Добежав до пруда, он с ходу прыгнул в холодную воду, где и просидел до прибытия психиатрической бригады. Приехавшие мо́лодцы были мастерами своего дела. Они быстро выловили водяного и затащили его в скорую.
Толпившиеся зеваки с интересом наблюдали за театром теней на матовых стеклах автомобиля. Выразительная пантомима сопровождалась звуками тупых ударов с оттенком падающего в слякоть кирпича. Периодически жанр пантомимы нарушался, и из машины доносилось убедительное "Это тебе не шутки шутить!", подкрепленное очередным сочным компрессом…
Заново окунаясь в те неприятные события, Ника ругала себя: "Как слепа я была тогда! Ведь на заднем плане всех наших передряг постоянно маячила Заира!"
Глава 5. Выживание
Ника глядела на чужое небо в иллюминаторе и завидовала громкому храпу Рэйчел. Сама она не могла уснуть. Неприятные воспоминания продолжали лезть в голову. Как только она стала клевать носом, перед ней появился худосочный тип.
Хозяйка "сумочной" подменяла ушедшую на обед диспетчершу. Сидя у телефонов, она читала книгу, когда услышала негромкое покашливание. За разделительным стеклом стоял болезненного вида молодой человек.
- Скажите, Марченко сегодня работает? - он пристально смотрел на нее неприятными выцветшими глазами.
- Моя сменщица дежурит завтра. - Ника оторвалась от книги.
Когда их взгляды встретились, Ника вдруг почувствовала отвращение, граничащее с ненавистью. Ее глаза, похоже, отразили ее чувства, потому что парень невольно отшатнулся. Он пятился назад, губы его беззвучно шевелились.
Стена за его спиной внезапно потемнела, на ней начали набухать огромные почки. Почки росли, и скоро в их смутных очертаниях стали угадываться головы диких животных. Увидев блеск искусственных глаз и навечно открытые пасти чучел, Ника задрожала всем телом. Стеклянная перегородка диспетчерской растворилась, и она очутилась на грязном деревянном полу, пропахшем звериными шкурами и порохом. Перед ней стоял средневековый вельможа и что-то говорил о своем младшем брате.
- Ты совершила роковую ошибку! - с ненавистью орал он ей в лицо. - Никто не может пренебречь мною безнаказанно!
Она закрыла лицо руками, прячась от брызжущего слюной выродка. Звенящие в ушах вопли неожиданно превратились в гортанные предсмертные хрипы. Отняв от лица ладони, она увидела, как висящая на стене голова медведицы вдруг ожила и вцепилась в шею высокородного отпрыска…
Хлопнувшая дверь оборвала страшное видение. Сердце Ники бешено колотилось. Во рту пересохло. Сильное головокружение приковало к стулу. Она продолжала смотреть на то место, где только что стоял призрак из прошлого: "Был здесь кто-то или мне это привиделось?"
Ответ на свой вопрос Ника вскоре получила при весьма неприятных обстоятельствах. Спустя неделю после описанных событий на подстанции появилась линейно-контрольная служба, которую совсем недавно поминал Денис. Хотя в обязанности этого подразделения входила проверка работы линейных бригад скорой помощи, в этот раз проверяющие столпились у "сумочной". Приехавший вслед за ними следователь прокуратуры усугубил гнетущую атмосферу на подстанции.
Неприятные гости начали дотошную проверку журналов наркотических средств. Но надо было знать аккуратность Ники, чтобы понять, что проверяющие даром теряют время. Несолоно хлебавши, устрашающая группа оставила хозяйку "сумочной" в покое, но ненадолго. Не прошло и трех дней, как Ника получила повестку в прокуратуру…
Сидя среди незнакомых женщин, она с удивлением слушала человека в милицейской форме. Пока он объяснял понятым правила проведения опознания, Ника никак не могла отделаться от мысли, что это дурной сон. Сон развеялся, когда она увидела указывающий на нее палец с грязным обкусанным ногтем. Она подняла глаза на хозяина указующего перста и встретилась с наглым взглядом белесых глаз.
- Вы знаете этого человека? - прозвучал вопрос.
- Да. Он приходил к нам на подстанцию, - ничего не понимая, ответила Ника.
- Именно там вы продали ему наркотики? - застал врасплох следующий вопрос.
В кабинете повисла тишина. Понятые приготовились ловить каждое ее слово. Подставные замерли у двери и не спешили выходить. Все они смотрели на невозмутимо сидевшую подозреваемую, которая лениво закрыла глаза и сладко зевнула, не удосужившись прикрыть рукой рот.
- Спать надо было дома! - не терпелось следователю. - Вы слышали мой вопрос?
- Про наркотики-то? - потягиваясь, переспросила опознанная. - У меня все наркотики в сейфе. Опись, про́токол, сдал, принял. Ну, вы знаете. "Бриллиантовую руку" ведь смотрели?
- Хватит ерничать! Отпираться нет смысла! - прозвучало из глубины кабинета.
Ника узнала недавнего посетителя из прокуратуры.
- Вы же сами проверяли мои журналы! - в ее голосе зазвучали нотки агрессии. - У меня комар носу не подточит!
- Это-то и странно. У вашей сменщицы то подпись отсутствует, то даты не проставлены, а у вас все слишком чисто да гладко.
- Хорошо. Завтра же пойду и залью свой журнал анализами! Устраивает?
- Никуда вы не пойдете. До окончания следствия вы отстраняетесь от занимаемой должности. И убедительная просьба - из города не выезжать!
В коридоре ждал напуганный Денис.
- Зачем тебя вызывали? Что там происходит?
- Ничего такого, чего нельзя было бы исправить. Одно плохо. Поездки на дачу придется пока отложить. Но думаю, что ненадолго.
Они вышли на улицу. В соседнем телефоне-автомате кто-то взахлеб тараторил, почти кричал.
- Твой план сработал! Они ею занялись вплотную! Меня перевели из подозреваемых в свидетели!
Голос показался Нике знакомым. Она оглянулась и шагнула в сторону, чтобы блики на стекле будки не мешали.
- Сегодня гуляем! Теперь успеем спрятать концы в воду! - позабыл об осторожности владелец белесых глаз.
В тот момент он и представить себе не мог, что одним из этих концов суждено стать ему самому.
Уже уходя, Ника сумела разобрать его последний вопрос: "Кстати, ты ампулы на вечер добыла?"
"Ампулы?! Уж не Заире ли он звонит?!" - оглянулась она.
- Раз выбрались в центр, давай погуляем! - отвлек ее Денис.
- Давай! - прижалась она к мужу и еще раз оглянулась: "Да какая разница, кому он звонил?! Я думаю, следствие это выяснять не будет, да и связующая нить скоро оборвется!"
Они пробродили по Питеру до самого вечера. Сидя в открытом ресторанчике на набережной, они любовались Невой. Даже в такой поздний час река не знала отдыха. По ней туда-сюда сновали прогулочные катера и речные трамвайчики. На одном из них компания любителей легких наркотиков отмечала удачную аферу. Белые ночи Питера навевали поэтическое настроение. Тихие звуки живой музыки и плавное покачивание плавучего бара уносили в зовущую даль. Невесомый наркотический дурман дарил ощущение всепоглощающего счастья. Они плыли по Фонтанке, медленно проходя под ее многочисленными мостами. Когда мосты скрывали белое ночное небо, в наступающей темноте слышались громкие поцелуи и пошлые смешки. Размякшая душа лжесвидетеля просила чистоты. Он не мог больше оставаться в этом плавучем вертепе. Задыхаясь под низкими потолками суденышка, он вылетел на верхнюю палубу.
Свет ночного Питера радостно приветствовал его.
"Как прекрасен этот город!" - с восторгом ощутил он.
Красота и грациозность проплывающих мимо зданий завораживала и манила. Растолкав сидящих на корме туристов, невменяемый наркоман вскочил на лавку и распростер руки, пытаясь объять качающийся и уплывающий вдаль город. Не помня себя от счастья, он приподнялся на цыпочки и неистово потянулся к окружающему великолепию. Он хотел слиться с этими домами и памятниками, воспетыми великими сынами России.
Его душа летела вверх, а тело падало вниз. В своем необузданном порыве он не заметил низко висящий мост, под который уже зашла большая часть плоского суденышка. Крики ужаса окружающих заставили его оглянуться. Ржавое перекрытие моста поцеловало наркомана в лоб. Одурманенный мозг встряхнулся и зафиксировал громкий всплеск. Звуки ночного города пропали. Сквозь медленно растущую толщу воды он вдруг увидел, что перекрытие покрыто вовсе не ржавчиной. Весь нижний край моста был залит кровью жертв этого горбатого, но вместе с тем грациозного палача, исправно служившего своему городу-господину…
Потеряв поставщика развлекательных препаратов, беззаботная компания помыкалась-помыкалась да и втянулась в серьезные наркотики. Не осталась в стороне и Заира…
Вся эта история привела к значительным переменам в жизни подстанции. Вернувшись на работу, Ника попала в немилость к заведующей. Хозяйке "сумочной" неприкрыто давали понять, что доверия к ней больше нет. Недолго думая опальная работница уволилась по собственному желанию. Вслед за ней ушел и Денис.
От подруги Ника узнала, что не задержалась там и Заира. На одном из дежурств она отключилась прямо в машине. Врач не нашел на ее руках ни одного живого места. После недавнего скандала с наркотиками сор из избы решили не выносить, и фельдшерицу без шума "ушли".
Ходили слухи, что Заира довела себя до инвалидности. Полностью опустившись, она ввела себе суррогатный наркотик. Через неделю ее нашли без сознания с запущенной гангреной предплечья. Жизнь ей спасли, а вот руку отняли почти по самое плечо…
Заира! Вот кто источал такую же энергию, какую Ника чувствовала сейчас, подлетая к Балтимору. За стеклом иллюминатора что-то промелькнуло.
"Наверное, блик от пропеллера!" - она прильнула к стеклу.
На крыле стояла замотанная во все черное женщина и тянула к ней свои корявые пальцы! Равномерные вспышки бортовых огней выхватывали из темноты знакомые черты.
"Легка на помине!" - содрогнулась Ника и поглядела на целые руки Заиры: видно, слухи о гангрене оказались преувеличенными.
Тут самолет тряхнуло на воздушной кочке. Потерявшая равновесие женщина попыталась ухватиться за край крыла, однако ее рука коснулась не спасительной серебристой поверхности, а лопастей бешено вращающегося пропеллера. Брызги крови заляпали иллюминатор. Ника отдернула голову и… проснулась. За бортом самолета шел дождь. Капли воды разбивались о стекло и стремительно неслись назад, плетя тонкую паутину из ручейков.
"Дождь в дорогу - к счастью!"
- Интересно, а к чему дождь в конце пути? - спросила она у Дини, который проснулся от ее резкого толчка головой.
- Скоро узнаем, - философски заметил он.
Волнение от разбудившего ее видения улеглось, на смену ему пришла растущая уверенность. То, что она, сама того не ведая, выстояла в борьбе против представительницы враждебного лагеря, вселило в нее надежду.
После Нью-Йорка небольшой Балтиморский аэропорт показался просторным. Не было толчеи и снаружи.
- Эй, Рашель! Новенькие, что ли?! - послышалась русская речь, и улыбчивый парень высунулся из припаркованного такси. - Со мной клиентов повезешь, или тебя Мойша встречает?
- Во-первых, не Рашель, а Рэйчел! А во-вторых, не Мойша, а Михаил!
- Не вопрос! Рэйчел, душа моя, тебя сегодня Михаил будет забирать?
- Михаил, Михаил. И не будет, а уже забирает!
Мимо, рыча и фыркая, прогремело старое такси и встало в отдалении.
- Мойша! - пронзительно заорала Рашель-Рэйчел. - Ты еще дальше проехать не мог?!
Молодой таксист рассмеялся. Новенькие засмеялись вместе с ним и поспешили за покатившимся к развалюхе "колобком".
- Ребята, вы откуда? - крикнул он им вслед.
- Из Питера!
- Да вы что?! Я тоже! Тимоха меня зовут! Будет нужна помощь, обращайтесь! Меня тут все знают!
- С этим балаболом не связывайтесь! - усадила их на заднее сиденье кураторша. - Трогай уже! - Она плюхнулась рядом с водителем и толкнула его локтем.
Они ехали по освещенной автостраде. Дорога была непривычно ровной, ни одной колдобины!
- По согласованию с больницей, я сняла вам двухкомнатную квартиру! - сообщила Рэйчел.
- Не понял, - подал голос Михаил, - так куда мы едем?
- Ко мне, - прошипела она и снова пихнула его в бок.
- Тогда уж полуторокомнатную! - пихнул он ее в ответ. - Запихала в кабинет кровать и считаешь спальней!
Через полчаса они уже въезжали в жилой комплекс из хаотично разбросанных трехэтажек.
- Здесь вы будете жить три месяца! - Рэйчел показала их ком нат у шк у.
- В тесноте, да не в обиде, - не унывали новоселы.
- Точно! - подтвердила хозяйка. - Веронике через неделю все равно в больницу!
- А почему не сразу?
- Сразу только кошки родятся! Неделю будешь анализы сдавать! Хватит разговоров. Ложимся спать! Моя комната через гостиную. Если что надо, не забывайте постучать!
Наступала первая ночь викканской воительницы на чужой земле, и ей не терпелось испытать свои силы. Когда Денис заснул, Ника выскользнула на балкон. От волнения и легкого морозца захватило дух. Она распростерла к небу руки, закрыла глаза и сосредоточилась.
- Есть! Вот она! - Викканская воительница почувствовала присутствие небольшого количества негативной энергии семейного скандала, остатки которой излучали окна одной из соседних квартир.
Но дальше этих ощущений дело не пошло. Как она ни старалась, ее организм отказывался принять чужеродную энергию. И лишь разрозненные частички отрицательных эмоций живущих в округе эмигрантов-соотечественников бежали к ней, как потерявшиеся детки к своей мамке. Но, увы, этого было слишком мало!
"Подождем до полнолуния", - расстроилась она и побрела в их махонькую спальню.
Когда на родине взошла полная луна, Ника вышла во двор. Здесь только начинало вечереть, и солнце еще не спряталось за высокие лиственницы лесопарка. Туда-то и направилась наша воительница. По дороге незнакомые люди улыбались и здоровались с ней.
"Совсем как в деревне!" - сияла в ответ Ника.
Не переставая улыбаться, она наконец добралась до лесопарка. Скулы от непривычки устали и побаливали. Углубившись в парк, Ника расслабила мышцы лица и облегченно вздохнула. Выбрав полянку поукромней, она посмотрела на небо и увидела необычную картину. Сразу два светила глядели друг на друга. Солнце уже клонилось к горизонту, высвечивая бледный диск луны на противоположной стороне небосвода.
Ника повернулась к луне и потянулась вверх, пытаясь ухватить плавающую в вышине энергию. Ее руки уже затекли, а больные легкие едва справлялись с нагрузкой, но даже самая ничтожная капелька чужеродной энергии не подчинилась ей. Уныние и горечь поражения вытеснили все остальные чувства. Когда-то, в другой жизни, она уже испытывала похожую безнадегу.
Вдруг, на фоне полного безветрия, зашумели кроны лиственниц. Метелочки зеленых иголок на глазах рассыпа́лись и, соединившись в пары, разбегались по смолистым веткам. Не прошло и минуты, как Нику окружили стройные сосны.
Вместе с соснами появились дети. Пятеро мальчишек, мал мала меньше, резвились вокруг нее, не давая ступить и шагу. Она посмотрела себе под ноги и ничего не увидела, кроме собственного живота. Она с любовью погладила шевельнувшегося в утробе младенца.
Возвращавшаяся с охоты волчица замерла у края опушки и сквозь кусты наблюдала за шумными двуногими. Дети бегали по поляне, не замечая опасности. Вдруг двуногая самка замерла и уставилась на кусты, где стояла хищница. Женщина пожирала глазами матерую волчицу, пытаясь отогнать ее своей колдовской силой. Однако взгляд Сидонии не возымел желаемого действия. Беспредельная тоска и отчаяние от собственного бессилия охватили ее.
Она опять видела себя пленницей в охотничьем домике, где ее лишили колдовской силы. Крик напуганных детей не дал погрузиться в горькие воспоминания. В панике она начала хватать детей и подсаживать на молодую сосну. Почуяв запах страха, волчица открыто вышла на поляну. Женщина развернулась и опустилась перед хищницей на колени. Подавшись вперед, она оперлась на одну руку, другой прикрывая живот.
Волчица с удивлением смотрела на дикий оскал двуногой самки. Хищница нервно дернула ухом, когда нечеловеческий рык огласил окрестности. Пробившееся сквозь деревья солнце с любопытством наблюдало за противостоянием двух матерей. Колючий взгляд волчицы неожиданно потеплел. Она медленно развернулась и пошла в лес, покачивая набухшими от молока сосками…
Ника вздрогнула от пронизывающего холода в ладонях. Она стояла на коленях, опершись руками о промерзлую землю, ее лицо снова болело от напряжения…
На обратном пути ей опять приходилось раздавать улыбки направо и налево. Когда Ника натыкалась на хмурый взгляд, то не надо было и спрашивать - навстречу шел представитель бывшего социалистического лагеря. Русскоязычных, как их здесь называли, в жилом комплексе было много.
"Не зря Рэйчел именно здесь нас поселила! Хотя тут она для всех наверняка Рашель!"
Час четвертый
Реанимобиль влетел во двор больницы имени Хопкинса и, развернувшись, начал сдавать задом к дверям приемного покоя. Больница встретила знакомым запахом, который можно было узнать из тысячи. Из тех пятнадцати лет, что они прожили в Штатах, Ника провела здесь в общей сложности без малого год. Когда она попала сюда впервые, то даже не подозревала, что находится в лучшей больнице Америки. Хопкинские врачи не сдали своих позиций и сейчас. Приемный покой встретил их гордым плакатом: "Восемнадцатый год подряд наша клиника признана лучшей в стране!"