Вся команда пошла на корм рыбам, судно отбуксировали в Брест, отдохнули и опять вышли в море. Капитан и владелец судна получили хорошие деньги. Матросам досталась ничтожная часть этого приза. Казаки же вообще ничего не получили. До первого абордажного боя, как им растолковали французы.
К осени, когда Бискайский залив начинал бушевать штормами, "Лис" направился на север. Неделю спустя заметили судно, идущее на юг под английским флагом. Прозвучала команда ставить все паруса, и началась гонка. Англичанин пытался уйти до темноты, французы же имели лучший ход и большую парусность.
За час до заката начался обстрел англичанина. Тот отвечал редкими выстрелами. Ни тот ни другой корабли не потерпели от перестрелки, пока не сблизились на мушкетный выстрел.
Треск выстрелов, вопли раненых и боевые кличи французов огласили предвечернее море. Пушки уже стреляли картечью, и эти выстрелы доставляли англичанам большие неприятности.
- Приготовиться к абордажу! Сети, крюки готовь! Стрелки на марсы!
Лука как стрелок бросился по вантам на марс грот-мачты. Стрелу за стрелой он пускал в англичан, видя, как те падали или корчились при удачном его выстреле.
Он хорошо видел, как крюки замелькали в воздухе, вцепились в борта. Дюжие руки быстро стягивали суда вплотную. Англичане явно уступали и в численности, и в вооружении, и сопротивление почти прекратилось, когда толпа французов устремилась на палубу англичан.
- Никого не щадить! - орал капитан. - Нам не нужны свидетели! Всех за борт!
В несколько минут всё было закончено. Французы потеряли лишь двух убитыми, да шестеро были ранены, в том числе два казака.
Ночь надвигалась быстро, и французы поторопились пуститься к берегу, где можно было укрыться, продать груз, получить деньги, отсчитать десятую часть в пользу казны короля и спешить в море за очередной добычей.
Через пять дней зашли в порт Сен-Назер. До этого осмотрели груз. Там было в основном оружие и, главное, отличные английские мушкеты облегченного типа с пистонами. Они заряжались в три раза быстрее и были во столько же раз легче.
Был большой запас других припасов и оружия. Порох, ядра, пули, картечь, сабли, копья и обмундирование, вернее, материал для него.
Де Казен тщательно осмотрел мушкеты, довольно кивнул и приказал оставить сотню стволов на судне. Почти весь порох и продовольствие он продал в порту, оставив себе самое малое для нужд команды.
После захвата английского судна казаки стали почти равноправными членами команды, разве что им выплачивали лишь половину матросского жалованья.
- Вот мы и опять казаки! - усмехнулся Лука. - Только морские.
- А вот поживиться здесь нам что-то не удается, - ответил Ермил Гулай. - Я замечаю, что здесь капитан заграбастывает себе большую часть добычи.
- Как и наши полковники да гетманы, - отозвался Лука.
В Сен-Назере казакам разрешили посетить город. Однако их отпускали малыми группками и обязательно вместе с французами. Это было понятно, и казаки не обижались.
Они дружно и весело расстались со скудными подачками капитана и после уж не пытались сходить на берег. Разве что Лука, так и не научившийся пить, купил себе штаны и куртку с башмаками. Приближалась зима, и ему не хотелось сильно мерзнуть.
Из Сен-Назера "Лис" пошел на север, в Булонь, где должен был стать на зимовку и ремонт. Пройдя мыс Аг, судно попало в сильный восточный ветер и было отнесено к берегам Англии. Французы уже молились о ниспослании им милости божьей и отпущении грехов, когда ветер изменился и корабль сумел уйти от опасной близости английского берега. Вдоль берега постоянно курсировали военные корабли англичан, которые сами были не прочь иногда поживиться французским судном.
Примерно через восемь часов, уже ночью, а она была светлой от полной луны, в миле от французов зачернел силуэт большого военного галеона. Он шел на юго-восток с единственным огнем на форштевне.
- Это наверняка английский военный корабль, - заметил де Казен, долго всматривавшийся в зрительную трубу. - Он нас должен заметить и обязательно захочет досмотреть.
- Мсье капитан хочет избежать этого? - спросил вахтенный офицер, лейтенант Никон, мужчина лет за тридцать с черными волосами и бородкой под Ришелье. Он был старшим офицером и пользовался уважением матросов.
- Хотелось бы, но сомневаюсь в успехе. Как бы наш маневр не показался им подозрительным. Повременим малость.
И все же англичане изменили курс и стали заходить левым бортом на курс французов. Было очевидно, что досмотр неизбежен.
- Убрать фок и марсель! Лево руля два румба!
Матросы побежали по вантам, споро подвязали паруса.
- Подтянуть шкоты левого борта! Обрасопить бизань!
"Лис" резко замедлил ход и почти остановился - ветер был слабым. Галеон продолжал идти прежним курсом. Там полагали, что готовится досмотр, и капитан заранее положил судно почти в дрейф.
Де Казен дождался, пока галеон пройдет линию курса французов, и приказал ставить все паруса. Матросы проворно выполнили команду, корабль слегка накренился и, увеличивая ход, обошел англичан с кормы. Те остались по левому борту, и исправить положение им было нелегко. На это потребовалось бы много времени, за которое французы могли исчезнуть из виду.
Англичане немного замешкались с парусами, а французский корабль уже набрал ход и легко удалялся на юго-запад, намереваясь потом резко изменить курс, чтобы избежать новой встречи с преследователями.
Два часа спустя огонь галеона исчез в легкой дымке, затянувшей море.
К утру судно уже шло курсом на северо-восток, спасаясь от возможной погони в прибрежных водах родных портов. Несколько дней прошли в напряженном ожидании неприятностей, однако вскоре появились очертания Булони. Плавание удачно завершалось.
Поднялся ветер - войти в гавань было нелегко, пришлось долго лавировать. Команда измоталась на снастях, но все же "Лис" бросил якоря на рейде вблизи причалов.
Из-за ухудшающейся погоды матросы на берег не съехали и коротали время за игрой в кости и карты. Казначей выдал матросам жалованье, доля с добычи ждала их после продажи груза и выплаты в королевскую казну причитающихся десяти процентов.
- Интересно, что с нами будут делать? - задавал себе вопрос Яким. - Может, отпустят домой? Я бы согласился.
- А на какие шиши ты бы это сделал, хлопец? - поинтересовался Лука. - Мы теперь голые, как церковная мышь. Вся наша прежняя добыча перекочевала в другие карманы и кошели.
- А хоть бы и так! - воскликнул Рядно. - Я согласен с Якимкой. Доберемся!
- Черта с два вы доберетесь! Кругом война, разбойники, множество земель и владений, через которые придется пробираться. И всюду будут ждать тебя с ножом или топором. Или капитан с вербовочным листом.
- Думаешь повременить, Лука? - спросил Макей. - Деньжат поднакопить?
- С деньгами дела у нас всех плохи, дядько Макей. Дело в другом. Хорошо бы подучиться языку. Иначе загремим в первом же селении. Ну и, конечно, добыть хоть малость грошей. Все наши накопленные гроши пропали, так что следует подумать, как это дело решить, казаки.
- И что ты надумал, Лука? - спросил Омелько почти безразлично.
- Думаю, что в следующем плавании мы будем получать наравне со всеми. И с добычи часть будет. Вот так и наскребем, коль пить на берегу не станем. Трудно, но другого выхода я не вижу, казаки.
Такие разговоры теперь происходили частенько.
Судно ремонтировалось, большая часть матросов ушла по домам, а казакам приходилось работать постоянно, осваивая и плотницкие, и такелажные работы. А с погрузками они управлялись с первых дней пребывания на судне.
Море часто штормило. Туманы плотной ватной завесой окутывали и порт, и город, и море. Редкое судно отваживалось выйти в море.
Каждое воскресенье казаки выходили в город, рыскали в поисках простой работы, иной раз находили ее, получая гроши. Но они поставили перед собой цель и теперь старались осуществить ее.
- Казаки, я придумал, как нам получше разведать местность, - воскликнул в один из зимних дней Лука.
- Ну-ка, хлопец, выкладывай свою думку, - тут же откликнулся Терешко. - Послушаем молодика.
- К нам часто привозят материал откуда-то издалека. Вот бы подрядиться нам туда ездить и работать, и узнаем много интересного. Разведаем, что и как.
- Ничего интересного, - ответил Терешко.
- Не скажи, - запротестовал Омелько. - Я согласен с Лукой. Он дело сказал.
- Верно, Омелько, - поддержал и дядька Макей. - Будем проситься на эту работу. Андрейко, будешь нашим толмачом и посредником. А потом и участником.
- Так и Лука уже хорошо понимает их язык. Говорит плохо, но понимает.
- Еще лучше, - воскликнул Михай оживленно. - Вдвоем сподручнее.
- Чего галдите! - остановил заговорщиков Яцко недовольно. - Еще ничего не сделано, а вы уже делите шкуру неубитого медведя! Погодите малость!
Но идея многим понравилась. Уже через неделю хозяин, а потом и главный артельщик из французов посчитали, что им выгоднее не тратить время на плохо оплачиваемую работу, а переложить ее на казаков. Тем всё равно деваться было некуда.
И вскоре пятерых казаков отправили верст за двадцать на склад древесины. С ними поехал на подводах помощник владельца склада. В среду, чтобы успеть до воскресенья, отправились в дорогу.
Капитан даже разрешил им взять с собой два пистолета и короткие абордажные сабли и тесаки. Дороги были небезопасными.
Шесть телег, запряженных каждая парой тяжелых коней, катились по грязи дорог, а казаки с любопытством взирали на серые холмы медленно проплывающих пейзажей.
Андрейка сидел с французом и расспрашивал о дорогах, о войне, о городах и замках. Тот был доволен, что его отвлекали от томительного созерцания унылого зимнего дня, и болтал без умолку, тем более что Андрейка угощал того специально захваченным для этого случая вином из крохотного бочонка.
В деревнях, через которые проезжали, Лука и еще один казак - Иванко, старательно расспрашивали жителей о дорогах и живности, особенно о конях.
После благополучного возвращения в порт казаки устроили совет прямо на палубе в воскресенье, благо день выдался теплым и не по-зимнему солнечным.
- Что можно сказать, казаки, - начал Лука. - Я по дороге много думал и прикидывал. Примерно верст на сто с гаком мы уже кое-что разузнали. Я даже запомнил некоторые, самые большие города. Это Лилль, Дуэ, Монс, а дальше уже Бельгия. Что за страна - я не знаю, но мы давно о ней слышали. Вроде бы там война идет между Францией и Испанией. Так что нам туда нет смысла соваться. И я успел разузнать о другой дороге. Это вдоль границы Франции, где легко можно встретить и своих или союзников. На юго-восток, казаки. Собственно, в те земли, где мы и промышляли когда-то.
- Лука, сынок! - растроганно проговорил Макей. - Ты словно пан говоришь! Не всякий сотник так смог бы сказать!
- Да уж! - Терешко одобрительно покивал головой. - А что узнали про коней?
- С конями дело хуже, Терешко, - ответил Лука. - Вот и Андрейко постоянно спрашивал. Мало здесь коней. Но с десяток выкрасть можно, а там, продвинувшись дальше, может быть, и больше достанем.
- Мы всё о дорогах, - заметил Яким, - а как без оружия нам всё это проделать?
- Оружие можно достать прямо здесь, друже. Мы же знаем, что в погребке на борту хранятся английские мушкеты, что захватили на море. И припас к ним на судне имеется. Вон у нас и умелец по чужим замкам есть, - и он бросил взгляд на длинномордого казака с рыжими усами и клочковатой бородой. - Скажи, Савко, сможешь открыть два замка в погребец?
- Дело нехитрое, казаки. Да охрана же имеется.
- Это не беда. С этим справиться можно. Вина добудем, подпоим и помаленьку выберем, что нам нужно и сколько. На худой конец можно и по голове…
- Это в крайнем случае, - бросил Терешко и добавил, глянув на Луку: - Попробуем без этого. Нам ни к чему раньше времени поднимать шум.
- Казаки, главное - не спешить, - вставил Лука. - Всё делать по уму и с расчетом на успех. Наверняка. Подготовиться и разом исполнить.
- Казаки, а что, если морем, а? - спросил Губа. - Большую лодку или малое судно захватить намного легче, я думаю. И лошадей не надо.
- И куда ты в море денешься? - неприязненно спросил Терешко. - Кругом рыщут и испанцы, и англичане, и французы. Вмиг добьют. На море мы плохие вояки, да и уйти труднее. Всё видно.
- Терешко правильно говорит, - отозвался Лука. - Море не для нас.
- О море и думать нечего, казаки! - это Макей пробасил из дальнего угла, где сидел на бухте каната.
- Будем придерживаться земли. Она ближе к нам, - согласился Яким Рядно.
А зима перевалила за середину. Приближался февраль, и работы на судне шли к завершению.
Казакам удалось еще два раза съездить на подводах за материалами, как эти работы закончились. Но и этого оказалось достаточно, чтобы пополнять свои познания о ближайших городах и дорогах.
- Казаки, думаю, что следует нам поторопиться, - заговорил Лука уже в первых числах февраля. - Можем скоро выйти в море, тогда всё, пиши пропало.
- Может, и так, - согласился Губа. - А у нас только восемь мушкетов с огневым припасом. Лука дело говорит.
- Савко, сегодня же ночью достанешь еще оружия, - приказным тоном заметил Макей. - Чем черт не шутит. Вполне могут скоро в море выйти.
Савко согласно кивнул, затянулся дымом и сплюнул в воду через борт.
- Как бы наши схоронки не нашли, - тревожно молвил Михай. - Тогда всё пропадет, казаки.
- А ты не каркай! - озлился Лука. - Время не то, чтобы такое говорить.
Ночью Савко с Якимом Штаны принесли еще шесть мушкетов с припасом. Их спрятали в трюме, специально устроив для этого нишу и зашив досками вдоль бортов. Порох распределили по многим местам, сохраняя его сухость.
- Дня через три-четыре можно будет бежать, казаки, - предложил Лука.
- Лучше в воскресенье, - заметил Макей. - Будет церковный праздник, и мы с корабля можем легко уйти на берег. Это не вызовет подозрений, и нас не хватятся до утра.
- Верно, - согласился Лука. - Так и сделаем. Одной большой шлюпки нам хватит. Осталось добыть сабли. Савко, за тобой дело.
Тот по обыкновению молча кивнул.
Ночью он благополучно добыл одиннадцать сабель, шесть шпаг да еще четыре пистолета. Этого было мало, но на большее времени уже не хватало. Отложили на следующую ночь.
К вечеру ветер задул с севера. Похолодало. Потом повалил мокрый снег, море зашумело, ветер засвистел в снастях. И хоть бухта была достаточно удобной и безопасной, но и в ней волна постепенно повышалась. Качка всё увеличивалась.
Боцман и трое матросов, что находились постоянно на борту, подняли казаков, и они всю ночь закрепляли брезент, шлюпки, пушки, крепили якоря дополнительными канатами, следили за такелажем, готовые тотчас исправить повреждения.
- Черт! Теперь уже не добраться до погребца! - Ругался Лука.
- Что ж делать?! Этак мы всё провороним, - волновался Омелько.
- А чего ждать? Связать матросов с боцманом и тикать!
- Опасно в такой ветер, - охладил пыл друзей Макей. - Погода такая, что в поле за час околеешь или с дороги собьешься. Одежонка-то у нас какая?
- Вот дьявольщина! Скоро воскресенье, а мы можем тут застрять! Сколько этот ветер продлится? - Лука скрипнул зубами в бессильной злобе.
А ветер всё свирепел. Лишь в последние часы воскресенья он стал незначительно слабеть и менять направление.
- Как назло, лишь в воскресенье стал утихать! - кипятился Лука. - Придется ждать следующего воскресенья. Но тогда не будет праздника!
- Посмотрим, - бросил зло Рядно. - Может, Бог со всеми святыми угодниками и помогут нам. Потерпим. Всё одно в такую погоду далеко не уйдешь. Макей верно заметил.
А в пятницу на судно вскарабкался капитан с двумя офицерами и четырьмя матросами. Оглядел судно, расспросил о чем-то боцмана, бросил придирчивый взгляд на казаков, отдал какие-то распоряжения. Боцман взял двух матросов и отвалил в город.
Казаки переглянулись. В их глазах метался не то чтобы страх, но неуверенность и острое недовольство и отчаяние.
- Дотянули! - зловеще прошептал Лука, хотя никто из французов его понять не мог. - Конец!
- Погоди ты психовать! - одернул того Губа. - Ничего еще не известно. Посмотрим, что происходит.
- Тут и смотреть нечего, - огорченно молвил Лука. - Я слышал, как капитан намекал, что в воскресенье уходим в море. Сам слышал.
- Тогда нечего терять время! - Терешко рубанул воздух ладонью. - Хватаем оружие, перебьем всех тут - и на шлюпку.
- Шлюпка-то ушла, Терешко, - остановил того Петро. - На чем переправимся? На малой лишь половина уместится. Думай башкой!
- Можно перебить тут всех, подойти к причалу и высадиться, - неуверенно и смущенно проговорил Яким Штаны.
- Мы не сможем сами этого сделать. А с берега сразу поймут, что на борту что-то неладное, - ответил Лука. - Наверное, придется ждать более удобного и благоприятного момента. Судьба!
Казаки послушали юношу и как-то сразу приуныли и притихли. А тут еще на палубу вышел капитан с пистолетами за кушаком, со шпагой на боку. Он подозрительно глянул на кучку казаков, помолчал и потом спросил, медленно произнося слова:
- Что приуныли, ребята? Скоро кончается ваше сидение. В море добудем призов, и сможете идти на все четыре стороны. Радуйтесь!
Казаки загомонили. Многие мало что поняли из слов капитана, и остальные торопливо разъясняли им.
Капитан подождал, пока утихнут разговоры, и продолжал:
- Надеюсь, вы уже достаточно понимаете мой французский? Значит, меньше будет недоразумений. Воины вы отличные, а вот матросы еще не очень. Придется поднатужиться, ребята. Вы теперь равноправные матросы каперского судна и добычу свою получите согласно договору. Так что молитесь своему Богу и просите удачи и благословения! За дело, ребята!
Казаки молча кивали чубатыми головами. Некоторые тихо переспрашивали у соседей.
Новые корсары только недавно поняли, что такое каперское судно. И Лука старательно разъяснял товарищам:
- Есть королевская бумага, которая разрешает топить, грабить неприятельские суда. За это владелец судна получает девяносто процентов добычи, отдавая в казну только десять.
- А чего ж матросы получают так мало? - недоверчиво спросил Рядно.
- Им причитается лишь одна или две доли с добычи, а капитану и офицерам по несколько. Да и владелец судна получает много. Он же снаряжает его, а это стоит дорого. А у нас и владелец, и капитан в одном лице. Вот и богатеет, казаки.
Те с сомнением чесали затылки, хмыкали, додумываясь до смысла услышанного.
- Ты вот скажи мне, Лукашка, - повернул люльку к молодому казаку Макей, - я слыхал, что есть еще какие-то пираты. А это что?
- Пираты грабят любые суда, а каперские - только определенного противника. Мы будем орудовать против испанцев и в отдельных случаях против англичан. Остальных мы не трогаем.
- А почему в прошлом плавании мы изничтожили всех англичан?
- Чтоб свидетелей не оставлять. Французы в плохих отношениях с ними из-за помощи Испании, но не воюют. Понял?
Старый казак скривил губы в понимающую гримасу, качнул головой. Что-то пробормотал себе в прокуренные усы.