– Наверное, можно…
Натан аж слегка обалдел от такого поворота событий: "Неужели он серьезно? Взрослый бывалый дядя верит во все это?! Водки в нем уже много, но не до такой же степени! Скорее всего, либо у него крыша съехала, либо на Севере он недавно и еще не проникся местной спецификой. Впрочем, хрен редьки не слаще – дотянуть бы до переброски!"
– А ты на упряжках ездил? – поинтересовался гость, разливая очередную порцию – себе чуть-чуть, хозяину полкружки.
– Было такое! – кивнул Полковник. – Нормально… ГТТ, конечно, лучше, однако ж ему и запчасти надо, и горючку, а тут полная…
– Автономия?
– Ну, да. Что людям-то еще надо, а? И можно жить дружно и мирно! Рыба и краб на продажу, чтоб туалетную бумагу, соль, спички и муку закупать, а все остальное есть! Живи – не тужи! Сейчас времена, конечно, смутные, однако ж это не навсегда. Прочухается Россия-матушка и вспомнит своих сыновей!
– Угу, – усмехнулся Натан. – Вспомнит и высадит у тебя тут десант каких-нибудь "беретов". И пройдутся они огнем и мечом: в каждую дырку – гранату, что шевелится – очередь. Не знаешь, как это делается?
– Знаю… – вздохнул Полковник. – Думал уже… Только я же не против, а за! Могу я быть типа фермером, а? Чтоб вот здесь – двадцать километров сюда и столько же туда – зона мира. Опорный пункт державы. Ежели японцы какие или американы… Мы их сделаем!
– Ну да, – кивнул Натан. – Главное, с начальством договориться. А для этого ему нужно дать.
– Ясен перец! – охотно признал Полковник. – На том и стоим! На счет краба не знаю, а икру – без уротропина – делать можно. Возьмут ведь – всегда брали. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она на тебя – слышал такую поговорку? Нашей икрой сейчас не торгуют, ею на лапу дают. От Полковника – это значит, класс, значит, можно жрать без термической обработки и поноса не будет!
– Слушай, – вздохнул Натан, – ты и правда решил построить счастливую жизнь в одной отдельно взятой заднице? А так бывает?
– В стране, наверное, нельзя, – с печальным вздохом признал хозяин. – Всяких гадов развелось слишком много – всех не перестреляешь. А так – почему нет?
Натан тоже вздохнул и попытался оценить длительность оставшегося до переброски времени. Получилось довольно много, надо было держаться. И он начал травить:
– Да, пожалуй. В ем-то ты прав. Это – глухая окраина смешной страны. Однако здесь место, в котором, наверное, можно жить. Но!
– Что "но"?!
– Люди, начальник, люди! Это ж такие сволочи! Приматы, блин…
– В каком смысле?
– Понимаешь, Полковник, в писаной истории человечества множество примеров подобных экспериментов. Правда, дело было в краях более теплых и благополучных. Всякие там общины, коммуны, кибуцы, колхозы…
– Попрошу в моем доме не выражаться!
– Что ты имеешь ввиду? – удивился Натан. – Кибуцы или колхозы? Впрочем, ладно, не буду. В общем, все это в конце концов разваливалось – что-то сразу, что-то постепенно. Экономических причин для кризиса вроде нет, а мероприятие сдыхает. И так было всегда!
– Ты что мне тут грузишь, парень? Шибко грамотный, да?
– Знаниями делюсь, – усмехнулся Натан. – Я ж в четырех институтах учился, но по хулиганке был выгнан.
– Вот в это – верю!
– Дальше грузить?
– Валяй!
– В общем, кадры решают все! Человечки, они ж такие – чуть что начинают грызться друг с другом, воровать и безобразничать. Наверное, рай на земле создать можно – даже в Антарктиде. Но для этого нужны какие-то другие люди. У тебя они есть?
– Есть! – уверенно кивнул Полковник и принялся сам разливать очередную дозу. – Эти не подведут. Через огонь и воду… Это – люди! Все остальные – шваль. Вот только мало нас. Седьмым будешь?
– Угу, – буркнул Натан, заглатывая увеличенную порцию паленой водки. – Буду, конечно, буду! Всю жизнь мечтал спокойно ловить крабов, стрелять нерпу и шкерить горбушу. Я серьезно! Только… Смущает меня одна мелкая деталь.
– Это какая?
– Я правильно понял, что твоя команда – люди армии?
– Именно так!
– Значит, для них статус, иерархическое положение – это главное в жизни. Они умеют подчиняться – их этому, наверное, долго учили. Но каждый хочет, чтоб ему подчинялись другие – и как можно больше, каждый хочет стать главным. Или ты набрал себе ефрейторов по жизни?
– Вовка и Саня – да. Остальные стали б генералами, если б смогли, – в недоумении признал хозяин. – Это ты к чему?
– У писателя О. Генри есть рассказ "Трест, который лопнул". В нем выражена мудрая мысль, что в любом мероприятии заложены семена его краха. Или что-то в этом духе.
– Опять мозги компостируешь… Достал!
– Однажды кто-то из твоих людей захочет стать главнее тебя – разве нет?
– Пока я жив – не посмеют! – твердо заявил Полковник.
Впрочем, было похоже, что "твердость" его не была такой уж твердой. По-видимому, собеседник наступил ему на любимую мозоль. Натан это, конечно, заметил, и принялся развивать плодотворную тему:
– Аргумент знакомый, – нагло ухмыльнулся хронопутешественник. – Однако есть одно "но"!
– Ты задолбал, парень! – окрысился хозяин. – Внятно выражаться можешь?
– Попробую, – кивнул Натан. – Если еще нальешь.
Вторая бутылка отдала остатки содержимого кружкам. Натан поднял свою посудину и постучал по ней пальцем:
– Вот оно – внятное выражение!
– Б…
– Объясняю на пальцах, – ухмыльнулся Натан. – Дело в том, что эта хрень, которую мы пьем, воздействует на мозги. На сознание и подсознание.
– Куда она действует?! – вытаращил глаза Полковник. – Ты что, уже спекся?
– А что, разве похоже? – вопросом на вопрос ответил Натан. – Дослушаешь?
– Валяй!
– Так вот. Все мы люди, то бишь представители одного из видов животных – "гомо сапиенс" называется. На нас эта хрень действует одинаково. Наука это действие изучала и пришла к выводу, понял?
– Конечно, – кивнул Полковник. – Больше я тебе не налью, извиняй.
– И ты извини! – изобразил полемический азарт Натан. – Основное занятие у энтих животных, в смысле – у нас, это добывать жрачку, трахаться и воевать за ранг, за положение в обществе, за еще одну звездочку на погонах. Спорить будешь?
– Экий ты душный оказался… – озадачился Полковник. Он явно напрягал мозги, пытаясь продраться сквозь словесную вязь собеседника. Наконец ему это удалось, и он выдал: – Ну и дураки же вы все! Все наоборот! Это ж ежу понятно: будет звездочка, будут и ранг, и бабы, и жрачка! Вот что главное! Неужели не ясно?!
Он буквально расплылся в улыбке – поставил-таки на место зарвавшегося штатского! Знай наших! Впрочем, этот умник лопотал о чем-то еще… Уточним:
– А бухало тут причем?
– А при том! – улыбнулся Натан. – Как установили американские ученые… В общем, под действием этого зелья люди высокого ранга становятся ближе к народу.
– На Ельцина намекаешь, да?
– Угу, – кивнул хронопутешественник. – А которые люди ранга низкого, они начинают о себе мнить. Типа, раскрепощаются. Типа, начинают хотеть, чего им не положено. Не замечал?
– Чо тут замечать-то?! – в некотором смущении буркнул Полковник. – И что с того?
– В общем, пока в этом мире не кончилась водка, "…Не удержишься ты наверху, ты стремительно падаешь вниз…"!
– Слушай, парень, я Высоцкого и без тебя знаю… – в безрадостной задумчивости пробормотал Полковник. – Ты куда клонишь?
– Туда! – кивнул в сторону Натан. – Сколько бухала Василий сгрузил твоим людям?
– Нисколько! – вскинулся хозяин. Глаза его гневно сверкнули: – Приказ!
– Угу… – скорчил пакостную гримасу Натан. – Угу!
– Ты охренел?! – Кровь прилила к лицу будущего фермера.
– Не-а, – ухмыльнулся Натан. – Ты просто не видел.
Гамма чувств, прорисовавшаяся в голосе и мимике хозяина, была трудноописуемой.
– А ты уверен, что твои корефаны не возомнят? – окончательно добил его Натан. – Ты уверен, Полковник? Ты… В общем, пойду я отолью, а?
– Иди, проссысь… – пробормотал хозяин. Он был, как минимум, в нокдауне, иначе не допустил бы такой оплошности.
Времени до обратной переброски оставалось еще чудовищно много: "Ну, что еще ему рассказать? Какую байку стравить? – мучился Натан. – Этот дядя шевелить мозгами не любит, ему уже скучно со мной, он объелся информацией. Самое время решить вопрос с приезжим и заняться обычными своими делами!"
Погрузившись в раздумья, Натан спустился на берег речки. Тут рыбачил мужик – явно "местной национальности", в старых заплатанных болотных сапогах и засаленной рваной телогрейке. Он ловил рыбу на удочку! Точнее, на спиннинг…
Удочка у него была пластиковая и телескопическая. В данном случае от пятиметрового, наверно, удилища, осталось два нижних колена. Кольца (из алюминиевой проволоки) были примотаны толстыми валиками изоленты. А под рукой красовалась катушка – безинерционная. В том смысле, что ее инерцию надо гасить пальцем, иначе будет полный атас, и рыбалка на этом закончится. Леска была солидной – 0,5, не меньше, а то и больше. Сама снасть представляла собой блесну из ложки с тройником, а сантиметров на 70 выше – поплавок, чуть меньше кулака размером.
Подобрав поплавок к последнему кольцу на "удочке", мужик широким махом отправлял снасть метров на 15–20 вперед и вверх по течению – почти на тот берег. А потом крутил катушку, сначала выбирая слабину, а потом, наоборот, стравливая, чтоб поплавок не прибило к берегу. Механика была простой: поплавок не давал тяжелой блесне лечь на дно. Как только леска натягивалась, "ложка" начинала "играть". Поклевки следовали одна за другой – примерно на каждом втором забросе. Рыбак щелкал переключателем и, поднапрягшись, выматывал, а потом просто выбрасывал на берег очередную рыбку. Это был какой-то мелкий голец – сантиметров 60–70 длиной. На берегу у воды стоял синий пластиковый контейнер. Выдернув бешено бьющуюся рыбину, мужик старался закинуть ее в этот ящик. А потом некоторое время ждал, что она сама сорвется с крючка да там и останется. Некоторые до ящика не долетали и плюхались на гальку, но рыбак не кидался грудью на ускользающую добычу, а невозмутимо делал следующий заброс.
– Хорошо клюет, однако, – сказал Натан, опускаясь на корточки. – Мальма, что ли?
– Ну.
– Прикормили?
– А то! Тут бабы икру грохочут. И сетки свои моют.
– И крабов здесь дербанят?
– Не, не здесь, – сказал туземец. – Выпить есть? Ты ж с катера!
– Не-а, – честно соврал Натан. – Ничего у меня нет.
– А закурить? – не отставал рыбак.
– Это имею – врать не буду.
– Ну, давай покурим!
– Давай!
Они сидели на корточках, курили и смотрели на шумную речку.
– Из Тайска едешь? – поинтересовался туземец. – Или столичный?
– Щас! Из Первомайска я. Сезон с геологами отработал, а под осень у них какой-то облом вышел. В общем, стал на Тайск пробираться, да по дороге плутанул. На берегу меня Степаныч со своими подобрал.
– А чо тут остался?
– Я сам что ли?! Пока на берегу кантовался, они и ушли!
– Па-анятно!..
– И что мне тут делать?! Научи!
– Отдыхай! – с едва уловимой насмешкой, но беззлобно ответил туземец. И вновь вопросил: – А выпить точно нет? Степаныч ничего не оставил?
Смысловые оттенки произнесенного были, в общем-то, понятны: "На "легенду" твою мне плевать, сочувствия у меня ты не вызываешь. Поскольку у тебя, кроме курева, ничего нет, ты просто не интересен. Хотя, при ином раскладе…"
– Ептвуюма! – изобразил гнев Натан. – Может, и оставил, но не мне! У кого спросить?!
– У них! – не задумываясь, ответил туземец и кивнул в сторону берега. – Однако дембеля сейчас злые, затопчут.
– Слушай, друг, меня затоптать трудно – не смотри, что худенький! – выпятил грудь хронопутешественник. – Но откуда в этой дыре дембеля?! Объясни мне!
– Да какие ж они дембеля?! – пожал плечами рыбак. – Это зовут их так. На самом-то деле кто пять лет назад отслужил, кто десять, а кто и на зоне успел покантоваться. Полковник их сюда привез. Жизнь стали налаживать, нас, значит, учить.
– И как, получается?
– Да так… – пожал плечами рыбак. – Степаныч им наверняка скинул пару ящиков. То-то они веселятся. Надо сходить, однако – может, дадут чо.
– В рыло? – усмехнулся Натан.
– Ох-хо-хо-о… – шумно вздохнул туземец и стал сматывать удочку.
Ветер сменил направление и принес откуда-то сверху бодрый слоган:
– …Водки море, пива таз
И Устинова приказ!.
– Ну, пошли вместе!
В позднем детстве и ранней юности Натан читал фантастику запоем – все, что мог достать. То, что он увидел возле барака, однозначно напоминало сцену из какого-то романа: на некоей планете посреди руин дерутся два экскаватора. Эти, правда, были из костей и мяса, но поединок их выглядел именно так.
Двое полуголых мужчин атлетического сложения сходились и расходилась, обмениваясь ударами. Наверное, каждый такой удар уложил бы нормального человека на месте. Однако кровь из бойцов не хлестала, не летели выбитые зубы, а кожные покровы с виду оставались целыми. Более того: никакой особой ярости и злобы во всем этом не ощущалось – похоже, ребята просто развлекались, резвились, так сказать… Впрочем, феномен данного действа объяснялся просто – и участники и зрители были пьяны вусмерть.
Хрясь! Хрясь!!
– Га-а!! – реагировала публика на особо удачные выпады.
Один из жлобов, получив очередной раз в челюсть, отлетел назад, пытаясь сохранить равновесие. За его спиной оказался Натан. Он машинально поддержал падающего. Это было ошибкой. Боец, облаченный в камуфляжные штаны и полосатую майку, развернулся и уставился на своего спасителя:
– Ы?
– Ыгы! – кивнул непрошеный гость.
– У-у!..
Натан благополучно ушел под летящий ему в голову кулак. Однако сам в ответ бить не стал – успел удержаться. Зацепил стопой разгруженную ногу и увел в сторону. Боец собрался падать – с маху, всей своей стокилограммовой тушей.
Нужно было немедленно избавиться от бушлата, отягченного бутылками, и принять бой. Либо попытаться вписаться в настрой компании, поддержать всеобщее состояние духа. Натан выбрал последнее:
– Стоять! Га-а! Вэ-дэ-вэ!!! – подхватив противника под скользкую от пота руку, он вздернул его на ноги и заорал в лицо: – Р-рота, подъем!! Пионеры наших бьют!!! Вы тут что, охренели?!!
– Гы-ы!!!
– Сегодня пятый стрелковый гуляет! – продолжал рвать глотку Натан, выхватывая из карманов две полные бутылки. – Всем будет! Полковник зовет!!! Пошли!
Сделав призывный жест, он развернулся и, размахивая бутылками, устремился к балку начальника:
– Га-а! Гуляем! Всем будет!!!
Эксперимент был, конечно, на грани фола, однако хронопутешественник почувствовал, что он прокатывает – за ним пошли!
Расстояние было маленьким – метров семьдесят, так что порыв угаснуть не успел. Он рванул на себя дверь командирского балка:
– За мной, братва!! Водяру дают!!!
Надо полагать, что Полковник успел закемарить – гостей он встретил не в лучшей форме. Натан этим воспользовался – не колеблясь ни секунды. Никто из пришедших, похоже, даже не понял, что произошло. Хозяин только еще вставал с нар, как получил короткий мощный удар солнечное сплетение, заставивший его согнуться и рухнуть обратно. Пока он приходил в себя для ответной реакции, Натан выдернул из-под нар коробку и вывалил ее содержимое на пол. Бутылки покатились под ноги гостей.
– Налетай братва! Пятый стрелковый гуляет!!
– Да что тут, б…!?
– А ни хрена! Гуляем!!!
Наверное, моральной и физической силы Полковника вполне хватило бы, чтобы остановить и построить всю эту публику. Однако он был застигнут врасплох – крики, толкотня и полный разврат. Не факт, что он даже понял, кто именно ему врезал.
– Пей – не жалей! – орал Натан, – Пятый гуляет!
Свинтив крышку, он присосался к горлышку – прямо посреди этого развала. Пример оказался заразительным. Однако не для всех:
– Вы чо? Кто на батю?! Ща всех… Кто тут…
– Гуляем!!! – орал Натан. – Наш день!!!
Эффект "молодецкого натиска", конечно, должен был вот-вот иссякнуть – Полковник очухался от ногдауна, а кто-то из ближних его уже явно примеривался дать в рыло шустрому чужаку-заводиле. Все решали секунды. Провод к лампочке проходил по стене, небрежно прикрепленный согнутыми гвоздями – совсем близко!
– Все на хрен!!! – дико взревел Натан. – Остальные за мной!!!
Он метнулся к стене, ухватил провод и рванул на себя. Что-то откуда-то вылетело, но желаемого эффекта не получилось, зато возле его головы о стенку стукнулась брошенная кем-то бутылка. Полная. Она не разбилась, а упала на топчан. В тесном помещении уже дрались – все со всеми и каждый сам за себя. Натан рванул то, что держал в руке, и завалился боком на пол. Свет погас. Он, крутясь на спине, кого-то куда-то лягнул и, встав на четвереньки, кинулся к двери, то и дело наступая на полы своего бушлата.
Возле самой двери его пнули по ребрам. Из глаз посыпались искры, дыхание перехватило. Натан завалился на бок и, подхватив с пола бутылку, метнул ее наугад куда-то вверх – наверное, в направлении головы обидчика. Он попытался опять встать на четвереньки, но обе руки не нашли надежной опоры – под ними оказались все те же проклятые бутылки! Ни думать, ни соображать в этот момент Натан, конечно, не мог. Однако надо было избавиться от препятствия, и он выкинул бутылки в приоткрытую дверь. А потом, оттолкнувшись всеми конечностями, ринулся туда сам.
Вырвался!
Дверь в тесный тамбур открывалась, конечно, наружу. Натан из нее вывалился и сразу же закрыл. Держась за ручку, встал на ноги и чуть не упал снова, наступив на бутылку: "Да что ж такое?! – В приступе злобы он выбил ногой обе посудины наружу: – К черту! А как закрыть дверь??!"
У дальней стенки – напротив входа – под самый потолок громоздились какие-то ящики, железные конструкции и мешки. Разбираться было некогда, и Натан, ухватив первую попавшуюся железяку, рванул на себя, пытаясь обрушить всю выкладку на пол.
Идея оказалась прекрасной, а воплощение ее в жизнь – наоборот. Штабель послушно рухнул, наглухо закупорив выход из жилого отсека. Однако Натан еще не мог толком ни дышать, ни двигаться, а потому не сумел увернуться от ящика, громоздившегося на самом верху. В общем, за неполные сутки пребывания в прошлом он поучаствовал уже в нескольких битвах, однако самую тяжкую травму получил именно сейчас – то ли шляпкой гвоздя, то ли жестяной лентой, которой был окантован ящик.
Зажимая рассеченную скулу, он вылез наружу. С внешней дверью вагончика проблем не возникло – лом, которым хозяин ее подпирал при отлучках, стоял рядом. Натан немедленно использовал его по назначению – уфф!
И решил, что может взять тайм-аут – хотя бы минуту.