Она выдохнула. Вэйл очень вовремя подключил вспомогательные контуры. Ещё секунда и орудие заполнило бы турель обжигающим паром, теперь оно отключилось до тех пор, пока не охладится как следует. Лахлан смотрел на неё, глаза за окулярами маски были широко раскрыты.
- Главное орудие вышло из строя, - объявила она спокойно, и поблагодарила про себя костюм, прятавший от окружающих слёзы, бегущие по её щекам.
- Босс… - голос Лахлана был низким.
Тахира отвернулась, посмотрев в ауспик и начала говорить по воксу. Она встряхнула головой, сфокусировалась на ауспике, изучая красные метки, отмечавшие две уничтоженные машины, и мрачное белое пятно на месте гибели "Света смерти". На краю экрана мерцала жёлтая метка, обозначавшая неопознанный контакт.
- Цель слева - там ещё что-то есть, - сказала она, и прислушалась к эху собственных слов, прокатившемуся по воксу.
- Босс, я видел их перед выстрелом, - сказал Лахлан, словно не слыша её.
Лейтенант прищурилась, разглядывая статику, заполнявшую монитор. Жёлтый сигнал неопознанной машины затухал в кольце снижающейся тепловой сигнатуры.
- Словно остывающие обломки, - пробормотала она себе. - Или они выключили двигатель.
- Я видел вражеский экипаж, пытавшийся выбраться из подбитого танка, - сказал Лахлан.
- Цель жива, - объявила она. - Повторяю, цель жива. Ублюдок пытается спрятаться.
- Это были легионеры, - произнёс Лахлан и осёкся, словно сказал нелепость. - Противник снаружи - Космодесант.
Тахира слышала слова и думала о черепе на корпусе "Хищника".
"Космодесант, - мысль звенела в её мозгу, - наш противник - Железные Воины".
- Есть визуальный контакт! - крикнула Генжи из левого спонсона.
Тахира посмотрела в перископ. Цель была там, приземистый угловатый силуэт, наполовину скрытый завесой тумана. Она открыла рот, чтобы отдать приказ на уничтожение.
- Ого…
- Вы слышите нас? - голос, полный паники и статики, ворвался ей в уши. Человек. Тахира почувствовала, как её разум опрокидывается, а тело и рот оцепенели.
- Пожалуйста, - вновь раздался голос, - пожалуйста, скажите, что слышите нас.
- Тах, они у меня на мушке, - доложила Генжи.
- Отставить! - крикнула Тахира. Она внезапно осознала, что вспотела внутри костюма ещё раз.
- Говорит "Фонарь". Мы слышим и видим вас. Назовите себя.
Секунду было затишье, потом голос вернулся.
- Рашне, моё имя Рашне, - она слышала дрожь в словах.
"Это они, - подумала она. - Разведчики, и я чуть не приказала уничтожить их".
Она вновь посмотрела на ауспик. Тепловые отметки подбитых машин мерцали в зелёном океане статики. Отметки "Тишины" не было. Возможно, их машина разгерметизировалась. Возможно, они были где-то за пределами дальности действия ауспика. Возможно, туман…
Она остановила поток мыслей.
Два противника уничтожены, возможно, но ценой потери половины эскадрона. Тахира никогда не думала, что её первое сражение дойдёт до такой холодной арифметики.
Но это не имело значения. Не сейчас. Им предстояла долгая дорога обратно к комплексу убежищ, и остаткам её эскадрона следовало убираться отсюда и раствориться в тумане, пока за ними не пришли новые силы Железных Воинов. Она взялась за тумблер управления внешней связью.
- Рашне, - передала она по воксу. Она отметила, что голос её всё ещё спокойный и ровный. Казалось, он принадлежит не ей. - Мы идём к вам. Выдвигайтесь на наш фланг, как только заметите нас, и держитесь так близко, чтобы вы могли прочесть серийный номер кузова.
- Хорошо, - ответил Рашне, - хорошо.
- Хорошо. И пользуйтесь своим позывным. Конец связи, - Тахира переключилась на внутренний канал. - Мак, поехали. Лево, сорок градусов.
Снаряд "Хищника" поразил "Фонарь", когда тот поворачивался, левый спонсон снесло прочь с визгом раздираемого металла.
- Вот ты где, - сказал Брел, глядя на экран ауспика, красная метка противника вспыхнула тепловым излучением.
- Джаллиника, цель на правом фланге, двадцать градусов, приближается. Стреляй, как только увидишь их спину. Кал, по моей команде заводи нас и езжай прямо.
Он замолк. Его экипаж и машина ждали: Джаллиника, прильнувшая к прицелу, Калсуриз, готовый моментально завести двигатель, Селк, подготовивший следующий снаряд главного калибра.
"Такие спокойные, - подумал он, - все они такие спокойные".
Противник устремился вперёд с той позиции, на которой он прятался под прикрытием интерференции. Он мог попробовать уничтожить его сейчас, но угол не был оптимальным, не для убийства машины. Вдобавок, он хотел убедиться, что противник был один. На "Фонарь" обрушился огонь. Он мог слышать грохот и хлопки пушки "Хищника". "Фонарь" продолжал вертеться, пытаясь подставить под удар лобовую броню.
- Умно, - пробормотал Брел самому себе. Глухой гул зазвенел посреди спокойствия. Противник выстрелил вновь. "Фонарь" поворачивался, но "Хищник" был быстрее, и он зайдёт им за спину через пару секунд.
Тахира пыталась дышать. Сигналы тревоги мигали под завывание двигателя. Удо вопил по воксу. Дюжины мыслей переполняли её голову.
"Откуда они взялись? Застали нас врасплох. Ничего не можем сделать. Нарушена ли целостность корпуса? Мы сейчас сдохнем. Пытаются зайти сзади. Мы должны повернуться. Мы должны открыть ответный огонь. Мы должны…"
Что-то ударило в лобовую броню с силой пинка Титана, и "Фонарь" зазвенел как гонг. Тахира ударилась головой о крепление главного орудия. Тьма расцвела по краю зрения. Потом машину зашатало, и сила отбросила её назад, как тряпичную куклу. На внутренней поверхности её окуляров появилась кровь. В ушах звенело, в голове разливалась тьма.
- Нет, - закричала она, но "Фонарь" пульсировал красным тревожным светом, и всё, что она могла слышать - вопли Удо о том, что он что-то видит.
"Пожалуйста, - подумала она, понятия не имея, кому бы отправить свою мысленную мольбу - не здесь. Не сейчас".
- Сейчас, - произнес Брел. "Тишина" взревела, пробуждаясь. Неподвижность сменилась пробирающим до костей визгом металла, трущегося о металл, и дыханием двигателей, наполненным чадом и мощью. Они поползли вперёд, медленно поначалу, потом всё быстрее. Орудия повернулось, шипя моторами и подшипниками. Противник заметил их и начал замедляться, поворачиваясь, чтобы встретить новую угрозу.
- Попался, - сказала Джаллиника, Брел расслышал усмешку в её словах. - Стреляю.
Снаряд "Покорителя" ударил "Хищника" в броню кормовой части корпуса и моментально проник внутрь.
"Хищник" взорвался. Огненное облако разошлось по туману, разбрасывая куски брони. Башню сорвало с корпуса, словно лист порывом ветра. На секунду туман окрасился цветами крови и расплавленного металла. Потом огонь превратился в густой чёрный дым, поваливший из разбитого корпуса танка.
Брел моргнул и кивнул сам себе.
- Занимаем место в строю и ждём приказов.
Через секунду он щёлкнул тумблером внешней связи.
- "Фонарь", говорит "Тишина", - произнёс он.
Поток ругательств влился ему в уши. Почему-то они вызвали у него улыбку. Через несколько секунд всё затихло. Он вновь переключил вокс на передачу.
- "Фонарь", говорит "Тишина". Всегда пожалуйста.
Предисловие третьей главы
Железные Воины думали, что битва выиграна. На протяжении долгих недель, прошедших с вирусной бомбардировки, их силы не засекали каких-либо признаков уцелевших на поверхности Талларна. Их первые боевые потери внесли коррективы в эту точку зрения. В ответ они послали на планету ещё больше войск. Тёмные корпусы макротранспортников нырнули в атмосферу Талларна, чтобы высадить бронетехнику на покрытые грязью равнины.
Осадные танки "Тифон", "Сабли", "Лендрейдеры", "Хищники", "Рубящие клинки" выкатились из зон высадки, прокладывая колеи в грязи. Это были машины Легионов Астартес, и их экипажи состояли из Железных Воинов, закованных в броню для ведения боевых действий в условиях враждебной атмосферы. Рядом с ними двигались отряды машин войны Механикум, манипулы Легио Кибернетика и боевые машины полудюжины когорт людей, приданных IV Легиону. Десятки тысяч единиц бронетехники выехали с дюжины пунктов высадки на двух основных континентах Талларна.
Это были силы, побеждавшие врагов во много раз превосходивших их числом, но, по правде говоря, это была лишь частичка мощи Железных Воинов. Многие остались на кораблях, но это не было ошибкой в расчётах Железных Воинов: они прикончат всех выживших выскочек, оставшихся на поверхности Талларна. В этом не было сомнений.
Сообщения Железных Воинов понеслись над поверхностью, помехи им создавал лишь ветер смерти, дующий среди руин городов и по залитым месивом равнинам. Сигналы исходили от похожих на кубы посадочных модулей захватчиков, они распространялись в сторону неба, к ждущим наверху кораблям. Погребённые в убежищах выжившие слушали. Решётки антенн средств радиоперехвата тралили эфир, улавливая куски шифровок, затем они передавали их под землю, где мужчины и женщины сидели, сгорбившись, в полутьме, слушая скрипы и завывания сигналов. Они не понимали, о чём говорят Железные Воины, но знали, что это свидетельствует о большой численности войск захватчиков.
Переговоры защитников, передававшиеся по шедшим под городами и скалами кабелям, враги не перехватывали. Некоторые лидеры разбросанных убежищ говорили о выжидании, о выживании под землёй в тишине. Они аргументировали тем, что выжившие предоставлены сами себе. Они не могут позвать на помощь, даже если и был хоть кто-то, кто мог бы эту помощь оказать. Лучше сохранять спокойствие, надеяться, что противники уйдут, бросив мир, который они убили. Но больше было тех, кто говорил, что захватчикам надо пустить кровь любой ценой.
Глава 3
ЗАГРЯЗНЕНИЕ
СТОРОНЫ
ВИНА
Сирены перестали завывать. Секунду спустя свет в камере обеззараживания стал холодного голубого оттенка.
"Как вода под солнцем", - подумал Акил.
- Пошли, - сказал он Рашне, позабыв, что парень не может его слышать. Машина разведки была обесточена, внутренний и внешний вокс отключен. Он подполз к Рашне и дотронулся до его руки. Голова Рашне медленно поднялась, и Акил отметил, что глазам за линзами окуляров понадобилась секунда, чтобы сфокусироваться. Большим пальцем руки Акил указал на задний люк машины. Рашне повернул голову и посмотрел, затем стал пробираться к выходу. Акил полез следом к ручке открывания люка.
Он замер в ожидании двойного сигнала сирен, свидетельствующего о безопасности разгерметизации танка. Рашне начал стучать по металлу люка, раскачиваясь взад-вперёд.
Сигнал прозвучал, и Акил нажал рукоять. Люк зашипел, открываясь, и голубой свет полился внутрь танка. Рашне широко распахнул люк, и выскочил наружу, таща за собой на резиновом шланге баллон с воздухом. Акил вышел следом.
Камера снаружи была огромным цилиндром, по стенам шли металлические рёбра, достаточного охвата, чтобы окружить три танка стоящие в ряд. Форсунки усеивали стены, с них всё ещё стекала очищающая жидкость. Металлические решётки отделяли их от пропасти под ногами, а за спинами были огромные взрывоустойчивые двери, отделявшие их от мира снаружи. Впереди было ещё немало взрывоустойчивых дверей.
Экипажи "Фонаря" и "Тишины" вылезали из своих танков по обеим сторонам машины разведки. Левый спонсон "Фонаря" превратился в мешанину из металла, орудие было вырвано, виднелась пустая ниша стрелка.
"Кто-то погиб здесь", - осознал Акил. Какое-то время он всматривался, потом быстро отвернулся.
Жирная, бесцветная слизь капала с траков и корпусов трёх танков. Шланги высокого давления и рад-лучи прошлись по ним, сдирая всё токсичное и уничтожая любую органику на их корпусах. Танки теперь были достаточно чистыми для того, чтобы экипажи могли распечатать люки и выйти наружу, но риск всё ещё был, танки должны пройти ещё один цикл обеззараживания, прежде чем их можно будет переместить внутрь убежища. Экипажи покинут камеру, а вращающиеся кольца обрушат на танки ещё больше радиации и химии. Ничто не сможет пережить это.
Во всяком случае - теоретически. Это была первая дверь на пути обратно под землю из ада на поверхности, но она не была последней. Им надлежало пройти ещё ряд процедур, прежде чем они смогут снять костюмы. После чего их подвергнут той же процедуре обеззараживания, что и машины. После этого они будут признаны пригодными для того, чтобы дышать одним воздухом с остальным комплексом.
Акил побрёл в сторону маленького прохода рядом с взрывостойкой дверью. Тревожный вскрик был приглушённым, но он всё же услышал его. Он обернулся. Рядом с ним замерли экипажи двух других танков. Рашне лежал на полу, руки задраны за голову. На какое-то мгновенье он решил, что у парнишки приступ. Потом он увидел то, от чего кто-то из них и закричал.
У Рашне был не приступ, он стягивал капюшон своего химзащитного костюма.
Акил успел сделать пару шагов в сторону мальчика, когда резиновый воротник поддался. Он замер. Рашне стоял на коленях на полу, с трудом вдыхая окружающий воздух. Его соломенные светлые волосы спутались, на лбу блестели бисеринки пота.
Акил наблюдал, его собственный вдох замер в глотке, в то время как Рашне дышал полной грудью. Мальчик посмотрел наверх, глаза его были ясными и голубыми. Он улыбнулся и вдохнул ещё раз. Ничего не произошло. Рашне, пошатываясь, стал подниматься на ноги.
Завыла сирена. Вспыхнули красные огни, окрасив мокрые машины багровым. Рашне вскрикнул и почти упал, его рука вскинулась к корпусу машины разведки в поисках опоры. Акил сделал шаг вперёд, чтобы подхватить парня, но Рашне смог устоять сам. Его рука в перчатке оторвалась от корпуса машины. Акил мог видеть влажный блеск на пальцах. Мальчик не смотрел на него, Рашне поднял руку и смахнул пот с глаз. Это было настолько же неосознанное движение, как, например, сердцебиение.
Акил схватил Рашне за руку. Мальчик повернулся, чтобы посмотреть на Акила. Его рот открылся.
Кровь полилась из глаз Рашне. Лицо покрылось быстрорастущими нарывами, пожирающими его плоть стремительно множащимися кратерами. Тёмные прожилки от быстро сворачивающейся внутри крови заструились по его коже. Акил почувствовал, как рука мальчика обмякла в его хватке. Он разжал ладонь, и Рашне упал на пол, словно мешок с требухой.
Акил почувствовал, как падает сам, и как комок рвоты подкатывает к глотке. Ощущения были какие-то отстранённые, словно это происходило не с ним, так словно его разум сбежал в какое-то место, где настоящее ему более не принадлежало. Он слышал, как пытается кричать. Видел, как он сам падает на пол, как его охватывают руки и тащат по полу к маленькой двери в стене хранилища.
Позади него в пульсирующем красном свете лежало разлагающееся тело Рашне.
- Я думаю будет лучше, если вы освободите для нас помещение, - сказал Брел, обращаясь к остальным. Джаллиника и Калсуриз уже стояли на ногах, мышцы были напряжены, словно они приготовились к стычке.
- Это значит, что вы все выметаетесь отсюда, - пояснил он.
Он поднял руки, чтобы потереть глаза, когда комната отдыха опустела. Он подождал, пока стихнет скрип подошв и бормотание, и раздастся щелчок закрывшейся двери. Он посмотрел наверх.
Тахира стояла, глаза её пылали, руки были вытянуты по бокам, словно она старалась удержать их под контролем. Она излучала ярость. Брел посмотрел в сторону и протяжно выдохнул. Прошёл всего час, как с ним закончили процедуры по обеззараживанию, но он уже мог чувствовать нарастающую в голове боль. Во рту был металлический привкус, а гудение люмин полос в комнате отдыха вызывало у него желание закрыть глаза. Ему очень хотелось бы избежать разговора прямо сейчас, ему хотелось просто тихонько сидеть и слушать, как его экипаж переругивается друг с другом. Говорить ему не хотелось вовсе.
- Лейтенант, - произнёс он осторожно.
- Встать, - тихо ответила она. В её голосе Брел услышал нотки гнева. Брел встал, ещё раз вздохнув.
- Отдать честь, - сказала она. Он осторожно отсалютовал без показухи.
- Ещё раз, - сказала она. Он повторил приветствие. Она сделала шаг вперёд. Брел знал, что сейчас начнётся.
"Надо просто пережить это, - подумал он, - утереться и идти дальше, плыть по течению и залечь на дно".
Тахира перевела дыхание.
- Если ты когда-нибудь…
- Мне плевать, - ответил он пустым голосом.
Он поднял глаза. Тахира застыла с раскрытым ртом, словно он пнул её в живот, и она не может вдохнуть. Брел наблюдал, как шок и ярость сменяют друг друга на её лице.
- Я… - начала она вновь.
- Мне плевать, что ты собираешься сказать о том, что я сделал на поверхности. Мне плевать, что ты командир моего эскадрона, мне плевать на то, что случилось. Мне жаль, что тебе не плевать, но тебе придётся привыкнуть.
Он повернулся и присел на край своей койки. Тахира выглядела так, словно пыталась вновь распалить свой гнев. Брел вздохнул.
- Поверь, я могу понять. Один танк, один стрелок и ещё ребёнок, у которого не хватило нервов, чтобы не снимать капюшон во время основной процедуры обеззараживания. Достаточно тяжёлое для кого-то бремя, и я понимаю ход мыслей в твоей голове, что возможность сорваться на мне - это единственная вещь, которая, как тебе кажется, находится всё ещё под твоим контролем, - он умолк и кивнул, наполовину себе самому, наполовину - ей. - Но мне плевать. Моему экипажу плевать, и если хочешь правду, всем вокруг плевать тоже. Всё, что их заботит - выберутся ли они из всего этого живыми или нет.
Челюсти Тахиры двигались, словно она с трудом пыталась сказать то, что хотела. Кожа стала очень белой, кровь отхлынула. Зрачки стали маленькими чёрными точками.
"Ручки-то у неё дрожат, - подумал Брел, - она, должно быть, вдвое младше меня, и вот-вот врежет мне". Он покачал головой и потянулся рукой под койку. Периферийным зрением он видел, как Тахира напряглась. Он медленно вытащил бутыль, встряхнул разок, чтобы прозрачная жидкость бултыхнулась о стекло.
- Правда, - сказал он, доставая пару жестяных кружек и наливая по порции в каждую. Он протянул одну Тахире, - всегда горька на вкус.
Тахира взяла кружку, но не выпила. Брел сделал большой глоток из своей кружки, чувствуя, как ликер огнём катится вниз по его глотке. Тахира долго смотрела на жестянку в руках, потом резко поднесла её ко рту. Секундой спустя глаза её заслезились, и она пыталась подавить кашель. Брел едва сдержал смех.
Тахира фыркнула и отступила, чтобы сесть на штампованный металлический стул.
- Я читала записи о тебе, - сказала она и глотнула ещё из кружки. Брел поднял бровь.
- У них всё ещё есть записи здесь? Я думал, что теперь-то они их точно потеряли.
- По большей части это были медицинские отчёты, но к ним прилагался послужной список.
Брел покатал кружку в руках, стараясь избегать её взгляда.
- По моим подсчётам это двенадцатая война для тебя, правильно?