- Джентльмены, - начал Донал, когда все уселись вокруг стола. - Я уверен, что все вы знакомы с ситуацией. Есть предложения?
Последовала пауза. Донал пробежал взглядом по их лицам.
- Связаться с Фрайляндом, с Новой Землей - или с кем-либо еще, где у нас есть поддержка, - сказал Ян. - Высадить небольшой контингент и начать ответную операцию против сетанского командования, - Он посмотрел на своего племянника. - Они знают ваше имя. Может быть, мы даже получим поддержку от некоторых противников.
- Не годится, - отозвался Лладроу с другой стороны стола. - Слишком медленно. Как только мы бросим свои силы на какую-то планету, Уильям тут же сосредоточит там свои. - Он повернулся к Доналу, - По количеству кораблей мы его превосходим - но его корабли будут иметь поддержку с земли на любой планете, а наши наземные силы будут полностью заняты тем, чтобы удержаться.
- Верно, - сказал Донал, - Что вы в таком случае предлагаете?
- Отойти на одну из планет экзотов, на Коби, Мир Даннина. Или даже на Дорсай, если нас примут. Там мы будем в безопасности, в выгодной позиции, и у нас хватит времени, чтобы подготовиться и нанести ответный удар.
Ян покачал головой:
- С каждым днем, с каждым часом Уильям наращивает свои силы на захваченных им мирах. Чем дольше мы будем ждать, тем меньше наши шансы. И в конце концов он окажется настолько силен, что легко справится с нами.
- Так что вы в таком случае от нас хотите? - воскликнул Лладроу, - Флот, не имеющий собственной базы, ни на что не годен. И сколько из наших людей захотят подставлять вместе с нами свои шеи? Они профессиональные солдаты, а не патриоты, сражающиеся на родной земле!
- Вы воспользуетесь своими войсками сейчас или никогда! - Ян покачал головой, - У нас на этих кораблях сорок тысяч готовых к бою солдат. Я отвечаю за них, и я их знаю. Высадите их на какую-нибудь захолустную планету, и они разбегутся через два месяца.
- И тем не менее…
- Хорошо, хорошо! - Донал постучал костяшками пальцев по столу, призывая всех к вниманию. Лладроу и Ян снова откинулись на спинки кресел и повернулись к Доналу.
- Я дал всем вам высказаться, - произнес он, - чтобы вы почувствовали, что мы рассмотрели каждую возможность. Истина состоит в том, что вы оба правы в своих возражениях, джентльмены, - точно так же, как в планах каждого из вас есть свои достоинства. Однако оба ваших плана - авантюры, затяжные и безнадежные.
Он сделал паузу, оглядев сидящих за столом.
- Я бы хотел вам напомнить, что, когда вы деретесь с кем-то врукопашную, самый последний удар вы наносите именно туда, куда и ожидает противник. Суть успешной схватки - застигнуть противника врасплох и неожиданно ударить в незащищенное место, что, как ему кажется, невозможно.
Донал встал.
- Уильям, - начал он, - в последние несколько лет придавал особое значение подготовке наземных войск - пехоты. Я занимался тем же самым, но с совершенно иной целью.
Он положил палец на кнопку на столе перед ним и повернулся к большому экрану позади себя.
- Без всякого сомнения, все вы, джентльмены, слышали банальную фразу - невозможно завоевать цивилизованную планету. Это один из древних афоризмов, который меня лично очень раздражает, поскольку любому здравомыслящему человеку должно быть очевидно, что теоретически можно завоевать все, что угодно, - при наличии необходимых средств. Таким образом, завоевание цивилизованного мира становится вполне реальной возможностью. Единственная проблема - обеспечить все необходимое для подобной акции.
Все слушали его - некоторые слегка озадаченно, другие с сомнением, словно ожидая, что все, что он говорит, внезапно обернется некоей шуткой, призванной разрядить обстановку. Лишь Ян, несмотря на отсутствующий вид, был предельно внимателен.
- За последние несколько лет армия, которой мы командуем, обзавелась соответствующими средствами - часть их перешла от предшественников, часть появилась недавно. Ваши люди знакомы с этой техникой, хотя им никогда не говорили, для чего именно им придется ее применять. Ян путем тщательной подготовки создал высокоспециализированное подразделение пехоты - группу, которая в обычных боевых условиях насчитывает пятьдесят человек, но мы сократили ее до тридцати. Эти группы подготовлены для полностью независимых действий и могут выжить самостоятельно в течение достаточно длительного времени.
Он сделал паузу.
- Все это сводится вот к чему, джентльмены, - сказал он. - Мы все вместе должны доказать, что старая поговорка неверна, и завладеть цивилизованной планетой. Мы сделаем это силами людей, отобранных и обученных именно для этой специфической задачи, и кораблей, которыми располагаем в данный момент. - Он улыбнулся. Теперь все слушали его, затаив дыхание.
- Этот мир, - он нажал кнопку, на которой все это время лежал его палец, и на экране позади него появилось трехмерное изображение большой зеленой планеты, - является средоточием власти и силы нашего противника. Это его главная база - Сета!
Вокруг стола тут же поднялся возбужденный гул голосов. Донал не обращал на них внимания. Он открыл ящик на своем конце стола и, достав толстую пачку документов, бросил их на стол перед собой.
- Мы овладеем Сетой, джентльмены, - сказал он. - В течение суток мы заменим всю ее армию, всю ее полицию, все ее гарнизоны и ополчение, ее органы правопорядка - нашими собственными людьми.
Он показал на пачку документов.
- Мы захватим их по частям, независимо и одновременно. Так что когда местное население проснется на следующее утро, люди обнаружат, что охраняют их и поддерживают порядок не их собственные власти, а мы. Все детали здесь, в этой пачке, джентльмены. Приступим?
Они приступили к работе. На Сете находилось множество военных баз, полицейских постов, военных заводов, гарнизонов - детали распадались, словно части хорошо отлаженного механизма, и вновь складывались вместе, заменяясь на соответствующие подразделения армии Донала. Это была идеальным образом спланированная операция.
- Теперь, - приказал Донал, когда они закончили, - идите и проинструктируйте своих подчиненных.
Он смотрел, как они покидают зал совещания - все, за исключением Яна, которого он попросил задержаться, и Ли, которого он вызвал. Когда все остальные ушли, он повернулся к двоим, стоящим перед ним.
- Ли, через шесть часов каждый солдат в нашем флоте будет знать, что мы намереваемся делать. Я хочу, чтобы вы нашли человека - не из числа офицеров, - который считает, что у нас ничего не получится. Ян, - он взглянул на своего дядю, - когда Ли найдет такого человека и доложит об этом тебе, проследи, чтобы этого человека немедленно прислали ко мне. Все ясно?
Оба кивнули и вышли, каждый делать свое дело. Так уж получилось, что некий находящийся в дурном настроении сержант одной из десантных групп встретился и дружески побеседовал со своим главнокомандующим. Затем они вышли вместе, рука об руку, в зал управления флагманского корабля, где Донал потребовал визуальной и голосовой связи со всеми кораблями.
- Всем вам, - сказал Донал, улыбаясь им с их экранов, - к этому времени уже известно о предстоящей операции. Она является результатом нескольких лет планирования и деятельности лучшей разведки из всех, что мы имели. Однако один из вас пришел ко мне с естественными опасениями, что мы, возможно, пытаемся откусить больше, чем в состоянии проглотить. Поэтому, поскольку это операция совершенно нового типа и поскольку я твердо полагаю, что правами отдельного профессионального солдата нельзя пренебрегать, я предпринимаю беспрецедентный шаг, ставя вопрос о предстоящем штурме Сеты на голосование. Вы будете голосовать на кораблях, а результаты будут направляться вашими капитанами сюда, на флагман. Джентльмены, - Донал слегка подтолкнул человека, которого нашел Ли, ближе к экрану, - я хочу представить вам сержанта Тайсса, который нашел в себе смелость повести себя как свободный человек и задавать вопросы.
Захваченный врасплох и ослепленный ярким светом, сержант облизнул губы и глуповато ухмыльнулся.
- Предоставляю решать вам, - добавил Донал и отключил связь.
Три часа спустя сержант Тайсс вернулся на свой корабль и ошеломил своих товарищей рассказом о том, что с ним произошло. На флагманский корабль начали поступать сообщения о результатах голосования.
- Почти единогласно, - доложил Лладроу, - все за штурм. Лишь три корабля - все не из первого эшелона - высказались против.
- Я хочу, чтобы эти три корабля не участвовали в атаке, - заявил Донал. - И отметьте их названия и капитанов. Напомните мне об этом, когда все закончится. Ладно. - Он поднялся с кресла в кают-компании флагмана. - Отдайте необходимые распоряжения. Мы приступаем.
И они приступили. Сета никогда всерьез не воспринимала возможность вражеского нападения. Единственная обитаемая планета на орбите звезды типа КО Тау Кита, с большей частью неосвоенной территории, она ощущала себя в безопасности среди межзвездного хитросплетения взаимных обязательств, делавших любое другое планетарное правительство в той или иной степени зависимым от ее доброй воли; поэтому на постоянной орбите вокруг нее имелось лишь несколько сторожевых кораблей.
Эти корабли, координаты и траектория которых были тщательно изучены службой разведки Донала, его флот внезапно окружил и уничтожил, до того как они смогли послать предупреждение. На планете это восприняли с крайним изумлением и почти с недоверием.
Однако под покровом ночи десантные части уже высаживались на Сету, обрушиваясь на города, военные базы и полицейские посты.
В большинстве случаев десант сразу же оказывался точно над целью, поскольку кораблям, сбрасывавшим его, никто не мешал. Реакция же тех, кто находился на земле, была более чем ожидаемой в ситуации, когда хорошо обученные и вооруженные войска столкнулись с местной полицией, необстрелянными солдатами и отдыхающими гарнизонами. То тут, то там возникали короткие и быстрые схватки, лишь когда штурмовым группам противостояли наемники, столь же подготовленные, как и они. Но в этом случае быстро поступало подкрепление и операция заканчивалась.
Сам Донал высадился на планету с четвертым эшелоном; и когда на следующее утро над горизонтом поднялось большое желтое солнце, планета находилась под надежным контролем. Два часа спустя ему доложили, что нашли самого Уильяма - в его собственной резиденции в пригороде Уайттауна, до которого было около полутора тысяч километров.
- Я еду туда. - Донал огляделся по сторонам. Его офицеры были заняты, а Ян находился где-то в войсках. Он повернулся к Ли: - Идем.
Они отправились в путь на четырехместной платформе, опустившись в саду резиденции, Донал жестом поманил Ли за собой и вошел в дом.
Комнаты были пусты, словно все обитатели дома куда-то исчезли. Какое-то время спустя ему стало казаться, что, возможно, доклад был ошибочным и Уильям тоже скрылся. Наконец в небольшой комнатке Донал встретил Ани.
Лицо ее было бледным, но спокойным.
- Где он? - спросил Донал.
Она повернулась и показала на дверь в дальнем конце комнаты:
- Заперто. Он был там, когда ваши начали высаживаться, и с тех пор оттуда не выходил. Никто больше не должен был здесь оставаться. Я… я не смогла уйти.
- Да, - угрюмо произнес Донал, разглядывая запертую дверь. - Должно быть, это было нелегко - для него.
- Вас волнует его судьба?
Он резко поднял голову и взглянул на нее, пытаясь разглядеть хотя бы намек на насмешку в выражении ее лица. Однако она спрашивала совершенно искренне.
- Меня в какой-то степени волнует судьба каждого. - Донал подошел к двери и, повинуясь какому-то внезапному импульсу, прижал большой палец к датчику замка. Дверь распахнулась.
У него внезапно похолодело внутри.
- Останьтесь с ней, - бросил он через плечо Ли. За дверью оказалась еще одна, более тяжелая, но она также открылась от его прикосновения.
Уильям сидел за заваленным бумагами столом в конце длинной комнаты. Увидев Донала, он встал.
- Итак, наконец вы здесь, - спокойно проговорил он. - Ну-ну.
Подойдя ближе, Донал взглянул ему в глаза. Внезапно у него возникло подозрение - хотя для этого не было никаких оснований, - что Уильям ведет себя не так, как следовало бы.
- Хорошая операция. Очень хорошая, - устало вздохнул Уильям. - Ловкий трюк. Признаюсь, я недооценивал вас с первого дня, как только мы встретились. Я окончательно побежден, не так ли?
Донал подошел к другому краю стола и посмотрел в спокойное измученное лицо Уильяма.
- Сета под моим контролем, - объявил Донал. - Ваши экспедиционные войска на других планетах отрезаны от вас, и их контракты не стоят даже той бумаги, на которой они написаны. В отсутствие ваших приказов для них все кончено.
- Да… да, я так и полагал, - с легким вздохом ответил Уильям. - Вы мой рок, моя судьба. Мне следовало понять это раньше. Для армии, подобной моей, должен был найтись противовес. Я думал, что победить меня можно лишь числом, но я ошибался. - Он посмотрел на Донала столь странным, испытующим взглядом, что глаза Донала сузились.
- Вы не слишком хорошо выглядите, - сказал Донал.
- Да, я не слишком хорошо выгляжу, - Уильям устало потер глаза, - В последнее время мне пришлось много работать - и без всякого толку. Расчеты Монтора были верными; однако чем более совершенным был мой план, тем в большей степени он оказывался уязвимым. Знаете, а ведь я вас ненавижу. - Уильям уронил руку на стол и снова бесстрастно посмотрел на Донала, - Никто никогда не ненавидел кого-либо так, как я ненавижу вас.
- Пойдемте. - Донал обошел вокруг стола. - Я отведу вас туда, где вам смогут помочь…
- Нет. Подождите… - Уильям поднял руку и отступил на шаг. Донал остановился, - Сначала я хотел бы вам кое-что показать. Я понял, что мне конец, в ту минуту, когда получил известие о высадке ваших людей. С тех пор я жду вот уже почти десять часов, - Он внезапно содрогнулся, - Долгое ожидание. Мне нужно было чем-то себя занять, - Он повернулся и быстро подошел к двустворчатым дверям в дальней стене, - Взгляните, - предложил он и нажал кнопку.
Двери раздвинулись.
Донал посмотрел. В небольшом шкафу висело нечто, что можно было едва узнать лишь по тому, что осталось от его лица. Это был - или когда-то был - его брат Мор.
Министр обороны
Сознание начало возвращаться к нему.
Уже некоторое время кто-то то и дело звал его, пытаясь вернуть из темных коридоров, вдоль которых он двигался. Однако он был занят, слишком занят, чтобы ответить, - до последнего мгновения. Теперь же он постепенно начал прислушиваться к голосам - иногда это была Ани, иногда Сэйона, а иногда Ян; порой до него доносились голоса незнакомых ему людей.
Он медленно и неохотно поднимался на поверхность из темных глубин, по которым странствовал. Вокруг простирался громадный океан, в котором ему было тепло и уютно, и океан полностью овладел бы им, если бы не голоса, звавшие его назад, к реальности. Его призывали выполнить свой долг, поскольку столько дел было еще не сделано и столько всего было сделано не так. И еще оставался Уильям.
- Донал? - произнес голос Сэйоны.
- Я здесь.
Он открыл глаза и увидел белую госпитальную палату, а рядом с его койкой стояли Сэйона, Ани и Галт - вместе с невысоким усатым человеком в длинном розовом халате, выдававшем в нем психиатра-экзота.
Донал спустил ноги на пол и встал. Он ощущал слабость от долгой неподвижности, однако отбросил ее в сторону, подобно тому как отбрасывают некую раздражающую, но незначительную мелочь.
- Вам нужно лежать, - заметил врач.
Донал мельком взглянул на него. Врач отвернулся, и Донал успокаивающе улыбнулся.
- Спасибо за заботу, доктор.
- Вас лечил не я, - с легкой горечью в голосе ответил врач, продолжая смотреть в сторону.
Донал перевел взгляд на остальных, и ему стало грустно. Сами по себе они никак не изменились, и госпитальная палата ничем не отличалась от подобных ей. Однако в каком-то смысле они все как будто уменьшились - и люди, и помещение. Они казались маленькими и бесцветными, безвкусными и ограниченными. Разумеется, не по своей вине.
- Донал, - начал Сэйона; в голосе его явно ощущалось нетерпение.
Донал посмотрел на него, и он, так же как и врач, инстинктивно отвел взгляд. Донал посмотрел на Галта, и тот тоже опустил глаза. Лишь Ани, когда он посмотрел на нее, ответила ему по-детски непосредственным взглядом.
- Не сейчас, Сэйона, - сказал Донал, - Поговорим об этом позже. Где Уильям?
- Этажом ниже… Донал, - внезапно вырвалось у Сэйоны. - Что вы с ним сделали?
- Я заставил его страдать, - просто ответил Донал. - Я был не прав. Отведите меня к нему.
Они медленно - Донал еще чувствовал себя не вполне уверенно - вышли из палаты и спустились на этаж ниже. Там, в палате, безвольно лежал на такой же койке человек - и в этом человеке трудно было узнать Уильяма. Несмотря на всю антисептику госпиталя, в палате чувствовался слабый звериный запах; лицо лежащего на койке утратило человеческие черты от нечеловеческих страданий. Кожа лица обтягивала мускулы и кости, словно тонкая прозрачная ткань, натянутая на глиняную маску; глаза никого не узнавали.
- Уильям… - Донал приблизился к койке. Остекленевшие глаза повернулись на звук его голоса. - Все кончилось.
Что-то похожее на понимание промелькнуло в бессмысленном взгляде. Рот приоткрылся, и из горла донесся хрип. Донал положил ладонь на туго обтянутый кожей лоб.
- Все будет хорошо, - произнес он. - Теперь все будет хорошо.
Медленно, словно спадали некие невидимые оковы, облик лежащего на койке начал изменяться. Постепенно он вновь приобрел человеческие черты. Его взгляд, теперь осмысленный, был прикован к Доналу, словно высокая фигура Донала была единственным освещенным предметом в темной комнате.
- Для вас найдется подходящая работа, - сказал Донал. - Хорошая работа. То, чем вы всегда хотели заниматься. Я вам обещаю.
Уильям глубоко вздохнул. Донал убрал ладонь с его лба. Глаза закрылись, и Уильям заснул.
- Это не ваша вина. - Донал рассеянно глядел на него. - Не ваша вина, а ваша беда. Мне следовало это знать, - Он чуть неуверенно повернулся к остальным, - С ним все будет в порядке. Теперь же я хотел бы попасть в свою штаб-квартиру на Кассиде. Я могу отдохнуть в дороге. Многое еще предстоит сделать.
Перелет с Мары на Кассиду Донал помнил смутно. И наяву, и во сне он все еще наполовину пребывал в океане, в который он, узнав о смерти Мора, в конце концов шагнул, но темные воды которого так и не сомкнулись над ним до конца. Теперь ему предстояло постоянно жить с ним - с этим океаном разума, вдоль границы которого он ходил все свои молодые годы и которого ни один другой человеческий мозг не в состоянии был познать. Он же все понял - для этого достаточно было потрясения, которое он испытал, узнав о гибели Мора. Он был словно молодое животное, колеблющееся на грани неведомого до тех пор, пока собственные неосознанные желания и жестокое стечение обстоятельств не швырнули его туда вниз головой.
Он должен был сначала осознать свое отличие от других, затем научиться жить с ним и в конце концов - пользоваться им.