Она удивленно оглянулась.
Тагоми решил уже заняться текущими делами, но из интеркома раздался голос Рэмси.
- Прошу прощения, звонит господин Бэйнс.
"Вот и хорошо, - подумал Тагоми, - можно будет приступить к переговорам".
- Прошу соединить, - сказал он и поднял трубку.
- Это господин Тагоми? - услышал он голос господина Бэйнса.
- Добрый вечер. В связи с известием о смерти канцлера Бормана я вынужден был рано утром покинуть бюро. Однако…
- Господин Ятабе связался с вами?
- Еще нет, - ответил Тагоми.
- Вы предупредили ваших работников о его визите? - в голосе господина Бэйнса проступало беспокойство.
- О да, - ответил Тагоми. - Его проведут ко мне как только он прибудет. - А про себя он отметил, что должен предупредить обо всем Рэмси, - поскольку не успел сделать этого раньше. Разве нельзя начать переговоры, не дожидаясь старика? Он почувствовал разочарование.
- С нетерпением ожидаю встречи. Вы продемонстрируете ваши новые литейные формы? Несмотря на всю сегодняшнюю суматоху…
- Произошли серьезные изменения, - сказал Бэйнс. - Придется дождаться господина Ятабе. Вы уверены, что он еще не прибыл? Пообещайте мне, что дадите знать сразу же по его прибытии. Очень прошу вас, господин Тагоми, соберитесь. - В голосе господина Бэйнса ощущалось волнение.
- Обещаю вам. - Теперь и его охватило чувство тревоги. Смерть Бормана - вот причина всех изменений.
- А пока, - поспешил он продолжить, - я бы с удовольствием пообедал в вашем обществе. Из-за всего случившегося мне до сих пор так и не удалось этого сделать. - Он продолжал импровизировать. - А за едой мы бы смогли обсудить ситуацию, особенно, что касается…
- Нет, - перебил его господин Бэйнс.
"Но почему же?" - подумал Тагоми.
- Извините, - сказал он, - я неважно себя сегодня чувствую. Случилась досадная неприятность. Надеюсь, что вы меня поймете…
- Црошу прощения, - вмешался господин Бэйнс. - Я позже вам перезвоню. - Раздался треск: он бросил трубку.
"Обиделся, - подумал Тагоми. - Он наверняка догадался, что я по оплошности не предупредил персонал о визите почтенного старца. Но это же мелочь". Он нажал кнопку интеркома и сказал:
- Господин Рэмси, зайдите ко мне.
"Нужно все немедленно исправить. Понятно, что речь идет о чем-то очень важном. Его потрясла смерть Бормана. В этой мелочи - свидетельство моей небрежности и глупости. - Он ощутил угрызения совести. - Плохой день. Следует спросить совета у Оракула, осведомиться, в чем смысл настоящего момента. Пока лишь несомненно одно: я слишком далек от тао".
"Под знаком какой гексаграммы из всех шестидесяти четырех действую я теперь?" - спросил он себя. Открыв ящик бюро, он извлек оба тома "И-чинг". О многом хотелось бы спросить у мудрецов. "Столько вопросов, которые даже сформулировать до конца невозможно…"
Когда вошел Рэмси, он уже знал содержание гексаграммы.
- Посмотрите, господин Рэмси, - он показал книгу.
Сорок седьмая гексаграмма. "Преследование". "Истощение".
- Как будто, дурное предзнаменование, - сказал господин Рэмси. - О чем вы спрашивали, если не секрет?
- О настоящем моменте, - ответил господин Тагоми. - В котором находимся все мы. Ни одной подвижной линии. Статичная гексаграмма. - Он захлопнул книгу.
В три часа пополудни Фрэнк Фринк и его компаньон, в ожидании решения Уиндэма-Матсона, захотели обратиться за советом к Оракулу.
- "Как пойдут дела?" - спросил Фрэнк и бросил монетки.
Выпала сорок седьмая гексаграмма, с единственной подвижной линией, - девятка на пятом месте.
Нос и стопы отсечены.
Преследование со стороны человека с пурпурными подвязками.
Радость приходит постепенно.
Выгодно приносить жертвы и делать возлияния.
Долго, по крайней мере с полчаса, он изучал строки и комментарии к ним, силясь понять, что же это может означать. Гексаграмма и особенно эта подвижная линия обеспокоили его. В конце концов, вопреки желанию, он сделал вывод: денег им не получить.
- Слишком уж ты всему этому веришь, - успокаивал его Мак-Карти.
В четыре прибыл посыльный компании "У-М" и доставил им конверт, в котором лежал подписанный чек на две тысячи долларов.
- Ну, теперь ты убедился, что я прав?! - вскричал Мак-Карти.
"Итак, - подумал Фринк, - в предсказании речь идет о каких-то неясных последствиях происшедшего. В этом-то все и дело: только тогда, когда все свершится, можно будет понять, что же подразумевало предсказание. Но не теперь…"
- Можно начинать обустраивать мастерскую, - сказал Мак-Карти.
- Сегодня? Прямо сейчас? - Фринк только теперь ощутил усталость.
- Почему бы и нет? Заказы мы уже оформили, осталось вложить их в конверты. Чем быстрее, тем лучше. А то, что можно достать здесь, мы и сами купим. - Натягивая на ходу пиджак, Эд направился к выходу.
Они договорились с владельцем дома, где жил Фринк, об аренде помещения, в котором когда-то располагалась пивная. Сейчас оно использовалось под склад. Бели убрать картонные коробки, можно установить станки, начать монтаж двигателей и трансмиссий. Проект, спецификации, перечень деталей уже подготовлены.
- А дело-то пошло, - понял Фрэнк. Они даже обговорили название фирмы: "ЭДФРЭНК - ПРОИЗВОДСТВО ЮВЕЛИРНЫХ ИЗДЕЛИИ".
"Все, что мы можем пока приобрести, - это древесину для мастерской и, возможно, часть оборудования".
Потом они отправились на склад древесины в южную часть Сан-Франциско. Меньше чем за час вопрос с древесиной уладился.
- Что тебя все это время мучает? - осведомился Мак-Карти, когда они входили в скобяную лавку.
- Деньги. Меня постоянно угнетает, что наши финансовые дела пришлось решать таким способом.
- Ничего, старик У-М нас поймет, - сказал Мак-Карти.
"Да, - подумал Фринк, - это и меня угнетает. Мы вышли в люди и стали такими же, как он. Мысль, не слишком уж и приятная".
- Нечего так часто вспоминать об этом. Что было, быльем поросло, - проговорил Мак-Карти. - Смотри-ка лучше вперед. Думай о собственном деле.
"Я-то смотрю, - подумал Фринк. Ему не давала покоя гексаграмма. - Какие жертвы и какие воздаяния предстоит совершить? И кому?"
7
Милая японская пара, посетившая магазин Роберта Чилдана, - чета Касура, - дала о себе знать в конце недели. Его пригласили на ужин. И хотя Чилдан в общем-то ожидал этого, он по-настоящему обрадовался.
Закрыв свой магазин немного раньше обычного, он отправился в фешенебельный квартал, где остановились супруги Касура. Он знал этот район, хотя белые там не жили. Рикша вез его по извилистым улочкам, мимо газонов и плакучих ив. Чилдан всматривался в новые жилые дома, удивляясь их привлекательному виду. Балконы, украшенные решетками из кованого железа, стройные, в стиле модерн колонны, пастельные тона, контрастирующие фактуры образовали то целое, которое принято называть произведением искусства. Он еще помнил времена, когда этот район лежал в руинах и щебне.
Японские дети, играющие у входов домов, какое-то время молча и равнодушно наблюдали за ним, чтобы затем быстро вернуться к бейсболу или футболу.
"Но взрослые, - подумал он, - совсем другое дело". Чилдан заметил, что японцы смотрели на него с куда большим интересом, чем дети. Наверняка они все задавались вопросом, живет ли он здесь… Молодые бизнесмены, вернувшиеся домой из своих контор… здесь жили даже главы торговых миссий. Он обратил внимание на "кадиллаки" на стоянках. По мере того, как рикша приближался к конечному пункту маршрута, Чилдана все больше охватывало волнение.
Немного позже, поднимаясь по ступенькам дома четы Касура, он размышлял: "Вот куда теперь меня приглашают, - и не просто по делам, а на домашний прием…" Естественно, он оделся с особой тщательностью, по крайней мере, за внешний вид он мог не волноваться. "Все дело, конечно, в том, как я выгляжу, - сообразил он. - На кого хочу быть похожим? И кого пытаюсь ввести в заблуждение? Ведь все равно я не из их круга. Подумать только, на этой земле, где белые вырубили леса и построили один из прекраснейших городов мира… Я - чужак на своей земле…"
Выстланный ковром коридорчик вел ко входной двери. Он позвонил, и в ту же минуту дверь распахнулась. Его встречала сама госпожа Каеура, в нарядном шелковом кимоно с поясом "оби"; ее длинные черные волосы падали на плечи. Она приветливо улыбалась Чилдану. За ее спиной в гостиной уже ожидал ее супруг, со стаканчиком в руке, одобрительно склонив голову.
- О, господин Чилдан, пожалуйста, входите"
Он поклонился и вошел.
В высшей степени изысканно… но так аскетично. Совсем мало мебели: стол, книжный шкаф, на стенах - гравюры. Непостижимое японское ощущение "ваби". Дать этому американское определение - просто невозможно. Что-то, заключенное в умении видеть красоту обыденных вещей, - красоту большую, чем в специально созданных для этой цели предметах. Нечто, связанное с искусством размещать вещи в пространстве.
- Что вы будете пить? - осведомился господин Касура. - Виски с содовой?
- Господин Касура… - начал Чилдан.
- Просто Пол, - перебил его молодой японец и указал на жену, - Бетти. А ваше имя…
- Роберт, - вполголоса проговорил Чилдан.
Усевшись со стаканами на мягкий ковер, они начали слушать записи мелодий "кото" - японской тринадцатиструнной арфы. Новая, довольно популярная сегодня запись. Чилдан отметил, что все детали граммофона и даже динамик скрыты. Он так и не смог понять, откуда исходит звук.
- Не зная ваших гастрономических вкусов, - сказала Бетти, - я решила рискнуть. В электропечи поджаривается эскалоп на косточке. К нему - печеный картофель под соусом или со сметаной и луком. У нас говорят: не ошибешься, если подашь новому гостю на обед эскалоп.
- Благодарю вас, - проговорил Чилдан. - Я очень люблю эскалоп. - Он несомненно говорил правду. Крупные поставки скота со Среднего Запада на Западное Побережье почти прекратились. Он действительно не мог вспомнить, когда в последний раз пробовал настоящий эскалоп.
По мнению Чилдана, наступил подходящий момент для вручения подарка.
Из кармана пиджака он извлек что-то небольшое, обернутое в папиросную бумагу, и осторожно положил на столик. Заинтересовавшиеся хозяева ждали объяснений.
- Эта вещица предназначается для вас, господа. Так, ничего особенного. И хотя бы отчасти, но она свидетельствует о моем уважении к вам.
Он развернул бумагу и взял подарок в руки. Небольшой обломок слоновой кости, украшенный резьбой, выполненной сто лет назад китобоями из Новой Англии. Миниатюрное произведение искусства, называемое "скримшоу". Лица хозяев просияли: они, несомненно, знали цену таким вещичкам, сделанным моряками в свободные от вахт минуты. Как нельзя лучше они олицетворяли старую американскую культуру.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина.
- О, мы очень благодарны вам, - проговорил Пол.
Роберт Чилдан поклонился.
В его душе мгновенно воцарилось спокойствие. Его сувенир, по словам, "И-чинг", - жертвоприношение, с успехом выполнил свое предназначение. Беспокойство и подавленность, так раздражавшие Чилдана в последнее время, начали отступать.
Рэй Кэлвин вернул ему наличными за поддельный "Кольт-44" и дал письменные гарантии на будущее. Однако облегчения это не принесло. И только теперь, в ситуации, никоим образом не связанной с теми делами, его хотя бы на время покинуло ощущение, будто все неумолимо катится по наклонной плоскости… "Это все "ваби", окружающая его атмосфера гармонии… причина только в этом, - признал он. - Соразмерность. Равновесие. Насколько близки они к "тао", эти молодые японцы. Вот почему еще тогда они произвели на него такое впечатление. Я ощутил в них "тао", уловил его отблеск".
"Как изменилось бы все, - задумался Чилдан, - если бы он действительно познал "тао", создавшее вначале свет, а затем тьму. Рождающее игру двух первооснов, благодаря чему неизбежно приходит обновление и не иссякает свет. Вселенная никогда не погибнет, ибо, когда окажется, будто все уже поглощено тьмой, в самой глубине ее зародится новая искорка света. В этом, собственно, и заключен Путь. Искорка попадает в самое глубь земли и там, невидимая, рождается новая жизнь".
- Закуска, - объявила Бетти. Стоя на коленях, она подала поднос с крошечными крэкерами с сыром. Он с удовольствием взял парочку.
- В последнее время новости международной жизни находятся в центре внимания, - сказал Пол, потягивая виски. - Возвращаясь домой, я слушал прямую трансляцию из Мюнхена всенародной театрализованной траурной церемонии. Более пятидесяти тысяч присутствующих, знамена и так далее. Траурные мелодии "Ich hatte einen, Kamerad". Гроб с телом выставлен для прощания.
- Да, это прискорбно, - сказал Чилдан. - Такие известия в начале недели.
- Сегодняшняя "Ниппон Таймс", из хорошо информированных источников, сообщила о домашнем аресте фон Шираха, - сказала Бетти. - Говорят, без СД здесь не обошлось.
- Плохо, - бросил Пол и покачал головой.
- Несомненно, власти пошли на такое в интересах поддержания порядка, - заявил Чилдан. - Ведьфон Ширах прославился своими своевольными, необдуманными и даже невероятными решениями. Он очень напоминает Рудольфа Гесса с этим его сумасшедшим путешествием в Англию.
- А что еще пишет "Ниппон Таймс"? - обратился к жене Пол.
- Крупные беспорядки и интриги. Армейские части перемещают во всех направлениях. Увольнительные и отпуска отменены. Пограничные пункты закрыты. Рейхстаг заседает. Все выступают с речами.
- Слушая вас, я вспомнил великолепное выступление доктора Геббельса по радио, - сказал Чилдан. - Примерно год назад. Очень умное и напористое. Он, как всегда, полностью завладел аудиторией. Целая гамма эмоций. Несомненно, после ухода со сцены Адольфа Гитлера доктор Геббельс у нацистов - оратор номер один.
- Это так, - согласились Пол и Бетти, кивая в ответ.
- Доктору Геббельсу повезло с женой и детьми, - продолжал рассуждать Чилдан. - Все они - выдающиеся личности.
- Да, - подтвердили супруги. - В отличие от других больших бонз с их сомнительными сексуальными связями он - примерный семьянин, - добавил Пол.
- Я бы не стал чересчур доверять сплетням, - сказал Чилдан. - Вы имеете в виду Рэма и ему подобных? Но это же все было давным-давно.
- Скорее, я подразумевал Геринга, - уточнил Пол, посматривая в свой стакан. - Эти рассказы об их фантастических оргиях в духе римлян… Послушать их - уши вянут, и мороз идет по коже.
- Клевета, - возразил Чилдан.
- Все это, право же, не достойно ваших споров, - тактично вмешалась Бетти, внимательно наблюдавшая за ними.
Они почти уже допили виски, и Бетти удалилась снова наполнить стаканы.
- Много всякой грязи поднимается в ходе таких политических дискуссий, - сказал Пол. - Эти споры - везде и всюду. Как важно в подобной обстановке сохранять спокойствие.
- О да, - согласился Чилдан. - Спокойствие и порядок. Тогда все примет нормальное положение.
- Период, следующий непосредственно за смертью вождя, - всегда критический для тоталитарного общества, - рассуждал Пол. - Из-за отсутствия традиций и институтов, представляющих интересы среднего класса… - он замолчал, не окончив своей мысли.
- Может, лучше оставим политику? - он улыбнулся. - А то получается, как в добрые студенческие времена.
Роберт Чилдан почувствовал, что краснеет, и нарочито склонился над своим стаканом, чтобы скрыть это от хозяев. "Ужасное начало. Так глупо и крикливо рассуждать о политике, продемонстрировать недостаток хороших манер, затеять епор… Положение спасла тактичность хозяев. Мне еще многому следует научиться, - подумал Чилдан. - Они так милы и тактичны. А я - как белый варвар. Увы, это правда".
Какое-то время он ограничивался лишь поглощением виски, пытаясь сохранять естественное выражение лица. "Я должен во всем подражать им, - повторял он себе. - Все время соглашаться с ними".
В приступе паники он подумал: "Рассудок мой сейчас замутнен алкоголем. К тому же я устал и нервничаю. Удастся ли мне это? Кончится тем, что они больше никогда не пригласят меня. Все пропало". Его охватило отчаяние.
Бетти вернулась из кухни и снова уселась на ковер. "Она прекрасна, - подумал Чилдан. - Какое гибкое тело. Насколько фигуры их женщин лучше. Им не нужны корсеты и бюстгальтеры… Ни за что нельзя дать ей почувствовать его смятение…"
Но все же время от времени он позволял себе украдкой бросать на нее взгляды. "Восхитительная смуглая кожа, глаза, волосы… В сравнении с ними мы какие-то непропеченные, как будто нас преждевременно вынули из печи. Старая притча говорит правду. Нужно как-то отвлечь свои мысли. Какой-нибудь общей темой, неважно, чем". - Он пытался хоть за что-нибудь зацепиться взглядом, однако взор его бесцельно продолжал блуждать. Тяжелое молчание затянулось, напряжение приближалось к критической отметке. "Невыносимое положение. Что же, черт возьми, сказать? Что-нибудь индифферентное, нейтральное…"
Он заметил книгу, лежащую на низком черном столике.
- О, я вижу, вы читаете "Тучнеет саранча", - сказал он. - От многих уже приходилось слышать о ней, но у меня такая пропасть работы, что даже не хватает времени просмотреть ее. - Он поднялся и взял книгу, незаметно наблюдая за реакцией хозяев, которые, похоже, положительно оценили этот дружеский жест. - Это детектив? Прошу простить мое абсолютное невежество. - Он полистал. несколько страниц.
- Отнюдь не детектив, - сказал Пол. - Напротив, интереснейшая форма беллетристики, скорее, ее следует отнести к жанру научной фантастики.
- О нет! - запротестовала Бетти. - Там нет никакой науки, и действие происходит вовсе не в будущем. Ведь научная фантастика предсказывает завтра, особенно такое, где наука ушла далеко вперед. А эта книга не отвечает ни одному из этих требований.
- Однако, - возразил в свою очередь Пол, - речь в ней идет об альтернативном настоящем. На эту тему написано немало научно-фантастических романов. Не удивляйся моей настойчивости, - внезапно перешел на "ты" Пол, - моей жене известно, что уже многие годы я увлечен научной фантастикой. Она - мое хобби с ранних лет. Тогда мне минуло всего девятнадцать. Где-то в самом начале войны.
- Понятно, - вежливо вставил Чилдан.
- Ты бы хотел прочитать "Саранчу"? Мы скоро ее дочитаем, возможно, уже завтра, ну, максимум - послезавтра. Мое бюро находится в центре, неподалеку от твоего замечательного магазина. Я охотно занесу ее в обеденный перерыв. - Он на мгновение замолчал, а потом, как догадался Чилдан, - по знаку Бетти, - добавил:
- Мы могли бы, Роберт, заодно и пообедать вместе…
- Благодарю, - проговорил Чилдан. Он смог выдавить из себя только одно слово. "Обед в одном из престижных ресторанов в центре города"., там, где, как правило, встречаются бизнесмены. И он - в обществе элегантного высокопоставленного японца… Нет, это даже слишком". - От радости у него помутился взор, однако как ни в чем не бывало он продолжал листать страницы и кивать.