- Ага… - не по-уставному ответил Нупуру.
- Пулей!
Мегадестроер, продолжая дрейф, ткнулся в борт крейсера, и по обшивке прошел слабый отзвук того чудовищного грохота, что рвал слуховые перепонки уцелевшим себумам. Приборы на пульте, регистрирующие гамма-всплески, зашкалило, а потом буйство аннигиляции добралось до двигательных систем мегадестроера, и навстречу антипротонам рванулась миллиардоградусная кварковая плазма из раскуроченного реактора.
- Ох ты! - выдохнул Середа, вжимаясь в кресло.
Экран выбелила ослепительная вспышка, он погас, и тут же на крейсер обрушился могучий удар.
Середа, на грани тающего сознания, увидел, как мигнул малый монитор, показывая клубящуюся сферу белого огня на месте мегадестроера, и разлет запредельно горячего облака, а потом грозное зрелище ушло за нижний край экрана - "Доннара" отбросило взрывом, закидывая в сальто-мортале.
- Сигма-Д… - прохрипел Середа в последнем усилии. - Григорян…
И откинулся в кресле, полумертвый, как и весь флагманский корабль, только тусклая панель аварийного освещения бликовала на кровяной коросте, покрывавшей половину бледного лица.
По экрану все сыпались и сыпались звезды да раз за разом восходила лиловая туча, уже подостывшая, но все еще куда более горячая, чем фотосфера звезды Росс 248. А потом все мониторы залил сиреневый сполох - крейсер вышел в подпространство.
Глава 9
ЧУЖОЙ
Очнулся Середа в госпитале. Левую щеку стягивал тампопластырь, голова обмотана стерильным эластиком. Он чуть повернулся и увидел робота медслужбы, готовящего очередную процедуру.
- Где мы? - спросил его Середа.
- Мы находимся в медцентре крейсера… - занудил робот.
- Где находится крейсер, балда!
- Крейсер финишировал в облаке Оорта…
Кряхтя, Середа сел, опустил ноги на теплый пол и попытался встать.
- Вам нельзя! - всполошился кибер.
- Заткнись, - посоветовал ему Виктор и поднялся с третьей попытки. Палата несколько покачивалась, в голове шумело, но ноги держали.
В коридоре Середа наткнулся на Таппи.
- Себума нашли? - спросил его Виктор.
- Нет еще, - покачал Нупуру тоже забинтованной головой.
- А чего ждете? Помоги добраться до рубки…
Кое-как они доковыляли до центрального поста управления. Здесь находились Григорян, Копаныгин, Вайнштейн, Кэссиди, Гумм-на-Взат.
- Флагман! - заорал Анастас. - Ты его уделал!
- Что с крейсером?
- Четыре сектора небоеспособны, запущен авторемонт.
- Живо ловим себума! - приказал Середа. - Или он снова вызовет своих и наведет их на нас! Что там на схеме?
- На шестой и третьей палубах - по одному… не понять, кто!
- Вооружаемся! Что там в арсенале есть убойного? Бластеры, скорчеры… Григорян! Поведешь капсулу!
- Слушаюсь! Да мы бы и сами…
Середа так посмотрел на Анастаса, что тот мигом онемел.
В капсулу за Григоряном влезли Михаил, Виктор, профессор, Чак и семигуманоид. Анастас мигом разобрался в управлении и направил капсулу на шестую палубу.
Капсула просвистела по радиусу, крутанулась на пандусе и вынеслась к жилым отсекам.
- Дальше она не пойдет, - виновато произнес Григорян.
- Нет, и не надо. Выдвигаемся!
Середа двинулся впереди "группы захвата", поглаживая тяжелый длинноствольный скорчер. Нащупав регулятор, он перевел его на непрерывный разряд и спустил предохранитель.
Виктор как вышел из палаты, так и шагал босиком - времени обуваться не нашлось, да и к чему? Шума меньше…
Выглянув из-за угла на перекрестке поперечного коридора с радиальным, он увидел пустынный туннель, залитый ярким голубоватым светом.
- За мной! - бросил он.
Перебежав через радиус наискосок, он спросил по коммуникатору Сартакова:
- Видишь нас на схеме?
- Так точно! Вы рядом с целью! Идите вперед до поперечника и направо! Оно там!
Середа грузно потрусил по радиусу и свернул, вскидывая скорчер. И медленно опустил его - в пяти шагах от него, прямо на полу, сидел мальчишка лет семи и с ужасом глядел на толпу вооруженных людей.
- Ты кто? - устало спросил Середа.
- Я-то? - пролепетал мальчиш, кривя губы, но сдерживая слезы. - Лешка я… - и зачастил: - Мы в прятки играли, я спрятался в такой круглой штуке, а она как поедет! Потом остановилась, я пошел искать, никого не нашел…
- Родители есть?
- Есть… Мама…
- Пошли, отведем тебя, чучело мелкое… Нашел где прятаться!
Охотники скорым шагом вернулись к капсуле, кое-как втиснулись.
- Трогай!
Капсула понеслась… Передав возле ЦПУ блудного сына счастливой маме, охотники двинулись на нижние горизонты - себум должен быть там. Не в толпе же он ошивается?
- Сартаков! - позвал Середа по коммуникатору. - Нас видишь?
- Вижу! Правильно идете! Это в конце второго радиуса, слева! Три километра по прямой!
- Ясно…
- Флагман! Тут этого нашли, Никиту!
- Ну?! Что он говорит?
- А он не говорит! Молчит и тупо пялится перед собой!
И тут дернулся Вайнштейн.
- Я все понял! - закричал он фальцетом. - Флагман! Скажите им, чтобы держали этого Никиту! Он не человек!
Середа передал пожелание Вайнштейна и повернулся к профессору.
- Может, объясните?
- Скоро, флагман! - сложил тот ладони в молитвенном жесте. - Давайте сначала отыщем этого… ну, за кем мы охотимся!
- Гони! - буркнул Середа.
На нижней палубе свет отсутствовал. Неудивительно - в бою серьезно пострадали пять секторов, задело три палубы, семь процентов объема крейсера распались на атомы. Семнадцать человек убиты, и только девятерых удалось реанимировать…
- Фонари у всех? - спросил Середа.
- У меня только, - ответил Гумм-на-Взат виноватым тоном.
- Учитесь! - буркнул Середа.
Охотники потопали за метавшимся конусом света. Фонарь выхватывал из тьмы глухие проемы, покатые стены кремового цвета, черные провалы поперечников.
- Это здесь! - сказал Таппи, тыча в секторальный сервис-центр.
Середа прислонился к стене и нащупал узел сопряжения.
- Врываемся следом за Гуммом! - приказал он.
Проход словно протаял в стене, и семигуманоид ломанулся вперед. За ним бросились Копаныгин и Вайнштейн.
- А что я говорил! - возликовал профессор.
Середа вошел и увидел возле стены связанного Никиту.
- Их что, двое?! - вскричал Нупуру.
- А это как сказать! - лучился Вайнштейн. - Скорее всего, это - настоящий Никита, человек. А тот, которого задержали наверху - его двойник!
- А где тогда себум? - озадачился Середа.
- А его нет! И не было! Капитан крейсера был не себумом, а гетероморфом!
- …Никто толком не знает, где находится материнская планета гетероморфов, - торопливо рассказывал профессор, забираясь в капсулу, - да они и сами уже не в курсе, наверное. Гетероморфы - космические кочевники, они пристраиваются то к одной, то к другой цивилизации, так и не создавая своей собственной. Вот и к себумам напросились на службу…
- Ага, - сказал Середа. В голове у него все смешалось. - Трогай, Анастас…
Возле ЦПУ их уже ждали. Когда из капсулы показался красный от смущения Никита, женщины ахнули.
Середа вышел следом и проворчал:
- Рассказывай, Никитос…
- Да я почти ничего не помню… - закряхтел тот. - Зашел во второй раз к себуму, принес воды… Он на меня смотрит и вдруг как выбросит руки! И в горло как вцепится! Человеческие руки, понимаете?! И все, и я в отключке…
- Точно, гетероморф, - деловито покивал Вайнштейн и громко приказал: - Тащите Лженикиту вниз, на "Тенгри" или "Перун"! Надо провести ему глубокое ментоскопирование!
Середа проследил, как Кэссиди с Копаныгиным поволокли бледного двойника, и потопал следом - было интересно.
В нулевом шлюзе пол был холодный, и он сразу пожалел, что не обулся. Но палуба "Тенгри" снова встретила его теплом. Лженикиту завели в медотсек и зафиксировали в стендовом кресле. Надвинули сверху колпак ментоскопа. Вайнштейн оживил рабочие экраны и вывел на них узорчатую ментограмму.
- Вот, флагман! - гордо заявил он. - Глядите!
- Куда? - спросил флагман.
Профессор обвел пальцем затейливую загогулину, похожую на две буквы "К", если одну из них дать в зеркальном отражении.
- Видите? Это ментальный аттрактор! У человека он почти не виден, у прочих рас аттрактор смазан или ламинарен, и только у гетероморфов выделяется на схеме! Это как ментальное клеймо, по нему легко узнать гетероморфа, неважно, в каком он обличье предстанет!
- Так гетероморфы могут принимать любое обличье? - спросил Середа.
- Любое, примерно равное им по объему. Для биотрансформации им хватает трех-четырех дней. Этот просто не успел: создав внешность Никиты, он не подготовил внутренние органы, те же голосовые связки. Но сообщить себумам наше местоположение смог!
- Ясно, - глухо проговорил Середа.
В этот момент раздался писклявый голос гетероморфа. Лженикита сказал:
- Я требую связаться с ближайшим координатором БМО! Немедленно! Мне нужно увидеться с ним! И учтите: я буду жаловаться во Всемирный Совет!
Середа покачал головой и заверил врага:
- Не будешь.- Повернувшись, чтобы уйти, он бросил через плечо: - Расстрелять его. Что останется - в утилизатор.
Гетероморф обезумел от ужаса, а когда Копаныгин поволок его к кессону, завизжал, цепляясь за переборку. Кэссиди каблуком ударил по скрюченным пальцам, и Михаил вытолкнул гетероморфа в шлюз. Поросячий визг заметался эхом по гигантскому шлюзу, но недолго длился противный сверлящий звук - полыхнула красно-лиловая вспышка и прокатился короткий гром от выстрела из скорчера.
- А где тут утилизатор? - гулко разнесся баритон Чака.
- А вон! - ответил ему бас Копаныгина. - Ты бери нижнюю половину, а я верхнюю потащу…
Середа почувствовал смертельную усталость. "На киберпилоте" добрался он до своей каюты и упал на диван. В огромном обзорнике чернело облако Оорта, колоссальное вместилище для миллиардов комет. Одна такая летела в сотне километров от крейсера - громадный "снежок" изо льда, пыли и замерзших газов. А сбоку экрана светилась яркая звезда, почти неотличимая от других, озарявших обзорник своим сиянием. Это было Солнце.
Глава 10
БАЗА "УМБОН"
1
- Налей еще грамульку…- Тенин пододвинул свой бокал с магнитным ободком и застенчиво улыбнулся. Тенину было стыдно.
- Может, хватит уже? - вздохнул Токмаков, наваливаясь на стойку.
Тенин вздохнул еще тяжелее. Токмаков испустил и вовсе душераздирающий вздох и плеснул в бокал на два пальца джина. Тенин мотнул нечесаной головой, выражая благодарность, и медленно поглотил выпивку. Он быстро захмелел, и его глаза, страдающие глаза брошенной собаки, обессмыслились. Тенин подпер ладонью вялый подбородок, смешно перекосив лицо, и уставился куда-то за стойку, в Зазеркалье, отражающее ряды бутылок с известными напитками. Взор его блуждал.
"Эх!.." Токмаков перестал протирать бокалы - извечное занятие бармена - и скрылся в подсобке, буркнув:
- Я прогуляться…
Но Тенин его не слышал - он раскачивался на табурете и мычал что-то насчет шума в камышах. Бармен быстро облачился в пустотный комплект, отшлюзовался и покинул столовую.
Солнце - маленькое слепящее пятнышко - и не грело, и светило слабо, но тени отбрасывало, нечетко выделяя всю автономную систему искусственных спутников Цербера, именуемую транскосмической звездолетной базой "Умбон". Верфи, обсерватории, мастерские, космические ангары, заправочные станции, черные цистерны плантации с хлореллой, оранжереи, обитаемые тороидальные блоки, стеклянные сады отдыха соединялись между собой тросами и причальными штангами и обращались вокруг Цербера, совершая виток за тридцать с лишним часов.
Внизу проплывала бурая равнина этой заплутоновой планетки, кружащейся на границе между Поясом Койпера и Облаком Оорта. Местами кирпичную унылость ее поверхности освежали желтовато-розовые пятна - замерзшая органика. Солнце отсюда смотрелось яркой звездой, погруженной в пылевое облако.
Токмаков включил магнитные подковки на башмаках и зацокотал по решетчатому мостику. Локальная гравиустановка действовала, но береженого бог бережет.
Токмаков прошел метров десять и остановился, выйдя из тени Большой Антенны. Он всегда здесь останавливался. Отсюда открывался хороший вид - все планеты Солнечной системы можно было разглядеть. Вон Нептун кажется голубой крапинкой, а там Сатурн, Юпитер… Землю, конечно, не увидишь без телескопа - отсюда до Солнца восемьдесят астроединиц. Зато небо какое! Столько звезд с внутренней зоны не узришь - пылевые облака мешают. Токмаков вздохнул и двинулся дальше. Прогулки его не успокаивали, но настраивали на философический лад, с действительностью не примиряя, лишь пополняя запас терпения.
Токмаков прошел стеклянной круглой галереей и выбрался к верфям. На стапелях тянулись, тая в пустоте, колоссальные диски суперкрейсеров, заложенных пять лет назад, а в позапрошлом году законсервированных. Виден был только один, необъятным бортом закрывавший Млечный Путь, остальные два можно было только представить - каждый суперкрейсер расплывался в поперечнике на шесть, а то и на все восемь кэмэ. Толстая решетчатая ферма причала устремлялась в бесконечность на добрых двести километров, но так далеко Токмаков никогда не уходил. Да и зачем?
Потоптавшись на перекрестке двух мостиков, он повернул обратно. Что-то сегодня никакая философия не лезет в голову. До чего ж все обрыдло…
Токмаков, сколько себя помнил, всегда любил готовить. На базу "Умбон" летели люди, страдающие избытком энтузиазма и дурной романтики, они хотели быть поближе к звездам, ну, хотя бы к царству комет, которыми набито Облако Оорта, а Токмаков, инженер-гастроном со стажем, прибыл сюда, чтобы кормить работников вкусно и сытно. Но вот уже второй год подряд он их только поит… Его столовая превратилась в космический салун, куда изредка забредают агротехники из оранжерей или инженеры-сборщики, так и не улетевшие обратно на Землю. "Зачем?" - бурчат они, заходя остограммиться. Что они забыли на Планете? Им обещали интересную работу, у них был шанс построить самые могучие боевые корабли в Рукаве Стрельца! А потом всего этого богатства их лишили, обобрали душу, гады… Крючкотворы, волокитчики, рыла кувшинные…
Протяжно и тоскливо вздохнув, Токмаков поплелся в "салун".
Скинув скафандр, он прошел в зал. Тридцать столиков были сдвинуты к стенам, скатерти покрывали только парочку из них. За крайним столом почивал Тенин, свесив левую руку до пола, а правую используя на манер подушки. Развесив слюнявые губы, Тенин постанывал во сне и дергал ногами под стулом.
- Эх-хе-хе… - высказался Токмаков и подумал: "Может, и самому клюкнуть?"
С дегенеративных мыслей его сбило топанье в тамбуре шлюза. Токмаков и удивился, и обрадовался. Никак инженеры-агрологи пожаловали! А может, и пилоты с рейсового - эти заглядывали "на огонек" раз в квартал, редко чаще.
Звякнула дверь шлюза, и в столовую вошел незнакомый мужчина, рослый и плечистый, со странной короткой стрижкой - нынче в моде у мужеска полу была длинная волосня а-ля хиппи. Одет гость тоже был удивительным образом - в серебристый комбинезон непривычной модели. Создавалось впечатление, что он сшит из отдельных частей - даже швы выделялись. На рукаве краснел шеврон-прямоугольник с буквами "ДОБРОФЛОТ", а нагрудный карман нес планку с фамилией. На ней значилось: "СЕРЕДА". А уж лицо у этого Середы было… Да-а… Токмакову сразу вспомнились виртуальные сериалы из жизни великолепных 60-х - "Наблюдатель", "Седьмое небо", "Первооткрыватели". Такой же тип - мужественный, твердый, сдержанный, уверенный в себе на тысячу процентов.
- Добро пожаловать! - залучился Токмаков. - Рад гостю в нашем захолустье!
- А гостям? - улыбнулся Середа.
- Еще больше! - воскликнул Токмаков. - А что, вас много?
- Ну-у… - задумался гость. - Меньше пятисот, но больше четырех сотен. Включая одного семигуманоида и семьдесят кхацкхов.
Токмаков недоверчиво покачал головой.
- Так вы что… - пробормотал он. - На лайнере, что ли, прибыли?
- Нет, - спокойно ответил Середа, - на планетарном крейсере. Трофейном. Мы с друзьями захватили его в системе Эпсилон Эридана…
Токмаков сердито засопел. Что его тут, за мальчика из провинции держат?! Подойдя к терминалу, он хлопнул по клавише, и в стереоэкране открылась доковая палуба. Глаза инженера-гастронома порыскали в поисках маленького лохматого конуса, но зрачки упорно натыкались на гигантский диск. Исполинский корж того же размерчика, что и суперкрейсера на верфях. Да нет, этот побольше будет…
- Это… как? - пролепетал Токмаков.
- Да так вот… - развел руками Середа.
- Так это… правда?!
- Чистая, - подтвердил Середа, - беспримесная.
- Кушать будете? - ляпнул Токмаков.
- А что есть? - оживился гость.
- Да у нас по-простому, - смутился инженер-гастроном, - борщик, пюре с котлеткой, салатик…
- Давай! - потер ладони Середа.
- Давно я повара не перепрограммировал, - все оправдывался Токмаков, разводя суету вокруг кибер-кухни.
- Пустяки, - молвил Середа, - дело житейское… А что тут за база?
- Вы не знаете? - удивился Токмаков. - Ну да… Ну да, конечно… Кому мы тут нужны, на задворках-то…
- Не прибедняйтесь, - улыбнулся Середа. - И не обижайтесь. Просто хочу знать, сколько народу еще не разбежалось.
- Ну-у… С тысчонку еще осталось, - протянул Токмаков. - Щас я, борщик поспел!
Он направился к киберкухне и вскоре вернулся, волоча поднос с тарелками.
- Вот, угощайтесь! - сказал инженер-гастроном.
Середа хлебнул борща.
- М-м-м! Вкусно! Да еще с пампушками… Эх, давно я такого борщика не едал!
Токмаков гордо заулыбался. Что бы там ни говорили снобы-гурмэ, а только от киберкухни не все зависит! Можно и стандарт запрограммировать, а можно и с выдумкой…
- Значит, - осторожно спросил Токмаков, - все эти басни про "зону временной нестабильности" - брехня?
- Полная! - подтвердил Середа, стремительно уничтожая первое.
Минут десять он рассказывал, уплетая борщ, солянку из марсианской фиолетовой капусты, салат из помидоров и компот из плодов дерева гам, эндемика с планеты Теллус.
- Вот такие у нас дела… - закончил Середа и отставил пустую тарелку. Оглянувшись, он приметил Тенина и спросил:
- А это кто?
- Это гений, - сказал Токмаков.
- Хм, - выразил сомнение Середа. - Знаете, он больше смахивает на…
Токмаков закивал понятливо.
- Сломали его, - объяснил он. - Николя Тенин - настоящее светило, только разбрасывался сильно. То он в нуль-проблематику залезал, то хронодинамикой увлекался…
- А здесь он что делает?