2
Командующий принял Дэвида на следующий день после прилета.
- Я ознакомился с вашим докладом, - сказал он, когда они расположились за столом. - Что же, подробный и честный, вы не обходите и своих ошибок.
- Я старался, но мне не хватило опыта, - вздохнул Дэвид. - И потом... штабная работа требует особого склада. Если честно, было очень тяжело. Это не моя стезя.
- Ничего, опыт приходит со временем. Главное вы сделали. В будущем вам это здорово пригодится.
- Мне кажется, что из доклада может создаться ошибочное впечатление. Конечно, адмирал в общении не сахар, но это талантливый офицер и...
Командующий прервал его движением руки.
- Я рад, что вы это поняли. Да, Стивенс ценный работник. Однако факты,
изложенные в вашем донесении, заставляют серьезно задуматься. Он ведь работает не с роботами, а с живыми людьми. Да у нас имеется не только ваш отчет, у Совета есть и другие источники.
Дэвид промолчал.
- Пока мы ничего не решили, у адмирала будет шанс. Но боюсь, что на планете он не останется. Да и с другой работой возникнут проблемы, если он не переменит своих взглядов.
Командующий внимательно посмотрел на него.
- С этим закончили. Думаю, недели отдыха вам хватит. Затем получите направление в Отдельное ударное крыло. Назревает конфликт с барогами. И мне кажется, уже ясно, кто его раздувает и зачем.
Дэвид молча слушал.
- Поработайте пока там, думаю, что после штабной работы вам нужно немного переменить род деятельности. Я прав?
Дэвид утвердительно кивнул.
- А когда закончите, попробуем найти для вас другое применение. Я помню наш разговор.
Дэвид взял кристалл, козырнул и вышел из помещения. Что делать свободную неделю он пока не знал. Но это не было главным. Главным был намек, что командующий не забыл предыдущий разговор о штурмовом отряде.
Номер в отеле смотрелся пустовато: кроме комма и стандартного набора
идентификационных карточек у Дэвида с собой ничего не было. Да карточка с незнакомой девушкой стояла на своем месте, в углу полки. Немногочисленные пожитки пока оставались на базе, упакованные в стандартный модуль, размера, разрешенного для бесплатного перемещения. А сам модуль находился в грузовом ангаре, ожидая команды от компьютера: вещи офицера частенько прилетали на новое место службы раньше его самого. Как только выходил приказ о новом назначении, нейросеть министерства сразу давала команду на погрузку.
Конечно, случались и сбои, правда немногочисленные: за все время службы Дэвид с багажом разошлись только однажды, но зато по крупному. Когда через пару дней большой ребристый ящик из алюминиевого сплава, как ни в чем не бывало возник в его жилом отсеке, в сопроводительной карточке значился почти с десяток экзотических узлов.
Бросив легкую сумку на кровать, Дэвид немного подумал и решил хорошенько сполоснуться. Вызов комма прозвучал, когда он уже закончил мыться и высыхая, стоял под теплым облаком. Дэвид взял комм, лежащий на полке и посмотрел на экран. А потом чуть не выругался. Как он мог забыть!
По экрану ползла светящаяся надпись: "Всем, кто на планете. Орлы! Сегодня - общий сбор".
В этот день исполнился ровно год со дня окончания Училища.
По неписаной традиции все, кто в этот день находился поблизости от родных стен, должны были прибыть в институтский бар, который располагался недалеко от общежитий. Для обычных учащихся бар в такой знаменательный день был закрыт.
Дэвид сидел за своим любимым столиком у окна и с тоской поглядывал по сторонам. Их выпуск стал уникальным. И не столько потому, что все оставшиеся в живых были повышены в звании и награждены орденами и медалями. Просто после той знаменитой эскапады от курса вместе с ним уцелело всего пять человек. И что самое обидное, никого из них сейчас на родной планете не было. Так что Дэвид восседал за столом в гордом одиночестве.
А вокруг разливалось безудержное веселье. Молодой бодрый народ со смаком вспоминал прошедшее и без всякого трепета смотрел в будущее.
- Разрешите?
Дэвид поднял голову. Прямо перед ним стоял парень, лет на пять старше, из которого просто дышала порода. В руке он держал небольшую изящную сумку. Черт, да он, наверно королевских кровей, невольно подумал Дэвид. Редкий экземпляр. Какого черта ему нужно за моим столиком? Тем не менее, вежливость никто не отменял.
- Прошу, - сказал он.
Парень изящно сел, поставил сумку на пол и представился:
- Генри Вудворд, вечный майор. В настоящее время - капитан, уже в третий раз.
- Дэвид Халл, тоже капитан, - ответил Дэвид. И не без интереса спросил:
- А что значит вечный?
- Вечный - означает, что мне, вероятно, никогда не подняться выше этого
звания, - вздохнул Генри. - Увы-увы. Как только я получаю звание майора, так за какой-нибудь абсолютно никчемный и явно вымышленный проступок меня тут же разжалуют. И все начинается сначала. Не судьба.
- Грустная история, - посочувствовал Дэвид.
- Мой друг, - важно произнес собеседник. - Звание - не есть жизненно важно. Я не просто так решил подсесть к вам. Еще от двери я увидел на вашем благородном лице некую тень, проблеск высокого происхождения. Уверьте меня, я не ошибся?
- Увы, - Дэвид покачал головой. - Я об этом совершенно не осведомлен. А дед всегда с гордостью говорил, что мы - прирожденные плебеи.
- Нет, нет, - горячо запротестовал Генри. - Меня не обмануть. Вы знаете, такие моменты могут быть тщательно скрываемы от потомков. Иногда даже короли отступали от голоса крови и как бы это помягче выразиться, ходили на сторону. Так что не зарекайтесь заранее.
- Ладно, не буду, - охотно согласился Дэвид. Собеседник начал его изрядно забавлять.
Генри огляделся по сторонам.
- Что здесь пьют? - спросил он через некоторое время.
- Кто - что, - меланхолично ответил Дэвид и с грустью посмотрел на свой бокал. В армейском баре алкоголь был не просто сильно разбавлен, но еще и строго дозировался. Черт, могли бы хоть в такой день поступиться правилами, недовольно подумал Дэвид. - Закажите и вы что-нибудь. Не пить в такой день - нонсенс.
- Я - потомственный граф, - с гордостью произнес собеседник. - Наш род
насчитывает по меньшей мере тысячу лет. Я не могу пить всякую дрянь.
- Сочувствую, - вздохнул Дэвид. - А я вот вынужден.
Генри огляделся по сторонам, а потом нагнулся, открыл сумку и осторожно вытащил из нее большую темную бутылку, которую показал Дэвиду.
- Угадайте, что это? А?
- Черт возьми, - ошарашенный Дэвид был совершенно искренен. - Да это же настоящий ямайский ром!
Генри удовлетворенно улыбнулся.
- Вот видите, я был прав. Человек, который с первого взгляда узнает такой редкий напиток, по определению не может быть плебеем.
- Почему редкий? - изумился Дэвид. - Я его с юности люблю.
Генри махнул рукой роботу-официанту. Потом взял у него блюдечко с тонко нарезанным лимоном и поставил на стол. А потом торжественно разлил ром в две пузатые рюмки.
- Прошу. Этот ром двадцатилетней выдержки. Я вообще-то больше люблю восьмилетнюю, сам не знаю, почему. Но дед утверждает, что с нашей родословной пить меньше чем двадцатилетнюю просто нонсенс. А поскольку заказывал его именно он, пришлось смириться.
Он взял дольку лимона и осторожно провел ею по краю рюмки. Дэвид проделал тоже самое. Потом Генри поднял рюмку и торжественно провозгласил:
- За наше Училище! Виват!
- За Училище!
И они медленно осушили рюмки до дна.
- Блеск, - искренне восхитился Дэвид, прищелкнув языком. - Где вы нашли такое сокровище?
- Я уже упоминал, что мой дед заключил договор. С фирмой, которая уже бог знает сколько лет производит этот нектар, - бутылку Генри осторожно убрал обратно в сумку, чтобы не привлекать излишнего внимания. - Он по опыту знал, что в молодые годы мог опустошить литровую бутылку примерно за три дня. Поэтому на год он заказал ровно двести бутылок.
- Почему двести? - поинтересовался Дэвид. Собеседник нравился ему все
больше и больше.
- Для ровного счета. Он решил, что оставшиеся обязательно уйдут куда-нибудь. Ну, на всякие там подарки, что ли.
- Ваш дед был глубоко прав.
- Я тоже так считаю. Но обошлось ему это в немалую сумму. Дед специально оговорил, чтобы бутылки делали из старинного стекла, как триста лет назад. И фирме пришлось построить для этого специальную фабрику.
- Для двухсот бутылок? Здорово, - вторично одобрил Дэвид.
- Всего они производят около тысячи, - уточнил Генри. - Узнав о договоре деда, к фирме примазалось еще несколько аристократов. А потом, они по традиции поставляют напитки английскому Королевскому двору.
Оба некоторое время помолчали.
- А не разлить ли нам по второй, граф? - осторожно намекнул Дэвид.
- Видите ли, - ответил Генри. - Я специально не спешу. Шестидесятиградусный ром - серьезный напиток. А мы не можем позволить себе больше двух рюмок. По Уставу, десантник всегда должен быть готов отразить внезапное нападение противника. А алкоголь, к сожалению, здорово сбивает рефлекторные навыки.
- Разве в такой день нельзя немного поступиться правилами? - осторожно
намекнул Дэвид. - Ведь никто не узнает.
- Нельзя, - твердо ответил Генри. - Честь не позволяет. Я сам себе самый
строгий судья.
Дэвид задумался.
- Тогда можно сделать так. Налить по полной, а выпить половину. Чтобы
растянуть на два раза. Треть рюмки, это как-то не серьезно.
- Здравое предложение, - согласился Генри и потянулся за бутылкой.
Тут Дэвид услышал слабый сигнал комма.
- Это ваш, - сказал он.
Генри кивнул.
- Я его специально приглушил. - Генри вытащил комм, поднес к уху, некоторое время молча слушал, а потом бросил:
- Ладно, скоро буду.
И сунул обратно в карман.
- Эх, жаль у нас нет хорошего коньяка, - протянул Дэвид. - Вот тогда
наступило бы полное счастье.
- Простите, - напрягся Генри. - Что вы сказали? Вы упомянули коньяк, я не ослышался?
- Нет, - осторожно подтвердил Дэвид.
- Коньяк? А зачем?
- Глупая привычка, - признался Дэвид. - Знаете, я его смешиваю, с ромом.
И замер. Генри смотрел на него, выпучив глаза. Потом встал, вытянулся по стойке смирно и твердо произнес:
- Есть бог на Земле!
И после этого опять сел.
Дэвид некоторое время молча смотрел на него, но поскольку больше ничего не происходило, решил осторожно поинтересоваться:
- Я вас случайно не задел... своим некорректным замечанием? Я не хотел никого обидеть.
Генри мотнул головой, ничего не говоря. Потом осторожно выдохнул:
- Фу-у... Отпустило.
Затем он опустил руку, повозился в своей сумке и вытащил из нее бутылку. Но это была другая бутылка. Пониже и пошире, со слегка наклоненным в сторону горлышком. Он поднял ее и с легким стуком поставил на стол.
- Вот это да, - потрясенно выдохнул Дэвид, разглядывая этикетку.
- Арманьяк! - торжественно произнес Генри. - Выдержка - двадцать пять лет. И сегодня исполнилось ровно восемь лет, как я таскаю эту бутылку за собой по всему Космосу.
- За это нельзя не выпить, - с чувством произнес Дэвид.
Генри откупорил бутылку, налил ему полрюмки, а потом дополнил ромом. Себе он налил чистого рома, опять спрятал обе бутылки в сумку и провозгласил:
- Тост.
- За вашего замечательного деда! - торжественно произнес Дэвид.
- И за наш винный погреб, - дополнил Генри. - Прозит!
Оба торжественно осушили по полрюмки и поставили их на стол. Некоторое время царило торжественное молчание, которое нарушил Дэвид.
- Генри, - взволнованно произнес он. - Такой Арманьяк - это не шутка. Вы просто обязаны рассказать мне, откуда он взялся.
- Это длинная история, - вздохнул Генри. - Боюсь, мне не дадут ее закончить.
- А вы начните, - посоветовал Дэвид. - А там посмотрим.
Генри подумал и кивнул.
- Видите ли, я недаром постоянно упоминаю деда, - неспешно начал он. -Дело в том, что мои родители с нами не жили. Такое бывает, знаете ли, особенно в старинных аристократических семьях.
- Они не ладили с дедом? - осторожно поинтересовался Дэвид.
- Нет, они не ладили друг с другом. Поэтому я видел их не чаще двух раз в год. А все остальное время получал видеонапоминания. Не скажу, что меня это сильно удручало, но некоторые неудобства все же ощущались. Особенно в раннем возрасте. Поэтому с делом мы были не разлей вода.
- Дед тоже жил один?
- Я как раз к этому подхожу. У нас была бабка. Поскольку она тоже была из старинной аристократической семьи, а иногда, в запале, даже утверждала, что ее семья древнее нашей, то дед частенько искал забвения в своем погребе. Естественно, я его сопровождал.
- Мне его немного жаль, - посочувствовал Дэвид.
- Теперь мне кажется, - подумав, отозвался Генри, - что дед немного преувеличивал свои душевные раны. Ну, да не нам его судить.
Дэвид кивнул.
- По-моему, пришла пора выпить за всю вашу замечательную семью. Они это несомненно заслужили.
- Я благодарен вам за такое предложение. Но поскольку это последний тост, предлагаю в конце мельком упомянуть и нас.
- Не против, - согласился Дэвид.
Оба торжественно подняли рюмки и чувством осушили их до дна.
- Так вот, - продолжил Генри. - С бабкой у меня были несколько натянутые отношения. Поскольку в их размолвках с дедом, я, хоть и молчаливо, но всегда стоял на его стороне, то бабка меня иначе как бездельником и оболтусом, не называла.
- Это было не совсем справедливо? - осторожно поинтересовался Дэвид.
- Сложно сказать, - вздохнул Генри. - Думаю, что некоторые основания у нее все-таки были...
В этот момент в бар влетел взмыленный лейтенант и заорал:
- Капитан! Ваш служебный комм не отвечает! Командор рвет и мечет! Если вы сейчас не появитесь на старте, вас разжалуют в рядовые!
- Вот видите, - грустно бросил Генри, неспешно поднимаясь. - Я же говорил, не судьба. Жаль, но приходится разбегаться.
- Мне тоже, - быстро сказал Дэвид. - Давайте обменяемся карточками.
- Заметано, - ответил Генри и они быстро проделали эту процедуру. - А теперь, Дэвид, позвольте презентовать вам на прощанье эту замечательную сумку.
- Я не могу принять такое сокровище, - горячо запротестовал Дэвид. - Как же вы, Генри, обойдетесь без рома?
- На базе у меня есть еще, - отмахнулся Генри. - А к коньяку я равнодушен.
- Огромное спасибо, - с чувством поблагодарил Дэвид.
Генри отсалютовал ему, повернулся к двери и выскочил наружу. А Дэвид
остался сидеть в баре, нежно прижимая к груди драгоценную сумку. Ром с коньяком сделали свое дело. Теперь ему казалось, что они с Генри знакомы уже много-много лет.
3
Прилетев через неделю в штаб, Дэвид понял, что его направления пока нет. Поэтому ему предложили немного подождать. Послонявшись по знакомым, Дэвид понял, что отрывает людей от дела и вздохнув, отправился в бар.
Он занял в баре самый крайний столик и теперь, лениво поглядывая по сторонам, прихлебывал сильно разбавленный джин-тоник. Звучала тихая мелодичная музыка. Народу в зале было не много, но все немногочисленные столики были заняты.
Стилизованная под старину дверь распахнулась и внутрь вошел невысокий светловолосый парень. Он огляделся, ища свободное место, а потом, немного поколебавшись, подошел к его столу.
- Вы разрешите?
Дэвид кивнул и отвернулся к окну, искоса наблюдая за новоприбывшим. Наверное, из новичков, решил он наконец. Недавно прибыла очередная партия молодого пополнения и хотя парень был не в форме, военная выправка в нем чувствовалась.
К незнакомцу подкатил робот-официант. Парень что-то негромко сказал и тот, повернувшись, резво покатил к стойке бара. Дэвид немного удивился. Обычно робот угадывал напиток с первого раза - выбор большинства присутствующих был достаточно традиционен. Что же такого мог заказать этот парень?
Робот шустро подкатил обратно, с высоким стаканом в руке. Однако отъехать к другому столику он не успел. Парень отхлебнул из стакана, скривился и резко поставил его на стол.
Робот быстро убрал стакан и покатил к стойке во второй раз. Дэвид смотрел во все глаза. Ответ был получен довольно скоро и он чуть не поперхнулся от неожиданности: на длинной гладкой бутылке из дымчатого стекла, которую привез робот, красовалась скромная, но известная всем этикетка. Три разноцветные стрелы. Желтая, синяя и красная. Рядом, наискосок. И все три горели ярким пламенем!
Парень взял бутылку и махнул рукой роботу, отпуская его. Он залпом осушил стакан и сразу налил второй. Видимо, его мучила жажда. Правда второй стакан он пил уже медленнее.
Дэвид едва заметно покачал головой. Напиток был очень специфичным, чтобы не сказать резче. Правда немного алкоголя в нем действительно присутствовало, так что в запасниках бара он находился на законном основании. Но Дэвид сильно сомневался, что в этом месте его пил еще кто-нибудь. А бутылку с такой этикеткой он вообще видел впервые. Чаще всего пили три бледные стрелы. Иногда одна из трех светилась немного поярче. Однажды Дэвид видел этикетку, на которой рядом горели две и мысленно поздравил себя с таким редким событием. Но три...
Ведь главным-то в этом напитке был совсем не алкоголь. Дэвид однажды сам попробовал его - разумеется, в самом бледном варианте, другой его бы просто убил. Попробовал один единственный раз - когда попал в Центральный военный госпиталь. И конечно, пил он его не по своей воле: в него эту штуку насильно влили врачи. И хотя напиток несомненно помог побыстрее выбраться из госпиталя, воспоминания о его вкусе оказались настолько яркими, что намертво врезались в память.
Парень между тем достал свой комм и продолжая лениво прихлебывать, стал что-то внимательно разглядывать на его экране. На Дэвида он по- прежнему не обращал никакого внимания. Дэвид взял свой стакан, допил его и встал. Делать в баре было нечего.
В канцелярии было довольно людно. Как всегда, проблемы у новичков, подумал Дэвид. Он быстро нашел своего оператора, получил ожидаемый кристалл и повернул к выходу. На экране у двери висел список новоприбывших. Дэвид подошел поближе. Интересно, кто этот парень, подумал он.
Он пробежал глазами по списку и сразу получил ответ. Пилотов в списке было немного: всего один. Петер Харанский. И рядом с фамилией высветилось лицо его соседа по столику.