Обратно в СССР - Марченко Геннадий Борисович 16 стр.


– И что, так до сих пор и наблюдаетесь у психотерапевта? Уже докторскую на вашем примере писать собрался? Ну и жук этот ваш псих… психотерапевт, – усмехнулся в усы Чистяков и тут же напустил серьёзности. – Сергей Андреевич, я вас, собственно, вот по какому вопросу попросил прийти… Согласитесь, как-то не очень правильно, что такой интересный человек, писатель, археолог, можно сказать, работает простым грузчиком. – Видя, что я внимательно его слушаю и по-прежнему молчу, продолжил: – Сергей Андреевич, а что, может, стоит вам подучиться? Я ведь могу позвонить кому надо, пристроят в тот же торгово-экономический техникум, пройдёте ускоренное обучение, после чего сможете на первых порах работать хотя бы товароведом. А там можно и в вуз на заочное по профилю. У нас же заведующий овощной базой Наум Лазаревич, скажу вам по секрету, уже давно работающий пенсионер. Нет, дело своё знает, тут претензий к нему никаких, но здоровье, здоровье уже не то. К сожалению, годы дают о себе знать, весной вон месяц, считай, в областной больнице провалялся с сердцем. А что вы хотите – работа нервная. То некондицию везут, и не принять нельзя, иначе скандал на республиканском уровне, то проверки одна за другой. А что проверять, когда у нашего Наума всё по полочкам разложено, каждая картофелина учтена, каждое яблочко отмечено… – Иван Степанович тяжело вздохнул, глядя на меня исподлобья. – Работа тяжёлая, ответственная, но и оплачивается достойно. Есть перспектива. Так бы вы подучились и через год-другой, глядишь, могли бы и подменить Наума Лазаревича. При этом и дальше писать, издавать свои книги, делать археологические открытия, это вам только в плюс… Кстати, вы ведь не член партии? Нет желания подать заявление в кандидаты? А то ведь Валентина Александровна, с которой вы собрались организовывать ячейку общества, у нас кандидат, вот-вот членом КПСС станет.

– Насчёт партии я подумаю, Иван Степаныч, а вот из грузчиков уходить пока не хочется. Всё-таки и магазин недалеко от дома, и работаю вместе с любимой женщиной. Да и времени свободного достаточно, чтобы обдумывать сюжеты новых книг. Вот, кстати, сейчас пишу книгу по истории Пензы, что-то увлекла меня эта тематика.

– Эх, жаль, жаль… Вы всё же хорошенько подумайте над моим предложением, а то прямо с утра Мясников звонил, интересовался, что у нас здесь за уникум трудится простым грузчиком. Отбрехался, как мог, вот и вызвал вас срочно на беседу. Теперь, если снова позвонит, объясню, что на этой работе вам сочинять сподручнее, а насчёт заявления кандидатом в члены партии вы подумайте. Да, я ведь прочитал то, что вы в журнале написали, неплохо, неплохо, душевно так, хотя и не совсем с линией партии совпадает… Вы уж тут мне по случаю автограф черканите, так сказать, от автора поклоннику.

– Да без проблем, давайте.

Я перевернул титульную страницу "Юности", написал: "Ивану Степановичу Чистякову на добрую память и с наилучшими пожеланиями". Поставил дату и расписался. После чего мы ещё раз обменялись рукопожатиями, и я отбыл восвояси.

"Отлично, – радовался я, выходя под жаркое июльское солнце, – моей персоной уже заинтересовался Георг Васильевич. Сделан ещё один шажок в реализации моих замыслов. Пока прокатывает. Жаль расставаться с пакетным промыслом, но, наверное, придётся всё же просить Рината подменить меня. Пусть Костя с ним теперь работает. У Рината жена всё равно дома сутками сидит, если уж не джинсы, то хотя бы пакеты пусть лепит. Не должен отказаться, мужик он неравнодушный к деньгам, с радостью ухватится за такую возможность".

Тем же вечером у нас состоялся разговор с Ринатом. Как я и надеялся, он согласился открыть дома кустарное производство пакетов. Пришлось сразу объяснять на пальцах схему, делиться контактами, показывать, как вставлять картинку и клеить пленку… Только часам к десяти вечера мы наконец разобрались с пакетами, и с чувством выполненного долга я нырнул в постельку к своей Валентине.

Глава 22

И снова Москва, снова Казанский вокзал и широкие столичные проспекты с важно скользящими по ровному асфальту "Волгами", тарахтящими "жигулями" и "москвичами". И ни одной иномарки, вот было время!

Хотя нет, вон ползёт "мерседес" с флажком какой-то страны слева на капоте, а впереди со включённой мигалкой катит милицейский "жигуль". Не иначе посла везут в Кремль на встречу с Громыко, а может, и из Кремля, так и не разберешь навскидку. Стёкла затонированы, кто внутри сидит – непонятно.

А я с рукописью повести "Знак беды" пробираюсь в редакцию "Юности", ставшей для меня за последние месяцы чуть ли не родной. На этот раз Полевого не было, сказали, укатил отдыхать на море в Крым, но завещал, если что, позаботиться обо мне. Невольно вспомнились события 2014 года, когда полуостров, как выразился Владимир Владимирович, "вернулся в родную гавань". Крым наш – и никаких гвоздей!

Интересно, как сейчас в мире дела обстоят? Война на Донбассе, наверное, по-прежнему продолжается. Какое-то ИГИЛ теребит Ближний Восток, грозится захватить весь мир. Ну, с этих фанатиков станется, их же вроде пиндосы поддерживают, пытаясь руками игиловцев скинуть в первую очередь сирийского президента Башара Асада. Боюсь, рано или поздно России придётся вступить в схватку с этими отморозками, но ведь они могут ответить террористическими актами.

Но, может, в моих силах повернуть ход истории таким образом, чтобы не было ни Донбасса, ни ИГИЛ, чтобы Союз не развалился, словно старый тарантас на кочках? При известном старании и удаче – почему нет? И вот эти письма в МВД и ГРУ могут стать небольшим шажочком на пути к тому, чтобы что-то изменилось в лучшую сторону.

Перед тем как опустить письмо для Щёлокова в почтовый ящик на улице Огарева, снова воспользовался лейкопластырем. Добираясь до Хорошевского шоссе, где располагалось здание ГРУ, я пластырь не отдирал, чтобы одну и ту же операцию не проделывать дважды.

Избавившись от писем, почувствовал огромное облечение. Вытер со лба пот и, довольный проделанной работой, ещё раз удостоверился, что в мою сторону никто не смотрит. Как хорошо, что в это время нет понатыканных всюду камер наблюдения! Отодрал пластырь и выбросил клейкие комочки в урну.

И опять осталось время побродить по Москве. Почему-то потянуло в центр, не иначе, Кремль обладает какой-то загадочной притягательностью. Минуя Таганскую площадь, невольно задержался у парадного входа в театр на Таганке. Афиша призывала посетить спектакль "Жизнь Галилея". В ролях значились Валерий Золотухин, Леонид Филатов, Владимир Высоцкий в роли Галилея… Хм, а ведь никого из них в будущем мне вживую увидеть не довелось. А каждый из них – фигура, Актёр с большой буквы. Тот же филатовский "Сказ про Федота-стрельца" я помнил почти наизусть. Мелькнула даже мысль напечатать его и выдать за свой, но эту идею я всё же в себе задавил. На святое не покушаются. Другое дело, по роману или повести от Пикуля с Астафьевым не убудет, а у Филатова его "Сказ" – главное, на мой взгляд, достижение. Ну, если не считать знаковой роли в фильме "Экипаж", который на меня почему-то особого впечатления не произвёл.

Нужно будет как-нибудь приехать в Москву не на один день, а с ночёвкой, чтобы вечер посвятить походу в театр, вживую насладиться творчеством звёзд, пока они не перемёрли.

По возвращении из Москвы я наконец нашёл время для посещения областного военного комиссариата. Пообещали в ближайшее время разобраться с моим вопросом, и я с лёгким сердцем покинул это заведение с красными звёздами на воротах. В прежней жизни послужить мне не довелось, в этой я уже тоже по возрасту не подходил для срочника, даже не знаю, что мне впишут в военный билет, если я его всё-таки получу.

Полесских со своими студентами уже перебрались на Золотарёвское городище, активно приступив к раскопкам. И в ближайшее воскресенье я снова туда поехал. Хотел было и Валю прихватить, подумав, что, может, ей будет интересно. Но её опять начало подташнивать, поэтому она предпочла остаться, как говорится, на хозяйстве.

Всё жду, когда её животик начнёт понемногу округляться. Но пока, видать, рановато. И сколько я ни приникал ухом, ничего, кроме бурчания желудка в один из моментов, услышать не удалось. Тем более никто ещё не толкался ножками.

Появившись на раскопках, я немного офигел. Студенты, возглавляемые старым археологом, успели тут всё перелопатить. Михаил Романович при моём появлении буквально засиял.

– Сергей Андреевич, вы не представляете, это же настоящий Клондайк! Посмотрите, что мы обнаружили! И это только малая часть, мы практически каждый день отправляем находки в Пензу. Мы даже сумели найти несколько золотых изделий. Золото, правда, далеко не высшего качества, сразу видно, что с какими-то примесями, но тем не менее…

Он подвёл меня к длинному деревянному столу из грубооструганных досок под двускатным дощатым навесом. Здесь, похоже, студенты и столовались, и отчищали свои артефакты, некоторые из них сейчас предстали моим глазам.

В принципе, ничего неожиданного, всё те же наконечники стрел, копий, заклёпки и металлические полоски с щитов, даже проржавленный до дыр шлем, вроде принадлежавший буртасскому воину.

– На первый взгляд удивительно, почему татаро-монголы не подобрали оружие, для них это было обязательным ритуалом после победного боя. Предполагаю, что сразу повалил снег, а с утра ковыряться под снежным покрывалом им было просто лень. А на следующий год уже и вовсе тут всё заросло.

Я кивал с важным видом, словно всё это слышал впервые. Хотя такую же версию в своё время озвучил Белорыбкин, но не станешь же ссылаться на человека, которому сейчас всего-то лет двенадцать или тринадцать. Эдак точно в "дурку" упекут. Лучше изображу удивление, порадую старика очередным благодарным слушателем.

– Кстати, Сергей Андреевич. Ребята обед как раз сготовили, гречневую кашу с тушёнкой, милости прошу присоединиться.

– А что, не откажусь. Только пусть положат гречки поменьше, а тушёнки побольше, – с улыбкой посмотрел я в сторону парящего над костром большого котла.

После обеда я даже принял участие в раскопках, поковырявшись на выделенном мне участке земли. Помимо полуистлевших частей оружия нашёл женское шейное украшение в виде насаженных на проволоку круглых камешков из бирюзы, заставив Полесских развести руками: "Да вы просто везунчик!"…

Понемногу продвигалась и моя повесть "Крепость на Суре". Благодаря нескольким походам в научную секцию областной библиотеки я собрал немало вспомогательного материала, по большому счёту оставалось облечь всё это в литературную форму.

"Экий я писатель!" – то и дело тешил я себя сладкой мыслью. Ну а что, вот же, рожаю, так сказать, эпохальное произведение. Ну, может, и не эпохальное, но тем не менее… Во всяком случае, в пределах Пензенской области я должен заработать себе имя.

Местные краеведы ограничивались всё больше научными статьями, брошюрками на заданную тему, наверное, полёта мысли не хватало написать что-то более художественное. А тут я со своей книжкой!

Но вот вопрос: удастся ли её издать? Как говорил Тюстин, можно рассчитывать на помощь Мясникова. Если не получится издать в центральном издательстве, то хотя бы в "Приволжском книжном издательстве" в Саратове. А там, глядишь, забабахаю ещё одну, рассказывающую о битве защитников буртасского городища с туменами Батыя. Чем не вариант? Тема-то уже наезженная получается.

А в среду произошло событие, встряхнувшее весь "Плодовощторг", да и нас, собственно, как "виновников торжества". В районе обеда Валентине позвонил Иван Степанович и принялся с чем-то поздравлять. Разговор проходил при мне, и я видел, как Валя сначала недоумённо отнекивалась, но затем, видно что-то вспомнив, покраснела и сказала:

– Ах да, я и забыла уже, действительно, Серёжа отвозил в Москву моё стихотворение.

А сама при этом погрозила мне кулаком.

Оказалось, что в свежем номере "Работницы" наконец-то напечатали стихотворение "Миллион алых роз". Признаться, и у меня из головы как-то выпало посещение редакции журнала. Мы тут же помчались к ближайшему киоску "Союзпечати" и успели купить последние пять экземпляров.

Валя немедля нашла нужную страницу и протянула мне. Там, на развороте, красовались репродукции картин Пиросмани и отрывок из повести Паустовского о несчастной любви художника к певице. Стихотворение за авторством "заведующего овощным магазином из Пензы Валентины Колесниковой" было напечатано в правой колонке, в рубрике "Из поэтической тетради".

Дома по этому поводу Валя вновь организовала застолье, снова пригласив всех соседей. Те, похоже, уже понемногу начали привыкать к подобного рода посиделкам. Ринат, по своей вере вроде бы непьющий, заранее почёсывал нос и потирал ладони. А его Айгуль выставила на стол соленья и маринады, переданные родственниками из деревни. Только тихая Анна Павловна скромно сидела на углу стола, но и её глазки живо заблестели при виде разносолов. До прошлых посиделок я и не подозревал, что бабуля не прочь залить в себя рюмку-другую.

– Так, Валя, дай-ка почитать, что ты тут насочиняла.

Ринат взял журнал и с чувством принялся декламировать нетленное произведение соседки.

– Ты особо на спиртное не налегай, – попросил я негромко Валентину, – в положении, как-никак.

– Сама знаю, что ж я, дура, что ли! Я так, чисто символически.

Когда Ринат поинтересовался, чего это вдруг Валя ограничилась одной рюмкой, пришлось сознаться.

– Что?! Уже третий месяц? А я ведь абайлау… Тьфу, как это по-русски? Ну то есть чувствовал. Вижу, то и дело тошнит тебя, думаю, неспроста это. Да и Айгулька моя намекала… Давайте поднимем тост за будущего батыра. Ну, или красавицу, что тоже неплохо.

Ночью благодарность Валентины была выше всяких похвал. А во время перерыва в сексуальном марафоне она поделилась со мной ещё одной радостью. Оказывается, Чистяков в сегодняшнем телефонном разговоре сообщил, что внёс её и меня заодно в список гостей на празднование "Дня торговли", по традиции отмечавшегося в последнее воскресенье июля.

– Это где, у вас в конторе, в актовом зале с вручением почётных грамот? – уныло поинтересовался я.

Оказалось, что торжественная часть, с речами и поздравлениями от обкома и горкома – это одно, а нас пригласили ещё и на неофициальный банкет, вечером – и это далеко "не для всех". Там будет вся торговая элита Пензы, и попасть туда рядовому завмагу просто нереально. Но её ударный труд, а тем более стихотворение в "Работнице" и мои успехи на ниве литературы сыграли свою роль.

– Завтра идём заказывать мне платье, а тебе костюм "на выход", – сказала Валя голосом, не терпящим возражений, и вновь впилась в мои истерзанные губы сочным поцелуем.

Глава 23

В последнее воскресенье июля мы с Валей подъехали на такси к "Дому рыбака". Выбран он был для банкета, скорее всего, не из-за оригинальной архитектуры, а благодаря своему расположению. Чудное место на берегу Чистых прудов, вдалеке от посторонних глаз. Что ещё нужно для закрытого мероприятия?

Такого количества "Волг" и "жигулей" в одном месте в этом времени мне видеть ещё, пожалуй, не приходилось. Сразу было понятно, что собрались тут люди не простые. Среди легковых автомобилей выделялся стоявший чуть в стороне автобус с надписью на борту "Весёлые ребята".

– О как! "Нам песня строить и жить помогает"! – подмигнул я Вале.

– "Зовёт и ведёт", – откликнулась она.

Было заметно, что Валентина волнуется. Попасть на этот банкет само по себе большая удача, а уж какие перспективы вырисовываются на будущее… Личные знакомства с руководящим составом пензенской торговли – вещь полезная.

– Как я выгляжу? – в очередной раз спросила меня спутница, и я, казалось, в сотый раз ответил: "Замечательно! Лучше всех!"

Нет, правда, выглядели мы, можно сказать, шикарно. Спасибо Якову Самуиловичу, Мастеру с большой буквы, портному от Бога! Меньше чем за неделю пошить такое… Обычно портные специализируются либо на мужской, либо на женской одежде, но товарищ Клаймич оказался универсалом. И теперь я в костюме с отливом, ладно скроенном по фигуре, Валентина в вечернем чёрном платье с люрексом, пока ещё стройная – животик начнёт расти через месяц-другой. И о её беременности никто из сослуживцев пока не знает. Разве что Татьяна, продавщица из нашего овощного. Конечно, и счёт нам Яков Самуилович выставил солидный, около 400 рублей, но действительно, оно того стоило. Как раз я гонорар за первую часть "Печального детектива" получил. А следующий гонорар мы с Валентиной решили положить на сберкнижку, целее будет. Одним словом, мы выглядели не хуже, чем киношный Джеймс Бонд с подругой.

Едва мы переступили порог "Дома рыбака", как взоры всех собравшихся устремились в нашу сторону. Женщины разглядывали мою спутницу с ноткой ревности во взгляде, мужчины – оценивающе. Засмущавшаяся Валя тут же попыталась изобразить соляной столб.

Я же не без доли лёгкого изумления стал рассматривать местный бомонд. Женщины блистали бриллиантами, мужчины – золотыми часами, портсигарами и зубами. Похоже, банкет на День работников торговли был одним из немногих мероприятий, когда можно надеть на себя всё, заработанное непосильным трудом.

Столы были поставлены огромной буквой "П", повернутой к сцене. А на столах… То, что нам показали в "Иване Васильевиче", который профессию менял, однозначно проигрывало всему этому великолепию. Осетры соседствовали с жареными поросятами, чёрная икра с красной, в вазах со льдом торчало "Советское шампанское", "Наполеон" перемежался с "Посольской", "Столичной" и массандровскими винами. Хм, а ведь бабушкина советская книга "О вкусной и здоровой пище", похоже, не врала. Фото из неё словно ожили!

– Это мой жених, Сергей Андреевич Губернский, писатель, – представляла Валентина меня тем временем каким-то солидным мужчинам.

– Я так понимаю, сошлись на ниве любви к литературе? – по-доброму пошутил седой мужчина с целым рядом орденских колодок на пиджаке и флажком депутата областного Совета.

– Директор продторга, – успела шепнуть мне на ухо моя спутница. А собеседнику сказала: – Представляете, Николай Афанасьевич, он к нам в магазин в грузчики пришёл наниматься, в джинсах и импортной куртке, такой, что я только в кино видела.

– Вот, Фёдор, – обратился Николай Афанасьевич к своему товарищу, – это правильный подход: человек не в кабинете материал для книг собирает, а в народ идёт. Одобряю! Что ж, добро пожаловать к нашему шалашу. Надеюсь, нам сегодня ещё удастся пообщаться, а пока извините, я сегодня тут за хозяина, надо других встретить. Вас проводят к вашим местам.

Метрдотель, точная копия своего коллеги из "Бриллиантовой руки", с важным видом провёл нас к местам за столом. Предлагать нам "освежиться" он не стал. Может быть, позже…

К нам подходили, поздравляли Валентину с успехом, хвалили стихотворение. Узнав, что и я писатель, причём издающийся, восторгались ещё больше.

А вечер тем временем понемногу раскручивался. Все гости расселись за столами, выпили по первой, закусили, после чего Николай Афанасьевич встал, коротенько поприветствовал всех и объявил, что сегодня поздравить работников торговли Пензы с профессиональным праздником приехал известный вокально-инструментальный ансамбль "Весёлые ребята".

Помню, как-то шаря по кабельным каналам, попал на "Ностальжи", и там как раз гоняли старый клип "Весёлых ребят" из 80-х. Запомнилось, что у Буйнова ещё на голове тогда было весьма кудряво. Интересно, он уже в составе ансамбля или ещё не дорос?

Назад Дальше