Глава 18
А уже на следующий день Валентина, вернувшись из поликлиники и дождавшись, когда Ленка убежит к подруге, заявила, пряча глаза:
– Серёжа, тут такое дело… В общем, я проверилась у врачей, в результате меня направили к гинекологу.
– Что-то серьёзное?
– Как тебе сказать…
– Так, Валя, не томи, я приму всё, что ты скажешь, я буду тебя поддерживать во всём. – А у самого уже начало закрадываться смутное подозрение. Гинеколог, тошнота, задержка месячных… В прежней жизни мне не довелось испытать радости отцовства, но в целом я был наслышан о симптомах беременности. – Погоди, ты… Ты беременна?
Валя кивнула и подняла на меня глаза. В её взгляде непостижимым образом смешались страх, радость и надежда.
– Ага, пятая неделя.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Это что же, у меня… у нас с Валей будет ребёнок? Вот уж новость так новость!
– Погоди, а ты УЗИ делала? Хотя, наверное, ещё рано…
– Чего делала?
Тьфу ты, вот я балда. УЗИ плода, когда можно определить пол будущего ребёнка, появится лишь несколько лет спустя, и только в 90-х эта процедура стала вроде бы обязательной. Хорошо, что Валентина не стала заострять внимание на моём неосмотрительно заданном вопросе. Да и я постарался побыстрее увести разговор в сторону.
– Какая же ты у меня молодец! Дай я тебя расцелую.
Валя смущённо подалась в мои объятия, её щеки медленно наливались румянцем.
– Ты правда рад? Я ведь так боялась…
– Чего боялась, дурочка? Что я заставлю тебя делать аборт, брошу тебя? Да ни за что на свете! Это же так здорово, у нас будет ребёнок!.. Погоди, а как твоё начальство отнесётся к тому, что ты, являясь кандидатом в члены, так сказать, и вдруг рожаешь в гражданском браке? Это же не вписывается в нормы строителя коммунизма.
– Ну уж как-нибудь переживут. Пожурят на собрании, не без того. Что ж теперь, плакать, что ли?
– А давай-ка, солнышко, мы с тобой распишемся. Думаю, можно обойтись без ресторана и подвенечного платья, всё это у тебя уже было, перебьёмся как-нибудь… Или ты всё же хочешь отметить бракосочетание с помпой?
Эк я разогнался. Ещё Валя мне не успела ответить, согласна она выйти за меня или нет, а я уже расписываю ей нашу свадьбу. Но, как выяснилось, возражений от моей благоверной не последовало. Она только заметила, что вообще-то сначала заявление подают, и не раньше чем через месяц можно будет и расписаться.
– Надо только Лене сегодня всё рассказать. Что у неё будет братик или сестрёнка и что мы решили зарегистрировать наши отношения.
Ну, это само собой, Ленка всё равно узнает, надеюсь, её реакция будет адекватной. И я не ошибся: девушка, узнав о беременности матери и грядущей росписи, искренне обрадовалась, да ещё и прикололась:
– Ну что, дети мои, совет вам да любовь… А когда заявление подавать будете? А то ведь я уеду через пять дней.
Мы с Валей переглянулись. Проведя телепатический диалог, я выдал:
– Да чего тянуть-то, я готов хоть завтра. Завтра же у нас понедельник, ЗАГС работает?
– А может, тогда уж послезавтра? – предложила Валя. – У Ленуськи как раз день рождения, сразу и отметим в узком семейном кругу два таких события.
– Что, серьёзно день рождения? Блин, это ж надо насчёт подарка подсуетиться…
– Ой, Сергей, – она с первого дня меня называла просто по имени, – я уже взрослая, как-нибудь без подарка обойдусь.
– Это мы с твоей матерью ещё обсудим. В общем, послезавтра подаём заявление и вечером посидим… А где посидим? Дома или, может, в кафе хотя бы какое-нибудь сходим?
Обе пожали плечами, явно оставляя выбор за мной. Хм, вариант с кафе неплох, но, опять же, всё это будет практически за счёт Валентины. А если ещё и подарок покупать… Мне уже надоело чувствовать себя альфонсом с моей чисто символической зарплатой. Когда же наконец мои (ну или почти мои) произведения увидят свет?! Хоть гонорарами порадую любимую женщину. Завтра, впрочем, обещал заявиться Костик за пакетами, но с первой партии я точно не озолочусь, дело явно нужно ставить на поток. А вот когда литературный труд станет достойно оплачиваться, тогда можно будет не рисковать и закрыть лавочку по производству пакетов.
– Думаю, такие события случаются не каждый день. Шикарный ресторан нам ни к чему, а вот кафе вполне подойдёт. Имеются в Пензе подходящие заведения?
Валя с Ленкой тут же принялись вспоминать и обсуждать достоинства и недостатки известных им этих предприятий общепита. Кафе "Парус" было отвергнуто сразу же, поскольку уже в те годы являлось притоном местной алкашни. Бар "Праздничный" был слишком уж шумным, кафе "Засека" считалось элитным и дорогим, практически рестораном…
– А что, может, в "Ландыше" посидим? – предложила Ленка. – Мы в прошлом году там с одноклассниками выпускной отмечали, ну ты помнишь, мам… Хорошее место, культурное обслуживание, вкусно и недорого. Только нужно заранее столик забронировать.
В итоге после недолгого обсуждения так и решили. Столик Валентина забронировала по телефону на следующий день. А во вторник мы отправились подавать заявление в ЗАГС. И вечером на такси двинули в "Ландыш". Подарок имениннице мы вручили ещё утром – букет цветов и тонкую золотую цепочку с кулоном в виде сердечка. Презент мы выбирали с Валентиной накануне вечером, сделав набег на магазин "Жемчуг", чуть ли не единственный в Пензе, торгующий ювелиркой. Выложили двести двадцать рублей. Лена была в восторге, тут же нацепив на свою тонкую шейку подарок.
Посиделки прошли отлично. Нам зарезервировали угловой столик. Негромко играла живая музыка, мы с Валей даже немного повальсировали.
Словно по заказу, в этот день она чувствовала себя сносно, не тошнило. С её губ не сходила улыбка, и смотрела она на меня совершенно влюблёнными глазами. От Елены конечно же такое поведение матери не укрылось, и она сама то и дело расплывалась в понимающей улыбке. В тот вечер и я сам был по-настоящему счастлив…
На следующий день пришлось возвращаться в реальность трудовых будней. А к обеду появился Костя. Посетовал на Михалыча, закрывшего лавочку, в очередной раз выразил надежду, что наше сотрудничество получится плодотворным, и придирчиво осмотрел каждый изготовленный мной пакет.
– А ничего так, сойдёт для сельской местности, – сдержанно похвалил он меня. – Беру всё, постараюсь толкнуть по пятнашке. Думаю, в течение недели уйдут. Как реализую, сразу тебя наберу, тогда и рассчитаемся.
Не прошло и получаса после ухода прикинутого молодого человека, несущего в люди мою продукцию, как позвонил Михалыч. Трубку взяла Валя, сказала: "Одну секунду" – и позвала меня.
– Вроде это твой Михалыч.
Обувщик порадовал известием, что договорился насчёт меня со своей знакомой Тамарой с кондитерской фабрики, дал её рабочий телефон и велел созвониться, как только мне понадобятся мешки из-под сухого молока для моих пакетов. Правда, каждый мешочек обойдётся мне в 70 копеек. Именно такую некруглую сумму почему-то установила Тамара. Я заверил Михалыча, что партия сегодня уже ушла в реализацию, поэтому сейчас же и наберу эту самую царицу Тамару.
– Какую царицу? – не понял Михалыч.
– Да это в древности была такая царица Тамара. С её правлением связан период расцвета Грузии на рубеже двенадцатого – тринадцатого веков.
– А-а-а… Ну, моя Тамарка точно не царица, – хохотнул собеседник.
Распрощавшись с Михалычем, я позвонил Тамаре. Судя по голосу, дама была бойкая. Велела подходить к проходной кондитерки к семи вечера, обещала вынести 20 мешков, то есть мне нужно было приготовить 14 рублей.
– Как я вас узнаю? – поинтересовалась она.
Я описал себя, она же рассказала в двух словах о себе, на том и расстались до вечера.
При встрече с Тамарой выяснилось, что в своих предположениях относительно её характера я не ошибся. Эта конспираторша умудрилась вынести пакеты, обмотав их вокруг талии, в результате чего значительно увеличившейся. Впрочем, предприимчивая "несунья", словно зная заранее, надела сегодня расклёшенный сарафан, причём клёш начинался уже от линии груди, потому и судить о стройности женщины было затруднительно.
– Деньги принесли? – сразу взяла Тамара быка за рога, едва мы оказались с ней наедине в подъезде ближайшего дома.
Я молча протянул ей десятку и четыре рублёвые купюры. Она посмотрела червонец на свет, удовлетворённо угукнула и ловким движением спрятала деньги в бюстгальтер.
– Как понадоблюсь, звоните, телефон мой знаете.
На этом с ней и распрощались, каждый, как говорится, при своём. Я с пакетами, а она с деньгами.
Глава 19
– Ты куда в такую рань? – Валя задала вопрос, даже не открывая глаз, словно видела сквозь опущенные веки, как я тихо одеваюсь в спортивный костюм и натягиваю кеды, купленные накануне в "Спорттоварах".
Заодно я приобрёл в магазине и пару шестикилограммовых гантелей. С ними я решил заниматься после пробежки.
– Бегать иду на набережную, – негромко, чтобы не разбудить тихо сопящую Ленку, ответил я. – Спи, ещё только шесть утра.
– Ага…
Валя, похоже, сразу и отрубилась.
Неслышно прикрыв за собой дверь, я миновал общую кухню, сбежал по лестнице и оказался во дворе. В такую рань было пустынно, только дворничиха мела асфальт в соседнем дворе, и до меня доносились звуки равномерно ширкающей метлы.
Я прищурился на солнце, от души потянулся и трусцой отправился к набережной Суры. Бежать было одно удовольствие, к тому же с реки тянуло свежим бризом. Заметил вдалеке старичка, также совершавшего пробежку, больше похожую на быстрый шаг. Молодец, дедуля, глядишь, протянет на этом свете ещё пяток лишних лет.
Я миновал недлинный мост с парой колонн по обоим концам, оказавшись на острове Пески. Добежал до пляжа, и тут у меня созрела мысль окунуться в прохладную утреннюю водичку. В 1975-м пляж на Песках выглядел не в пример презентабельнее самого себя в будущем. Если уж говорить честно, в 2015-м на этом месте будет заросший пустырь с консервными банками, бутылками и прочим мусором. Сейчас же здесь приличный песок и даже имелась пара кабинок для переодевания.
Плавок у меня не было, как-то не озаботились мы с Валей этим вопросом. Впрочем, в округе живых существ не наблюдалось, поэтому ничтоже сумняшеся я решил окунуться в семейных трусах однотонного тёмно-синего цвета.
Водичка с утра казалась и впрямь бодрящей и была даже прозрачной – зайдя по грудь, я ещё мог различить свои ступни на придонном песке. Кролем отмахал метров пятьдесят, затем не торопясь возвращался, лениво перебирая руками по-собачьи.
Пока бежал трусцой назад, практически полностью обсох. Валя была уже на ногах, хлопотала на кухне, а Ленка, одетая в ночнушку в горошек, ещё дрыхла, по-детски скомкав простыню между ног.
"Хороша девка", – невольно закралась мысль, которую я тут же попытался прогнать поганой метлой. Нечего на дочку своей без пяти минут жены заглядываться, это вообще-то инцестом попахивает, хоть мы и не кровные родственники. Потому я постарался сосредоточиться на упражнениях с гантелями, доведя себя до изнеможения. Только после этого почувствовал, что напряжение внизу живота наконец спало. Блин, хоть бы Ленка уехала, что ли, поскорее, а то как-то не по себе. Сколько ей ещё осталось? Два дня? Ну ничего, как-нибудь вытерпим.
Днём в овощном появился Костя в неизменных тёмных очках. Принёс 140 рублей за проданные пакеты и забрал новую партию. На этот раз я отдал ему восемь пакетов, всё, что успел состряпать к сегодняшнему дню. До выходных планировал сварганить ещё двенадцать, учитывая количество оставшихся мешков, которые мне продала Тамара.
Стараясь ничем не демонстрировать обуревавшую меня гордость, вручил Валентине деньги.
– Добытчик ты наш, – улыбнулась она, пряча купюры в кошелёк. – Кстати, куда ты убегал полчаса назад? По нужде? А то из Москвы звонили, я только сейчас вспомнила.
– Из Москвы? По какому поводу? – внутренне ликуя, поинтересовался я.
– Из журнала "Юность", они твою книгу напечатали. Первую часть вроде бы. И выслали тебе несколько… как их… авторских экземпляров. В общем, скоро придёт извещение с почты. Сказали, что насчёт гонорара хотят с тобой лично пообщаться. Оставили номер, нужно будет спросить какую-то Елизавету Васильевну.
Я не стал откладывать финансовый вопрос в долгий ящик и тут же набрал номер редакции. Мило пообщались с этой самой Елизаветой Васильевной, выяснили, как мне удобнее получить почти что честно заработанный гонорар: подъехать в Москву самому или почтовым переводом.
– А много начислили, если не секрет? – не смог я удержаться от шкурного вопроса.
– Одну секунду… Так, Губернский… Ага, вот: чистыми одна тысяча двести шестьдесят рублей.
– Ого, недурно так за повесть получилось!
– Это вообще-то только за первую часть. После публикации второй части получите столько же.
Ничего себе! Ха, а неплохо жилось в советское время писателям. И ведь сколько из них потом кляли советскую власть, мол, перекрывали кислород своей цензурой. Не знаю, как насчёт цензуры, а то, что многие из них обзаводились квартирами и машинами, да ещё дети и внуки на заработанное ими безбедно жили, – это факт. Глядишь, ещё и мне повезёт протиснуться в эту кормушку.
Но, как пояснила Елизавета Васильевна, деньги будут после 8 июля. Я ещё не знал, когда окажусь в столице, поэтому выбрал перевод, о чём и уведомил собеседницу. На прощание пообещал: как только ещё что-то напишу, сразу же привезу в редакцию "Юности".
"Пожалуй, пора браться за перепечатывание очередного опуса", – подумал я, положив трубку.
Кажется, в моём "ридере" среди прочего был закачан роман Умберто Эко "Имя розы", который я оставил после читки для коллекции. Этакий средневековый детектив, в своё время ставший литературной сенсацией. Нужно глянуть, в каком году книга издана. Если в 1975-м и в пару ближайших лет роман ещё не написан, то я вполне могу его перепечатать и выдать за своё творение.
Ну а моя "Крепость на Суре" никуда не денется. Первая глава уже написана, а вот дальше не мешало бы воспользоваться вспомогательной исторической литературой. Кстати, мне удалось найти координаты Александра Тюстина, и я намеревался навестить его в ближайшие дни в краеведческом музее, где он, будучи преподавателем истории в торговом училище, с началом каникул штудировал архивы.
При первой возможности я заглянул в электронную книгу, чтобы обновить воспоминания о романе "Имя розы". Он был издан в 1980-м, а вот судя по записям "от автора", Эко занялся разработкой темы ещё за десятилетие до публикации. Причём потратил на это немало времени и сил. Это меня изрядно огорчило, просто рука не поднималась украсть у итальянского профессора целых десять лет его жизни. С авторскими правами могло и прокатить, Советский Союз, как я читал где-то, мог наплевательски относиться к притязаниям зарубежных авторов. Но в этот раз моя совесть всё же встала на дыбы, и я ничего не мог с этим поделать.
О, вот же "Евангелие от Иисуса" Сарамаго! И кстати, до сих пор мной не прочитано. Между прочим, роман удостоен Нобелевской премии за 1998 год. По-любому автор ещё не садился за работу над ним. Ну-ка, прочитаем аннотацию повнимательней…
"В романе раскрываются прежде всего человеческие качества Иисуса, его "земная" сторона. Произведение критиковалось Ватиканом и католическим населением Португалии…" Но тем не менее книга была удостоена Нобелевки. Интересно, у нас вообще прокатит? Если сомнительный текст, попробую его как раз в "Юность" и пристроить, там вроде подемократичнее нравы. Или сразу сунуться в "Новый мир"? Хотя в "Новом мире" после отстранения с поста главреда Твардовского году эдак в 70-м, насколько я помню, наступило реально "застойное" время. Вплоть до перестройки, когда косяком пошли Солженицыны и прочие.
Блин, нет, не прокатит и этот вариант. Если я хочу приблизиться к власть предержащим через литературу, то нужно всё же делать упор на патриотическую тематику. Например, книги о войне, как-никак, страна только что отметила 30-летие Победы. А военных книг в моём "ридере" не так уж и много. Всё больше Пикуль да Семёнов со своим Штирлицем.
Может, что-нибудь подходящее найдётся в закачанной продавцами литературе, кроме "Войны и мира" и "В августе 44-го", уже увидевшей свет к 1974 году? Так, так, так… Вот же повесть Быкова "Знак беды". Написана в 1982-м, в 1986-м получила Ленинскую премию. Уже неплохо! "Война в повести отображается через углубление в психологию героев, поставленных в экстремальные условия". Нужно бежать к Зинаиде, пока она не взяла отпуск и не укатила к дальней родне в Абхазию на месячишко. До её отъезда у меня оставалось дней десять. Если не лениться, вполне должно хватить на перепечатывание повести.
Знакомство с Тюстиным состоялось на следующий день, а созванивались мы накануне. Причём позвонил я удачно, в администрации музея меня сразу с ним соединили. Александр Васильевич удивился, что у простого грузчика родилась идея написать документально-художественное произведение о становлении Пензы. Краевед тут же ознакомился с рукописью первой главы моей книги "Крепость на Суре", и я увидел разгоревшийся энтузиазм в его глазах.
– Неплохо, неплохо, – бормотал он, возвращая мне общую тетрадь. – И стиль вполне читабельный… То есть теперь, как я понимаю, вам понадобились мои консультации. А какими источниками пользовались при написании первой главы?
Узнав, что я якобы использовал случайно попавший мне в руки том какой-то краеведческой энциклопедии с забытым названием, существование которой я сочинил экспромтом, Александр Васильевич нахмурился, пожал плечами, после чего взял чистый лист бумаги и карандаш.
– Значит, посоветовать вам дополнительную литературу, всё, где могла быть отражена история строительства крепости на реке Пензе… Точно не хотите поменять название? Ну смотрите, а то ведь краеведы – народ дотошный, прицепятся к названию, поднимут крик, что крепость на Пензе строили, а не на Суре… А почему решили всё же Котранского героем сделать, а не первого пензенского воеводу Елисея Лачинова?
Пришлось объяснять, что в книге я планирую описывать события именно строительства заставы, а не последующие события. Что и Лачинову тоже найдётся достойное место, он станет вторым героем моего произведения.
– Ладно, вот вам список книг, которые вы сможете найти в Лермонтовской библиотеке, почти все они хранятся в научном отделе. Как напишете книгу, дайте почитать, если не трудно, может, что-то ещё подскажу. А издаваться как планируете?
– Честно говоря, ещё не думал. Может, окажется, что вообще в стол пишу.
– Знаете что, Сергей Андреевич… Если книга получится приличной, могу порекомендовать обратиться к Георгу Васильевичу Мясникову. Знаете, кто это? Так вот, Георг Васильевич считается большим патриотом родного края и может оказать вам содействие.
А ведь и точно! Вот прекрасная возможность завести дружбу с самим вторым секретарём обкома, у которого и в Москве в эти годы наверняка есть хорошие знакомые! Такой шанс упускать нельзя, а значит, за книгу нужно браться всерьёз. Вот перепечатаю "Знак беды" и вплотную засяду за собственное сочинение.
– И ещё я тут одну мысль обдумываю, – заметил я словно невзначай перед тем, как откланяться. – Хочу исследовать древнее городище, расположенное рядом с посёлком Золотарёвка. Вы наверняка о нём слышали…