и теперь рядом со мной человек, который столько раз менял свою роль в моей жизни, что я потерял надежду узнать, наконец, истину.
Просто шел рядом и молчал. Тома заговорила первой:
– Я не могла тебе сказать раньше. Могло быть еще хуже. Их не остановить…
– Вас не остановить? – уточнил я.
Тома помолчала. И проговорила тихо:
– Я не хочу ничего доказывать. Как выберемся – просто отпущу тебя. У тебя будет возможность исчезнуть.
– А если я не хочу исчезать? Я хочу вернуться и освободить ребят…
Тома посмотрела на меня с тоской и болью:
– Разве ты не понимаешь? Их убьют в любом случае.
– А меня?
– Не знаю. Я не понимаю Кукловода. Может, он действительно хочет тебя прикормить…
– Прикормить?
– Да. Заставить тебя принять его правила. Пока ведь неясно: сможет ли Штука работать без тебя.
– Ах, вот в чем дело…
– В любом случае – сейчас последняя возможность бежать…
– И что же, Кукловод настолько доверят тебе, что отправил сопровождать меня?
Тома невесело усмехнулась:
– У меня безупречная репутация. Если ты попытаешься бежать – я должна убить тебя – и никто не сомневается, что я это сделаю. В конце-концов, именно я привела тебя сюда…
Я осторожно взглянул на Тому. Какие-то робкие, неясные чувства поднялись из глубин души и снова исчезли. Спросил насмешливо:
– И что же в тебе не так? Ты, что же, не достаточно идеальная носительница силы?
Тома не отреагировала на насмешку. Сказала серьезно:
– А нет их, идеальных сильных. Как нет безнадежных слабаков. Разве ты сам – не доказательство этому?
Я пожал плечами:
– Не знаю. И те, и другие вправе решать сами за себя.
– Вот и я решила, – медленно произнесла Тома. – Не нужна мне больше эта сила…
Я промолчал. Кто разберет – что вообще нужно женщинам?
– Все равно, – говорю. – Найду завхоза, заберу Клоуна и вернусь. Может, это хоть как-то поможет…
– Дело только в этом? – странным голосом спросила Тома. – Ты готов упустить свою последнюю возможность?
– Какая там возможность… Что может быть важнее друзей? – я почувствовал какую-то фальшь в собственных словах и нервно пожал плечами. – Да и тебя не хочется оставлять в этом гадючнике…
– Ну, если только так… Тогда нет причин далеко ходить…
Эти фокусы меня доконают. Вот, скажите на милость – откуда в руках у этой странной женщины Клоун?!
На ее ладони вальяжно развалилось тряпичное тельце. Из-под замерших бубенцов на меня насмешливо глядел блестящий стеклянный глаз. Слов не было. Я лишь вопросительно посмотрел на Тому.
– Ты сам свел меня со своим другом, – чуть улыбнулась Тома. – Вечером он позвонил мне, умолял срочно встретиться…
– Позвонил?! У него же нет мобильника! Он им из принципа не пользуется!
– Видишь, как плохо ты знаешь людей, которые рядом, – произнесла Тома, и в этой фразе послышался укор совсем по другому поводу. – В общем, он был испуган и, как мне показалось, не за себя. Тогда он передал для тебя эту куклу. Кстати, в прошлый раз ее же я стянула у полковника…
– Да-да… – пробормотал я, беря Клоуна в руки. – Но как же он решился… Она же ему нужнее. И не только ему…
– Видимо, он тоже считает, что не все решения столь очевидны. Теперь я его понимаю. Он просил передать тебе еще кое-что. Я не хотела тебе говорить, но раз ты… вернулся…
Тома неуверенно улыбнулась и протянула мне небольшой предмет. Я взял.
Матовый металлический цилиндр. Тяжелый. В торце – массивный выступ, что-то вроде кнопки.
– Что это? – недоуменно спросил я.
– Бомба, – просто сказала Тома. – Точнее – пульт дистанционного управления компактным ядерным зарядом…
– Чего?!
– Заряд я уже спрятала в надежном месте. Остальное решать тебе. Смотри: поворачиваешь предохранительное кольцо, жмешь на кнопку. Начинается десятиминутный отсчет. Потом вспышка – и ни Штуки, ни ее производных. Вообще ничего.
– Откуда это у него?! – изумился я, осторожно рассматривая зловещую игрушку.
– Я тоже спросила. Твой знакомый ответил странно, что-то вроде: "Остатки, на черный день".
Ай, да завхоз! Ай, да Матвеич… На этот раз в своей запасливости он превзошел самого себя…
– Похоже, такой день наступил… пробормотал я. Спрятал в карман обжигающий руки пульт. Взял Клоуна.
– Он сказал: с ним ты сразу вернешь силу, – с сомнением глядя на куклу, произнесла Тома. – Может, я не правильно поняла, но примерно так. И что ты теперь собираешься делать?
Самое время подумать. И подумать хорошенько. Хотя…
Пусть слабаки тратят время на раздумья. Мы, сильные, предпочитаем действовать.
– Кукла есть, – говорю. – Посмотрим, справится ли с ней тот, кто считает себя Кукловодом?
– Что-то ты быстро, – разглядывая меня в упор, сказал Кукловод.
Он вертел в руках Клоуна, и в глазах его было недоумение – словно его обманули. Еще бы: сам вид этой игрушки намекал на розыгрыш и обман.
– Это именно та кукла?
Главный "Носитель Силы" с удобством расположился в бывших апартаментах Тостопуза. У меня вообще сложилось впечатление, что комфортно он чувствовал себя везде. Наверное, это естественно, когда мир принадлежит тебе одному.
– Спросите своего человека, – сухо ответил я, кивнув на Тому. – Чего тут ходить – в мою комнату, где меня держали, пока вы не пришли.
– Ну-ну… – проговорил Кукловод. – Допустим… И как это должно работать?
– У каждого по-своему, – осторожно сказал я. – А чего вы ждете?
– Мне сказали – эта штука умеет подсказывать правильные решения. Это верно?
– Как сказать. А вы попробуйте…
Я внутренне сжался. Кто знает, к чему приведет этот самонадеянный эксперимент? Если мои догадки верны – это одно, а если нет…
Кукловод криво улыбнулся и надел Клоуна, как обыкновенную перчатку, полюбовался со всех сторон. Произнес недоверчиво:
– И что?
Ничего не происходило. Клоун молчал, и в молчании этом мне чудилось типично Клоунское издевательство. Хотя, наверное, дело в другом.
У этого человека просто нет "двойного дна", второго "я", воплощение которого и есть, по сути, Клоун. Он весь – одна единая сила, без противоречий, сомнений и внутренних конфликтов.
– Ерунда какая-то, – бросил Кукловод.
И вздрогнул. Изменился в лице, провел по лбу дрожащей ладонью.
– Что это?! – прохрипел он, неуверенно поправил очки.
Тома метнула резкий взгляд в мою сторону. Что ей полагается сейчас делать? Броситься на меня, сбить с ног, приставить "пушку" к виску? Этому я бы даже не удивился…
– Не знаю, – сказал я. – А что вы чувствуете?
– Силу… – удивленно проговорил Кукловод, и взгляд его прояснился. – Очень… Интересное ощущение…
– Кстати, Клоун больше не нужен… – как бы невзначай сказал я.
Кукловод, встал со своего места, небрежно уронил Клоуна на стол, прошел мимо, глядя куда-то в стену.
– Надо что-то делать… – бормотал он. – Надо что-то делать…
– Я прошел испытание? – быстро спросил я. – Можете отпустить моих друзей?
Кукловод непонимающе посмотрел на меня, отмахнулся. Бросил Томе:
– Пусть выпустят. Только на территории, под контролем…
Похоже, его здорово жахнуло. Одно дело – компенсировать слабаку его немощность, и совсем другое – вкачать избыток силы анималу, и без того беснующемуся от излишков внутренней энергии.
Кукловод вдруг подскочил к столу, схватил миниатюрную рацию и бросился вон из кабинета, на ходу командуя в микрофон:
– Командиры отделений – ко мне. Срочное совещание…
Мы с Томой остались одни.
– Что ты с ним сделал? – недоуменно спросила Тома.
– Ничего я не делал, – сказал я, забирая со стола Клоуна. – Хотел посмотреть, что выйдет.
– И что же, по-твоему, вышло?
– Пойдем, надо поскорее ребят вытащить. Пока твой босс в себя не пришел…
Мы быстро вышли в коридор. Карауливший у двери "носитель" проводил нас растерянным взглядом. Похоже, поведение Кукловода удивило его не меньше нас.
– Так оно и бывает – головокружение от успехов, – злорадно сказал я Томе. – Меня от избытка силы несколько дней шатало. А у вашего, по-моему, еще и полное отсутствие самокритики. Не слишком удачное сочетание с такой энергией.
– И на что ты рассчитываешь? – нахмурившись, спросила Тома.