- Одна из разновидностей нагаек называется волкобой. И в этом нет никакого преувеличения. Убить волка можно одним ударом. Ну, а насчет пистолета. Тут все зависит от умения. Хотя, конечно, если в тебя будут стрелять со всех сторон сразу, в такой ситуации и Господь Бог не поможет.
- А чем ты занимаешься в экспедиции? - неожиданно спросила она.
- Изучаю наследие боевых искусств, доставшееся индейцам от их предков. Кстати, любому народу прежде всего следует использовать боевую систему, близкую к его генетическому и психологическому типам. У славян, например, это индоарийская система. А уж потом, как я говорил, накладывать на нее виды боевых техник, созданные более отдаленными народами. Это расширит собственные возможности и, что очень важно, поможет распознаванию того, какой системой владеет твой противник, в случае столкновения с ним в бою. Индейские системы, как выяснилось, очень близки к славянским, поэтому я с удовольствием езжу на праздники разных индейских племен и по их селениям, чтобы набрать побольше материала.
Некоторое время они сидели молча и как бы отрешенные от всего. Потом Марина придвинулась к Дмитрию и положила голову ему на плечо. У него заныло в груди. Вспомнилась Глаша, их последняя встреча. Сейчас перед ним была совсем другая женщина, и она ему почему- то напоминала хищницу, и это отталкивало его от нее. Если что- то настораживает, не следует спешить с последним шагом, чтобы потом не пожалеть о нем. Опрометчивое решение может стать роковым.
Рука Марины легла на его горячую руку, и от нее ударило током. "Опять этот разряд!" - с тоской подумал он. Такое совпадение не бывает случайным. У нее явно тяжелая энергетика, изливающаяся через край.
- Пойдем куда- нибудь подальше от костра. От мира людей в мир чудесных иллюзий и ощущений. - зашептала она влажными губами ему на ухо, и у него забегали предательские мурашки по телу.
Первое впечатление самое правильное, и о нем не нужно забывать, как бы не убаюкивали твое подсознание, не обволакивали изощренными, самыми опасными уловками. Дмитрию стоило большого труда отказаться от соблазна.
- Не надо спешить терять то, что возникает вот в такие минуты, как у нас с тобой сейчас, - мягко сказал он, отстраняясь от нее. - Эти мгновения уже не вернутся, если произойдет большее. А они, может быть, и есть самая главная ценность в жизни, потому что связаны с душами, а не с телесными ощущениями.
- Как хочешь, - она сделала вид, что не обиделась. И, снова прижавшись к нему, - прошептала с горячностью: - А если я приду к тебе ночью, заберусь под твое одеяло. И обниму. Жарко- жарко! Горячо- горячо! Что ты на это скажешь?
- Давай растянем удовольствие духовной близости. Мне кажется, что она уже почти зародилась между нами. В противном случае мы рискуем убить ее в зародыше или родить мертворожденное дитя - чувственную близость, обреченную погубить все то, что могло бы возникнуть без излишней спешки.
- Ты всегда так ведешь себя с женщинами? - у нее дрожал голос, будто она хотела расплакаться.
- Нет, не всегда, - сознался он. - Просто у меня к тебе очень бережное отношение.
Издалека донеслась легкая мелодия с оттенком печали.
Очи горькие тихо плакали,
И на плечи мне слезы капали.
- Пойдем послушаем, как поют ребята, - предложил Дмитрий и первый поднялся с места, галантно подав даме руку.
Глава 33. Пау - Вау
От груды булыжников, раскаленных докрасна и облитых горной водичкой, исходил крепкий, удушливый пар. Поднимаясь потоками вверх, он собирался в горячий белый клубок под круглым куполом хижины, специально построенной для старинного индейского обряда. Камни были уложены в металлический поддон, и люди, сидящие вокруг него в одних набедренных повязках, дружно и усиленно потели, не забывая при этом произносить соответствующие слова, очищающие дух.
Без таких слов ритуальное очищение не будет полным. Излияние скверны, накопившейся в теле, во всех его энергетических оболочках, должно происходить комплексно. И люди, выходящие из хижины, будут подобны новорожденным младенцам, ощущающим необыкновенную легкость в душе и в теле.
Дмитрий сидел в круге вместе со всеми и чувствовал, как нагретая кожа начинает пламенеть. Волосы зашевелились, кровь ударила в голову, огненный воздух перехватил дыхание. Серебряный крестик на цепочке накалился и обжигал. Наконец, из открывшихся пор выступили бисеринки пота. Еще мгновение - и легкие струйки потекли по лбу, загривку, груди.
Сидящий справа от Дмитрия краснокожий жилистый индеец забормотал на незнакомом наречии какие- то слова, вскидывая молитвенно руки, ладонями к камням, и вдруг запел. Голос был немного гнусавый, но сильный. Другой индеец, иссеченный шрамами и морщинами, сидящий напротив Дмитрия, монотонно раскачивался и выкрикивал благодарственные слова молитвы. Остальные присутствующие на обряде, кто шепотом, кто вслух, тоже что- то произносили, каждый, по- видимому, свое сокровенное, идущее из лабиринтов души.
Получалась редкостная какофония, которая при этом складывалась во что- то цельное, и, как ни странно, по- своему гармоничное и, несомненно, понятное божествам и духам, отвечающим за происходящее священнодействие.
Индеец в шрамах первый поднялся с места, всем своим видом показывая, что ритуальный обряд закончен. Следом за ним разомлевшие от процедуры люди быстро покинули хижину, приподнимая тяжелый полог из оленьих шкур. Многие шумно дышали и улыбались, как дети. У всех тела были лоснящимися от пота.
Дмитрий вышел последним, испытывая непреодолимое желание прыгнуть в ледяную воду речушки, протекающей неподалеку от разбитого палаточного городка, импровизирующего лагерь индейских кочевников, коренных жителей Великих равнин, Скалистых гор и Северных лесов и озер. Впрочем, это были не палатки, а типи, ближайшие родственники азиатских юрт и кибиток. Строительным материалом для них служили шесты, составленные наклонным конусом и покрытые шкурами зверей или парусиной.
Молодой индеец в перьях, разрисованный красками, заглянул в хижину, чтобы по нагретому воздуху определить, следует ли камням поддать жару, для лучшего потения следующих очередников, жаждущих очищения. Дмитрий уже был возле реки.
По берегу разгуливала разношерстная толпа разряженных людей, приехавших на праздник Пау- Вау. Шествие напоминало бал- маскарад, и, разумеется, будоражило воображение молодежи и детей, особенно тех, кто впервые видел настоящих индейцев. На краснокожих, щеголявших в оперении хищных птиц - орла, беркута, ворона, - бледнолицые европейцы смотрели с завистью и восхищением.
Дмитрий с разбегу окунулся в воду, не обращая внимания на острые камни под ногами. Она была кристальной синевы, с шапками пены на быстрых волнах. И ледяная, пополненная талыми ручьями с заснеженных горных хребтов. Уняв жар, Дмитрий выбрался на берег, плюхнулся на травяную кочку и зажмурился, обсыхая под колючими лучами солнца.
- Вы не боитесь застудиться, русский рыцарь? - услышал он насмешливый голосок с бархатным оттенком прямо над своим ухом.
Марина! Он чувствовал, что она уже ищет его, затерявшегося в человеческом муравейнике.
- Садись, полюбуемся видом горного пейзажа, - предложил Дмитрий, сдвигаясь на камни и освобождая ей удобную травяную подушку, на которой только что находился сам. Они уже давно были на "ты", и "вы" могло звучать только в игривых интонациях.
Марина села, с наслаждением вытянув ослепительные ноги, которым позавидовала бы любая манекенщица. Духи, которыми она пользовались, были под стать ее образу - сладко- восточные, дурманящие.
- Ты обещала рассказать мне о Пау- Вау, - напомнил ей Дмитрий, стараясь направить разговор в деловое русло.
- О, это название имеет свою историю, - заговорила она, перебирая тонкими пальцами волнистые пряди своих русалочьих волос. - Оно пришло из алгонкинских языков, и первоначально так называли собрание людей, проводимое служителями культа в религиозных или знахарских целях. Потом этим словом стали называть самих жрецов. В конце концов, Пау- Вау превратилось в название индейского праздника. Это, как ты видишь, фольклорный фестиваль, где помимо аборигенов собираются любители поиграть в индейцев. И надо сказать, те и другие подыгрывают друг другу. У одних есть способ подзаработать, у других - насладиться экзотикой.
Впрочем, тем и другим весело, готовится и поедается много лакомств и традиционных угощений, устраиваются ритуальные мероприятия. Теперь в каждом индейском племени Пау- Вау - главный праздник, его проводят все общины в США и Канаде. На этот раз его устроило племя ассинибойнов, входящее в двадцатку самых крупных индейских племен, проживающих в Канаде. Кстати, именно у нас, в Канаде, индейцам удалось более или менее сохраниться как виду.
- Сколько, ты говоришь, индейских племен насчитывается сейчас в Канаде?
- Шестьсот. И, пожалуйста, обрати внимание на жилища, возведенные специально для праздника. Они разные! "Типи" строят кочевники Великих равнин, покрывая их бычьими шкурами или парусиной- бизонов- то всех, увы, уже перебили! А если увидишь оленьи шкуры - значит, это дома охотников северных лесов, атапасков. Корой покрывали свои жилища племена, обитавшие в Восточных лесах.
- А жители пустынь? Они в каких домах жили?
- В "викиапах", очень легких сооружениях. В тропиках, во Флориде, индейцы племени семинолы делали дома без стен - просто ставили сваи и покрывали их досками или тонкими стволами деревьев, а поверх застилали пальмовыми листьями. Это были чики. Так что понаблюдай. Здесь можно увидеть много чего интересного.
- Я слышал, что некоторые индейцы даже землянки себе устраивали.
- Скорее, полуземлянки. В этих жилищах калифорнийцев и индейцев Плато нижняя часть находилась под землей. А такие племена, как навахо, манданы и некоторые другие делали круглые бревенчатые дома, и покрывали их земляным слоем. Еще один вариант - большие куполообразные хижины, покрытые травой. Их сооружали индейцы уичита и кэддо. Короче говоря, разные племена по- своему решали бытовые проблемы, создавая то, что было сподручнее и удобнее для проживания.
Кстати, возводились даже многоэтажные дома- террасы из камня и сырцового кирпича. Подобные постройки были ячеистого типа, и делали их земледельческие племена пуэбло, причем, таким образом, что крыша одного этажа служила опорой для другого, и по бокам к каждому жилищу прилепливались соседние "квартиры". В результате получалось так, что все селение жило в одном огромном доме, а чтобы общаться друг с другом и выбираться наружу, пользовались лестницами. Они были деревянные и в случае нападения врага легко убирались. И тогда дом превращался в глухую неприступную крепость.
- Это уже напоминает жилища шумеров, - сказал Дмитрий. - По такому принципу у них строились целые города- крепости, куда тоже можно было проникнуть только с помощью приставных лестниц. Тем не менее, шумеры как народ исчезли с лица земли, и никакие крепости им не помогли.
Но Марина пропустила мимо ушей его высказывание, увлекшись собственным повествованием.
- Знаешь, какого размера были, ну скажем, типи состоятельного степного индейца второй половины девятнадцатого века? - спросила она и, не дожидаясь ответа, как самовлюбленная женщина, продолжала: - В его жилище можно было верхом ездить на лошади! А ассинибойны даже внутри родительского типи ставили отдельное жилище для молодоженов! У них вообще был очень странный обычай: зять не должен был не только разговаривать с отцом и матерью своей жены, но даже видеться с ними не имел права!
Глава 34. Старый индеец, или "никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь"
Пока Дмитрий обсыхал на солнышке, беседуя с Мариной, в кочевом городке произошли заметные изменения. Между отдельными жилищами были натянуты проволочные нити и подвешены разноцветные флажки. Появилось множество торговцев, выставивших на лотках дешевые поделки из кожи, камней, перьев. Деревянные маски на раскладных столиках соседствовали с кичевыми, ярко раскрашенными фигурками индейцев, вырезанными из мягкой древесины или даже вылепленными из глины. Сувенирные томагавки оказались рядом с уменьшенными копиями городов пуэбло, выточенными из кости. Луки и колчаны со стелами были навешены на жерди, с которых свисали роскошные головные уборы из перьев крупных птиц.
Молодая белокурая женщина в широкополой шляпе прямо на земле расстелила клеенку и разложила на ней книги с глянцевыми иллюстрациями. Возле нее столпились европейцы. Но большинство приезжих людей отдавали предпочтение сувенирам. Женщины, как правило, задерживались возле лотков с украшениями. Мужчины - там, где продавались ножи, курительные трубки и ремни. Детей привлекали многочисленные прилавки с шипучими напитками и сладостями.
Солнце палило так, как будто была макушка лета. Мужчины всех возрастов и национальностей, распаренные в кожаной одежде, традиционной для подобных празднеств, слонялись по лагерю, заглядывали в пивные палатки и, казалось, ждали какого- то сигнала. И он последовал! В сердцевине лагеря ударили барабаны, призывно запели флейты, и весь подвыпивший народ устремился туда, на эти звуки, словно каждый из зевак неожиданно понял, за какой надобностью сюда явился. Так пастух зазывает своим рожком разбредшееся по лугу стадо.
- Пойдем! - сказала Марина Дмитрию, встрепенувшись. - Сейчас будут петушиные бои!
- Петушиные бои любили в войске Александра Македонского, - машинально пробормотал Дмитрий, но подчинился.
Впрочем, куда было деться, если Марина схватила его за руку и потащила за собой. Одевался он уже на ходу, стараясь не отставать от нее. В центре лагеря им пришлось протискиваться сквозь толпу людей, сгрудившихся вокруг импровизированной арены. А там уже ходили, примеряясь друг к другу и почти не прислушиваясь к подзадоривающим крикам зрителей, два дюжих молодца в сапогах, кожаных штанах и расстегнутых рубахах. Оба черноволосые, меднолицые. И выражения лиц одинаково хищные. У одного были волосы до плеч, у другого - стянуты в узел сзади. Каждый в руке сжимал палку, похожую на палицу.
- Вот так петухи! - сказал Дмитрий, искоса поглядывая на Марину.
- А что? Разве они не такие задиристые?
Прищурив веки, она игриво покусывала губы, и в ее глазах плясали чертики. Генка Милохин наверняка сострил бы по поводу "петухов", потому что на тюремном жаргоне так называли определенную категорию обитателей исправительных учреждений. Но Генки рядом не было.
Мелодия, выводимая флейтами, взметнулась вверх, изображая накал страстей, и в этот момент один из бойцов, с распущенными волосами, начал поединок с подготовительного удара. И он бы попал в голову противнику, но тот отклонился, и палица едва скользнула по его щеке. Зато любой знающий человек увидел бы, что голова самого нападающего в этот момент оказалась рядом с атакующей рукой соперника, в такой подкупающей близости, что у того, наверное, перехватило дыхание. Каждый боец в поединке ждет именно такой момент, когда у врага в пылу атаки вскрывается уязвимое место! Этот миг самый желанный.
Оценив ситуацию, соперник поспешил воспользоваться ею, обрушив свою палицу на врага сверху. И должен был бы податься назад, чтобы организовать собственную защиту. Но просчитался! Парень с распущенными волосами предвидел все эти действия, ловко переместился, и палица соперника попала в пустоту. Более того, на него обрушился вовсе неожиданный удар ногой в грудь, который он, разумеется, отразить не успел. Следующий удар - вдогон- опрокинул незадачливого бойца на землю.
- Он что- то сделал не так? Неправильно себя повел? Или противник просто оказался сильнее? - допытывалась Марина у Дмитрия.
- Индеец с распущенными волосами переиграл его тактически. Он заставил соперника плясать под его дудку.
- Ничего не поняла! - честно созналась Марина.
- Ну, как тебе объяснить. Понимаешь, в каждом бою есть своя собственная драматургия. Выигрывает тот, кто "слепит" более удачный и вариативный сценарий боя. Если, конечно, нет проблем с техникой, то есть боец подготовлен на должном уровне.
А на арене уже шел следующий поединок. Молодец с гривой волос на этот раз дрался с белобрысым мужиком, заплывшим жиром. Даже глаза у него были придавлены веками, и двойной подбородок почти лежал на ключицах. Кулаки такого бойца были потяжелее гирь, и индеец увиливал, как мог, от этой страшной массы, наверняка способной пробить металл. Но, если индеец был ловкий и подвижный, как стремительный поток, то белобрысый, скорее, напоминал глыбу или башню, стоящую на его пути.
- Как ты думаешь, кто победит? - спросила Марина, дернув Дмитрия за рукав кожаной рубахи.
- Потерпи, скоро сама увидишь.
В это время индеец сделал потрясающий трюк. Исполнив серию акробатических движений, он неожиданно оказался прямо возле ошеломленного противника. Никто так и не понял, откуда у него взялась короткая палка, но, стоя на одной руке, он ударил палкой по ногам белобрысого, делая подсечку, и одновременно чикнул своими ногами, как ножницами, по его шее. Башнеподобный боец рухнул сначала на колени, потом на землю, абсолютно не способный к дальнейшему сопротивлению. Толпа среагировала мгновенно, наградив улюлюканьем и свистом проигравшего и громкими криками восторга победителя.
Марина радостно захлопала в ладоши.
- Как это он проделал? - удивлялась она. - Запрыгал, словно акробат, и вдруг.
- Подобный боевой "танец" возник в Бразилии. Там его называют "капоэйра". В нем страшную силу таят ноги, потому что между пальцами может быть зажата бритва или нож, и это будет смертельный удар.
- Похоже на кобру, которая раскачивается, как бы танцуя, а потом делает резкий бросок, вонзая ядовитые зубы. - Марина искоса смотрела на Дмитрия, поигрывая глазами и бровями. И кокетливо спросила: - А ты так сможешь?
Дмитрий неопределенно пожал плечами: он не любил раскрываться. Все его умения должны оставаться внутри него, невидимые для других, только тогда они представляют собой неприступную крепость и таят в себе наибольшую силу.
После эффектной расправы длинноволосого с толстяком, желающих выйти в круг не находилось. Исполнитель индейского варианта "капоэйры" расхаживал не спеша перед публикой, наслаждаясь своим триумфом. Он не выглядел усталым, а напротив, казался более энергичным и живым, чем вначале. Вошел в азарт! В таком состоянии боец предельно опасен, потому что он уже размялся, набрал необходимый темп, и разогревшиеся мускулы требовали еще большей нагрузки, поскольку не отработали полученный заряд энергии. И тут сквозь толпу зевак протиснулся Григорий Шаталов. Его торс был обнажен, а на кожаных штанах алели, как молнии, лампасы.
- Зачем это? - озадаченно спросила Марина, показывая пальцем на красные нашивки. И ответила сама себе: - Ах да, вспомнила! Это называется генеральские м- м. ленты!
- Лампасы, - поправил Дмитрий.
- Он что, генерал?
- Нет, он потомственный казак. И лампасы у него не генеральские, а казачьи. Только не подумай, что это украшение. Правильнее сказать, это часть боевого доспеха. Лампасы пришли к казакам от скифов. Хотя некоторые историки утверждают, что скифы и казаки - это одно и то же. Так вот, именно скифы на кожаные штаны нашивали по бокам полоски из более плотной и жесткой кожи, специально окрашивая их в красный цвет.
- Для чего?