Толстяк медленно открыл рот, пытаясь что-то возразить, но его словесную тянучку встретила закрытая дверь. Денис поспешил вернуться к недоеденному завтраку. Но не успел он сесть, как вновь послышался стук. Не обращая на него внимания, он набросился на остатки омлета с таким аппетитом, что у сидевшей рядом хозяйки потекли слюнки.
Они бы давно позабыли об этом случае, но настырные негры постоянно напоминали о себе. Ото льда и снега уже не осталось и следа, а шоколадный словожуй каждые выходные стоял под их дверями и требовал денег. Со временем его требования смягчились:
- Я уважаю русских, - улыбался он. - И потому согласен получать с тебя частями.
Но уважаемый русский послал вымогателя подальше и на этот раз. Визиты тормозного негра прекратились, и Денис с Никой благополучно забыли о нем. Но ненадолго! Не прошло и двух недель, как им пришла повестка из гражданского суда. Приложенное письмо гласило: "Пострадавший по вашей халатности пешеход требует компенсировать ему медицинские расходы и моральный ущерб. Если вы не считаете себя ответственным за случившееся, вам необходимо доказать свою невиновность в суде".
- Что за ерунда?! - опешил Денис.
- Все верно! - подтвердили ему в местной администрации. - По закону нашего штата ответственность за чистку тротуара перед частными домами несут домовладельцы.
- Так если это мой тротуар, то я его сегодня же перегорожу, и не хрен по нему ходить!
- Тротуар не ваш. Это собственность муниципалитета, - осадили его.
- Погодите! Кто тут из нас сумасшедший?! Тротуар не мой, а чистить его должен я?!
- Совершенно верно! Это ваша обязанность как домовладельца. А если вам не нравятся наши законы, так вас здесь никто не держит!
Когда Денис пересказывал этот разговор жене, он все еще был на взводе.
- Успокойся, - гладила она его по плечу. - Мы попробуем уговорить этого негра прекратить свой иск.
В следующие выходные на их крыльце появился уже сам пострадавший. Его тормозной товарищ стоял внизу и своим победным видом давал понять, что его миссия в этом деле закончена. Он со злорадством наблюдал за переменой в поведении упертого русского и решил, что дело сделано. Вымогатель уже давно проиграл эти деньги. Кредиторы наседали, однако с получением наличности вышла непредвиденная заминка. Это было впервые в его практике. Обычно махинация работала как часы. В период гололеда они успевали поваляться у многих домов. Хозяева встречались разные. Кто поупрямее, кто посговорчивее, но, так или иначе, платили все. Платили, потому что знали, что с неграми судиться - на себя плевать. Тем более, когда закон на их стороне. И только глупый русский был еще не в курсе. Но, похоже, повестка в суд добила и его. Или нет?! Негр не верил своим ушам. Вместо хрустящих долларов его напарника кормили какими-то сказками.
- Войдите в наше положение! Коттедж только что куплен и свободных денег у нас просто нет.
- Даже от того, что нас вызовут в суд, они не появятся, - появилась в дверях хрупкая женщина.
- Вы что, издеваетесь?! - закипел вымогатель.
- Слюной будешь брызгать на своего толстяка! - зевнула в ответ хозяйка. - Для всех будет лучше, если вы заберете свое заявление.
Негр недопонял ее ломанного английского, но устрашающая интонация заставила его сбежать с крыльца и спрятаться за спиной тучного подельника.
- До встречи в суде! - на удивление быстро прошипел любитель аппетитно пережевывать слова и подтолкнул напуганного напарника к машине.
Несолоно хлебавши махинаторы залезли в свой навороченный кадиллак и, оглушая окрестности рэпом, убрались восвояси. Упущенные деньги не давали королю мошенников покоя. Этим утром он обещал их вернуть и теперь не находил себе места.
- Хватит валяться! - растормошил он напарника. - Деньги нужны сегодня! Операция "пешеход на капоте".
Как только стемнело, они устроились на тихом перекрестке и стали поджидать подходящую жертву. Со стороны района "Маленькая Италия" приближался небольшой грузовик. Встав на светофоре, он нетерпеливо пофыркивал.
Толстяк выглянул из-за угла. Вокруг не было ни души.
- Пошел! - толкнул он напарника.
Тот подбежал к машине и запрыгнул на теплый капот. Обхватив его руками, он медленно сполз на землю и замер, зацепившись одной рукой за бампер. Толстяк выбежал из-за угла и стал набирать 911 на заранее открытом мобильнике.
За очередным разводом лоха на деньги наблюдала лишь симпатичная девушка с борта фургона. Ее белоснежная улыбка рекламировала всему свету отбеливающую зубную пасту. Откуда мошенникам было знать, что за этой улыбкой, в глубине фургона, скрывались ряды коробок из-под оргтехники, доверху набитые автоматическим оружием.
Нервы водителя были на пределе. Он уже и так опаздывал на рандеву в балтиморский порт, и встреча с полицией его совсем не устраивала. Недолго думая, он выжал педаль газа до самого пола. Шокированный свидетель наезда бросился к своему подельнику. Склонившись над ним, он попытался перевернуть его лицом вверх.
- О-о-о! Не-е-е-т! - простонал толстяк, подавляя подкатившую тошноту - напарник скалился на него сквозь разорванную щеку.
За рвотными позывами предводитель мошенников не услышал высокого фальцета мотора, работающего на задней передаче. Он не успел даже распрямиться. Грузовик подмял его под себя и с хрустом переехал носки лакированных штиблет. Засвистев колесами, машина рванула вперед и, сильно накренясь, с трудом вписалась в поворот.
Не чувствуя пальцев ног, толстяк с трудом приподнялся на локте.
- Убью! Белая обезьяна! - он пытался разглядеть номер малолитражки.
Однако вместо номера увидел лицо красавицы, которая весело подмигивала ему с борта фургона и совсем не походила на обе зьян у.
Машина давно скрылась за поворотом, а голова девушки продолжала висеть над тротуаром. Дувший с залива ветер играл с ее золотистыми кудрями, то и дело забрасывая их на лицо. Красавица мило улыбалась и часто моргала длинными ресницами, пытаясь сбросить с глаз мешавшие волосы.
"Почему она не смахнет их рукой?" - подумал махинатор и тут же содрогнулся от очевидности ответа.
Подгоняемая ветром голова медленно приближалась. Животный страх заставил его позабыть о раздавленных пальцах. Он попытался встать, но поскользнулся в луже крови и всей тушей рухнул на своего подельника. Руки распластавшегося напарника странно подпрыгнули, из разорванной щеки вырвались какие-то звуки. От ужаса главарь мошенников потерял рассудок. Не обращая внимания на боль, он вскочил, но не смог сделать и шагу. Раздавленные носки его ботинок упирались в холмик из влажных комков глины. Он с удивлением поднял глаза.
Вокруг, насколько хватало глаз, возвышались средневековые надгробья, а сам он стоял на краю свежевырытой могилы. Его подельник лежал в могильной яме, держась за разорванную щеку. За спиной что-то шуршало. Оглянувшись, он увидел плывущую на него голову девушки. Улыбка пропала с ее помолодевшего, почти детского лица. Рот ее был широко открыт, обнажая, нет, не жемчужные зубы, а черную бездну. Расползаясь, как клякса на промокашке, темнота быстро поглощала все вокруг. Теперь вместо девичьего лица на оседающего наземь махинатора смотрел огромный бездонный зрачок. Он расширялся и жадно пожирал окружающий мир. Вскоре мошенник уже ничего не видел, кроме кромешной тьмы…
Гражданский суд больше не тревожил обвиненных в халатности хозяев коттеджа ввиду неявки истца и свидетеля. От греха подальше Денис запасся песком с солью и превратился в законопослушного домовладельца. Однако проявить свое рвение в том году ему так и не довелось. Они благополучно дозимовали без снега, а с наступлением весны зимние неприятности испарились под лучами апрельского солнышка.
Природа стряхнула холода и начала пробуждаться. На деревьях набухли почки, у тюльпанов бутоны, а у повзрослевшего Баси - отличительные кобелиные признаки. Вслед за ним поспела и Пеша. Собачья свадьба гуляла три недели. Новоявленные собаководы с интересом наблюдали за любовными играми мохнатых рыжиков. Иногда к ним присоединялись и соседи. Нет, не к рыжикам, к зрителям! Тогда Паше стоило большого труда объяснить подрастающему сынишке суть происходящего. И только животные-старожилы были недовольны. Престарелый Волча строго порыкивал на носившуюся вокруг него молодежь. С котом же вышла совсем неприглядная история.
О том, что он больше не считается особью мужского пола, ему довольно неприлично намекнул Бася. Когда Пеша уставала от домогательств жениха, она начинала не на шутку покусывать своего кавалера. Но на ненасытного кобелька это мало действовало. Тогда Пеша просто сбегала от него на диван и, свесив морду, недвусмысленно скалилась. Поскулив немного от обиды, Бася начинал изливать свою душу ничего не подозревающему коту. Тот его притязаний на близость не принимал, нервно орал и, с трудом выбираясь из-под Баси, прятался за хозяйку.
- Ну вот, и от кастрата хоть какая-та польза! - смеялся Денис.
- Не обижай моего котика! - заступалась Ника.
- А я-то тут причем? Все претензии к рыжему сексуальному маньяку!
Пешу за пару месяцев разнесло до размеров маленького бочонка с пивом, из которого вскоре вылезло три замечательных щеночка. Кутькам отвели отдельную комнату, благо свободного места было хоть отбавляй, и Ника теперь пропадала у них целыми днями.
Когда щенки подросли, пришло время знакомиться с дедом. Волча попытался обнюхать новых жильцов, но те с визгом бросились врассыпную при виде приближающейся горы. Тогда Волча завалился на бок и начал завлекающе помахивать кончиком хвоста. Любопытство взяло верх, и вскоре три рыжих комочка с задорным лаем прыгали вокруг седого великана. Со временем они пообвыклись с размерами Волчи, и тогда уже настала очередь деда прятаться от зубов этих маленьких пираний. Но щенки не унывали. У них было о кого еще почесать режущиеся зубки. Пашин сын теперь был их частым гостем. Он самозабвенно играл с кутьками, не обращая внимания на недовольство облезлой Пеши. Глядя на ее плешивые бока, он как-то поинтересовался на подзабытом русском:
- А почему она у вас такая лысавая?
- Кормящие матери теряют с молоком витамины, вот волосы и выпадают, - улыбнулась Ника.
Совсем как в первые дни в Америке, ее лицо приятно болело от постоянных улыбок. Она уже давно позабыла, что такое грусть-тоска. Денис не мог нарадоваться на свою ненаглядную. Он старался не думать о будущем и жил сегодняшним днем, отдаваясь посетившему их счастью.
Даже щенки в тот год были распроданы быстро и выгодно. Ника ходила гордая своим первым заработком, да еще каким! Вливание в их семейный бюджет было действительно приличным, его даже хватило на установку увлажнителя воздуха. Теперь во время зноя в доме дышалось намного легче. Конечно, с появлением нового оборудования появились и новые шумы. Ночами стало слышно, как включается водяная помпа увлажнителя.
- Виня, давай я буду на ночь помпу выключать?
- Не надо. Мне не мешает. С этими шумами даже уютней, они делают наш домик живым!
Глава 10. Передышка
Час сорок второй
Вечерний туалет для пациентов реанимации был давно закончен. Время перевалило за полночь. Медсестра бросала косые взгляды в сторону посетителя тринадцатого бокса, не решаясь напомнить ему, что пора уходить. Она мялась в надежде, что кто-нибудь другой возьмет на себя смелость выставить этого убитого горем мужчину. Но тот, похоже, и сам все понял. Собрав вещи, он стоял, склонившись над женой, и шептал ей что-то ласковое на непонятном медсестре языке. Однако пациентка не хотела его отпускать. Ее давление вдруг стало резко падать, и соответствующий датчик нервно запищал. Медсестра тут же вызвала дежурную бригаду. Пришедшие врачи, энергично жестикулируя, взвешивали все за и против.
- Давайте увеличим объем циркулирующей жидкости!
- Рискованно! А вдруг это спровоцирует отек мозга?
- Это еще бабушка надвое сказала! А нарастающая гипотония - вот она! Предлагаю действовать по ситуации, а об осложнениях будем беспокоиться позже.
- Согласен! Ставим пациентке еще одну капельницу!
Теперь кровезамещающие растворы вливались в обе руки. Вскоре давление стало возвращаться в норму, но вместе с этим подбородок пациентки стал заметно опухать от переизбытка жидкости. Датчик низкого давления еще пищал, но было видно, что он вот-вот успокоится.
* * *
Непреодолимая внутренняя сила распирала Нику в разные стороны. Тревожно дребезжал звонок, сигнализируя о том, что ее тело вот-вот лопнет. Она в ужасе проснулась и, отдышавшись, растолкала Дениса. Будильник мужа звенел, не переставая, и разбудил всех, кроме него самого. За окном уже рассвело. В хмуром небе творилось что-то неладное. Ее опытный глаз сразу уловил необычное движение облаков. Она подождала, пока Денис оденется и выйдет из спальни. После того, как он тихо прикрыл дверь, Ника так же тихо выскользнула из-под одеяла и прошмыгнула к окну. Могучий, невидимый глазу простого человека поток рвался на север. Его скрытая энергия закручивала и разбрасывала по сторонам курчавые облака. Викканская воительница чувствовала силу этой темной несущейся массы. Чудовищная лавина с каждой минутой расширялась и, как ураган, вытягивала всю негативную энергию из нижележащих домов. И тут Ника поняла, что ее тело распирало не только во сне!
Страшное поднебесное течение пыталось вырвать из нее накопленную по крохам черную силу. Хоть она и научилась собирать частички энергии сестер Вуду, силы эти оставались чужими для нее, и их активное шевеление внутри было пугающим. С недобрым предчувствием Ника отшатнулась от окна и, как в детстве, нырнула с головой под одеяло. Она крепко стиснула зубы и всем своим существом удерживала черную энергию, которая остервенело билась в ее сосудах. Так она боролась около часа, пока распирающая тело сила не стала ослабевать. Самовольно ожившая энергия наконец покинула кровяное русло и снова спряталась в белковых молекулах викканской сестры.
Во время утренней дыхательной гимнастики Ника почувствовала необычную тянущую боль в легких, о которой, однако, моментально забыла, включив телевизор. По всем каналам передавали об атаках террористов, использовавших пассажирские авиалайнеры. Она заволновалась сильнее, когда сообщили о самолете, врезавшемся в Пентагон. Ее Диня проходил стажировку в национальном институте здоровья в Вашингтоне и находился совсем рядом с эпицентром событий.
Она схватила телефон.
- Чего разволновалась? - прозвучал спокойный голос мужа. - Нас всех разгоняют по домам. Так что через час приеду.
Обещанный час вылился в три. В целях безопасности все государственные учреждения Вашингтона были в срочном порядке эвакуированы. Тысячи машин забили дороги, ведущие из столицы. В круговерть этого всемирного исхода попал и Денис. Домой он добрался злой и голодный. Но поздний обед убил сразу двух зайцев:
- Вкусненько-то как, Виня!
Сытый и довольный, глава семейства завалился на диван и обложился собачками. Он удобно устроил голову на коленях жены и вполглаза смотрел новости из Нью-Йорка. Поначалу он заплетающимся языком переводил их для нее, но вскоре затих в сладкой дреме. Несмотря на страшные события, остаток дня прошел в тихой семейной обстановке. Затишье перед бурей длилось недолго. К вечеру Ника занемогла. Утренний дискомфорт в легких снова напомнил о себе.
- Что-то мне нехорошо! - пожаловалась она Денису. - В груди тянет, а где точно, не пойму. Даже не знаю, что со мной.
Да и как она могла знать, что это истрепанные утренней бомбардировкой сосуды пытались предупредить о том, что держатся из последних сил. Перед самым сном измочаленные сосуды сдались. Так Ника впервые узнала, что такое легочное кровотечение. Она была так напугана, что без пререканий поехала в больницу. В приемном покое ее страх прошел. Снующий по отделению медперсонал вселял уверенность и спокойствие.
На фоне национальной трагедии ее новые проблемы со здоровьем уже не казались такими ужасными. Но страх повторного кровотечения с тех пор навсегда поселился в ней. Теперь Ника как никогда боялась оставаться дома одна. В те неспокойные дни она как-то по-особенному сблизилась с Пашей. Того постоянно ставили в вечернюю смену, и он все чаще забегал днем посмотреть новости из России. На русское телевидение его семья не подписывалась, а Ника только российские каналы и смотрела.
Просмотр дневных новостей вместе с соседом часто превращался в юмористическое шоу. Диаметрально противоположное освещение одних и тех же событий по разные стороны океана ничего кроме смеха не вызывало. Ника, конечно, не очень понимала веселья Паши, потому что американские новости не смотрела. Но после того, как он стал проводить с ней короткие политинформации, она тоже втянулась в этот забавный новостной каламбур.
- У них правды, как у змеи ножек! - любила повторять она подцепленную у Лели поговорку.
Эти дневные политические посиделки отвлекали Нику от страшных мыслей, и Денис заметил, что жена стала чувствовать себя увереннее. Теперь Ника не так боялась, что с ней что-нибудь случится в отсутствие мужа. Она знала, что, в случае чего, можно будет положиться на Пашу. А тот, как назло, все реже и реже появлялся, а если и забегал, то всегда был чем-то расстроен. Сосед пропускал мимо ушей ее озабоченные вопросы или просто отшучивался. Но однажды не выдержал:
- А чего веселиться-то, когда меня гнобят на работе!
- Ну-ка с этого места поподробнее! - присела к нему Ника.
- Ты не поверишь! Но в стране, где все, кроме коренных индейцев, - иммигранты, мой босс проповедует московский лозунг "Понаехали тут"!
- Интересно! А его предки сами не понаехали тут из Европы?! - возмутилась Ника.
- Да мой акцент уже давно не дает ему покоя, и он измывается надо мной как может! Этот идиот считает, что все, кто говорит с акцентом, - беспросветные тупицы!
- А что, другие не знают, что это не так?
- Знают, да молчат в тряпочку! Это тебе не советская круговая порука, здесь каждый сам за себя. Да еще и доносительство процветает!
- Не может быть!
- Может! У нас в конторе воздух нельзя испортить, чтобы руководство не узнало! - раздраженно сетовал сосед. - Если бы не семейная медицинская страховка, давно бы к черту уволился!
Но от его желания теперь мало что зависело. Увольнение по профнепригодности было вопросом времени. Начальник ежедневно вызывал Пашу на ковер и оттачивал на нем свое ораторское искусство.
- Государство делает большую ошибку, нянчась с такими, как ты, и давая вам всякие льготы. На каком основании, скажите на милость, твои дети учатся бесплатно, а я за своих плачу по полной? - с неприкрытой злобой вопрошал он. - Кто-то должен исправить эту ошибку. И поверь мне, пока я здесь начальник, ты у меня за эти самые льготы попляшешь!
- Я уже давно не малоимущий и не пользуюсь никакими льготами, - возражал Паша. - И плачу за обучение сына наравне со всеми!
Однако эти аргументы только раздражали начальника, и конфликт уже вышел за рамки приличия.
Выслушав его исповедь, Ника положила ему руку на плечо.