* * *
Огрызнувшись на разбудившего её солдата, Настя перевернулась на другой бок и попыталась продлить удовольствие. Но сладкий утренний сон уже был прерван. Поворочавшись с боку на бок, женщина убедилась, что уснуть уже не удастся, и, улёгшись на спину, прислушалась. Дождавшись, когда его шаги стихнут, женщина нехотя села в своей импровизированной постели и, оглядевшись, мрачно проворчала:
- Вот ведь гад?! Весь кайф сломал.
Понимая, что поспать ещё не получится, она поднялась и, заметив ещё тлеющий костёр, принялась готовить завтрак. Отдых отдыхом, а дочку кормить надо, да и в дорогу пора было отправляться. В воздухе заметно похолодало, так что нужно было срочно искать подходящее место, где можно было бы осесть и попытаться начать новую жизнь. С погодой явно творилось что-то непонятное, а значит, вполне можно было ожидать ранних морозов.
Разбудив ребёнка, Настя на скорую руку умыла заспанную рожицу Нюськи и, усадив её на ящик, сунула в руки миску с разогретой кашей. Вяло ковырнув кашу, Нюська скривилась и, покосившись на мать, спросила:
- Мам, а бутика никакого нет?
- Чего нет? - не поняла Настя, задумавшись о чём-то своём.
- Ну бутерброда. Ты чего такая непонятливая? Не проснулась ещё, что ли? - протянула Нюська, и Настя, к своему ужасу, услышала в её голосе собственные нотки.
- Где я тебе тут бутерброд возьму? - растерянно проворчала Настя, пытаясь взять себя в руки. - Ешь что дают. Нам идти пора.
- Опять идти, - проворчала Нюська, мрачно ковыряя кашу. - А где тот дядя?
- Какой? - Настя сделала вид, что не понимает, о ком речь.
- Ну тот дядя. Солдат. У которого автомат и собака есть, - настырно пояснила Нюська, кивая головой туда, где ночевал парень.
- Не знаю. Ушел, наверное. У него свои дела есть, - нехотя пояснила Настя.
- Плохо, - тем временем вздохнула Нюська.
- Чем?
- Что чем? - не поняла Нюська.
- Чем плохо, что он ушёл? - настороженно пояснила Настя.
- С ним интересно. Весело. И у него сахар есть, - вдруг выдала девочка.
- Так тебя что больше интересует? Дядька или сахар? - не отставала от дочери Настя.
- Не знаю, - неожиданно призналась девочка. - Наверное, дядя.
- Так, давай ешь и пошли, - быстро ответила женщина, чувствуя себя не в своей тарелке.
Её интерес к данному вопросу был не случаен. Ещё в роддоме женщины от скуки регулярно перемывали кости всем своим знакомым, приятелям и в первую очередь мужьям. Женщины постарше, уже имевшие детей, узнав, что Настя собирается воспитывать ребёнка одна, с ходу принялись описывать ей все сложности данного предприятия. Среди всех описанных ужасов был и такой, что в определённом возрасте дети, особенно девочки, начинают тянуться к мужчинам, и присутствие отца в доме, для них очень важно.
Настя так и не поняла, почему это, в чём эта важность заключается. Сама она выросла в полной семье, где отец, выжатый до последнего несколькими работами сразу и бесконечным ворчанием матери, умер, когда самой Насте только-только исполнилось семнадцать. Не выдержало сердце. После его смерти мать окончательно превратилась в сварливую бабку, бесконечно пилившую Настю до тех пор, пока она не сбежала в соседний город учиться.
И вот теперь, столкнувшись с тем, о чём ей рассказывали, Настя панически искала выход из положения. В том, что Нюська будет возвращаться к этой теме снова и снова, она не сомневалась. Упрямства дочке было не занимать. Впрочем, что называется, посмотри в зеркало. Благо, ей есть в кого быть такой. Но как избежать этой темы, Настя не знала. Наконец, устав ждать, когда девочка закончит ковырять кашу, она не выдержала и, отобрав у неё миску, решительно сказала:
- Не хочешь, не ешь. И учти, в следующий раз мы будем есть только вечером. Так что не ной и не клянчи. До вечера ничего не получишь.
- Ну и не надо, - не осталась в долгу Нюська и, соскочив с ящика, решительно направилась к выходу.
- Ты куда это направилась, подруга? - попыталась остановить её Настя.
- Дядю-солдата догонять. Раз я тебе не нужна, с ним пойду. Он добрый и не ругается, - ответила маленькая вредина, выбираясь из сарая.
Не ожидавшая такого ответа Настя охнула и, выронив вещи, заменявшие им спальные мешки, ринулась следом за дочкой. Вылетев на улицу, она подхватила ребёнка на руки и, тряся её, словно пыльную тряпку, заорала в полный голос:
- Не смей больше так говорить! Слышишь?! Не смей!
Прижав дочку к себе так, что та невольно пискнула, Настя вернулась в сарай и, усадив ребёнка перед собой, принялась быстро заканчивать сборы, стараясь не смотреть на Нюську. Впервые в жизни ей стало стыдно перед собственным ребёнком. Надутая Нюська следила за матерью исподлобья, всем своим видом выражая возмущение её реакцией и насилием над её свободой. Не выдержав молчания, Настя тихо сказала:
- Запомни, Нюта. Друзей, родственников может быть много. А мама одна.
- И чего? - удивлённо протянула Нюська.
- Ничего, - проворчала Настя, сообразив, что ей ещё рано постигать подобные понятия. Точнее, она сама не умела правильно это объяснить. Запутавшись в собственных эмоциях, женщина мрачно задумалась.
- А почему у нас папы нету? - неожиданно спросила Нюська.
- Потому что его никогда не было, - фыркнула Настя.
Объяснять пятилетнему ребёнку перипетии совместной жизни с человеком, волею случая, ставшим биологическим отцом ребёнка, она не собиралась. В конце концов, решение, становиться матерью или нет, принимать только самой женщине. Хотя присутствие в доме мужчины сама Настя приветствовала. Во всяком случае, ей так казалось. Вспоминать о том, что она сама выставила своего приятеля за дверь, доведя его придирками до нервного срыва, женщина не хотела.
- Так не бывает, - решительно возразила Нюська. - У всех детей есть папы. А где мой?
- Он уехал очень далеко, ещё когда ты была у меня в животе, и даже не знает, что ты родилась. Так что нет у нас папы и никогда не было, - ответила Настя жёстче, чем это было необходимо.
Собрав вещи, она пересадила дочку в тачку и, ухватившись за ручки, решительно зашагала к дороге. С этим транспортным средством перевозить поклажу и ребёнка стало проще, но к вечеру руки и плечи у Насти просто отваливались. Выбравшись на дорогу, женщина развернула тачку и зашагала дальше, мечтая найти что-нибудь более подходящее, что позволило бы ей не бить ноги. Первое, что приходило ей на ум, машина. Но, глянув на разбитый асфальт, от этой идеи Настя отказалась. К тому же, машину водить она так и не научилась.
Значит, нужно было искать что-то, с чем она могла бы справиться. Велосипед, например. А ещё лучше было бы наткнуться на поселение, где есть власти и люди продолжают жить как люди. Углубившись в свои мечты, Настя не заметила, что Нюська давно уже ведёт беседу сама с собой, при этом усиленно жестикулируя и совершенно не обращая внимания на мать.
- А я говорю, у всех детей есть папа. Значит, и мой папа где-то есть. Он придёт и найдёт меня. Он нас заберёт к себе, и нам будет хорошо…
Не зная, что ответить на подобный монолог, Настя поспешила сделать вид, что не слышит, продолжая упорно толкать тачку. В самом деле, не спорить же с ребёнком о том, чего просто не может случиться. Отбросив эмоции, женщина шла так, словно собиралась побить рекорд по спортивной ходьбе. А тем временем Нюська продолжала бубнить, упрямо делая вид, что не замечает настроения матери:
- Мы будем жить все вместе, он купит мне куклу, много конфет и мороженое.
- Попа не слипнется от такого количества сладкого? - не удержалась Настя.
- Не хочешь, не ешь, - не осталась в долгу Нюська, возвращаясь к своим мечтам.
- Так, подруга, я смотрю, ты у меня совсем от рук отбилась. Забыла, что с матерью разговариваешь? - зарычала в ответ Настя.
- А я не с тобой, я сама с собой разговариваю, - тут же нашлась Нюська.
- Приятно поговорить с умным человеком, в смысле, с самим собой, - проворчала себе под нос Настя, вспомнив подходящую случаю поговорку.
- Чего? - с явным интересом повернулась к ней Нюська.
- Хватит бубнить, говорю, - нашлась Настя, делая вид, что рассматривает что-то впереди.
- Ну вот, даже поговорить нельзя, - вздохнула Нюська, оставляя последнее слово за собой.
Не найдя что ответить, Настя вздохнула и сильнее налегла на ручки тачки. К вечеру, уже в сумерках, они добрались до большой деревни, и женщина, остановившись, принялась всматриваться в тёмные окна домов. Так и не высмотрев ничего интересного, Настя осторожно направилась к ближайшему дому, одновременно пытаясь понять, живёт в нём кто-то или, как и в предыдущей деревне, все сбежали.
С трудом справившись с щеколдой на калитке, она вкатила тачку во двор и, поднявшись на крыльцо, осторожно толкнула входную дверь. Как и следовало ожидать, дверь была заперта. Впрочем, это не помешало ей дёрнуть ручку на себя. Сообразив, что попасть в дом у неё не получится, Настя не удержалась и, пнув её ногой, вдруг разревелась. Это было уже слишком. Стоять на пороге жилья и не иметь возможности попасть вовнутрь, ночевать под открытым небом, когда находишься рядом с нормальным домом, это было выше её сил.
Неожиданно в доме что-то стукнуло, тихо щёлкнул замок, и дверь, в которую Настя упиралась лбом, начала открываться. Не ожидавшая от двери такой выходки, Настя попыталась отступить назад, но, запутавшись в собственных ногах, шлёпнулась на пятую точку, от неожиданности громко ойкнув. Сказать, что она испугалась, значило ничего не сказать. Навалившаяся темнота была пугающей сама по себе, а тут ещё что-то непонятное с дверью. В открывшемся проёме стоял человек с топором в одной руке и зажжённой свечкой в другой.
- Кто здесь? - раздался настороженный вопрос, и Настя не поверила собственным ушам.
- Кирилл? - прохрипела она внезапно севшим голосом.
- Кто ты? - растерянно спросил человек, пытаясь рассмотреть пришельца.
- Это я, Настя.
- Настя? Как ты меня нашла? - не поверил своим ушам мужчина.
- Это случайность. Я просто искала место, где мы могли бы переночевать.
- Мы?
- Я с дочкой.
- С какой дочкой? Откуда? - окончательно растерялся мужчина.
- Странный вопрос, - съехидничала Настя, начиная приходить в себя.
Эта встреча сулила немало выгод, но окончательно додумать свою мысль она не успела. Кирилл отступил в сторону, решительно приказывая:
- Заходите быстро. В доме поговорим.
Подхватив из тачки вещи и ребёнка, Настя быстро втащила всё в дом, поставив на пол, разогнулась, чтобы продолжить разговор.
Но в этот момент из комнаты выглянула крупная, статная женщина и, оглядывая гостей, спросила:
- Кто это, Кирюша?
- Беженцы, Даша. На ночлег попросились, - быстро пояснил мужчина и, повернувшись к Насте, добавил: - Моя жена Дарья. А это Настя. Я рассказывал тебе про неё.
- Ясно. А это что за красавица? - широко улыбнувшись, спросила Даша, рассматривая Нюську.
- Моя дочь Анна, - разом помрачнев, ответила Настя.
Кивнув, Даша развернулась и молча скрылась в комнате.
- Ты женился, - тихо сказала Настя, скорее констатируя факт, чем спрашивая.
- С тех пор многое изменилось, - нейтральным тоном ответил Кирилл. - Так как ты меня нашла?
- Случайно. Точнее, я не тебя, а место для ночлега искала, - вздохнула Настя. Потом, помолчав, добавила: - Но было время, когда и тебя искала.
- Зачем?
- Можно, я сначала её накормлю и спать уложу, а потом поговорим, - собравшись с духом, спросила Настя.
Нюська и вправду едва держалась на ногах, на ходу клюя носом. Словно в ответ на её вопрос из комнаты снова вышла Даша и, улыбнувшись, сказала:
- В кухню ступайте. Я уже на стол накрыла. Сейчас постелю вам, а потом поговорим.
Растерявшись от такого ответа, Настя принялась покорно раздевать дочку. Усадив её за стол, она с трудом дождалась, когда девочка закончит с едой, и, подхватив её на руки, отнесла в выделенную им кровать. Нюська уснула буквально через три минуты, едва коснувшись головой подушки. Вернувшись в кухню, Настя присела к столу и, сжав в ладонях чашку с горячим чаем, задумалась. Теперь ей предстоял тяжёлый разговор.
Заметив её настороженность, Даша не спеша поднялась и, погладив Кирилла по плечу, вышла. Вздохнув, Кирилл достал из пачки сигарету и, разминая её в пальцах, спросил:
- Что с городом случилось?
- Нет его больше. Совсем. Одни развалины остались, - тихо ответила Настя. - Значит, ты женился.
- А что тут удивительного? Я всегда хотел семью иметь. А самое главное, я надеялся, что больше не увижу тебя. Хотел с чистого листа начать. Даша - хорошая, добрая женщина, и мне с ней хорошо. Так что утром тебе нужно будет уйти.
- Вот как?! Что ж я тебе такого плохого сделала? - растерялась Настя.
- Забыла? Тебе вечно всё не нравилось. Ты вечно всем была недовольна. То я мало зарабатываю, то кормлю каких-то несуществующих любовниц, то ударяюсь в загул. Ты и сама не знала, что ещё придумать, чтобы отравить нашу жизнь, - ответил Кирилл с неожиданной яростью.
- Ты так зол на меня? - растерялась Настя.
- Зол? - переспросил Кирилл, заметно сбавляя тон. - Не знаю. Я несколько лет подряд жил спокойной, счастливой жизнью, и вдруг появляешься ты, чтобы всё разрушить. Да ещё и с ребёнком.
- А чем тебе ребёнок-то помешал? - окончательно растерялась Настя.
- Знаешь, я ожидал чего-то подобного. Что однажды ты постучишься в мою дверь и скажешь, что это мой ребёнок. Так часто бывает. Женщина рожает ребёнка непонятно от кого, а потом просто вешает его на шею тому, кому сама решит. Но не в этот раз. Я женат и не собираюсь ничего менять в своей жизни.
- Ты считаешь, что я искала тебя, чтобы потребовать алименты?
- А разве не так? Согласись, таких историй вагон и маленькая тележка. Будь моя воля, то на рождение каждого ребёнка женщина должна была бы просить письменное заявление, заверенное у нотариуса.
- Что, в законном браке? - окончательно растерялась Настя.
- Нет. Брак изначально подразумевает под собой наличие детей, и тут споров быть не может. Только если один из родителей подозревает измену. А вот в гражданском браке будь добра получить письменное согласие. Тогда и глупых споров не будет, - решительно закончил Кирилл. - Пойми наконец. У каждого мужчины есть свои потребности, желания, мечты, и никто не имеет права ломать всё это только потому, что ей захотелось плодиться.
- Ты изменился, - помолчав, ответила Настя. - Жёстче стал. Раньше такого не было.
- Я защищаю свою семью. В ней нет для тебя места. И для твоего ребёнка тоже. Утром вы уйдёте.
Понимая, что спорить с ним бесполезно, Настя поднялась и медленно подошла к двери, проглотив всё то, что собиралась сказать. Ей было больно, обидно, но она понимала, что Кирилл по-своему прав.
- Знаешь, а ведь она и вправду твоя дочь, - не удержавшись, тихо сказала она, оглядываясь на него.
- В это я поверю только после анализа ДНК, - резко ответил Кирилл. - То, что вам природой дано иметь детей, не означает, что вы имеете право портить жизнь другим. Я уже сказал, в моей жизни нет места другим женщинам. Я женат и счастлив.
- Извини. Наша встреча - это действительно случайность. Завтра мы уйдём, - покорно вздохнула Настя и, выйдя из кухни, отправилась к дочери.
Улёгшись рядом с Нюськой, она прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Но сон не шёл. Услышанное от Кирилла не укладывалось у неё в голове. Не такого ответа она ожидала, узнав его на крыльце дома. Прошедшие годы действительно не прошли для него даром. Он и вправду стал жёстче, решительнее. Можно сказать, злее. А его слова о том, что она сделала всё, чтобы отравить их совместную жизнь, вообще не лезли ни в какие ворота. Как и то, что Кирилл так легко отмахнулся от их общего ребёнка.
Но, как он сам сказал, доказать его отцовство она может только при помощи анализа, а сделать его в сегодняшней ситуации просто негде. Выходит, им с дочкой действительно придётся снова тащиться непонятно куда. В кухне что-то звякнуло, и Настя навострила уши. Если разговор шёл о них с дочкой, то ей лучше быть в курсе. Бесшумно поднявшись, она подкралась к двери и приложила ухо к щели.
- Даша, я и понятия не имел, где она и что с ней, - прозвучал голос Кирилла.
- Я и не говорю, что ты её искал, - раздался спокойный голос Дарьи.
- Вот и не говори. Утром они уйдут, и всё закончится.
- Теперь уже не закончится. Она знает, где ты живёшь, и будет тебя дёргать до тех пор, пока не добьётся своего.
- Чего своего? Я женат и менять ничего не собираюсь. И хватит об этом.
- Прости, Кирюша. Просто я не хочу, чтобы она начала шантажировать тебя ребёнком, пытаясь вернуть.
- Пусть попробует. Она уже сказала, что девочка от меня, а я заявил, что поверю в это только после анализа ДНК. И всё. Перестань нервничать и нагнетать обстановку. Ничего она не получит. Хватит того, что я ей оставил после ухода.
В голосе Кирилла ясно звякнул металл, и Настя поняла, что и вправду не знает этого человека. Всё услышанное заставило женщину взглянуть на саму себя другими глазами. Первым её ощущением после услышанного была ярость, потом пришла обида, а за ней боль. Было больно слушать про саму себя такие вещи. Ведь сама Настя никогда не считала себя корыстной или излишне требовательной. Но как оказалось, это было только её, частное мнение.