Улыбаться бессмысленно. Что-то говорить - тоже. Главное - не делать резких движений. Эти люди так напуганы, что лучше не провоцировать. Поэтому, я спокойно надел жилет, застегнулся и взял сумки. Перекинул через плечо и повернулся чтобы уйти. Уже подходя к кустам, я оглянулся.
Старик как стоял, так и с места не сдвинулся. За его плечом застыла девушка. Как два каменных изваяния. Только лошадь, невидимая из-за кустов, коротко всхрапнула и зазвенела упряжью.
Из долины выйти не получилось. Вдали, между двумя горными хребтами, виднелся распадок. Я туда не дошёл. Силы таяли, словно этот мир питался моей кровью. Шёл, как сомнамбула, бесцельно переставляя ноги. Даже жилет не снял, хотя любой здравомыслящий человек, спрятал бы эту одежду подальше, чтобы не пугать местных. Ведь убьют к чёрту, как исчадие ада. Брёл по полю и пытался разложить ситуацию по полочкам. Получалось плохо.
Монах, увлеченный своим внутренним миром, даже не посмотрел на меня. Скользнул взглядом и всё. Поэтому и рисунка не заметил. Кузнец тоже не видел - жилет был испачкан в глине. Кто будет рассматривать грязного оборванца? Вы, люди, оставшиеся по ту сторону мира, - часто смотрите на бомжей, бредущих по улице? То-то и оно. Вы брезгливо отводите глаза в сторону, опасаясь, что он попросит немного денег.
Сейчас я оказался на их месте и превратился в бомжа. Бездомного и безродного бродягу, угодившего в чужой мир. Хотелось жрать и спать. Зря я умывался. Судя по всему - начала подниматься температура. Ночи здесь холодные, а земля сырая.
Вскоре подошёл к какой-то скале, которая высилась над окрестностями, как сторожевая башня. Хищные у неё формы. Она похожа на клык. Каменная глыба, высотой метров сорок. Нечто похожее на якутские кигиляхи. Но их там много, а эта скала была одиночкой. У её подножия валялись обломки камней, росли деревья, перемешанные с кустами. По гранитной стене змеился зелёный плющ.
Подул ветер и начало холодать. Я набрал дров, нарезал веток для постели и забрался поглубже в заросли. Хватит с меня встреч на сегодня. Надо отлежаться. И найти что-то пожрать. Срочно. На двух шоколадках и фляге с коньяком долго не протянешь.
Вечером я услышал вой волков. Впервые, в этом мире. Значит волки здесь есть. Живут, серые бестии. Я сидел у костра, кашлял и смотрел на огонь. Иногда проваливался в вязкое забытьё, похожее на ужасный бред. Мне привиделась испуганная мной девушка и ворон. Большой чёрный ворон, сидящий напротив меня и ждущий моей смерти. На его левой лапе блестело серебряное кольцо. Блеск был таким ярким, что глаза не выдерживали сияния. Накатывалась тяжёлая волна боли и мир исчезал.
Рядом с ними сидел пёс, похожий на исчадие ада. Размером с ирландского волкодава, но тело более мощное. Сильное, покрыто длинной черной шерстью, с редкими серыми прядями. Они свисают по бокам клочьями, словно шрамы от удара охотничьим бичом. Все это венчает косматая голова с обрывками ушей и горящими глазами, которые светятся холодным злым огнем. Широкие челюсти, плотно усаженные острыми клыками.
Этот пёс спокойно смотрел на меня и тоже чего-то ждал, Наверное, когда же наконец я сдохну! Попытался отмахнуться от этого видения, но оно, как липкая паутина, обвила моё сознание, унося в бесконечную темноту. Там даже костра не было видно. Он был похож на маленькую звезду, сияющую на небе. На небе, освещённом светом трёх лун.
Проснулся ближе к полудню. В совершенно разбитом состоянии и мокрый от пота. Ерунда какая-то. Так не бывает. Мне часто доводилось спать на земле и ни разу после этого не болел. Даже банальная простуда для меня, это что-то из ряда вон выходящее. А тут возьми и свались. Накрыло, как мыша веником. Или есть что-то необъяснимое, неподходящее под все земные понятия.
Я разжевал несколько таблеток, запил остатками воды и привалился к дереву. От дерева шёл густой пряный аромат. Нечто похожее на запах сандала. Губы были сухими, а лицо пылало. Плохи твои дела, господин Вьюжин. Очень плохи! Внутренний голос согласился с этим заявлением. Он, как видите, оказался закоренелым пессимистом. А я и не знал. Думал, он только баб оценивать умеет. И то, в прикладной форме.
Мысли путались. Что-то хреновый из меня "попаданец" получается. Нет, в тебе духа авантюризма, - ехидно заметил внутренний голос и умолк. Видимо, задумался о нашей общей и увы, нелегкой судьбе. Надо что-то делать. Еду искать, например. Я попытался встать и почувствовал, как сильно ослабел за ночь. В глазах мелькали огненные круги, а любое движение отдавалось тяжёлым, раздирающим грудь, кашлем. Приехали…
Спустя час я всё-таки собрался и отправился дальше. Не подыхать же здесь, у этой скалы. К распадку, разделяющему горные хребты, добрался часа через три. И моё движение нельзя назвать ходьбой. Я молча брёл, не понимая куда иду. Видел распадок вдалеке и двигался к нему. Не могу объяснить это состояние. Этот мир высасывал все силы. Словно вампир дорвавшийся до моего горла. В ушах шумело и гулко стучало сердце. Бред…
Долина в этом месте сужалась. Начали появляться небольшие рощи и перелески. Луга сменились холмами предгорья. Тяжело дыша я поднялся на очередную возвышенность и осмотрелся.
Прямо передо мной, в небольшом распадке лежало озеро. Красивой овальной формы. На дальнем берегу виднелись ступени каменных террас, по которым бежал ручей. Он впадал в озеро десятком маленьких водопадов. На другом берегу стояла усадьба.
Два дома, с "травяными" крышами и три хозяйственных постройки. Прочная изгородь из толстых жердей. Рядом с домом стояла осёдланная лошадь. Невысокая, крепкая лошадка. Каурая, с длинной ухоженной гривой. По правую сторону от домов, в большом загоне паслось ещё четыре. Все как на подбор одной масти. Рядом с кобылкой тёрся маленький жеребёнок. Чуть дальше - десяток белых овец на лугу.
Какая мирная картина, скажете вы. И будете правы. Но мне было наплевать на эти пасторальные красоты. У меня есть серебряная монетка и думаю её хватит, чтобы купить хлеба. Про жилет я даже не думал. Одна из сумок, переброшенная через плечо, частично закрывала рисунок, да и мне, если честно, было глубоко наплевать. Нет, не потому что я весь из себя такой крутой и храбрый. Болезнь доконала. Забыл и про жилет и про вчерашнюю встречу с "радушными" аборигенами.
Я начал спускаться вниз. Шёл медленно, пытаясь собрать в кулак оставшиеся силы. Их оставалось немного. Они как песок сквозь пальцы утекали на эту, чужую для меня землю. Наконец, добрался до ограды. Дошёл и остановился, тяжело опираясь на столб. Открылась дверь дома и…
Чёрт бы тебя побрал старик! Видит бог, я не хотел с тобой встречаться! И преследовать не собирался. В проёме мелькнула женская фигура и за его сгорбленной спиной появилась та самая, испуганная мной женщина.
Ничего не скажешь - долго не виделись! Только на этот раз дед был подготовленным. В руках был арбалет. Потемневший от времени, но такой же смертоносный, как и раньше.
Дед поднял оружие и что-то крикнул. Было в этом крике что-то… обречённое. Словно он прекрасно знает, что убить меня не получится, но и другого выхода не видит. И ведь точно стрелять собрался, Робин Гуд, хренов! Свистнул арбалетный болт и вонзился в столб, на который я опирался.
Промахнулся…
- Ну что же ты так, старик? - зло оскалился я. - Хоть бы стрелял точнее!
Он что-то пробормотал, но как-то неуверенно. Так и стоял на пороге своего дома, с разряженным арбалетом в руках. Словно ждал чего-то. Чего именно? Что я в драку полезу? Сомневаюсь, что это хорошая мысль.
Потом он начал исчезать, словно уходил в плотный туман забытья. Нет, это моё сознание даёт сбои. Краски тускнели, начали расплываться и я сполз на землю. Навалилась темнота и этот проклятый мир перестал существовать…
Песня была про красивой. Я слушал её сквозь забытьё. Не зная, ни где я нахожусь, ни что со мной будет. Но было спокойно. Несмотря на жуткий озноб, чередующийся с огненным жаром.
Песня лилась неспешно. И была чем-то чертовски знакомой. Будто я уже слышал эту песню и не один раз. В ней было всё, что можно ждать от этого сурового края. Тоска, надежда и готовность жить. Не знаю о чём пела эта женщина, но мне кажется про дороги. Дороги, которые разлучают людей, раскидывая их по суровым краям этого чужого мира. А может как раз наоборот, - про уютный огонь домашнего очага, когда за окнами бушует метель и беснуется северный ветер. Ветер дальних странствий, который не даёт людям покоя. Во всех мирах, и во все времена.
4
Не знаю, сколько я провалялся. Может сутки, а может неделю. В памяти мелькали какие-то скомканные эпизоды, обрывки, но ничего конкретного. Помню тёплые женские руки, которые приподнимали мою голову, чтобы напоить. Отвар был горьким, но после него мне становилось легче. Я проваливался в темноту снов, словно в бездну. И спал. Без сновидений.
И вот, - наконец пришёл в себя. Открыл глаза и долго смотрел в потолок. Значит не зарезали меня хозяева, пока без сознания валялся. Спасибо. Это, как ни крути, даёт какую-то надежду. Когда открыл глаза, было уже светло. Попробовал сесть - пусть и не сразу, но удалось. Слабый, как щенок. Неплохо меня накрыло. Откинул покрывало, сел и осмотрелся. В доме никого не было. Не знаю, будет ли вам интересно, выслушивать про интерьеры этого мира, но тем не менее, расскажу. Лично мне - любопытно.
Комната была довольно большая. Прямоугольной формы. Метров девять длиной и пять-шесть шириной. Два квадратных окна на фасаде. В боковых стенах - два узких окошка, похожих на бойницы. Рамы больших окон разделены на девять квадратов и застеклены разноцветными стёклами. Сквозь них светило солнце и комната приобретала какое-то милое, сказочное освещение. У противоположной от входа стены, - сложенный из диких камней камин. Очаг, если быть точным. На массивном крюке висел котел, исходящий паром.
Пол в комнате был деревянным, сделанным из массивных и широких досок. Выскоблен до белизны и, судя по всему, натёрт каким-то составом. Вроде воска. Перед очагом, вровень с досками, был выложен полукруг из плоских камней. Чтобы уголёк, вылетевший из огня, пожара в доме не устроил.
С правой стороны от камина - подставка с щипцами, совком и кочергой. По левую сторону от очага - дверь. Судя по всему, там ещё одна небольшая комната. Почему решил, что небольшая? Размеры дома прикинул. Когда смотрел на него с холма, то заметил, что он квадратный. На стенах развешены полки сделанные из досок. Грубовато, но надёжно. Комод и два сундука, окованных железными полосками. Рядом с комодом - люк с железным кольцом. Надо понимать в погреб. На середине комнаты стоит массивный стол, окружённый тяжёлыми лавками. Кстати, крышу дома поддерживают две мощные колонны. Сантиметров пятьдесят в диаметре. Сделаны из брёвен, но у основания окованы железными полосами. В отличии от всего остального декора, - украшены очень тонкой резьбой. Дерево красивого красноватого оттенка. Не знаю по какой причине, но именно эти столбы изготовлены очень аккуратно и можно сказать - изящно. Я не сильный специалист по орнаментам, но какие-то кельтские мотивы присутствуют. По бокам колонн, примерно на высоте груди, закреплены светильники из рога. В них вставлены толстые свечи. Кстати, столбы, это единственные вещи в доме, которые как-то украшены. Всё остальное - голый функционал.
В общем - неплохо они здесь устроились. Дом чистый, ухоженный. На полу несколько шкур. Одна, самая большая - медвежья. Над очагом - рога, похожие на оленьи. Пахнет хлебом, какими-то травами и копчёным мясом. Принюхался и рот заполнился слюной. В животе сразу забурчало.
Кстати, кровать, на которой лежал, поставлена специально для меня. Мне так показалось. Две лавки, убраны в сторону, а сама кровать напоминает походный лежак. Что-то вроде раскладушки. Сверху брошены две или три шкуры и покрывало, сшитое из маленьких кусочков меха. Рядом с кроватью стоит трёхногий табурет, а на нём кружка с каким-то зеленоватым отваром. Ещё тёплый. Облизал пересохшие губы и решил попробовать. Ничего так. На вкус напоминает чай с чабрецом.
Вся моя одежда лежала здесь же, на лавке. Сумки тоже. Даже злосчастный жилет и тот здесь. Я кое-как натянул кожаные брюки, сапоги, толстовку и вышел во двор. У дверей лежал пёс. Любят здесь волкодавов. Собака лениво оглянулась на меня, повела носом, зевнула и уронила морду на мохнатые лапы. Из вида не выпускала, но и не рычала. И то дело. Погладить этого пса не решился и спустился на землю. Две ступеньки, ведущие в дом, это как раз, что мне сейчас нужно. На большее сил не хватит. И так ветром качает.
Людей видно не было. В загоне паслись лошади. Я неторопливо добрёл до угла дома и на берегу озера увидел деда. Он перебирал рыбу в корзинах. С ним было два ребёнка. Хотя… Стоп!
Это не дети!!!
Эти два существа были похожи на гномов. Не знаю, как их описать по другому. Ростом, они едва доходили деду до середины бедра. Я как их увидел, то даже отшатнулся. Кто знает, как отреагируют эти существа на моё присутствие.
Дед с этими гномами спокойно занимался обыденными делами. Улов делили. Серьёзно. Гномы деловито суетились и со знанием дела шкерили рыбу, пока дед возился со снастями. Он даже покрикивал на них! Гномы лениво отмахивались, но работали быстро.
Как выглядели? А как могут выглядеть гномы? Обычные люди, только маленькие. Можно сказать - упитанные. Никаких, привычных нам по сказкам, красных колпаков на них не было. Рубашки, кожаные жилеты доходящие до середины бедра. Мягкие сапожки. Ремень с ножнами. На спинах виднелся треугольный капюшон, с длинными завязками. Эдакий средневековый башлык.
Лица? Нет, ничего особенного. Разве что черты лица более грубые, чем у людей и носы с горбинкой. Усы, борода, голова и два уха. Люди как люди. Только маленькие. У одного из них, на левом ухе висела серебряная серьга, в виде полумесяца. Судя по редким седым волосам - он старше, чем его напарник. Это было заметно и по фигуре (присутствовал пивной животик), и по поведению. Тот, который помоложе, постоянно говорил и довольно скалился. Его старшему напарнику это не нравилось. Он терпел, терпел, а потом взял рыбу за хвост и огрел приятеля по голове. Молодой даже на землю упал. Деды засмеялись. И большой, и маленький. Было интересно наблюдать, как они веселятся. Старый гном даже рыбу бросил. Согнулся и хлопал себя по коленям от смеха. Весёлые они ребята, эти аборигены. Их бы в цирк - отбою бы от клиентов не было.
Прошло несколько минут и они закончили. Переложили рыбу травой и убрали улов в плетёные корзинки. Большую корзину взял старик, а две маленьких - его помощники.
Я отошёл от угла и присел на ступеньки. Вроде только что вышел из дома. У меня что-то совсем в голове закрутилось. Ладно, чёрт с вами, неведомые силы, которые забросили меня в этот мир, как лабораторную крысу. Я понимаю три луны. Я понимаю это, чёрт бы его побрал, Средневековье! Но гномы, это уже слишком! Что ещё будет?! Эльфы и тролли с гоблинами?!
Троица спокойно прошла мимо меня. Гномы с интересом покосились в мою сторону и с нарочито равнодушным видом отвернулись. Младший что-то неразборчиво буркнул, но получил подзатыльник от старшего и умолк. Обиженно шмыгнул носом, вытер его рукавом рубашки и поплёлся за своим "начальником".
Дед проводил своих мелких приятелей до ворот, бросил осторожный взгляд на небо и вернулся. Осмотрел меня с головы до ног и удовлетворённо кивнув, что-то сказал.
- Извини, дед, но я не понимаю, - покачал головой я.
Старик поманил меня рукой за дом. Я кивнул и пошёл за ним. Там оказалась небольшая площадка с навесом. Нечто, вроде беседки. Внутри стол и две лавки. Он приглашающе махнул. Садись мол. Рядом с лавкой стояло деревянное ведро с водой.
- Спасибо, - я присел и тут почувствовал как устал. Вроде и походил немного, но пот катил градом.
Старик кивнул и ушёл в дом. Спустя несколько минут он вернулся с корзиной и начал накрывать на стол. Кувшин, две глиняные кружки, деревянные тарелки с вареным мясом, хлеб и какие-то грибы в миске. Судя по всему - солёные. В кувшине был травяной взвар, с лёгким запахом мёда. Деревянные ложки…
Ели мы молча. Несмотря на голод, съел я мало. Опасался нагружать желудок. Кто знает, сколько я провалялся без сознания? Дед искоса наблюдал за мной, иногда подбадривающе кивая. Подбадривал, но в его глазах было… Не знаю, как это объяснить. Так человек смотрит на опасного зверя, который взял кусок мяса из твоей руки. Вроде и покормил, но никто не даст гарантию, что хищник будет доволен и не вцепится в горло.
Нет, так дело не пойдёт. Надо как-то договариваться. Эдак и не знаешь, - проснёшься ты утром или захлебнёшься во сне кровью из перерезанного горла. Мы молча поели и я начал устанавливать контакт.
- Хлеб, - я показал ему ковригу и повторил. - Хлеб.
Старик понимающе хмыкнул и кивнул:
- Брёйо.
- Хлеб.
- Брёйо, - повторил он и показал мне нож, которым резал мясо. - Рийяль.
- Рий-яль.
Деду видимо понравилось обучение. Он зачерпнул из ведра пригоршню воды и показал мне.
- Камм.
- К-ам-м…
- Кувшин? - я ткнул пальцем в посуду.
- Найяр, - перевёл дед и постучал по глиняному боку. Потом показал пальцем в кувшин, погладил себя по животу и уточнил. - Рётт.
- Найяр, - повторил я и тоже постучал по глине.
Хлеб, нож, вода, кувшин и непонятный напиток из трав. Так, с этих пяти слов, началось моё обучение языку…
Как там называли этот способ обучения? Полное погружения в среду? Чёрт с ним, в среду, так в среду. По мне, хоть в среду, хоть в субботу. Так или иначе, но спустя три недели я уже мог договориться с этим дедом. Нам философские споры ни к чему, а для бытовых тем, слов уже хватало. Но я постоянно учил новые. Постоянно. Донимал деда, как мог. В любую свободную минуту.
Что делал? Старику помогал. Он, с каким-то удивлением, смотрел как я рублю дрова и ухаживаю за лошадьми. Кстати, лошадей люблю с детства. Я ведь не коренной москвич. Из понаехавших и оставшихся. Так что босоногое детство, лошади охлюпкой и всё такое. Потом была спортшкола и конкур. Я и сейчас, с большим удовольствием, выбираюсь куда-нибудь в частную конюшню, чтобы посидеть в седле. Точнее, - выбирался. В том мире.
Так или иначе, но полным нахлебником не был. Колол дрова, убирал конюшню. Чистил лошадей. Помогал деду ставить ловушки для рыбы. Гномы, которых я видел, приходили один раз в пять-шесть дней. Пока мы с дедом ловили рыбу, эти мальцы сновали по двору и изображали жутко занятых помощников. Потом, шустро потрошили рыбу и получали свою долю. Кстати, интересная вещь. Я не чувствовал от них никакого запаха, но волкодав рядом с ними, чихал как заведённый. Он даже уходил от гномов подальше и демонстративно отворачивался, когда они пробегали рядом.
Куда делась эта молодая женщина, старик не сказал, а я и не спрашивал. И так ясно, что отправил куда-нибудь подальше, от этой непонятной нечисти с головой волка на жилете.
Эту тему дед не затрагивал. Но пока мы работали, он часто бросал в мою сторону хмурые взгляды. Было заметно, что моя персона его волнует, но что обсуждать, если собеседник едва тебя понимает?
Разговор произошёл примерно через тридцать дней. Когда я смог довести словарный запас до уровня пятилетнего ребёнка.
- Хочу поговорить, - сказал я, когда одним вечером закончили ужинать.
Дед как стоял у очага, так и замер. Медленно повернулся ко мне, плеснул тяжёлым, как чёрная вода, взглядом и кивнул. Только щекой дёрнул.
- Давай поговорим.
- Сядем?