Коля молча достал из крепления ключ и вставил его в подрывную машинку, а среди партизан шепотом прошла команда приготовится. Вскоре из-за поворота показалась машина. Не грузовик, а легковая машина! Я всегда любил ретро-авто. Они привлекали меня гораздо больше современных мне машин двадцать первого века. Ходил на выставки, любовался этими давно забытыми формами, казавшимися произведением искусства по сравнению с зализанными и безликими новыми машинами. А сейчас, когда я попал в прошлое, впервые увидел такой автомобиль не на стенде, а за работой.
За легковушкой из-за поворота выполз грузовик. Не знаю, или это была охрана какой-то важной птицы, едущей в переднем автомобиле, или им было просто по пути. Но не разумнее было бы легковому автомобилю, если в грузовике действительно была охрана, ехать вторым? Ответ на этот вопрос я вскоре получил. Когда машины приблизились, я разглядел тянущийся за ними шлейф пыли и выхлопов. Кто бы ни сидел в легковушке, он явно не хотел глотать пыль, поднимаемую грузовиком.
- Взрывай грузовик! - шепнул я Коле.
Тот только отмахнулся, мол - сам знаю, и продолжал напряженно следить за приближающимися машинами. По команде, партизаны немного сменили свои позиции, что б не дать легковушке вырваться вперед и уйти от нас после того как мы взорвем грузовик. Также, нам было приказано постараться взять ценного пассажира, если такой будет, живым. Вот будет сюрприз для майора! Если захватим хорошего 'языка', то к своему отчету он сможет добавить еще и информацию, полученную от него. А может быть и самого офицера удастся отправить самолетом за линию фронта!
Но не все вышло так гладко. Удача, до этого бывшая к нам благосклонной, решила показать, что расслабляться не стоит. Когда бойцы уже изготовились к стрельбе, а рука Сердюка, подрагивая, изготовилась повернуть ключ подрывной машинки, авто, едущее первым, внезапно остановилось. В десяти метрах от фугаса! Что случилось? Они заметили, что на дороге что-то не так? Или какой-то нерадивый боец плохо замаскировался? Нет. Судя по тому, что легковушка начала пофыркивать двигателем, что-то в ней сломалось. Из авто пулей выскочил водитель и скрылся за крышкой капота. Чуть погодя, появился и пассажир. Солидный офицер, на кителе которого поблескивали витые погоны, вышел из машины, потянулся и подошел к водителю. До нас долетели крики, из которых стало ясно, что офицер вовсю распекает своего водителя. Причем бедняге сильно не повезло с пассажиром - офицер, вдоволь наругавшись, от души врезал ему по морде, от чего водитель растянулся на дороге. Но тут же вскочил и снова скрылся за капотом.
Грузовик тоже остановился. Из кабины выскочил солдат и бросился к офицеру. Видимо, хотел узнать о причине обстановки. После пары фраз, солдат вернулся к грузовику и что-то сказал. Из кузова начали выпрыгивать остальные. Похоже, машины застряли здесь надолго. Ничего, мы постараемся сделать так, что б они остались здесь навсегда!
- Что будем делать? - шепнул я Коле.
Тот растеряно переводил взгляд то на место закладки фугаса, то на свою машинку, то на стоявшие на дороге автомобили. Лешка, лежавший с другой стороны от меня, тихо матерился. Остальные бойцы, судя по выражению лиц, тоже были сбиты с толку. Ситуация, в которой мы оказались, была очень неоднозначной. С одной стороны, наши мишени уже остановились и, не подозревая этого, были на прицеле. А с другой стороны, если напасть сейчас, из игры выбывал наш фугас. Да и позиция наша не очень подходила для нападения на то место дороги, где остановились немцы. Большинство бойцов группы были сосредоточены напротив и впереди фугаса. А напротив машин был только хвост группы и три бойца, один из которых с пулеметом, чуть сзади - они должны были следить что б никто не ушел назад по дороге. У нас оставалось только два варианта. Либо подождать пока водитель разберется с поломкой и машины наедут на фугас, либо напасть сейчас. Поразмыслив, командир пришел к выводу, что выгоднее все же принять второй вариант. И я был с ним абсолютно согласен. А вдруг ремонт затянется и кого-то из немцев, стоявших тесной кучкой и что-то оживлено обсуждающих, потянет в кустики! Он ведь может что-то заметить. Кроме того, лежать неизвестно сколько времени недалеко от довольно большой группы вражеских солдат - поверьте, в этом мало приятного.
По цепочке шепотом была передана команда и, через минуту, в стоящих у грузовика немцев полетели сразу три гранаты. Надо отдать должное реакции противника, они сразу же бросились врассыпную. Но это не сильно помогло - гранаты накрыли довольно большую площадь и человек восемь выкосили сразу же. Вдобавок ко всему, лес взорвался вспышками выстрелов, которые еще больше сократили количество врагов еще до того как те смогли найти укрытия. Опять же к чести противника, никто из немцев не впал в панику. Не знаю как вел бы я на их месте, но думаю, что если б попал в такую передрягу - нервы сдали бы однозначно. Вы только представьте себе - лес, вечер… Вдруг вас начинают интенсивно обстреливать из зарослей. Кроме фактора неожиданности, создается впечатление, что враг гораздо превосходит вас числом. Вокруг падают убитые товарищи… Но, несмотря на все это, выжившие немцы не побежали, а залегли и начали отстреливаться.
Не отставал от других бойцов и я. Правда, не особо результативно. После того как выпустил длинную очередь, мне пришло в голову, что неплохо было бы откинуть приклад. От бедра из МП стреляют только в фильмах. На самом деле, гораздо удобнее стрелять из этого автомата, используя приклад - точность повышается на несколько порядков. Вдобавок ко всему, выпустив за пару секунд с нулевым результатом первый магазин, я пришел к выводу, что лучше стрелять короткими очередями и не тратить впустую патроны.
Перезарядив автомат я откинул приклад и начал искать себе цель. Заметил неудачно спрятавшегося немца - ямка, в которой тот залег, оказалась слишком для него мелкой. Причем, голову немец сумел спрятать, но лично мне открывался прекрасный обзор на его противоположную часть тела. Аккуратно прицелившись во вражескую задницу, я выстрелил. Вообще-то, я хотел дать очередь в три патрона, но меньше пяти у меня не получилось. Но, в любом случае, две пули попали в цель. Задница дернулось и исчезла. Зато немец, получив две пули в самое неожиданное место, вскинул голову. Воспользовавшись этим, а также тем, что все еще держал на прицеле его укрытие, я дал еще одну очередь - на этот раз получилось в шесть выстрелов. Торчащая из складки местности голова дернулась и исчезла. Тут, краем глаза, я заметил офицера.
С того момента, как началась стрельба, прошло меньше минуты. Офицер, вначале растерявшийся, быстро пришел в себя. Но бросился он почему-то не под защиту росших на обочине деревьев, а к машине. Я заметил его как раз в тот момент, когда он метнулся от машины в заросли. В руках у офицера был чемоданчик. Не знаю, что тому было причиной - то ли закипевший в азарте боя адреналин, то ли еще что-то, но я не раздумывал ни секунды.
- Прикройте! - заорал я, покинув укрытие, и бросился через дорогу.
Услышали мою просьбу партизаны или нет, но шквал огня с нашей стороны усилился на порядок. Возможно только это и спасло мне жизнь - над головой свистнуло несколько пуль, но потом немцы, прижатые градом пуль, на несколько мгновений залегли. Им было не до меня. Однако, боковым зрением я заметил, что через дорогу перебегал не один. Вслед за мной бросился еще кто-то. Вот ему - не повезло. Бросившийся за мной боец споткнулся уже через несколько секунд после того как покинул укрытие, а наблюдать за ним дольше - мне было не до того.
Пулей перелетев через дорогу, что, казалось, заняло у меня всего один прыжок, я скрылся в зарослях с противоположной стороны. Сзади и слева гремела стрельбы, а впереди кто-то с хрустом ломился сквозь кусты. На мгновение впереди мелькнул меж листьев серый мундир. Офицер опережал меня метров на двадцать. Я со всей скоростью, на которую был способен, побежал за ним. Мне даже удалось сократить дистанцию метров до пятнадцати, но, видимо услышав шум сзади, офицер оглянулся и, заметив меня, побежал еще быстрее.
Вот здесь я проклял тот момент, когда начал курить. И то, что в своем времени я игнорировал занятия спортом тоже не вызывало никаких положительных эмоций. Уже через минуту бега сердце начало сильно возмущаться неожиданной нагрузкой. Не отставали от него и легкие. Я пыхтел как паровоз, стараясь вложить в бег все силы. Грудную клетку разрывало, а сердце, казалось, вот-вот либо выскочит, пробив грудную клетку, либо само, об эту же грудную клетку, расплющится. Впереди забрезжил просвет и я выскочил на небольшую полянку. Немец уже был на ее противоположном краю и уверено от меня отрывался.
- Стой, сука! - прохрипел я. - Хальт!
Но реакцией на мои слова, если офицер их вообще расслышал, было только то, что он припустил еще быстрее. 'Уйдет!' - мелькнуло в голове. Другого выхода не оставалось. Я резко, чуть не покатившись по земле, припал на колено и вскинул к плечу автомат. Никаких мыслей о длине очереди у меня уже не оставалось - главное было не упустить вражеского офицера. В такт бешеному трепетанию сердца прострекотала очередь, опустошившая магазин автомата. Немец, запнувшись, кубарем полетел в кусты, в которых он уже практически скрылся. Вообще-то, я старался прицелиться по ногам, но руки сильно дрожали. Автомат заходил ходуном и от отдачи сильно задрался ствол - очередь пришлась гораздо выше.
- Твою мать! - заорал я и бросился к немцу. Оставалась надежда, что я его, все же, только ранил.
Надежде не суждено было сбыться. В спину офицера, которого мы так хотели взять живым, попало три пули. Мозг, затуманенный адреналином, потихоньку включался. Первым, что пришло мне в голову, была мысль, что зря я вот так подбежал к подстреленному противнику. В скольких фильмах применялся штамп, когда герой подходит к поверженному врагу, а тот вдруг оживает и, как минимум, схватка продолжается дальше? И сколько в таких ситуациях погибло второстепенных героев фильмов? А я даже забыл перезарядить автомат! Быстро вставив новый магазин, я аккуратно потрогал труп ногой. Мертвее не бывает. Вторая мысль была так же далека от оптимизма как и первая. Что мне теперь будет, после того как, моими стараниями, отряд лишился ценного 'языка'? Явно, ничего хорошего. Впрочем, здесь можно попытаться отмазаться и объяснить свои действия тем, что не убей я немца, тот бы ушел от меня. Кстати, а что за чемоданчик он тащил?
Чемоданчик обнаружился в паре метров от трупа. Обычный такой небольшой саквояж из коричневой кожи. Больше всего меня заинтересовала в нем большая сургучная печать с немецкой 'курицей', которая весела на веревке, обвивавшей ручки саквояжа. Это что же они такое ценное опечатали? Сорвав печать, я открыл замки и увидел аккуратную стопку бумаг. Большинство бумаг меня не интересовали абсолютно. Нет, конечно, интересовали - там явно много чего полезного, но немецкого языка я не знал. Учил когда-то в школе, но, за исключением нескольких слов, благополучно успел уже все забыть. Зато среди бумаг обнаружилась карта. Я уже говорил о своем отношении к картам? На всякий случай, повторюсь - карты я люблю, а добыть настоящую карту времен войны, особенно если на ней подробно обозначены позиции войск - за такое я в будущем отдал бы многое.
После беглого изучения, я понял, что в моих руках оказался настоящий подарок. Это была отчетная карта о положении на киевском участке фронта по состоянию на 13 августа 1941 года. Как для копателя, такая карта особой ценности для меня не представляла - здесь, были обозначены красными и синими чернилами только общие позиции немецких частей, идентифицированных частей Красной Армии и направления ударов. Да и масштаб - пятикилометровка. Но здесь, в сорок первом году, это было настоящее сокровище - думаю, ордена давали и за меньшее. Вообще, непонятно, что она здесь делает, эта карта? Такие вещи не перевозятся не только по лесным дорогам, но и на шоссе они вряд ли встречаются - их переправляют самолетами. Но факт остается фактом - карта ведь у меня в руках. Что здесь делал этот офицер? Заблудился? В любом случае, это уже его проблемы.
Я всматривался в позиции сторон. Немцы уже вышли к Киевскому укрепрайону. Стрелок, означавших наступление противника в районе Ирпеня и Белогородки, не было. Только обозначено положение фронта. Значит, попытка прорваться с ходу к Киеву уже провалилась. Зато южнее, от Пирогово до Юрова, была обозначена контратака Красной Армии, потеснившая прорвавшихся немцев. А что севернее? Сплошной линией от Коростеня наши держат оборону. Вроде там была пятая армия, один из штабных офицеров которой написал замечательные мемуары о ходе боев на юго-западном направлении. Что там было? Я постарался припомнить прочитанное. Вспомнилось, что вскоре пятая армия должна получить приказ отходить за Днепр и занять оборону по восточному берегу реки. А на их плечах, через мост у Окуниново, который не успеют взорвать, немцы прорвутся на левый берег Днепра и появится Окунинский плацдарм, с которым наши сильно намучаются. Ну да! Вот 11 танковая и 111 пехотная дивизии, которые будут участвовать в прорыве. Их я запомнил благодаря нумерации. Одиннадцать и сто одиннадцать. А вот, гораздо севернее, 113 пехотная дивизия. Они там, вроде бы, тоже отметились. А что если…
У меня возникла идея. Положив карту на траву, я порылся в чемоданчике и, не найдя искомого, подбежал к застреленному мной офицеру. Перевернул труп, порылся в карманах, осмотрел планшетку и, наконец-то нашел! В моих руках оказалась перьевая ручка. Вернувшись к карте, я снял с ручки колпачок и попробовал на поле - конечно, не совсем соответствует по цвету с тушью, которой обозначены немецкие позиции, но очень похоже. Оглянувшись, не наблюдает ли кто, я провел жирные стрелки от позиций 11 танковой, 111, 113 и, на всякий случай, 98 пехотных дивизий по направлению к мосту через Днепр. Критически осмотрел результат - надеюсь, радость от такого подарка не даст заметить в штабе, куда, несомненно, отправится вскоре эта карта, то, что стрелки немного отличаются по цвету. А еще, надеюсь, что теперь, с моей, 'попаданца', помощью, наши не протупят и успеют таки вовремя взорвать мост. Или, хотя бы, организуют нормальную оборону. Хотя, особо это ничего не изменит - все равно Киев придется сдавать. Но, хоть какая-то пакость немцам!
Немного подумав, я забросил ручку подальше в кусты, присоединил к ней печать с обрывком веревки - объяснить почему я заглядывал в саквояж легко, но зачем лишние вопросы? - и сложил бумаги обратно. Стрельба на дороге уже стихла - похоже, с немцами покончено. Я взял саквояж и отправился обратно. Но, сделав пару шагов, остановился. Не оставлять же просто так офицера! Я вернулся к убитому, поставил саквояж на землю и принялся обыскивать труп.
Когда я вернулся на дорогу, все действительно было уже закончено. Бойцы собирали трофеи, Коля снимал фугас - ждать на месте бойни следующей колонны немцев мы не собирались. А смысл, если они, скорее всего, спешатся еще на подходе и начнут прочесывать лес? Я застыл в раздумье - присоединиться к собирающим трофеи или вначале отдать добытый мной саквояж командиру? Последнее предполагало выговор за убитого офицера. Но ничего решить я так и не успел.
- Найденов, - прозвучало от легковушки, - где офицер?
Я подошел к лейтенанту Бондарю, который в этом выходе был старшим группы. Во время моего появления он обшаривал салон машины в поисках ценного.
- Убил офицера. - кратко доложил я. - Другого выхода не было.
Лицо командира помрачнело.
- Бегал он очень быстро, - продолжал оправдываться я, - уже уходил от меня. Ну, что мне было делать?
Следующую фразу лейтенанта я приводить здесь не буду. Слишком много слов, которые не стоит произносить в приличном обществе. Вкратце, ее суть сводилась к тому, что мне не следовало не только преследовать убегающего немца, но и идти в армию вообще. Несмотря на то, что я остро чувствовал свою вину, подобного отношения к себе не позволял никогда и никому.
- Что-то я не видел, что б кто-то еще побежал за офицером. - зло выдохнул я. - Или вы собирались его потом по всему лесу отлавливать?
Бондарь запнулся и, вытаращив глаза, смотрел на меня. Видимо, в этом времени споры со старшим по званию были редкостью. Как в будущем - не знаю, я в армии не служил, но подозреваю, что и через семьдесят лет офицеры, а особенно унтера, не любят когда младшие показывают характер. Но эти мысли пришли уже потом, а пока у меня в крови снова забурлил адреналин.
- Я в одиночку, под пулями, бросился в погоню! - постепенно я начал срываться на крик. - Я виноват, что тот бегает быстрее? А куда Вы смотрели, когда офицер начал убегать? Почему не было команды другим бойцам преследовать?
Дальше последовала фраза, не уступающая некоторыми оборотами, речи командира. Лейтенант покраснел как рак и смотрел на меня дико выпученными глазами. Когда я наконец выговорился, на дороге тяжелой пеленой повисла тишина. Я огляделся. Все смотрели на меня. Когда я снова посмотрел на лейтенанта, тот, какими-то судорожными движениями, дергал застежку на кобуре пистолета. Похоже, я сильно перегнул палку.
- Товарищ лейтенант, - из-за моей спины выскочил Коля и встал между нами, - я вам напоминаю, что Найденов-мой подчиненный.
Взгляды лейтенанта и сержанта скрестились. Мгновение оба смотрели друг другу в глаза.
- В этой ситуации будет решать командир отряда. - спокойно, но твердо произнес Коля.
Дуэль взглядов продолжалась еще минуту. В конце концов, лейтенант убрал руку с кобуры и молча отвернулся.
- Найденов, помоги мне с фугасом. - ровным голосом сказал Коля и пошел прочь от машины.
Я пошел за ним. Что на меня нашло? Или это выходит все напряжение, накопившееся за тот месяц, который прошел с момента моего попадания в прошлое? Спорить со старшим по званию! Мало того, что спорить - еще и в нецензурных выражениях! Да мне вообще надо было затаиться и вести себя тише мыши! Но сделанного уже не вернешь…
- Что на тебя нашло? - зло прошипел Коля, присаживаясь рядом с фугасом, - Какого ты начал с ним спорить? Ты что, с ума сошел?
- Да знаю я, что не прав. - весь запал куда-то схлынул и до меня начало доходить, что я реально попал. - Извини, сорвался.
- Майору будешь объяснять. - Коля дал понять, что тема исчерпана. - Кстати, что у тебя за чемодан?
Я посмотрел на саквояж, о котором совсем забыл в горячке спора с командиром. Надо было сразу сказать Бондарю, что захватил важные документы. Может и обошлось бы.
- При офицере был. - я поставил саквояж возле Коли. - Там документы какие-то. И еще карта.
Коля с интересом глянул на мою добычу.
- Документы, говоришь? Иди, отдай лейтенанту. Может остынет немного.
Я отправился назад.
- Товарищ лейтенант, - тот стоял спиной ко мне у машины и молча курил, - разрешите обратиться?
Все так же, молча, Бондарь повернулся и уставился на меня. Я воспринял молчание как знак согласия.
- Прошу прощения за свои слова, - сказал я, - сорвался после боя. При офицере я обнаружил документы.
Лейтенант посмотрел на протянутый саквояж.
- Что за документы? - наконец, спокойным тоном, спросил он, беря в руки мою добычу.
- Я не знаю немецкого, товарищ лейтенант. Какие-то бумаги и карта.