Итак, я направился в офис Пирса Лифа. Он стоял у двери, ожидая меня. Наверное, снизу его предупредили, что я поднимаюсь. Он сжал мою руку и, задержав ее в своей, провел меня в кабинет, захлопнув за нами дверь. Мы уселись не около его стола, а на диван, стоящий в стороне, рядом с огромным креслом. Я невольно обратил внимание на его пальцы, когда он наполнял бокалы, - они заметно похудели, да и сам он постарел.
- Ты слышал, Там? - спросил он без всякого предисловия, - Умер Морган Чу Томпсон.
- Да, слышал, - ответил я. - И теперь одно из мест в Совете вакантно.
- Да. - Он отпил глоток из своего бокала и поставил его на ручку кресла. Затем устало провел по лицу ладонью, - Морган был моим давним другом.
- Я знаю, вам, должно быть, весьма тяжело, - произнес я, хотя не испытывал ни малейшего сочувствия.
- Мы были одногодками… - Он замолчал и устало улыбнулся мне. - Наверное, ты ждешь, что я поддержу тебя в твоем стремлении занять освободившееся место?
- Думаю, члены Гильдии сочли бы несколько странным, если бы вы не сделали этого, учитывая то, как за последнее время складывались обстоятельства.
Он кивнул головой, но в то же время, казалось, едва слышал то, что я говорю. Он снова взял бокал и отпил из него без всякого удовольствия.
- Почти три года назад, - заговорил он, - ты пришел сюда, чтобы увидеться со мной, и тогда ты кое-что предсказал. Помнишь?
Я улыбнулся.
- Конечно, едва ли ты забыл об этом, - кивнул он. - Что ж, Там… - Он сделал паузу и тяжело вздохнул. Казалось, ему очень трудно начать этот разговор. Но я уже был достаточно опытен и обладал теперь всем необходимым, в том числе и терпением, - У нас было достаточно времени, чтобы посмотреть, как развернутся события, и, похоже, ты оказался прав, но в то же время и не прав.
- Не прав? - повторил я.
- Ну да, - произнес он. - По твоим словам, именно Экзотские миры собирались уничтожить культуру квакеров на Гармонии и Ассоциации. Но посмотри-ка, что произошло с тех пор.
- О? И что же? - спросил я, - Например?
- Сейчас, - начал он, - уже почти все понимают, что именно фанатизм квакеров - случаи беспричинной жестокости вроде той бойни, в которой погиб твой зять три года назад на Новой Земле, - являлся основной причиной негативного отношения к ним на других мирах. Они могли вообще утратить возможность предоставлять своих солдат в качестве наемников. Но любому, даже слепому, было ясно как день, что они - квакеры - сами виноваты в том, как к ним относятся. И Экзотские миры тут ни при чем.
- Согласен, - кивнул я головой.
- Ну конечно же. - Он снова отпил из своего бокала, на этот раз уже с большим удовольствием, - Думаю, поэтому я и засомневался, когда ты предсказал, что экзоты собираются разделаться с квакерами. Это прозвучало как-то очень уж странно. Но затем оказалось, что именно войска квакеров и поставляемое ими вооружение поддерживали революцию Голубого фронта на Сент-Мари - можно сказать, на заднем дворе экзотов, у солнц Проциона. И должен признать: похоже, между квакерами и экзотами все-таки что-то происходило. - Он смолк и посмотрел на меня.
- Благодарю вас, - произнес я.
- Но Голубой фронт долго не протянул, - заметил он.
- Просто сначала их весьма широко поддерживал народ, - уточнил я.
- О да, да. - Пирс взмахом руки отмел мое возражение. - Но ты сам прекрасно знаешь, как бывает в подобных ситуациях. Всегда имеется повод к драке там, где дело касается более богатого, удачливого соседа - живущего либо в доме напротив, либо на соседней планете. Все дело в том, что жители Сент-Мари неизбежно должны были вскоре понять, что собой представляет Голубой фронт, и скинуть его, снова сделав нелегальным. Кстати, этих людей из Голубого фронта, в общем, было немного. К тому же большинство из них оказались просто чокнутыми. И кроме того, Сент-Мари фактически не может существовать сама по себе ни в финансовом плане, ни в каком-либо еще, постоянно находясь в тени таких богатейших миров, как Мара и Культис. Всей этой истории с Голубым фронтом заведомо суждено было провалиться. Это было видно любому.
- Я тоже так думаю, - кивнул я.
- Ты это знал! - воскликнул Пирс, - Но я не заметил - и, очевидно, ты тоже - того, что, как только Голубой фронт будет скинут, квакеры тут же направят свои силы на Сент-Мари, чтобы подкрепить свое требование к законному правительству об уплате за военную помощь, которую orfn предоставили Голубому фронту. И по условиям договора о взаимопомощи, который всегда существовал между Экзотскими мирами и законным правительством Сент-Мари, экзотам просто пришлось бы ответить на призыв о помощи Сент-Мари и помочь ей изгнать оккупантов. Сент-Мари просто не смогла бы уплатить ту сумму, которую потребовали бы квакеры.
- Да, - подтвердил я, - Я предвидел и это.
Пирс бросил на меня быстрый взгляд.
- Вот как? Так как же ты тогда мог думать, что…
Он неожиданно замолчал, задумавшись.
- Все дело в том, - спокойно начал я, - что экспедиционные силы, присланные экзотами, без особого труда загнали войска Квакерских миров в угол и окружили их. А сейчас, в зимний период, они просто прекратили наступление. И если только старейший Брайт и его Совет не пришлют подкреплений, те их войска, которые сейчас находятся на Сент-Мари, возможно, будут вынуждены сдаться в плен уже этой весной. Квакерам, конечно, трудно будет выслать подкрепления, но так или иначе им придется это сделать…
- Нет, - произнес Пирс, - они этого не сделают.
Он странно посмотрел на меня.
- Мне кажется, ты намерен убедить меня, что вся эта история явилась просто маневром экзотов для того, чтобы дважды наказать квакеров: они лишатся того, что затратили на помощь Голубому фронту, а потом еще и потратятся на посылку подкреплений.
Внутренне я улыбнулся, ибо сейчас он наконец приблизился к тому моменту, о котором я мечтал еще три года назад. Только я спланировал так, что ОН должен был сообщить это МНЕ, а не я - ему.
- А разве не так? - удивленно спросил я.
- Нет, - взволнованно проговорил Пирс. - Совсем наоборот. Брайт и его Совет намереваются оставить свои экспедиционные силы без подкреплений, чтобы их либо захватили, либо уничтожили, причем уничтожение предпочтительнее. И результат будет именно тем, который ты собирался представить остальным мирам. Это касается важного принципа выплаты долгов, сделанных обитателями любого мира, - принципа жизненно важного, хотя и не признанного законным, являющегося частью межзвездной экономической системы. Но экзоты, победив квакеров, таким образом нарушили бы этот принцип. Даже то, что Экзотские миры связаны с Сент-Мари соглашением и были просто обязаны прийти на помощь, ничего не меняет. Брайту лишь нужно будет в свою очередь обратиться за помощью к Сете, Ньютону, ко всем мирам, имеющим жесткую контрактную систему, и тогда они сообща поставят экзотов на колени.
Он замолчал и уставился на меня.
- Теперь тебе ясно, к чему я веду? Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что ты прав и не прав одновременно - насчет твоего предположения о вендетте между квакерами и экзотами? Теперь-то ты видишь, что ошибался? - спросил он.
Я намеренно, прежде чем ответить, посмотрел на него долгим, пристальным взглядом.
- Да. - Я кивнул головой. - Теперь мне понятно. Вовсе не Экзотские миры хотят разделаться с квакерами. Это квакеры хотят покончить с экзотами.
- Именно! - воскликнул Пирс, - Богатство и знания экзотов являются стержневыми в ассоциации миров со свободной контрактной системой и позволяют им противодействовать торговле опытными, обученными работниками, как мешками с зерном, - тому, за счет чего существуют миры, имеющие жесткую контрактную систему. И если Экзотские миры будут сломлены, баланс сил между двумя группами нарушится. А только этот баланс позволял Земле находиться несколько в стороне от обеих групп. Теперь же она тоже окажется вовлечена в конфликт. И тот, на чьей стороне она выступит, будет контролировать нашу Гильдию.
Он замолчал и откинулся назад, словно совершенно выбился из сил. Через некоторое время снова выпрямился.
- И ты знаешь, к кому примкнет Земля, если победят квакеры, - произнес он, - К группе с жесткой контрактной системой. Итак, какую позицию занимаем мы - члены Гильдии?
Я бросил на него ответный взгляд, ничего не отвечая - чтобы он сам поверил в силу своих слов. Но в действительности я уже ощущал первый, пока еще слабый привкус начала свершения своей мести. Вот теперь он и пришел к той точке, к которой я намеревался подвести его с самого начала. К положению, когда Гильдия, оказавшись перед перспективой уничтожения ее высшего принципа - объективности, будет либо вынуждена принять сторону противников квакеров, либо неминуемо попадет в лапы миров с жесткой контрактной системой, к которой принадлежат и сами квакеры. Я позволил ему немного помолчать и почувствовать себя несколько беспомощным. Затем я медленно начал:
- Если квакеры могут уничтожить экзотов - тогда возможно и обратное развитие событий. Допустим, если я мог бы отправиться на Сент-Мари в преддверии весеннего наступления и использовать свое умение разбираться в ситуации намного глубже, чем другие, это могло бы помочь ее разрешению в ту или иную сторону без того, чтобы была скомпрометирована Гильдия.
Пирс уставился на меня, лицо его слегка побледнело.
- Что ты хочешь этим сказать? Не можешь же ты так просто встать на сторону экзотов. Надеюсь, ты не это имеешь в виду?
- Конечно же нет, - ответил я, - Но я легко мог бы заметить нечто, чем экзотам удалось бы воспользоваться, чтобы выбраться из сложившейся ситуации, и постарался бы, чтобы и они это заметили. Естественно, никакой гарантии успеха нет. Но в противном случае, как вы сами сказали, что будет с нами? Какова же тогда наша позиция?
Он помолчал. Затем потянулся за своим бокалом. И когда он его взял, рука его слегка дрожала. Нетрудно было понять, о чем он думал. То, что я предлагал, являлось нарушением если и не буквы, то духа закона о непредвзятости Гильдии. В этом случае мы принимали определенную сторону, но Пирс, похоже, считал, что во имя блага Гильдии мы как раз и должны сделать именно это, пока выбор все еще за нами.
- У вас есть реальное доказательство того, что старейший Брайт решил оставить свои оккупационные силы в окружении? - спросил я, пока он молчал. - Можем ли мы с уверенностью утверждать, что он не пошлет подкреплений?
- У меня на Гармонии есть люди, которые как раз сейчас и занимаются поисками подобных доказательств… - Загудел видеофон, стоявший на столе, прерывая его. Он нажал клавишу, и на экране появилось лицо Тома Лэссири, его секретаря.
- Сэр, - сказал Том. - Вызов из Конечной Энциклопедии. Дело касается журналиста Олина. Это мисс Лиза Кент. Она утверждает, что дело исключительной важности.
- Я отвечу, - произнес я в тот момент, когда Пирс согласно кивнул головой. Ибо сердце мое так и подпрыгнуло в груди - в причине этого у меня не было времени разбираться. Экран на мгновение мигнул, затем на нем появилось лицо Лизы.
- Там! - воскликнула она без всякого приветствия. - Там, скорее приезжай. Марк Торре смертельно ранен террористом! Он умирает, несмотря на все старания врачей. И он хочет поговорить с тобой - с тобой, Там, пока еще не слишком поздно! О Там! Поторопись, прошу тебя!
- Еду, - ответил я.
Мне показалось, что звук ее голоса словно выдернул меня из кресла и понес прочь от офиса Пирса, будто какая-то могучая гигантская рука, обнявшая меня за плечи. На самом же деле я просто вскочил и побежал.
Глава 21
Лиза встретила меня у того же самого входа в Конечную Энциклопедию, где несколько лет назад я впервые столкнулся с ней. Она провела меня в офис Марка Торре через тот же странный лабиринт и движущуюся комнату, как и в прошлый раз. По пути она рассказала мне, как все произошло.
Именно на случай подобной опасности и был создан лабиринт и все остальное, так как по статистике такое все-таки могло случиться. Строительство Конечной Энциклопедии с самого начала разбудило страхи, до тех пор спавшие в умах не совсем психически здоровых людей на всех шестнадцати мирах. Из-за того, что цель Энциклопедии лежала в таинственной области, которую нелегко было ни объяснить, ни определить, она вызывала ужас у психопатов как на Земле, так и на других мирах.
И один из этих психопатов все-таки добрался до Марка Торре - бедный параноик, который хранил свою болезнь в тайне даже от собственной семьи. В его уме появилось и развилось заблуждение, что Энциклопедия - не что иное, как великий Мозг, который поработит человечество. Мы увидели его, точнее его тело, лежавшее на полу офиса. Это был худощавый мужчина, седой, с мягким спокойным лицом, на лбу его запеклась кровь.
Лиза рассказала мне, что он попал сюда по ошибке. Марка Торре должен был осмотреть новый врач, его ждали после полудня. По чьему-то недосмотру вместо него впустили этого пожилого, очень хорошо одетого, представительно выглядевшего человека. Он дважды выстрелил в Марка и один раз - в себя, покончив жизнь самоубийством. Марк, несмотря на две пистолетные иглы в легких, все еще был жив, но быстро слабел.
Лиза привела меня к нему, неподвижно лежащему на спине на залитом кровью покрывале большой постели в спальне, примыкавшей к его кабинету. С него сняли верхнюю одежду, всю его грудь охватывала огромная белая повязка. Глаза были закрыты и запали, так что нос и подбородок, казалось, были упрямо выпячены вперед, словно в яростном неприятии смерти, которая медленно, но верно увлекала его отчаянно борющийся дух в глубину своих темных вод.
Но больше всего мне бросилось в глаза не лицо. Меня поразила необычайная ширина груди и плеч, длина его обнаженных рук. Неожиданно из глубин моего позабытого школьного прошлого всплыл рассказ свидетеля убийства Авраама Линкольна, так же вот лежавшего на кровати и умиравшего. И то, как свидетель был поражен силой мышц и шириной грудной клетки обнаженного торса президента.
Вот кого мне напомнил Марк Торре. Правда, в его случае большая часть мускулатуры оказалась утраченной в результате продолжительной болезни и малоподвижного образа жизни. Но ширина плеч и длина рук указывали на силу, которой он обладал в молодости. В комнате находилось еще несколько человек, среди них были и врачи. Но все тут же отошли в сторону, как только Лиза подвела меня к постели, наклонилась и тихо позвала его по имени.
- Марк, - произнесла она. - Марк!
В течение нескольких секунд я думал, что он уже не ответит. Я помню, как решил, что, наверное, он уже умер. Но затем его запавшие глаза приоткрылись, он осмотрелся, и наконец взгляд его уперся в Лизу.
- Там пришел, Марк, - сказала она. Затем отодвинулась в сторону, позволяя мне поближе подойти к постели, и, обернувшись, посмотрела на меня.
- Наклонись, Там. Поближе к нему, - приказала она.
Я подошел еще ближе и наклонился. Его глаза застыли на моем лице. Я не понял, узнал он меня или нет. Но затем его губы зашевелились, и я услышал отзвук шепота, шелестевшего где-то в глубине его некогда могучей груди.
- Там…
- Да, - ответил я. Затем заметил, что сжал его руку своей. Я не знал почему. Его рука была холодна и бессильна.
- Сынок… - прошептал он так тихо, что я едва смог расслышать.
И в тот же момент меня будто поразила молния, и, не шевельнув ни единым мускулом, я неподвижно застыл, от неожиданной, ужасной ярости похолодев так, словно меня засунули в лед.
Как он смел? Как он смел назвать меня "сынок"?! Я не давал ему никакого права или повода назвать меня так… меня, которого он едва знал. Меня, не имевшего ничего общего с ним, или с его работой, или всем тем, приверженцем чего он был. Как он осмелился сказать мне "сынок"?
Он шептал что-то еще. Он добавил еще два слова к этому ужасному, неправильному слову, с которым обратился ко мне.
- …прими на себя…
И затем его глаза закрылись, губы замерли, хотя медленное-медленное движение его груди указывало на то, что он еще жив. Я отпустил его руку, повернулся и выбежал из спальни. Оказавшись в кабинете, я наконец остановился, удивленный, так как дверь наружу, конечно же, была замаскирована и скрыта.
И здесь Лиза нагнала меня.
- Там?
Она положила руку мне на плечо и заставила посмотреть ей в глаза. По ее лицу я понял, что она все слышала и теперь спрашивала меня, что я собираюсь делать. Я хотел было, взорвавшись, объяснить ей, что ничего подобного делать не намерен. Ничего из того, что сказал мне старик, которому я ничего не был должен, как не был должен и ей. Ведь это оказалось даже не вопросом! Он не попросил меня. Он приказал мне принять руководство.
Но я не издал ни единого звука. Я раскрыл было рот, но, похоже, не мог произнести ни слова. Наверное, я дышал как загнанный волк. А затем на столе Марка зазвонил видеофон, нарушив наше молчание.
Лиза стояла около стола. Совершенно автоматически ее рука потянулась к видеофону и включила его, хотя она даже не взглянула на лицо, возникшее на экране.
- Алло! - раздался голос с панели прибора. - Алло! Кто-нибудь здесь есть? Я хотел бы поговорить с журналистом Тамом Олином, если он у вас. Это весьма срочно. Алло! Есть тут кто-нибудь?
Это был голос Пирса Лифа. Я оторвал взгляд от Лизы и наклонился к видеофону.
- О, вот и ты, Там, - произнес Лиф с экрана. - Послушай, я не хочу, чтобы ты тратил время на описание покушения на Торре. У нас здесь достаточно хороших парней, которые могут это сделать и без тебя. Я думаю, тебе необходимо немедленно отправиться на Сент-Мари. - Он помолчал, пристально, с намеком глядя на меня с экрана. - Ты понял? Информация, которой я ожидал, только что поступила. Я оказался прав, приказ был отдан.
И неожиданно все встало на свои места, словно смыв то, что навалилось на меня в последние несколько минут. Подобно могучей волне, жажда мести снова охватила меня, смыв все, чего только что требовали от меня Марк Торре и Лиза, желавшие навсегда оставить меня здесь.
- Больше не будет поставок? - отрывисто спросил я. - Что гласит приказ? Больше не будет подкреплений?
Он кивнул головой.
- И я думаю, тебе необходимо отправляться сейчас же, потому что прогноз предвещает там улучшение погоды уже через неделю, - ответил он. - Там, как ты думаешь…
- Уже еду, - прервал я его. - Подготовьте мои документы и аппаратуру, предупредите, чтобы их переправили в космопорт.
Экран погас, и я снова повернулся к Лизе. Она, казалось, готова была убить меня взглядом. Но теперь я был силен и не боялся ничего и никого.
- Как мне отсюда выбраться? Мне нужно ехать. Сейчас же!
- Там! - вскрикнула она.
- Говорят тебе, мне надо ехать! - Я оттолкнул ее. - Где выход? Где…
Она проскользнула мимо меня, пока я ощупывал стены комнаты, и что-то нажала. Справа от меня в стене образовался проход, и я быстро нырнул в него.
- Там!
Ее голос остановил меня в последний раз. Я замер и оглянулся.
- Ты вернешься, - сказала она.
Это был не вопрос. Она не просила меня. Она приказывала мне. И именно это потрясло меня до глубины души.
Но затем темная и растущая сила, волна моей мести, снова швырнула меня вперед, через дверь, в следующую комнату.