Следом за Николаем Афанасьевичем на сцену выскочил бодрый мужчина в эстрадном костюме.
– Дорогие товарищи, разрешите от имени нашего коллектива поздравить вас с профессиональным праздником – Днём работника торговли…
Что-то он там нёс о высоком предназначении, долге перед родиной, что если бы не мы… Мне было некогда его слушать, я только что намазал себе нехилый бутерброд чёрной икрой и с наслаждением его уплетал после упавшей в желудок рюмки "Наполеона". Валя же в этот вечер остановила свой выбор на минералке.
– Как вам, наверное, известно, – продолжал ведущий, – недавно в нашем коллективе произошло знаменательное событие. Солистка вокально-инструментального ансамбля "Весёлые ребята" Алла Пугачёва получила Гран-при на конкурсе песни в Болгарии. Она принесла нашей стране "Золотого Орфея", исполнив песню "Арлекино". Поприветствуем Аллу, товарищи!
Бутерброд с икрой застрял у меня в горле. Вот это да! Реально корпоратив "Газпрома", не меньше! Сама Пугачёва! Хотя пока она ещё далеко не та звезда, какой станет спустя годы, но тем не менее… Так, а кто это с ней на сцене? Этого не знаю, а вон тот, молоденький, на Барыкина похож. А за клавишными, в очках и с бакенбардами, похоже, как раз Буйнов!
– "Арлекино, Арлекино…" – подпевали гости певице.
А я сидел с недоеденным бутербродом, и у меня зрел ПЛАН! Здесь Пугачёва, и сюда мы попали благодаря стихотворению "Миллион алых роз". Что это, как не знак свыше?!
Доев бутерброд и для храбрости выпив ещё рюмку "Наполеона", я направился к столу, который, как я понял, был приготовлен для музыкантов и где сидел мужчина, выступавший с поздравлениями.
– Здравствуйте, разрешите представиться, Губернский Сергей Андреич, писатель.
– Очень приятно, Слободкин Павел Яковлевич, руководитель ВИА "Весёлые ребята". Чем могу помочь?
– Павел Яковлевич, вы знаете, а у нас в коллективе тоже, так сказать, радостное событие. Конечно, с успехом вашей артистки не сравнить, но… У одного из заведующих магазина, моей хорошей знакомой… Да что там знакомой, моей невесты! Так вот, в "Работнице" напечатали её стихотворение.
– От всей души поздравляю.
– Спасибо, но у меня к вам просьба… А что, если нам устроить сюрприз для всех здесь присутствующих? Не могла бы Алла спеть эти стихи?
– Вообще-то стихи не поют… без музыки. Посмотреть-то хоть их можно?
– Сей момент! – Я метнулся к одной из подходивших к нам женщин, получившей Валин автограф на журнале, который она специально принесла на вечер. Попросив на время журнал, я через полминуты снова был за столом артистов.
Алла, которая уже спела "Арлекино", села рядом, потягивая нарзан.
– Вот. – Я протянул им журнал, открытый на странице со стихотворением. – Я даже примерно представляю мелодию.
И тут же вполголоса принялся напевать хорошо мне знакомую музыку Раймонда Паулса.
– Так это же мелодия песни "Подарила Мариня девочке жизнь" Паулса, – вдруг сказала Алла. – Её Лариса Мондрус, а затем Айя Кукуле исполняли. А что, вполне подходит для этих стихов, и ребята запросто сыграют, Буйнов как-то наигрывал, я слышала.
– Добро, вставим в середину программы. Аллочка, слова перепиши пока, с листа ведь петь придётся, – распорядился Слободкин и негромко добавил, обращаясь ко мне: – Только заказ песни у нас стоит сто рублей.
"Вот жук", – подумал я, обшаривая карманы.
Между тем народ под хорошие песни опустошал стол и активно плясал. Поскакал и я под "Госпожу Вандербильт" Маккартни, которую зажигательно исполнил Барыкин. "Хоп, хей хоп", – раздавалось дружное под сводами "Дома рыбака". Покружился я с Валентиной под "Ясные глаза" в исполнении Пугачёвой. Подвигался под "Как прекрасен этот мир", похлопал "Песне рыбака". И снова: "Хоп, хей хоп", но уже на русском: "Где же та красавица, та, что нам понравится?"
И вот наконец Слободкин снова поднимается на сцену:
– Товарищи, нам стало известно, что у вас в коллективе тоже произошло радостное событие, и мы решились исполнить перед вами небольшой экспромт. Сейчас, на музыку одной из песен Раймонда Паулса, Алла Пугачёва споёт песню на стихи, родившиеся в вашем коллективе. Вы наверняка знаете этого человека, её зовут Валентина Колесникова. Где она, встаньте, пожалуйста. Давайте ей поаплодируем… Спасибо, итак, "Миллион алых роз"! Прошу, Алла!
Когда заиграла музыка, я жевал очередной бутерброд, на этот раз с белугой, но невольно замедлил движение челюстей. Мне было интересно наблюдать за реакцией и зала, и Валентины, нервно теребившей край узорчатой скатерти.
Как написал Владимир Семёнович (интересно, кстати, а уже написал или напишет?), "что потом началось, не опишешь в словах". Если при первом исполнении зал подпевал только припев, то второе, по требованию публики состоявшееся немедленно, было хоровым. "Арлекино" нервно курил в сторонке.
– Ну, уважил так уважил! Молодец он у тебя, Валентина, умело подсуетился, – подошёл к нам Николай Афанасьевич. – Видел я, как вы с нашими дорогими гостями шушукались. Хорошая песня получилась. Вдвойне приятно, что стихи написаны нашим товарищем, рядовым завмагом. Да не красней ты, Валентина Александровна, привыкай, теперь, глядишь, песня-то греметь будет по всему Союзу… Кстати, Сергей Андреевич, если не секрет, над чем сейчас работаете?
– В данный момент пишу книгу об основании Пензы, рабочее название "Крепость на Суре". Думаю, с месячишко ещё провожусь. Правда, получится ли издаться, пока неясно. Мне тут намекали, что можно будет Мясникова попросить помочь в этом деле. А ещё на днях в журнал "Юность" отвёз повесть о войне. Всё-таки страна 30-летие Победы отмечает, нужно было к дате что-то такое написать.
– Слушай, Сергей Андреич, – перешёл на "ты" Николай Афанасьевич, – а давай мы твою книгу о Пензе у нас издадим. А что? Фёдор! – Он махнул рукой мужчине, который вместе с ним встречал нас на входе. – Вот, знакомься ещё раз: Фёдор Велимирович, директор Пензенского промторга. Что, Федя, слабо заказать от торга книги Сергея Андреича в нашей типографии?
– Почитать дадите, там посмотрим, – уклончиво ответил Фёдор Велимирович.
– А как же фонды на бумагу, краска… – начал было я и тут же заткнулся. Директора пензенских торгов одновременно посмотрели на меня как на убогого.
– Вот и ладненько, понял, куда ещё экземпляр отдашь? Так, а теперь давайте выпьем за Победу!
– За НАШУ Победу! – поддержал тост Фёдор Велимирович.
Мы чокнулись и выпили.
– Эх, "миллион, миллион, миллион алых роз"… А ты чего, Валюша, притихла? – обратился директор продторга к моей спутнице. – Ты посмотри, какую радость коллективу принесла! Да знаешь ли ты… Хотя откуда… Меня сегодня первый, когда с праздником поздравлял, очень тебя хвалил. Молодец, говорит, Николай, умеешь кадры подбирать. В курсе, наверное, что новый универсам строители обещали к Новому году сдать, пойдёшь туда завотделом? Это тебе не гнилую картошку перебирать. Я с Чистяковым переговорю, думаю, отпустит тебя. Кстати, чего он сам-то не приехал? Мать в больницу положили? М-да, матери его, кажется, за восемьдесят уже, так и мы скоро по больницам скитаться начнём… Ну так что, пойдёшь на повышение?
– Как скажете, Николай Афанасьевич. Я ваше доверие постараюсь оправдать на любом посту. Только…
– Что только?
Она закусила нижнюю губу и скосила глаза в мою сторону. Я едва заметно пожал плечами, мол, всё равно рано или поздно все узнают.
– В положении я. Третий месяц.
– Ого, новости одна хлеще другой! У тебя же вроде дочка уже взрослая? А теперь, значит, будет сын. Точно говорю, сын, со мной лучше не спорь. Ну что ж, мои поздравления!
Я выпил с директорами, которые после этого пошли осматривать свои владения дальше, и мы с Валей сначала уставились друг на друга, а потом одновременно радостно рассмеялись. И таким я себя счастливым в этот момент почувствовал, что захотелось сделать что-то этакое для моей любимой женщины, носящей под сердцем МОЕГО ребёнка. И у меня снова родился ПЛАН.
– Я ненадолго, – шепнул Вале на ухо и вновь направился в сторону закусывавшего Слободкина.
– Павел Яковлевич, хочу песню исполнить для своей женщины… Для всех женщин, – поправился я. – Недавно сочинил и слова, и музыку, называется "Потому что нельзя". О любви и осени, хотя любовь актуальна во все времена года. Давайте я вам напою, а ваши ребята по-быстрому музыку подберут. Если понравится, то сможете даже исполнять её на своих концертах.
– Хм, да у вас тут прямо край талантов, – усмехнулся руководитель ВИА. – И что за песня? Ну-ка, парни, Алла, давайте сюда. Послушаем, что нам писатель напоёт.
Ну я и напел вполголоса первый куплет и припев. Пояснил, что в припеве после слова "нельзя" в первой и второй строчках Пугачёва на бэке должна тянуть "а-а-а-а-а", рассказал, что перед первым куплетом идёт проигрыш музыки из припева и с тем же бэк-вокалом Пугачёвой. Да уж, Алла Борисовна у меня на подпевке, видела бы меня сейчас моя бывшая! Я ведь эту песню из репертуара группы "Белый орёл" спел ей под гитару на второй день нашего знакомства, как павлин, перья перед ней распустил… Эх, да что вспоминать! У меня теперь новая любовь, вот ей точно стоит посвятить песню.
– В общем, – подытожил я, – там три куплета и три припева, можно без всяких сольных вставок, как некоторые любят делать. Плюс, как я уже объяснял, мелодия припева идёт в самом начале.
– Так, ноты я навскидку записал, давайте по-быстрому сыграю, – кинулся к клавишным Буйнов, убавляя на своём вполне приличном для этого времени синтезаторе звук до минимума.
Зазвучала знакомая мне музыка. Также убавив на гитарах звук, присоединились другие музыканты. Никто из присутствующих в зале, казалось, не обращал на нас внимания, тем более что магнитофон через мощные колонки выдавал что-то бодрое, и некоторые работники торговли так же бодро отплясывали. Только Валя пыталась понять, что я опять забыл у музыкантов, глядя в нашу сторону со своего места.
– А что, очень даже неплохо, – кивнул Слободкин, и остальные участники коллектива поддержали своего руководителя одобрительными возгласами. – Вы, как споёте, нам слова перепишите на бумаге. Кстати, Сергей Андреевич, если вы и впрямь дадите нам эту песню, нужно будет как-то зарегистрировать авторские права в ВААП. В Москву не собираетесь в ближайшее время?
– Учитывая, что периодически отвожу в издательства свои рукописи, очень даже может быть.
– Тогда вот вам номер моего домашнего телефона, как соберётесь, звоните. И не затягивайте, Бога ради. Ведь без законных на то оснований мы не имеем права исполнять эту композицию. А так и нам хорошо, и вам будет копеечка капать… Ну что, пойду объявлять?
Фух, что-то я резко взмок. Одно дело в караоке петь, хотя я и не был любителем подобных развлечений, а совсем другое – перед любимой женщиной и такими солидными зрителями.
– Дорогие товарищи, – вышел к микрофону Слободкин. – А сейчас ваш коллега, Сергей Губернский, исполнит песню своего сочинения. Она называется "Потому что нельзя" и посвящается всем собравшимся в этом прекрасном ресторане женщинам. Нашим замечательным женщинам!
Он передал микрофон мне, я в сторону прочистил горло и посмотрел в погружающийся в полусумрак зал. Дождавшись, когда закончится проигрыш, я запел:
Облетает листва, у природы своё обновленье,
И туманы ночами стоят и стоят над рекой.
Твои волосы, руки и плечи – твои преступленья,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
В этот момент мой взгляд сфокусировался на Валентине, и словно разряд тока пронзил меня от макушки до самых пяток. Какая же она красивая! Мой голос набрал силу.
Потому что нельзя…
Алла тоже старалась, видно, что молодая певица получает настоящее удовольствие от песни, несмотря на то что ей отведена всего лишь роль бэк-вокалистки. А что, получалось у нас не хуже, чем у "Белого орла".
Как бы там ни было, едва затих последний аккорд, как зал тут же взорвался аплодисментами и криками "Браво!". Я смущённо раскланивался вместе с музыкантами "Весёлых ребят". Потом кто-то крикнул: "Давай на бис!" – а другие поддержали просьбу. Пришлось исполнять ещё раз. Теперь, когда каждый музыкант, что называется, знал свой манёвр, получилось даже лучше, чем во время премьеры песни. И вновь овации, поклоны, влюблённые глаза Валентины, которой я под завистливыми взглядами собравшихся дам посылаю воздушный поцелуй…
В общем, это были, как говорится, мои пятнадцать минут славы. А если точнее, то я сделал вечер работникам торговли. Неудивительно, что под занавес торжества то и дело кто-нибудь напевал легко запоминающийся припев: "Потому что нельзя, а-а-а-а-а, потому что нельзя, а-а-а-а-а, потому что нельзя быть на свете красивой такой".
"Дом рыбака" мы покидали в десятом часу вечера. Сердечно распрощавшись с Николаем Афанасьевичем и Фёдором Велимировичем, мы с Валей нашли на стоянке свободное такси и отправились домой. И тут, в машине, сидя рядом со мной на заднем сиденье, моя спутница неожиданно тихо расплакалась.
– Ты что? Что случилось, милая?
– Серёжа, – сквозь всхлипывания прошептала она. – Какое же счастье, что я встретила тебя! Ты такой… Ты такой…
– Классный? – нескромно подсказал я, утирая ладонью тёмные потёки туши под её глазами.
– Ага, точно, классный. – Она ещё раз всхлипнула и улыбнулась.
– А уж как мне повезло, что я тебя встретил! Мы достойны друг друга, согласись?
Валя снова улыбнулась, прижавшись ко мне всем телом. Водитель дружелюбно подмигнул мне в салонное зеркало заднего вида, я подмигнул ему в ответ и зарылся лицом в волосы моей любимой.
Глава 24
Свадьбу мы с Валентиной сыграли скромную, расписались и посидели вдвоём в ресторане "Волга". Жаль, Ленка не смогла вырваться со своих среднеазиатских раскопок, мы ей отправили письмо, где подробно рассказали, как расписывались, обменивались кольцами и как здорово посидели в ресторане, где я снова исполнил для Вали в сопровождении местных музыкантов "Потому что нельзя".
Кстати, возглавлявший ресторанный ансамбль гитарист-виртуоз Раф Губайдуллин тут же вцепился в композицию, умоляя разрешить исполнять её на своих выступлениях. Тут я немного растерялся, всё-таки вроде "Весёлым ребятам" обещал. Но, с другой стороны, они же не узурпируют песню, юридически её хозяин – я. Поэтому и волен делать с ней всё, что хочу. В общем, подарил песню с барского плеча. Счастливый музыкант побожился, что мы можем приходить в ресторан в любой день, столик для нас всегда будет накрыт, уж с администратором он договорится.
Перед тем как отправиться в очередной раз в столицу, я, как и обещал, позвонил Слободкину. Трубку после третьего гудка поднял сам Павел Яковлевич. Услышав, что я собираюсь в Москву, руководитель "Весёлых ребят" поведал в свою очередь о разговоре с Паулсом, якобы Раймонд Вольдемарович согласился отдать музыку под стихи Валентины.
– Так что, если есть возможность, приезжайте вместе с Валентиной Александровной, её стихи нужно тоже в ВААПе зарегистрировать как текст песни. Будет на пару с Паулсом получать авторские отчисления, – обрадовал Павел Яковлевич.
Валя поначалу ни в какую не хотела ехать. Мол, кто это меня с работы отпустит, да ещё и тебя не будет, Татьяна одна не справится… Пришлось мне, набравшись наглости, звонить Чистякову. Иван Степанович отреагировал крайне позитивно, пообещал в помощь Татьяне на один день прислать грузчика с овощебазы.
Внезапно появилась и ещё одна причина съездить Вале в столицу. Из редакции "Работницы" по телефону сообщили, что можно приехать и забрать гонорар в размере 450 рублей. Либо, как и в моём случае, позже деньги придут по почте. Но раз уж мы собрались ехать, то можно лично забрать.
Кстати, в "Молодой гвардии" мне заявили, что роман "Крейсера" решили издать к годовщине Цусимского сражения, то есть к маю следующего года. В той реальности его тоже напечатали к такой же дате, так что хоть в чём-то история повторяется. Правда, Пикуль тогда отхватил несколько премий, а заодно и "Золотой кортик" от главнокомандующего Военно-морским флотом. Я же далеко не уверен, что мне обломится такое же счастье, всё-таки Валентин Саввич уже успел сделать себе имя в литературных кругах, а я всё ещё числюсь в начинающих, хотя и перспективных прозаиках.
Я предложил им издать книгой "Печальный детектив", они ухватились за эту идею, особенно когда в разговоре выяснилось, что повесть уже печатает "Юность". Оказывается, вопрос с изданием решается легче, когда произведение успевает засветиться на журнальных страницах.
– Может, у вас ещё что-то есть? – поинтересовались на том конце провода.
Я вспомнил, что среди книг, изначально закачанных в мой "ридер", есть и фантастический роман "Купол надежды" Казанцева. Я его прочитал ещё подростком, поэтому, увидев в списке только что купленного гаджета, невольно обрадовался, хотя и не собирался перечитывать. Ну, только если уж совсем читать будет нечего. Помнил, что это произведение в духе времени, в нём решается проблема голода путём каких-то там арктических исследований. В общем, в лучших традициях советской фантастики. Я пообещал собеседнику, что скоро наведаюсь в столицу, радуясь в душе, что только вчера, как по заказу, Зинаида наконец-то вернулась из Абхазии и приступила к работе. То есть с пишущей машинкой проблем не будет.
А буквально накануне отъезда в овощной наведался давешний журналист, снова с тем же фотокорреспондентом. Теперь уже Мышинский, узнав о "Работнице", захотел написать о нашем семейном тандеме. Я, как дурак, позировал с сеткой бессоновского лука через плечо, сам себе напоминая героя фильма "Девчата", которого заставили улыбаться в камеру, взгромоздив на плечо бензопилу "Дружба". А Валя, вытащив откуда-то совершенно новый халат, встала за прилавок. Заставили нас и вместе сфотографироваться, причём, по замыслу автора снимка, мы смотрели друг на друга и улыбались.
Но вот наконец вечер среды, и мы на вокзале. Взяли билеты в СВ, благо гонорар позволял. А уж с песни "Миллион алых роз", как я подозревал, авторские Вале посыпятся нескончаемым потоком. Да и хит "Белого орла", думаю, пойдёт на ура, так что в плане денег можно особо не напрягаться. С книгами дело идёт не так быстро, но всё же двигается, и это уже радует.
Однако Слободкину было бы грех обижаться, ведь помимо тех двух песен, что его музыканты исполнили на пензенском корпоративе, мы везли ему третью. Изначально была мысль презентовать николаевский "Айсберг" из позднего репертуара Пугачёвой. Но в итоге я остановил свой выбор на песне рано ушедшей из жизни Татьяны Снежиной "Позови меня с собой". Для краткости я, глупо хихикая про себя, сократил её до "ПМС". Ну а что, песня-то женская. И поскольку я тут вовсю меняю историю, вполне может случиться, что молодая поэтесса и композитор не попадут в ту автокатастрофу накануне своей свадьбы. В своё время, как только Пугачёва спела "ПМС", историю Снежиной перепечатали все газеты и журналы.
Проблема заключалась в том, что я помнил припев и первый куплет, второй куплет с трудом, но вроде бы вспомнил правильно, а вот третий, как ни бился, вспомнить так и не мог. Постоянно, как идиот, ходил и напевал себе под нос песню, пока однажды утром не проснулся с озарением: вспомнил! И тут же кинулся записывать строчки на бумагу.