- Идите. Через три часа представите мне список недостающих медикаментов и материалов.
Уф-ф. И пускай, повернулась она через правое плечо, и ушла демонстрируя хаму-командиру свою походку, всё равно три часа можно заниматься делом, а не детским садом. В казарме, стало шумно и, в дверь канцелярии постучали.
- Войдите! - крикнул я, бросая обратно в коробку вынутую было папиросу.
- Товарищ старший лейтенант! - Комроты-один стал рапортовать прямо с порога. - Первая рота Полесского добровольческого батальона ваше приказание выполнила. Во время несения дежурства никаких происшествий не произошло! Командир роты, младший лейтенант, Коломыец.
- Отлично, товарищ младший лейтенант. Обязательно, осмотрю вашу работу. А где, товарищ младший политрук?
Младший лейтенант замялся, но заметив мой строгий взгляд, решился:
- Товарищ младший политрук покинул расположение роты вчера, около десяти часов вечера. До смены нас на позициях, не вернулся.
- Понятно. Сейчас завтракать, потом спать до обеда. Но сначала подготовьте с комвзводами, список нарядов по батальону. Можете быть свободны.
Дверь закрылась, и я наконец-то закурил. Что еще мне не хватало для полного счастья, танков Гудериана, что ли? Пожалуй, я бы им был рад, это враг, его можно и нужно уничтожать! А что делать с политруком-самовольщиком и, детским садом в медслужбе? Просочившегося в кабинет Абрамзона сначала не заметил, но, приглядевшись, понял, вот и, последняя соломинка. Наш зам по тылу, был бледен, как заиндевевшее стекло.
- А у вас что? - устало спросил я. - Немцы-парашютисты предъявили документы, что они - ревизоры?
- Ах, Алексей Юрьевич, вам только смеяться над старым евреем… Там приехала наша машина, а в ней - цельный лейтенант ГБ!
- НКВД, - Машинально поправил я, потом насторожился. - Рассказывайте, товарищ сержант! Для себя, или для батальона?
- Ну, зачем мне женское белье? - умоляюще вопросил Абрамзон. - И вообще, та повозка перевернулась совершенно случайно! Спуск на мост очень крутой… А я просто подобрал, вы же сами сказали медслужбу обеспечить!
- Акт составили? О реквизиции?
- Да, конечно! Вот и, второй экземпляр, с подписями, печатей-то нет, ни у нас, ни в сельпо этом.
- Печать батальона немедленно заказать. Возьмите машину, заявку у начальника медслужбы, старшего сержанта Коробочко, и в город! Проверьте оборудование комнаты под оружие! Все-таки, Абрамзон, вы что-то скрываете… Ладно, потом. Выполняйте!
Дверь не успела закрыться, как в нее вошел Золотарев. Я поднялся из-за стола:
- Товарищ лейтенант госбезопасности! Заместитель командира батальона, старший лейтенант Листвин. Занимаюсь канцелярскими делами.
- Вольно! - Золотарев улыбнулся, и пожал мне руку. - Зашел вот попрощаться и информировать вас о вашем деле. Строков, приказал вам сказать, что все ваше имущество отправлено сразу в Москву с нарочным. Пока, ответа не получено. Так что занимайтесь, своими делами. Шнитко на вас не нахвалится.
- Андрей Яковлевич. - Я решил воспользоваться его не так уж давним предложением. - У нас политрук пропал.
- Который?
- Младший.
- Да никуда он не делся, ваш политрук. - Энквдэшник раздраженно поморщился. - Сидел у нас, донесение писал. Его к нам, из обкома направили. Вот допишет и, в часть прибудет. Я думаю что, работа, для него найдется?
- А что я смогу сделать? Он мне не подчиняется!
- Подчинится. - Хищно усмехнулся Золотарев. - Это ему Ливицкий приказал, а Строков еще добавит. Как они, потом, будут называться, замполиты, что ли? Так вот, у вас уже один замполит есть. Старший-то намного умнее, так что придётся властью поделиться. Ну все, времени у меня мало, будем прощаться. Удачи вам, Алексей Юрьевич!
Мы крепко пожали друг другу руки, и он ушел. Я прислушался, машина завелась только через несколько минут. Дело-то житейское - доверяй, но проверяй. Кто-то из батальона "случайно" столкнулся с товарищем лейтенантом госбезопасности, и получил инструкции. Но пока я жив и, на свободе, значит, будем делать свое дело.
Проводив гостей, я уселся за стол и взял из пепельницы папиросу. Хваленый "Казбек" уже потух, и в сердцах я сломал пару спичек, пока прикурил. За что несчастному Листвину, такое наказание? Отчаяние, вновь охватило меня, ну почему все не как у людей. Кто, мне мешал ехать в мягком вагоне в Москву? "Ага, ехидно подсказало второе я", а потом в жестком "столыпине" в Сибирь. Идиот, вспомни свои слова о ничтожности своих знаний, один раз в жизни сказал всю правду, и теперь жалеешь?" Яростно затушив папиросину в пепельнице, я вскочил из-за стола:
- Дневальный!!!
Дверь отворилась почти мгновенно:
- Красноармеец Лисицкий по вашему приказанию прибыл!
- Вызовите мне старшину первой роты.
- Есть! - дверь закрылась.
Минут через десять, в дверь аккуратно постучали.
- Войдите.
В канцелярию медленно и осторожно зашел Илья Муромец. Под, два метра ростом, косая сажень в плечах, пшеничные кудри, на которых скромно притулилась пилотка.
- Старшина первой роты, красноармеец Заяц по вашему приказанию прибыл.
От густого баса тоненько задребезжала пробка в графине, и я в изумлении вышел из-за стола. Обойдя кругом медведеподобного Зайца, стоящего по стойке "смирно", спохватился:
- Вольно, товарищ красноармеец. Садитесь. Простите меня, давненько таких волотов не бачил.
А про себя подумал: "Да такие зайцы "тигр" как банку, штыком вскроют. Почему он у нас, а не в армии?"
Или Заяц читал мысли, или уже привык, но с виноватой улыбкой он ответил на незаданный вопрос:
- Сердце у меня больное. Еще месяц назад, пришел в военкомат, но выгнали. Хорошо что, хоть в ополченцы взяли.
- Понимаю вас. Но, ничего, и мы тоже принесем пользу Родине. А сейчас, давайте займемся своими делами. Абрамзон, вам поручил, заниматься оружейной комнатой?
- Да, то есть, так точно!
- И как дела?
- Все почти готово, сейчас вторую дверь железом обивают.
- Пройдемте на место, посмотрим.
Мы вышли из комнаты, и прошли через бывший цех, ставший казармой. На ходу старшина негромко давал пояснения:
- Здесь раньше обмазку на спички наносили, поэтому полы деревянные, и окна большие. А комнату для оружия мы организовали в бывшем хранилище химикатов, поэтому первая дверь металлическая, с окошком. Я же на фабрике кладовщиком работал, поэтому все здесь знаю.
- А кто старшина второй роты? Из-за дел, так с ним и, не познакомился.
- Ефрейтор Рудинский. Был на фабрике снабженцем.
- Понятно, - протянул я, а сам уныло подумал; "Ну точно, Мойшин друг. Ох, не проживу я этот месяц спокойно, Абрамзон конечно все достанет, а потом нас всех посадят. Товарищ Глабус постарается".
Когда мы вошли в длинную и узкую комнату, трое солдат уже заканчивали устанавливать наружную дверь. Запейвода, скинув гимнастерку, помогал им. Сразу видно, что политрук наш физической работы не чурался, вон как мускулы бугрятся. Решетка с окна пока стояла внутри комнаты. Тут же лежали брусья и доски. Я огляделся, понятия не имею как должна выглядеть оружейная комната, срочную то в стройбате служил, но, кажется все в порядке. Солдат входит из казармы в одну дверь, и уже с оружием выбегает на плац. Вернее на то место, где должен быть плац.
- Отлично, товарищ старшина! - Искренне похвалил я Зайца и, кивнув на солдат, поинтересовался: - Красноармейцы отдохнуть успеют?
- Так точно. Я, их еще ночью отправил отдыхать. Меня вчера, Мойша, то есть, сержант Абрамзон предупредил.
- Что же, объявляю вам и красноармейцам благодарность! На вечернем построении все, уже сделаем официально. Вот товарищ политрук и, объявит. И, вам огромное спасибо, Илья Григорьевич.
- Служу трудовому народу! - вразнобой, но искренне ответили солдаты. И будто дожидаясь этого, со двора раздался звук автомобильных моторов.
Не дожидаясь красноармейцев, я выбежал на улицу. За мной, натягивая гимнастёрку, поспешил и Запейвода. Перед зданием цеха стояли два "ЗиС-5" и, легковушка. Подойдя ближе я откозырял вылезавшему из машины комбату:
- Товарищ капитан! Оборудование оружейной комнаты закончено, первая рота находится на охраняемых объектах, вторая рота отдыхает. Докладывает, старший лейтенант Листвин.
- Можете меня поздравить, Алексей Юрьевич, оружие и патроны получил. Вот, только не знаю, какой от него толк.
- Что случилось, Архип Иоанович? - встревожился я.
- О, и политорганы здесь. Надо будет, поговорить, политрук, но это потом. Пока, оружие. - комбат махнул рукой на грузовик, с которого уже расторопный Заяц организовал разгрузку. Подойдя ближе, я приказал старшине:
- Роте подъем. И всех, на разгрузку.
Наклонившись над деревянным ящиком, увидел выжженного одноглавого орла, и прочитал "Kb wz 98". Ой, мама, роди меня обратно! Всегда знал, что в армии никогда и ничего не списывают, но трофейные карабины!! У них же совсем другой калибр!! В русской, а потом и в Красной армиях, 7,92 мм никогда не использовали!
- А пулеметы нам дали? - мрачно поинтересовался у капитана.
Еще более мрачно он ответил:
- Дали, ажно пять штук. "Максимы" из укрепрайона. Причем, без станков.
Я достал коробку папирос, и предложил комбату и комиссару. Отойдя в тень казармы, мы закурили.
- О боеприпасах я уже боюсь спрашивать…
- Не бойтесь, товарищ старший лейтенант. Краскому бояться нельзя. По пятьдесят патронов на карабин, по обойме на пистолет. Тоже трофейные. Вот на пулеметы патронов много, но как их использовать?
Мы докурили в молчании, потом я вспомнил:
- Младший политрук у нас пропал, потом, правда, нашелся.
- Знаю, - капитан посмотрел на Запейвода, и покачал головой. - Ему уже от Ливицкого досталось. Жаловаться прибегал, что его неправильно используют. Я, его оставил в городе, получать агитационные плакаты и литературу.
- А как он добираться будет? - лениво поинтересовался я, вспоминая, что еще надо рассказать комбату.
- А это его проблемы, - жестко ответил Шнитко (политрук только поперхнулся дымом) и в свою очередь поинтересовался: - Абрамзон где?
- В город отправил, печать батальонную делать. Да и, медсанчасть надо доукомплектовывать.
- Это правильно. Вот, еще, похвастаться хочу, машина, у нас появилась.
Мы подошли ближе к легковушке, это был первенец Горьковского автозавода - "Газ-А", с брезентовым верхом, и снятыми по летнему времени боковыми стеклами. Пожилой водитель захлопнул капот и, вопросительно посмотрел на нас.
- Знакомьтесь, Алексей Юрьевич, это наш волшебник из Райпотребсоюза, Зубрицкий Павел Васильевич. Только с ним, эта "Антилопа-Гну" передвигается. Так я его, мобилизовал.
- Тебе Иваныч, все шутковать, - с напускным недовольством проворчал водитель и повернулся ко мне, - Ну шо, командир, вместе воевать будем?
Я пожал крепкую, перепачканную смазкой, ладонь:
- Да, Павел Васильевич, вместе, - и обратился к комбату: - А "ЗиСы" тоже наши?
- Нет, - с сожалением ответил Шнитко, - Грузовики только для перевозки дали.
Тем временем, грузовики были разгружены, и я подозвал к нам комроты:
- Товарищ младший лейтенант, начинайте вскрывать ящики, и раздавать оружие. Все оружие, выдавать под роспись в ведомости, и обязательно записывайте номер.
Комроты убежал, а я спросил у комбата:
- Архип Иоаннович я возьму машину? Надо, проехать к мостам, осмотреться и, проверить.
- Конечно. Васильевич, поступаешь в распоряжение моего зама, а мы с комиссаром по-стариковски побалакаем.
Глава 6
Вид на автомобильный мост был ужасен. Нет, сам мост был хоть и деревянным, но целехоньким и крепким на вид. После ледохода отремонтирован, потрепанные льдинами бревна - заменены. Нет, мост ужасал непрерывной лентой повозок, стадами коров, овец, и редких автомобилей. Над всем этим исходом, казалось, висела черная туча горя. И люди под нею казались тенями, они уходили от родных очагов, покидали Родину. Из-за причуд географии и военного положения они шли на север, стремясь быстрее попасть на ближайшую железнодорожную станцию, чтобы успеть вырваться из мешка, где ещё была не завязана горловина. Мои красноармейцы устали, вместе с нарядом милиции помогали собирать разбредавшихся овец, выталкивали транспорт из колдобин. Младший лейтенант в уже пропыленной форме сорвал голос, и смог докладывать только шепотом. Я искренне ему посочувствовал, и ободрил обещанием привезти к вечеру оружие. Потом вместе с ним прошли на остров, образованном рукавом реки. В сорок первом остров был намного меньше, чем в моем времени, рукав реки, Мерлявица, была шире, да и Припять тоже. Внимательно осмотрев остров, я приказал комроты оборудовать здесь землянки для расположения караула. Потом взглянув на часы, спросил о питании людей.
Вместо ответа, Хохлов, взявшись рукой на горло, только показал на городской берег, где горели два костра.
- К вечеру переводите роту, и кухню на остров. Две землянки тоже должны быть готовы. Накат на землянках минимум в два бревна.
- Товарищ старший лейтенант, - просипел комроты, - а где взять бревна?
- Снимайте с ледоломов, - и, предупреждая следующий вопрос, дополнил. - Под мою ответственность. В НКВД я сейчас заеду. Кто у вас старшим на железнодорожном мосту?
- Командир первого взвода, старший сержант Збицкий. Там намного спокойней, и стрелки НКПС еще на месте, поэтому я только взвод там оставил. Приказал им стрелковые ячейки копать.
- Правильно. Только надо сразу окопы рыть. Ну это я сам распоряжусь. Кто у милиции здесь старший?
- Старшина Скрипко. Он там, на выезде.
- Хорошо, после обеда ставьте людей на заготовку бревен. Два взвода. Из оставшегося одно отделение отдыхает, обязательно на острове, чтобы в случае необходимости успеть и на въезд, и на выезд. Два других на взъезде. Скандалы, или даже панику, пресекать быстро и жестко!
Комроты откозырял, и пошел распоряжаться. Я решил пройти на другой берег, чтобы осмотреться. Именно отсюда в моей реальности фашисты наступали на город, и необходимо было определиться, где их остановить. Еще в двадцать первом веке я решил, что лучше острова места для обороны нет. Вернее, для задержки, необходимой для того, чтобы мост догорел. О судьбе обороняющихся старался не думать, ясно же было, что в живых остаться невозможно. Мост гореть будет долго. Значит только добровольцы, а много ли их будет? Занятый своими мыслями, я не заметил, как прошел мост до конца, и лишь пыль окутавшая меня, и заставившая чихнуть, привела в чувство.
- Будьте здоровы, товарищ командир! - раздался голос, в котором едва слышалась насмешка.
- Здравствуйте, товарищ старшина, - протянул я руку. Но старшина посмотрел на меня, как на приведение, и отшатнулся назад:
- Ты!! Ой, простите, вы?
- Я, я. Старший лейтенант Листвин, заместитель командира Полесского добровольческого батальона. Услышал, знакомую фамилию и, подошел посоветоваться. Как, тут мои хлопцы?
Старшина быстро пришел в себя, он-то сделал в свое время все правильно, и вины своей не чувствовал:
- Да все нормально, только вот люди не понимают, почему красноармейцы без оружия.
- Этот вопрос уже решен. Вечером, будут вооружены. Вы вот скажите мне, старшина…
Я отвел его на обочину, и показал на берег:
- Здесь берег топкий, или нет?
- Здесь да, весной все затапливается, да и летом вода неглубоко. Здесь и, не строят поэтому, что чуть копнешь, и уже вода.
- А на острове?
- Остров из глины, да и берега высокие, там сухо.
- Спасибо вам, товарищ старшина. Тут остается младший лейтенант Хохлов, в случае чего обращайтесь. И кстати я, приказал снимать бревна с моста, так что не мешайте.
- Да не можно это! - Возмутился старшина, но перехватив удивленный взгляд молодки с проезжающей рядом подводы, вновь понизил голос. - Не обижайтесь, но, это же натуральное вредительство. А весной лед пойдет, мост же снесет!
Я закурил, задумчиво повертел в руке коробок спичек, на котором многострадального буржуина лупили снопом хлеба, спрятал его в карман, и, смотря в глаза старшине, веско сказал:
- На будущий ледоход, нас, состояние моста волновать не должно. Вернее, его разрушение. Поверьте, старшина, я знаю, о чем говорю. И в обкоме тоже знают, так что не переживайте. А в НКВД сам сейчас заеду…
Пройдя весь мост навстречу людскому потоку, ничего кроме стыда уже не чувствовал. Нет, никто мне не сказал ни слова, но в глазах встречных ясно читался вопрос: "Почему?" Почему, весь такой красивый и военный, здесь, а не на фронте? Почему Красная Армия отступает? Почему люди должны бросать все нажитое и уходить? Что бы я мог ответить людям? Что мы еще вернемся, что со мной только двести практически необученных людей в возрасте, что патронов нет, и много еще чего можно найти в свое оправдание. Но я шел молча, старательно избегая глядеть людям в глаза. Мы все, в военной форме, виноваты. Виноваты, потому что клялись защищать этих людей, несмотря ни на что, и ни на кого! Только потом мы сможем завоевать право, смотреть людям в глаза, а сейчас остается только терпеть. С таким настроением сел в машину, и хмуро сказал водителю:
- Поедем в НКВД.
Завывая двигателем, "Газон" выполз на берег и, выбравшись на брусчатку площади, добавил прыти. Дорога была короткой, оказывается, НКВД располагался недалеко от обкома, в том двухэтажном доме, где в моем времени устроился магазин стеклозавода "Неман". Уже выйдя из машины, я обернулся и, наклонившись, спросил:
- Павел Васильевич, вы обедали?
- Ты командир, не боись. У старого шофера всегда "тормозок" найдется, - усмехнулся водитель.
- Так не пойдет, - возразил я. - Возвращайтесь к переправе, и скажите, что приказал вас накормить. Потом, ожидайте меня там.
- Как скажете.
Развернувшись, "ГАЗ-А" покатил обратно, а я, собрав складки гимнастерки сзади под ремень, критически посмотрел на запыленные сапоги, но где я их почищу? Дверь открылась, мягко и бесшумно, и я столкнулся со спешившим куда-то милиционером. Мы, отпрянули в стороны, и я узнал бывшего начальника НКВД.
- Товарищ старший лейтенант, - я внимательно посмотрел на цвет петлиц. - милиции. Здравия желаю!
- О, товарищ Листвин! - обрадовался Заяц. - А я как раз собрался кого-нибудь из вас искать. Пойдемте ко мне в кабинет, все равно, Строкова нет.
Мы прошли в кабинет, с табличкой на дверях "Заместитель начальника НКВД БССР по Полесской области", и я плотно закрыл за собой обитую кожей дверь.
- К нам поступил сигнал, что ваши бойцы разбирают мост. Что, вы творите? - с места в карьер начал Заяц. - Если бы не знал, кто вы, я бы отправил дежурный взвод с приказом прекратить немедленно! Эвакуация еще продолжается, а вы мост рушите!
- Вас неправильно информировали. По моему приказу, красноармейцы снимают только бревна с ледозащитных быков. Сам, мост, пока в целости и сохранности, и мы будем защищать его до последнего.
- А зачем быки разбирать!? - По инерции возмутился милиционер, но потом вспомнил, и со злостью махнул рукой: - А, чёрт!
В чувствах, он выхватил папиросу из пачки и закурив, глубоко затянулся:
- Сколько дел, сколько всего навалилось а тут еще и ваши проблемы! Людей забирают, скоро самому придется в наряд ходить! Ладно, хорошо, что вы, сам пришли, и вопрос закрыли. Значит вы, обещаете, что мост будет цел.