- А я уже боюсь кому-то верить, - жестко сказал Евгений, поймав ненавидящий взгляд девушки и аккуратно, буквально чуть-чуть, надавливая на нее. - Любой из вас может оказаться предателем. Любой! Поэтому у меня есть самые веские основания опасаться таких вот неожиданных встреч. Так кто тебе сообщил обо мне?!
Ольга слегка вздрогнула и медленно разжала пальцы. Пистолет с негромким стуком упал на диван. Открыла рот, собираясь что-то сказать, но вдруг дернулась, точно от удара и мягко повалилась на бок, глядя перед собой остановившимися глазами. Белугин опешил. Он ожидал чего угодно - названного имени, протеста, ругательств, но только не такой реакции. Больше всего это походило на блок, поставленный кем-то в сознании девушки. Стоило едва затронуть запретную тему, как он мгновенно сработал, отключая своего носителя. Вообще-то ничего экстраординарного пока вроде бы не наблюдалось - в этом времени увлечение гипнозом и прочими похожими методиками процветало, но вот в сочетании с Ольгиной "профессией" и другими обстоятельствами операции данное происшествие выглядело весьма тревожным и подозрительным. Неужели опасения руководителей Службы, доведенные до Белугина еще в Париже, оказались небеспочвенными и против них играет кто-то из своих? Ох, не хотелось бы в это верить. Но со счетов сбрасывать такую возможность нельзя. В сущности, что мешает кому-нибудь из агентов затеять собственную игру? Да ничего. Причины? Сколько угодно - в метрополии тоже не все так гладко, как хотелось бы, и мнения о Службе и ее методах подчас самые противоречивые.
- Что здесь происходит?
Надо же, погруженный в свои мысли Евгений даже не заметил, как открылась дверь купе и на пороге появился проводник с дымящимся стаканом чая в руке. Ах, как не вовремя!
- Все в порядке, братец, это моя знакомая. - Белугин поднялся с дивана, стараясь встать так, чтобы заслонить лежащую девушку и, самое главное, валявшийся рядом пистолет. - Вот тебе за труды, - первая попавшаяся купюра, наугад выхваченная из кармана пальто, перекочевала к ошеломленному железнодорожнику, - и оставь нас. - Евгений взял чай и радушно улыбнулся, делая шаг вперед и заставляя проводника отступить в коридор.
- Позвольте, господин хороший, а как же билет? Есть билет-то у барышни? - слабо запротестовал проводник. - Не дай бог, проверка, что я скажу?
- Скажешь, что все в порядке! - Белугин перестал улыбаться. - И с билетом, и с барышней. А теперь иди с богом. - Дверь клацнула и закрылась прямо перед носом ошеломленного неожиданным натиском мужчины. Евгений перевел дух. Вся эта нервотрепка здорово выматывала. В раненом плече опять заворочались разворошенные угольки боли, пронзающие насквозь. Белугин щелкнул задвижкой и осторожно сел на свое место. Хлебнул чая и довольно зажмурился, чувствуя, как горячая волна живительной влаги прокатилась внутри, согревая тело.
- Оля, - позвал он тихонько, аккуратно касаясь уснувшего сознания. - Оля, просыпайся.
Девушка вздрогнула, тихонько застонала и открыла глаза.
- Что со мной? - Она закашлялась. - В горле все пересохло. Дай воды.
Белугин встал и протянул ей стакан.
- У меня только чай, но мы можем сходить в вагон-ресторан и заказать что-нибудь.
- Спасибо, не нужно. - Ольга сделала пару глотков и с благодарностью улыбнулась. - Нам лучше не привлекать к себе лишнего внимания.
- Нам?
- Я верю тебе, - просто сказала девушка. - Шла сюда, думала, что убью предателя, а теперь… мне кажется, что все не так. Не могу до конца объяснить. Что ты смеешься?
- Да так, не обращай внимания. Просто до сих пор не могу привыкнуть, что под маской простодушной юницы прячется опасная террористка.
- Вот и хорошо, - усмехнулась Ольга. - Когда я сидела в Витебской тюрьме, то один надзиратель тоже все сокрушался, как, мол, такая "деточка" угодила в камеру к политическим. Норовил приласкать, обнадежить, иконки таскал. - Она презрительно дернула уголком рта.
- И чем закончилось?
- Я застрелила его. Из собственного же "нагана". А после сбежала, - спокойно сказала Ольга. - Взяла ключи и сбежала. Кстати, чуть не забыла, скажи-ка, а что за иероглифы у тебя в блокноте? Ни на один из наших шифров не похоже.
Белугин тоскливо вздохнул и… призвав на помощь улетучившееся было вдохновение, опять начал врать.
Глава 8
Алексей. 1942
- Едрит твою, что за комедь? - Иксанов ощутимо напрягся, и капитан, мигом стряхнув с себя сонную задумчивость, бросил тревожный взгляд на дорогу.
А там и в самом деле происходило нечто странное. Впереди небольшой колонны, подъезжавшей к переправе откуда-то из немецкого тыла, пылил кургузый БА-20 в пятнистом камуфляже с задранным в небо хоботком пулемета. Следом за ним двигались пять или шесть полуторок - со своего места Белугин не мог посчитать точно, мешала высокая трава и кусты. В кузовах плечом к плечу сидели бойцы в советских гимнастерках и касках, а в арьергарде рычала дизелем запыленная "тридцатьчетверка" с наброшенным поверх башни немецким флагом, косо свисавшим книзу с одной стороны.
- Наши? - неуверенно предположил Алексей.
- Какие, на хрен, наши, - досадливо ругнулся старшина, - на немцев глянь.
Расположившиеся около брода гитлеровцы не проявляли ни малейшего беспокойства. Зенитчики все так же ощупывали стволами "эрликонов" безмятежную синь неба, сновали туда-сюда юркие мотоциклисты, поднимавшие в воде тучи брызг, а сторожившие дорогу эсэсовцы глянули было в сторону загадочной колонны, но тут же потеряли к ней всякий интерес.
- Опять небось какую-нибудь пакость затевают, - зло сплюнул в сторону Иксанов, отрываясь от бинокля. - Пару месяцев назад возле нашего полевого аэродрома гад один повадился летать, на трофейном "Яке" - звезды, номера, все честь по чести. К заходящим на посадку пристраивался, вроде как заблудился, а после полоснет по кабине, и в сторону. Сколько хороших ребят погубил, сволочь!
- А потом? - жадно спросил Белугин.
- А что потом? Выделили лучшего летчика полка на охоту, он эту мразь три дня выслеживал, а когда встренул, в землю и вогнал. Одни только угольки и остались. Жаль, допросить не удалось - я б ему самолично кишки на локоть намотал!
- Думаешь, и эти для какой-нибудь провокации так вырядились? - кивнул в сторону явно ряженной колонны капитан.
Старшина довольно красноречиво глянул на него, но ничего не ответил. Алексей почувствовал, как предательски запылало лицо. В самом деле, неужели что-то непонятно? Эх, и когда только придет умение держать язык за зубами и не молоть чепуху! Дожить бы до этого момента…
Больше ничего особо интересного до вечера не происходило. Лейтенант Фурсанов сменил старшину на посту, часа в три "перекусили" несколькими горстями кукурузных зерен, набранных разведчиками где-то по пути, запили это "великолепие" теплой водой из фляжек, а потом тупо дожидались темноты. Белугин все это время откровенно валял дурака, изнывая от вынужденного безделья, но больше к разведчикам не приставал, справедливо полагая, что тем нынче не до него. Только один раз, когда Иксанов в очередной раз фамильярно тыкнул ему, Алексей не выдержал и решительно одернул нахала, напомнив тому о субординации. Старшина белозубо усмехнулся, но вновь ничего не ответил.
Чуть позже к бездумно глядящему в небо Белугину подполз Фурсов и негромко сказал:
- Прими хороший совет, капитан, чинами лучше среди наших меряться. Когда доберемся. А здесь, глядишь, от старшины твоя жизнь зависеть будет. И потому мы сейчас равны. Понял?! - Последние слова прозвучали со скрытой угрозой, отчего Алексей неожиданно даже для самого себя взбеленился.
- Да иди ты к черту, лейтенант! Я к вам в компанию не просился, так что не нужно тут из себя благодетелей разыгрывать. Понятие воинской дисциплины никто не отменял. Понял?!
- Ух ты, какой страшный, аж сердце в пятки ушло, - тихо засмеялся разведчик. Хотел сказать еще что-то, но взбешенный Белугин неожиданно припомнил кое-что из уроков рукопашного боя и внешне несильно ткнул его в грудь в особую точку. Фурсов разом захлебнулся и упал на спину, не в силах шевельнуть руками или ногами. Он судорожно разевал рот, точно выброшенная на берег рыбина, но сказать хоть что-нибудь был не в силах. Только хлопал недоуменно глазами да хрипел что-то неразборчивое.
- Ты что же это, гад?! - зашипел обернувшийся на шум старшина, лапнув автомат, но Алексей красноречиво указал в сторону гомонивших неподалеку немцев и широко улыбнулся, даже не скрывая издевки. - Ладно, сочтемся! - с угрозой произнес разведчик, прожигая капитана ненавидящим взглядом. - Дай срок.
- Тебе тоже вломить? - скучающе осведомился Белугин с нарочитой ленцой. - Я больше предупреждать не буду. Дружкам своим тыкать будешь! А лейтенант твой сейчас очухается.
Иксанов шумно выдохнул, но промолчал. Было заметно, что его раздирают самые противоречивые чувства: приказ вести наблюдение за противником боролся с желанием немедленно поставить на место нахального летуна. Алексей наблюдал за ним с веселым любопытством. Страх и неуверенность в себе куда-то пропали, уступив место холодной расчетливости профессионала. Пусть и не обладающего богатым опытом, но все-таки выученного всяким-разным специфическим умениям на совесть. И сейчас полученные под другим небом знания подсказывали, что старшина не рискнет затевать драку.
Так и вышло. Чувство долга перевесило, и Иксанов, негромко пробормотав себе под нос парочку ругательств, вновь взялся за бинокль. Да и лейтенант к тому времени уже немного пришел в себя и вяло махнул рукой, показывая товарищу, что с ним все в порядке.
- Интересный вы человек, товарищ капитан. - Фурсов растирал грудь, стараясь не глядеть при этом на Белугина. - И немецким отлично владеете, и приемчиками хитрыми. Я о таких даже не слыхал. А по долгу службы вроде бы должен знать. Да и синячки ваши совсем не похожи на те, что при неудачном приземлении случаются. Не многовато ли странностей для простого летчика, а?
- Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, - с выражением продекламировал капитан. - Не парься, выйдем к своим, там все прояснится.
- Ну-ну. - Разведчик покосился на Алексея с подозрением и отполз к старшине. Там они о чем-то зашушукались, но Белугину вдруг стало на это совершенно наплевать. Временный запал прошел, уступив место усталому равнодушию и апатии. Да еще и отбитые бывшим сотником ребра противно заныли.
"Пошли они все к черту! - решил Алексей. - Если в самом деле доберемся до своих, покажу шелковку, и все вопросы закроются раз и навсегда. Одно только плохо - теперь с разведчиками нужно поаккуратнее себя вести. Так, чтобы при удобном случае в спину не вдарили. А что, запросто пристукнут - кто я для них такой? Насквозь подозрительный тип, и только. Эх, хорошо бы, чтобы им захотелось сдать меня особистам как вражеского шпиона!" - Белугин мечтательно зажмурился, с умилением вспомнив давешнего полкового чекиста. Надо же, прошло-то всего несколько дней, а словно в другой, совсем далекой жизни все происходило. Сбитая "пешка", ночная переправа, Ведерников, Бучнев…
- Скоро двинемся. - Оказавшийся рядом Иксанов сухо уведомил Алексея и расположился поблизости от него, деловито проверяя оружие. - Вы бы тоже подготовились, товарищ капитан, а то, не ровен час, столкнемся с фрицами - там патрон в ствол загонять некогда будет.
Белугин подумал и решил не отвечать на подколку. В самом деле, путь им предстояло преодолеть неблизкий, нужно держаться настороже. Достал из кобуры "браунинг" и тщательно осмотрел его. Оружие приятно тяжелило руку, придавая дополнительное чувство уверенности. Но Алексей решительно отогнал его, зная не понаслышке, какую гибельную роль оно может сыграть. Приятель по училищу, Серега Лыткин, как-то замешкался на долю секунды, вхолостую жмакая на спуск излучателя, а в том, оказывается, батарея разрядилась. Да… Легионер римский тогда чуть-чуть своим гладиусом ему до печени не достал. Хорошо еще, что спасательная группа наготове была - в темпе эвакуировали раненого. А всем курсантам после мозги до-олго еще прочищали.
- Немцы уходят! - Лейтенант обернулся к ним и призывно махал рукой, подзывая к себе. - Видать, на ночь они переправу не остаются охранять. Значит, как только окончательно стемнеет, перебираемся на другой берег и двигаемся вот в этом направлении. - Он медленно прочертил пальцем по извлеченной из планшетки карте. - В случае обнаружения в бой не вступать, отрываться всеми доступными способами. Вопросы есть?
- А через линию фронта каким макаром переберемся?
Фурсов замялся, но все же неохотно ответил:
- По моему сигналу будет произведена разведка боем силами стрелкового полка. Под шумок, я думаю, проскочим. Если что-то пойдет не так, нас прикроет еще и танковый батальон.
- Разведка боем? Что ж вы такое тащите, раз такие силы вас прикрывать отрядили?
- А вот это уже не вашего ума дела, товарищ капитан! - Лейтенант угрюмо зыркнул на Белугина и машинально прикоснулся к своему нагрудному карману, скрытому в данный момент под маскхалатом. Алексей тут же отвел взгляд, делая вид, что ничего не заметил. А про себя решил, что в случае чего теперь знает где искать.
Евгений. 1906
Нахохлившийся воробей застыл на подоконнике маленьким серым комочком. Белугин легонько постучал по стеклу, пытаясь привлечь его внимание, но замерзшая птаха даже не повернула в его сторону голову. Евгений тихонько рассмеялся и, мгновенно забыв про глупую пичугу, вновь перевел взгляд, внимательно прощупывая стоящие неподалеку дома. Вроде бы за ночь картинка не изменилась - пустующие в эту пору дачи стояли закрытыми, покорно дожидаясь своих хозяев, отбывших на зиму в город.
В этот дом, расположенный в подмосковном поселке Новогиреево, их привез один из спутников Ольги. Как оказалось, двое неразговорчивых мужчин самого что ни на есть незаметного обличья сопровождали террористку на некотором расстоянии, следуя в вагоне по соседству и страхуя ее от возможных неприятностей. А может, и приглядывая, чтобы не натворила чего неправильного, кто знает. О чем девушка разговаривала с ними, Евгений не слышал, но какой-либо видимой враждебности по отношению к нему боевики не проявляли. Проводили до места и неслышно растворились в надвигающихся сумерках. То ли и в самом деле ушли, то ли притаились где-то рядом. Судя по их повадкам, это были настоящие профессионалы, а не привлеченные красивыми революционными лозунгами мальчишки.
Впрочем, к Евгению они также относились с молчаливым уважением, видимо, чувствуя в нем такого же битого волка, как и они сами. А может, просто слышали про него раньше. Плохо только, что при этом они ни на секунду не оставляли Белугина и Ольгу вне поля своего зрения. И потому Евгений не мог даже мечтать о том, чтобы отлучиться ненадолго и связаться с оперативниками Службы, которые должны были встречать его на вокзале. Хотя… полоснул по ним вроде бы один раз прицельным взглядом какой-то высокий студент с румяными щеками, державший в руках пышный букет. Но поручиться, что это кто-то из своих, Белугин не мог.
- Ты чего вскочил? - Ольга сонно глядела на него, закутавшись с головой в пышное одеяло, только нос торчал. Печки в доме не оказалось, и им пришлось ложиться спать в одежде, укрывшись всем, чем только можно: пледами, одеялами, покрывалами, оставленными кем-то пальто.
Евгений вновь засмеялся.
- Что? - девушка обидчиво поджала губы. - Почему ты смеешься?
- Извини. Просто ты сейчас как вон тот воробушек. - Белугин показал за стекло.
- Не вижу ничего смешного, - надулась Ольга. - И вообще, лучше бы позаботился насчет завтрака, чем попусту зубы скалить.
- Уже лечу, моя прекрасная пери! - Белугин шутливо отсалютовал двумя пальцами и отправился на веранду потрошить кулечки с оставшейся от нехитрого ужина снедью.
- Владелец местных земель, генерал Торлецкий, собрался построить здесь образцовый дачный поселок, - рассказывала за чаем Ольга. - С собственной электростанцией, платформой железной дороги и даже… А это еще кто?!
Евгений резко обернулся. Сквозь запотевшее стекло веранды было видно, как по дорожке, ведущей к дому, идет не спеша плотный господин в коричневом пальто, смахивающий щекастой физиономией на матерого бульдога. Он лениво отклонял зажатой в руке тростью низко нависающие над тропинкой ветви молодой яблони, брезгливо оглядывая облетевший сад.
Белугин пригляделся. За калиткой смутными тенями маячили давешние Ольгины охранники-соглядатаи. Это означало, что "бульдог" также принадлежал к революционной организации и никакой опасности не было. Да и то, стали бы полицейские или жандармские ищейки вести себя так спокойно, зная, что в доме прячутся опаснейшие террористы. Шутки шутками, а дураки в этих службах на оперативной работе долго не задерживались.
- По-моему, это кто-то из москвичей к нам пожаловал, - спокойно сказал Евгений. - Кажется, я припоминаю - это "товарищ" Мотя. Аристарх когда-то показывал мне его мельком на одной из наших явочных квартир года полтора назад. Говорил, что непревзойденный специалист по открытию всевозможных замков.
- Мотя? - Ольга презрительно фыркнула. - Он же из уголовных. Зачем нам этот урка?
- Обычно свои их называют шниферами, - машинально поправил ее Белугин. - Такие специалисты у них в большом авторитете. Представляешь, сколько всего нужно знать и уметь, чтобы справиться с каким-нибудь хитроумным сейфом?
Ольга презрительно фыркнула.
- Попробовал бы этот "специалист" хоть раз снарядить бомбу - вот тогда и посмотрели бы, насколько он ловок!
- Смотри не предложи ему это - подобные типы весьма обидчивы, - предостерег ее Евгений. Девушка скривилась и что-то пробормотала себе под нос.
Хлопнула негромко дверь. Мотя вошел на веранду, молча протянул руку Белугину и сел на табурет возле стола. Его глубоко посаженные хитрые маленькие глазки быстро ощупывали комнату, не задерживаясь на одном месте.
- Чаю? - любезно осведомился Белугин. - Оля, у нас найдется лишняя чашка?
- Благодарю, я сыт, - лениво отозвался уголовник, снимая перчатки. - Собственно, я по делу пришел, так что давайте не будем терять время попусту. Наши общие, гм, друзья передали мне, что вам нужно кое в чем помочь?
Евгений молчал. Что задумали комитетчики, он не знал, а Ольга на эту тему ни вчера, ни сегодня не распространялась. Вот, кстати, интересный момент - а в курсе ли она сама, что происходит? По крайней мере, появление Моти для нее тоже стало сюрпризом. Или это всего лишь игра привыкшей к конспирации революционерки?
- Мне выйти? - Не придя к однозначному выводу, Евгений решил прощупать почву, что называется, на косвенных.
Мотя молчал, глядя на него пустыми глазами, но - и это было гораздо интереснее - Ольга тоже почему-то не спешила с ответом. Просто отвернулась и смотрела в окно, словно увидала там нечто интересное. Выдержав небольшую паузу, Белугин хмыкнул и, набросив пальто, вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь. В самом деле, не устраивать же сцены с идиотским хлопаньем? А то, не ровен час, выйдет какая-нибудь глупая ситуация на манер той, что описывал беглый секретарь Сталина Борис Бажанов, повествуя о подобной выходке Троцкого. "Хе!.. Нет, ну каковы "товарищи"?! Ох, чует мое сердце, не зря меня за ними присматривать отрядили, ох не зря!"