Внутренняя часть скинии имела вид стоящих в один ряд в направлении восток – запад трех смежных кубов, образующих два помещения: Святая святых с Ковчегом Завета и Святилище. Помещение Святая святых занимало западную часть скинии и было отделено от остальной ее части, Святилища, завесой. Оно представляло собой куб размером 10 х 10 х 10 локтей. В ядре атома неона ему соответствуют 10 протонов. По представлениям древних философов, помещение Святая святых с его Ковчегом Завета символизировало собой духовный мир. А вот Святилище было образовано из двух частей – двух смежных кубов, каждый размером по 10 х 10 х 10 локтей.
Философы древности считали, что одна часть помещения Святилища, соседствующего со Святая святых, символизировало собой интеллектуальный мир, а другая его часть – мир материальный. Одним словом, древние философы видели в скинии образ живой Вселенной и модель человека, состоящие из трех ипостасей: духовной, интеллектуальной и материальной. Или из духа, души и телесной оболочки.
Конструкция Святилища, состоящая из двух равных частей – двух смежных кубов, указывала на устройство нейтрона. Он тоже состоял из двух равных частей, из двух противоположных по знаку энергетических образований, находившихся в динамическом равновесии. Он имел два полюса. Такую картину можно наблюдать в обычном магните с двумя полюсами.
Подведем краткий итог. Вышеприведенные рассуждения, в частности с помощью больших чисел и физических величин, можно вести бесконечно, особенно если искать в них мистику исторических событий. Метод, безусловно, эффектный, но не всегда надежный. А вдруг завтра появится еще более изощренный математик или физик, да плюс к этому – неограниченные возможности компьютерных систем?
Словом, то, что на самом деле заложено в древних текстах, по-видимому, только наукой не постичь, хотя и очень соблазнительно. Есть в религиозных, исторических и культурных памятниках прошлого нечто такое, что требует расшифровки скорее с помощью интуиции, воображения и предчувствия огромного пространства, которое постигается совсем на другом уровне.
Тени кельтских преданий
От фольклора к литературе
Рыцари Круглого стола. При этом словосочетании возникают образы, многократно воспроизведенные всеми видами искусства и литературы. Лучшие кельтские воины числом 150 под водительством могущественного короля Артура собираются вместе, чтобы совершить древние рыцарские обряды, повести неторопливые беседы о чести и достоинстве, любви и мести, славе и предательстве.
Таким же романтическим ореолом окружены их подвиги, полные благородства и мужества, готовности пожертвовать жизнью ради дамы сердца. Не менее впечатляют рыцарские турниры, сражения за право обладать чашей святого Грааля, дарующей возможность приобщения к лику бессмертных.
В наше время понятия рыцарь, рыцарство используются в сугубо историческом контексте или употребляются в переносном значении, что понятно: ведь со времен короля Артура прошло столько столетий и романы о нем – не более чем ми- фоэпическая традиция. Хотя рыцарские ордены и просуществовали до XIII -? XIV веков, но уже людьми раннего Средневековья подобные легенды воспринимались как народные сказания или разрозненные упоминания в хрониках.
О стиле таких сочинений можно судить, читая "Хроники" Уильяма Малмсберийского, составленные в 1125 году. В них говорилось: "О сем Артуре британцы сложили многие легенды и с любовью рассказывают о нем и поныне. Истинно был он достоин, чтобы подвигам его было воздано не в досужих вымыслах, но в подлинной истории".
Спустя несколько лет после "Хроник" Уильяма Малмсбе- рийского появилась книга, обозначившая новый поворот в традиционном повествовании. В "Истории бриттских королей" Гольфрида Монмутского Артур уже предстает монархом, завоевателем мира, окруженным изысканным двором и доблестными соратниками. Центральные персонажи, бывшие в ранней поэтике Уэльса всего лишь бледными тенями, обрели рыцарское величие, а королева Гвиневера выступала в роли неверной жены. Появился и другой важный персонаж – волшебник Мерлин, сыгравший решающую роль в освящении миссии Артура.
"История бриттских королей", описывающая самые давние времена Британии, сразу же приобрела огромную популярность. А вот высоколобые ученые встретили книгу в штыки, назвав ее апокрифом, глупостью, мистификацией и полнейшим бредом. Джефри же уверял, что, работая над своей "Историей…", пользовался оригинальным документом на языке бриттов, который получил в подарок от некоего архидьякона Оксфорда.
Почти единогласно было решено, что этот "оригинальный" британский документ, как и остальные, сообщенные Джефри факты, – не что иное, как обыкновенные выдумки, измышления и фальсификация. Такое мнение отнюдь не помешало этому, несомненно апокрифическому, труду превратиться в настоящий бестселлер.
Практически невозможно найти в тогдашней цивилизованной Европе двора, где не читали бы вслух "Историю…" либо не спорили о ней. Король Артур стал модным героем, а спустя еще два десятка лет читатели смогли насладиться целым циклом романов, оттеснивших на задний план самого Карла Великого, героя более раннего цикла французских эпических сюжетов.
Произведение действительно оказалось любопытным в литературном отношении. Джефри, хоть и придал книге серьезный и научный характер, однако не ограничился сухим хроникерским упоминанием об Артуре. Он включил в предание целый роман: обстоятельства рождения короля, приход к власти, извлечение меча Эскалибура, женитьбу на Гвине- вере и ее измену и, наконец, последний путь короля на Авалон в 542 году от P. X.
Назвал также основных, впоследствии канонизированных, соратников Артура – Гавейна, Кэя, Бедивера, туда же втиснул множество дегендарных и сказочных элементов вместе с чародеем Мерлином. Не забыл и о магической доставке каменного круга Стоунхенджа из Ирландии на равнину Солсбери. Так Джефри Монмутский фактически заложил краеугольный камень под будущее здание легенды, и ему, бесспорно, принадлежит авторское право на нее. Более поздние авторы недалеко ушли от начертанной Джефри схемы.
Вклад же "Истории бриттских королей" в английскую литературу был поистине колоссальным. Можно смело утверждать, что не будь Джефри Монмутского, не было бы Чосера и елизаветинской драмы. А если б не было Чосера и елизаветинской драмы, то неизвестно вообще, как выглядела бы история английской литературы.
Что касается французов, уже имевших собственный эпос о Карле Великом и романы о деяниях его паладинов, то личность Артура как короля бриттов была им и скучна и непоэтична. Зато во Франции возник большой интерес к спутникам Артура, рыцарям Круглого стола, поскольку в те времена существовала мода на повести о деяниях одиноких путников и, разумеется, о любви. Идеалом и лейтмотивом песен и романов французских труверов были галантные куртуазные чувства, сердечные похождения бравых рыцарей и подвиги, совершаемые в честь и защиту прекрасных дам. Особым типом баллады и любовного романа стали британские романсы – о любовных шалостях рыцарей Круглого стола.
Период, о котором идет речь, – это время мощной экспансии артуровского мифа в Европу. Поэзия французских труверов была известна и популярна всюду, поскольку тогда старофранцузский язык был языком всей цивилизованной Европы, он использовался и был популярен в Британии задолго до вторжения Вильгельма Завоевателя. В битве под Гастингсом, например, англосаксонские и франко-норманнские рыцари взаимно оскорбляли друг друга по-французски.
Известнейший трувер Кретьен де Труа, придворный поэт Марии Шампанской, начал эксплуатировать столицу Артура Камелот исключительно как фон к первой сцене. Здесь начинались приключения, отсюда рыцари отправлялись в поход, король благословлял их и больше в повествовании не появлялся.
Более важную роль играли его соратники. Кретьен написал целый ряд рифмованных романов о благородных рыцарях, большинство из которых имеют аналоги в возникших в тот же период версиях валлийских романов и эпосов. Хотя, в общем-то, до сих пор неизвестно, кто у кого "списывал" – Кретьен у анонимных валлийцев или же наоборот. Но, как бы то ни было, корень был явно один и тот же – кельтская мифология. Песни кельтских бардов, исполнявшиеся в замках англо-норманнских рыцарей, переправлялись в континентальную Европу и становились там не менее популярными, чем в Англии.
А вот действительно оригинальным произведением, созданным Кретьеном, был роман "Ланселот, или Рыцарь на телеге" с учетом включения в схему легенды, важной для сюжета, – любви рыцаря к супруге Артура королеве Гвине- вере. Роман Кретьена воспевает известную и впоследствии канонизированную историю похищения королевы коварным князем Мелеагантом и освобождение ее героическим Ланселотом Озерным. Название романа оправдывается тем, что рыцарь, потеряв боевого коня, вынужден спешить на выручку королеве, воспользовавшись крестьянской телегой.
В те времена роман должен был невероятно возбуждать рыцарей и выжимать слезу у благородных читательниц, ведь для человека, посвященного в рыцари, езда на телеге была неслыханным позором. Кто-то из замка Мелеаганта, видя приближающегося Ланселота, воскликнул: "О, рыцарь на телеге! Вероятно, его вешать везут!" Книжный Ланселот мужественно перенес этот стыд, пожертвовав ради любимой дамы гордостью и рыцарской честью, потому что обожал горячо и искренне.
Нет слов, умел Кретьен возбудить аудиторию, проявляя тем самым лучшие качества великих бардов. В его исполнении Артуровские легенды впервые становятся литературой. Тематика и направленность отходят на второй план, главными становятся форма и манера повествования.
Роман "Персеваль, или Легенда о Граале" стал последним произведением Кретьена, большим вкладом поэта в строение Артуровских легенд. Здесь появляется то, чего ранее не было, – чаша Грааля. Давший название книге герой Персеваль Уэльский – это невинный юноша, пожелавший стать рыцарем. На пути ко двору Артура с ним случаются разные забавные приключения. Кретьен снова "щекочет" аудиторию – французов особенно забавляет то, что девственник Персеваль постоянно упускает возможность соблазнить встречающихся на пути дам.
Уже будучи рыцарем, он попадает в таинственный замок Короля-Рыбака, страдающего от неизлечимой раны. Персе- валю демонстрируют удивительный сосуд, именуемый Граалем. Показывают ему и истекающую кровью.пику. И тут наступает неожиданный поворот в повествовании. Начинается мистерия, и на глазах у изумленной публики исполняется некий таинственный обряд, Великая тайна. И все – повествование обрывается.
Персеваль не задал вопроса, которого ожидал Король- Рыбак. А Кретьен не закончил произведение, оставив читателям загадку…
Ну и, наконец, черту под всеми мифологическими изысканиями подвел в 1485 году рыцарь Томас Мэлори, составив полную и самую известную версию повествования о короле и его рыцарях. Книга первого в истории романиста "Смерть Артура" стала классикой, а изображенная в его версии картина закрепилась в качестве классического образца легенды о тех далеких временах.
После этого артуровский цикл, как и сама идея рыцарства, обрел свой окончательный вид. Он пришелся как нельзя кстати – и ко времени и к месту, по поводу чего историк Винсент де Бове писал: "Смысл организованного рыцарства состоит в том, чтобы защищать церковь, пресекать нарушения феодального долга, чтить духовенство, мстить за обиды бедных и поддерживать спокойствие в стране".
По своей хронологии корни артуровских сказаний уходят в "темную эпоху V – VI веков" и даже еще дальше – в верования дохристианской и доримской Британии, в культуру древних кельтов. Это была великая цивилизация ранней Европы. И хотя следы ее встречаются повсеместно, свидетельств о ней сохранилось очень мало.
Когда-то кельтские племена населяли весь континент, но под натиском более воинственных народов вынуждены были постоянно мигрировать, что привело к утрате единства и жизнеспособности культурной традиции. Тем удивительнее, что артуровские предания, пройдя путь от фольклора до литературы, многие века сохранялись почти в первозданном виде, в каком они бытовали в V веке.
Дело даже не в стойкости мифа как такового. Артур был и героем древних бриттов, и кельтским вождем, а значит, и римским военачальником, поэтому народ видел в нем нечто былинное, сказочное – все то, чем наделяют как мифологических персонажей, так и реальных предводителей.
Позже в развитии артуровских преданий наметились некоторые видоизменения, связанные в основном с христианской трактовкой и самих событий, и поступков героев. Но прежде чем обозначить суть привнесенных в легенду таинств, надо вспомнить саму родословную короля Артура.
Потомки Альбиона
Как гласит одна из легенд, истинным и первоначальным жителем Британских островов был гигант Альбион, сын греческого бога Посейдона. Следующими колонизаторами стали, если верить преданиям, потомки Ноя, в числе которых были Франк, Роман, Алеман и Бритто. Последний поселился на острове Альбиона, отделившись от брата Франка проливом, который позже назвали Ла-Маншем.
А вот английский поэт Джон Мильтон, сославшись на Голь- фрида Монмутского, изложил свою версию легенды. Из нее следует, что после падения Трои оставшиеся троянцы во главе с Энеем осели в Италии, положив начало римской эпохе. Правнук Энея по имени Брут во время охоты случайно убил отца, за что был изгнан из страны.
Отправившись в путь на север, троянцы после долгого плавания увидели белые скалы и высадились в том месте, которое теперь называется Девонширом. Пройдя по острову, Брут воздвиг столицу, назвав ее Трояновой, ставшей спустя века известным всем Лондоном.
Сыновьями Брута были Локрин, Альбанакт и Камбер. После смерти отца они поделили территорию между собой. Локрин выбрал среднюю часть, т. е. теперешнюю Англию. Камбер взял западную часть – Уэльс и Камберленд – землю, названную Кембрией, или Кимрией. Здесь, кстати, родился герой-титан Конан, персонаж валлийских легенд.
Не преуменьшая значения мифологических описаний, историки все же оперируют чисто научными данными. Самое древнее, установленное теперь население островов принадлежало к той же группе, что и греческие пеласги или итальянские этруски. Этот таинственный народ англосаксонские историки называют иберами, поскольку прибыли они, как считается, с Иберийского полуострова.
Позже переселенцы смешались с некоторыми племенами островов, после чего и возникли кельтские союзы, которые уже можно считать полностью британскими. Из племен, заселявших Южный Уэльс, вышел, как предполагается, "исторический" король Артур. А вот от племени бригантов все население острова получило название бритты, а сам остров – Британия.
После такого мифологически-исторического экскурса самое время более подробно воспроизвести сюжетную линию приключений короля Артура и его доблестных соратников.
Итак, в давние времена в своем замке на скалистом мысе поджидала прекрасная Игрейна своего мужа Горлуа, герцога Корнуоллского. Однако не он появился в ту ночь в ее спальне, а Утер Пендрагон, король Британии, принявший с помощью волшебника Мерлина обличье герцога, дабы удовлетворить свою порочную страсть к Игрейне. От этого союза и родился будущий король Артур.
Волшебник Мерлин унес младенца, рожденного Игрейной, и отдал сэру Эктору, чтобы тот воспитал его как собственного сына. Других детей у короля не было. Брак же Игрейны и Горлуа был освящен рождением трех дочерей – двух выдали замуж за королей, а третью отправили в монастырь. Эта дочь, фея Моргана, каким-то образом познала искусство магии и в конце концов сыграла роковую роль в судьбе своего сводного брата.
Только когда Артуру исполнилось 16 лет, Мерлин открыл тайну его рождения, и то лишь после того, как юноша вытащил меч, впечатанный в наковальню, стоявшую на мраморной плите во дворе церкви. Многие пытались это сделать, но ни один не мог совладать с мечом, который должен был покориться лишь "истинному по рождению королю всей Британии". Мерлин также поведал Артуру о чудесной силе, которой наделили его при рождении феи таинственной земли Авалон.
Ему суждено было стать лучшим из рыцарей и величайшим из королей, а жить он должен "дольше, чем когда-либо может представить себе человек". Подтвердив свои права на царство, герой получает от феи Озера волшебный меч Эска- либур. Артур женится на прекрасной леди Гвиневере, и вместе с приданым ему достается замок Камелот со знаменитым Круглым столом.
В период благодатного правления Артура Британия наслаждалась двенадцатью годами мирной жизни. Это было время пышного расцвета рыцарского духа. В своем замке Артур собирал всех храбрых и преданных рыцарей своего королевства – Ланселота, Гавейна, Персифаля – и усаживал их вокруг огромного Круглого стола, причем на сиденье каждого было золотыми буквами написано его имя. Там Мерлин учил рыцарей не совершать убийств, избегать предательства, лжи и бесчестья, даровать милосердие просящему и, что превыше всего, оказывать уважение и покровительство женщинам.
Из Камелота рыцари отправлялись сражаться с драконами, гигантами и хитрыми карликами. Эти встречи с силами зла обычно происходили в заколдованных замках, темных лесах или волшебных садах.
Венцом рыцарских испытаний и подвигов стал поиск святого Грааля – чаши, из которой пил Иисус во время Тайной вечери. Считалось, что она обладает чудодейственными свойствами исцелять и воскрешать из мертвых. Вместе с копьем, которым римский солдат пронзил бок распятого Иисуса, чаша была отдана Иосифу Аримафейскому, библейскому персонажу, чьи потомки привезли ее в Британию.
Тем временем святой Грааль по какой-то причине исчез. Мерлин дал знать об этом Артуру и повелел ему начать поиски утерянной чаши, намекнув, что рыцарь, которому суждено это совершить, вскоре появится.
Когда Артур и его рыцари собрались за Круглым столом в канун Пятидесятницы, удар грома и блеск молнии возвестил о явлении святого Грааля – скрытая под изящным белым Покровом чаша проплыла по залу и снова исчезла. Вскоре после этого появился некий старец и назвал кандидата на последнее незанятое место за Круглым столом.
Им оказался молодой рыцарь сэр Галахад, сын сэра Ланселота, который в конце концов нашел священную реликвию. Упав на колени перед чашей, юный рыцарь осознал, что его жизненная миссия исполнена. Душа Галахада вознеслась на небо, а бездыханное тело осталось лежать распростертым перед алтарем. Ровно через два года после этого дня рыцари, искавшие чашу, вернулись в Камелот, чтобы поведать королю о своих полных опасности поисках.
По другой версии, поиски завершил сэр Персифаль, который нашел священный сосуд в замке Монсальват в испанских Пиренеях под охраной Амфортаса, короля рыцарей святого Грааля. Но волшебник ранил Амфортаса тем самым копьем, которым был пронзен Спаситель, поскольку умирающий король отказался причаститься Святых Даров из-за своих грехов. И лишь когда Персифаль касанием все того же копья римского центуриона Лонгина исцелил его раны, на алтаре вновь появился святой Грааль.
В конце повествования отношения между рыцарями принимают трагический оборот. На свою беду сэр Ланселот без памяти влюбляется в леди Гвиневеру, и с этого начинается цепь роковых событий, приведших в итоге к гибели Артура.
Его племянник Мордред, сын феи Морганы, разоблачил любовников и призвал Артура осудить жену на публичное сожжение на костре. Ланселот спасает королеву и бежит с ней во Францию.