Он тщательно вымарал запись в блокноте и сжег страничку в пепельнице.
В дверь постучали, и вошел секретарь с изрядной стопкой бумаг.
- Речь доктора Геббельса. Вся полностью. - Пфердхуф положил листочки на стол. - Рекомендую срочно прочесть. Это одно из лучших его выступлений.
Закурив еще одну "Симон Арцт-70", Райс приступил к чтению речи доктора Геббельса.
9
К исходу второй недели поистине титанической работы фирма "Эдфрэнк. Производство ювелирных изделий" завершила изготовление первой партии товара. Изделия были разложены на двух обтянутых черным бархатом дощечках и помещены в квадратной формы корзинку японской работы. Эд Мак-Карти и Фрэнк Фринк сами изготовили визитки. Печать с названием фирмы вырезали из большой резинки, остальное отпечатали с помощью детского типографского набора. Под картон для визиток использовали цветные рождественские открытки. Получилось замечательно.
С любой точки зрения, работу можно признать профессиональной. Тщательно расследуя собственноручно изготовленные ювелирные изделия, визитки и самодельную выставку, они так и не смогли обнаружить дилетантских дефектов. "В конце концов, - подумал Фринк, - мы специалисты, правда, не ювелиры, но уж в работе с металлом толк понимаем, это точно".
Коллекция получилась достаточно разнообразной. Запонки из латуни, меди, бронзы и нержавеющей стали. Сережки - латунные, с серебряными украшениями. Серебряные колечки. Серебряные и латунные броши. Они сильно поиздержались на серебро - одна серебряная пайка чего стоила. Для брошей потребовалось несколько полудрагоценных камней: шпинель, нефрит, кусочки золотистого опала. Если дела пойдут неплохо, начнут экспериментировать с золотом, а возможно, и с некрупными бриллиантами.
Понятно, настоящая прибыль связана с изделиями из золота. Они уже думали о том, где бы им раздобыть золотой лом, - переплавленные обломки не представляющих художественной ценности украшений, - такие заготовки значительно дешевле. Однако и закупка лома сопряжена с огромными расходами, хотя от реализации одной золотой броши они выручат в сорок раз больше, чем от продажи латунной. Они могли бы назначить практически любую цену с учетом оригинальности замысла и качества исполнения, разумеется, при условии, что их товар будет иметь спрос.
Более того, кажется, удалось решить основные проблемы технического характера: закуплены станки с электродвигателями, литейное оборудование, шлифовальные круги. Они располагали практически полным набором вспомогательных приспособлений, включая различные щеточки из жесткой латунной проволоки и полировочные кольца из фетра, замши и ткани, - это позволит им применять пемзу и другие вещества, - все, вплоть до мельчайших порошков окислов железа. Разумеется, доставлены и ацетиленовая горелка, и газовые баллоны с клапанами и патрубками, а также сварочное оборудование и даже специальные маски.
А кроме того, превосходный набор ювелирных инструментов: немецкие и французские щипчики, алмазные сверла, пилочки, плоскогубцы, пинцеты, подставки для пайки, тиски, полировочные пасты, специальные ножницы, молоточки для ручной чеканки… В запасе имелись проволока различного сечения для пайки, гальваническая установка.
На текущем счету фирмы "Эдфрэнк" от двух тысяч долларов теперь оставалось не более двухсот пятидесяти. Но все же главное - получена лицензия ТША. Оставалось только наладить сбыт.
"Ни один торговец, - подумал Фрэнк, изучая их выставку, - не проверил бы всего дотошней, чем мы". Несомненно, отобранные образцы - лучшее, что у них есть; каждый до мелочей проверен - нет ли неаккуратных стыков и швов, неотполированных, шероховатых или зазубренных кромок, затеков… словом, контроль качества можно считать безупречным. Достаточно малейшей шероховатости или крошечного мутного пятнышка, - и изделие тотчас вернется на верстак.
Магазин Роберта Чилдана в списке значился первым. Но войти туда мог только Эд: Фринка Чилдан наверняка запомнил.
- Тебе тоже придется заняться сбытом, - сказал Эд, однако согласился с тем, что к Чилдану целесообразнее идти ему.
Он приобрел новый костюм, галстук и белую сорочку, чтобы произвести надлежащее впечатление. Но, несмотря на это, чувствовал себя неуверенно. "Я знаю: все будет в порядке, - в который раз повторял он., - но… мало ли что?"
Большинство образцов выполнено в абстрактном стиле: металлические спирали, причудливо изогнутыепетли, - форма во многом определялась пластичностью материала. Одни изделия - ажурные, как паутина, другие - подчеркнуто массивные и варварски тяжеловесные. Разнообразие форм тем более поражало, что на бархатных подставках размещалось не так уж и много предметов. "Впрочем, - подумал Фринк, - один магазин в состоянии закупить все, здесь разложенное. Если сразу не повезет, больше никуда не пойдем. Но, если все удастся, как задумано, если изделиями заинтересуются, заказов хватит до конца наших дней".
Они вместе уложили обтянутые бархатом дощечки в корзинку. "В худшем случае, - успокаивал себя Фрэнк, - окупится хотя бы часть расходов на материалы, оборудование и инструменты".
Случай как нельзя более подходящий, чтобы обратиться за советом к Оракулу. "Спросить, что ли, удастся ли Эду заключить нашу первую сделку?" Однако он понимал, что слишком взволнован, чтобы задать столь прямой вопрос. Предсказание могло оказаться самым неожиданным, а главное - неблагоприятным, и он знал: сейчас ему не хватит духу принять любое решение. Так или иначе, жребий брошен: мастерская создана, изделия готовы к реализации, что бы теперь ни исторгла из своих глубин "И-чинг".
- Сперва я отправлюсь к Чилдану, - сообщил Эд. - Конечно, лучше, если я возьму его на себя. А потом и ты попробуешь еще где-нибудь. Поехали со мной. Подождешь в машине за углом.
Когда они, погрузив корзинку, забрались в пикал, Фринк подумал: одному только Богу известно, какими они с Эдом окажутся продавцами. Уговорить Чилдана, может, и удастся, но неплохо бы еще знать, как показать товар лицом.
"Эх, нет здесь Юлианы! - подумал он. - Все устроилось бы моментально: она красива, умеет говорить, а кроме того, она ведь женщина. Она смогла бы продемонстрировать украшения прямо на себе". Закрыв глаза, он попытался представить, как смотрелся бы на ее запястье один из браслетов. Или вон то колье - на ее шейке… Брюнетка с молочно-бледным лицом и серьезным изучающим взглядом… серый облегающий свитер, серебряные украшения, обнаженная кожа, - металл поднимается и опадает в такт дыханию…
Боже! Она и теперь в его воображении. Вот длинные и сильные пальцы осторожно поворачивают каждое изделие - он видит, как Юлиана, запрокинув голову, подносит их к глазам.
Он знал, что более всего ей бы понравились серьги. Особенно те, продолговатой формы, из полированной латуни. Какие бы рекламные фото получились… К тому же они задумали составить каталог, не исключено - когда-нибудь они наладят сбыт и за границей. Да, она выглядела бы великолепно… цвет лица у нее прекрасный, кожа совершенно здоровая, без единой морщинки. Но согласится ли она, и, прежде всего, как разыскать ее? Ему все равно, что она подумает, - в этом ведь не будет ничего, связывающего их с прошлым. Чисто деловые отношения.
Да что там, - он не возражал бы даже, если бы снимки сделал кто-нибудь другой. Можно, например, пригласить фотографа-профессионала. Наверняка, она так же тщеславна, как и раньше. Ей ведь всегда нравились восхищенные взгляды, неважно, чьи, впрочем, как и многим женщинам. Все они хотят находиться в центре внимания. В этом смысле они совсем как дети".
"Юлиана не выносит одиночества, - продолжал он вспоминать. - Я всегда находился рядом, чтобы постоянно делать ей комплименты. Наверняка у нее и теперь есть кто-то, кому приходится восхищаться ею, говорить, как она прекрасна… какие у нее ножки, какой животик…"
- Что с тобой? - спросил Эд, взглянув на него. - Страшно стало?
- Да нет…
- Успокойся, я не буду торчать там, как пень, - сказал Эд. - У меня есть несколько идей. И вот что тебе скажу: ни капельки… не боюсь. И не намерен робеть только потому, что магазин такой фешенебельный и что мне пришлось напялить этот костюм. Признаться, терпеть не могу наряжаться. Как-то паршиво при этом себя чувствуешь. Но это не имеет никакого значения. Все равно я пойду туда и сделаю этого фраера.
"Ну и прекрасно", - подумал Фринк.
- Черт побери, - продолжал Эд, - если тебе удалась затея с "Кольтом" для японского генерала, так неужели я не смогу убедить Чилдана в том, что это и впрямь добротные и оригинальные изделия ручной работы. Тем более, они таковые на самом деле.
- Ручной чеканки, - уточнил Фринк.
- Ну да, изделия ручной чеканки. Так вот, я пойду к нему и не появлюсь обратно, пока не выложу всего до конца. Что-нибудь, да придется ему купить. Если Чилдан не сделает этого, значит, он полный идиот. Я специально интересовался - подобных изделий нет ни у кого. Боже, да стоит мне только вообразить, как он глазеет, но не покупает, - как кровь бросается в голову и хочется рвать и метать. Пусть попробует не купить, я ему морду набью.
- Не забудь только сказать: все это - не дешевая позолота, а настоящая литая медь и латунь.
- Послушай, дай мне попробовать по-своему, - попросил Эд. - У меня есть кое-какие неплохие идейки.
"Кажется, я знаю, что надо сделать, - подумал Фринк. - Отберу пару вещиц, - Эд, разумеется, ничего против иметь не будет, запакую и отправлю Юлиане. Чтобы и она знала, чем я занялся. Ее разыщут, - я пошлю посылку по ее последнему адресу. Интересно, что она подумает, когда откроет коробку? Конечно, посылку придется сопроводить письмом, в котором пояснить: все, что она видит, сделано мною, и что теперь я компаньон в новом деле - по производству художественных изделий. Я смогу разжечь ее воображение, она обязательно захочет увидеть что-нибудь еще, уж она-то заинтересуется… Я напишу ей обо всем: и о камушках, и о золоте, и о том, где все это теперь будет продаваться - о фешенебельных магазинах…"
- По-моему, где-то здесь, - сказал Эд. Они двигались в плотном потоке транспорта в самом центре города, где со всех сторон небо заслоняли дома. - Наверное, лучше остановиться.
- Да нет же, ехать еще кварталов пять, - возразил Фринк.
- У тебя сигаретки с травкой случайно не найдется? - спросил Эд. - Сейчас бы меня это успокоило.
Фринк протянул ему пачку "Тьен-ла", к которым привык еще в бытность своей работы в компании "У-М".
"Я уверен, она живет с каким-нибудь типом, - думал Фринк. - И спит с ним, как собственная жена. Знаю я Юлиану. Иначе она просто не может: мне-то известно, что с ней творится с наступлением темноты. Когда начинает темнеть и холодать, и все сидят по домам в уютных комнатах. Она не создана для одиночества. Да и я тоже", - подытожил он.
"А может, ей попался действительно кто-то стоящий. Какой-нибудь робкий студентик. Она явилась бы прекрасной подругой для человека, который еще ни разу не отваживался на сближение с женщиной. Юлиана отнюдь не жесткая и не циничная. Для кого-то она, возможно, и станет неплохой находкой. Черт возьми, надеюсь, она не связалась со стариком! Или с каким-нибудь опытным негодяем, из этих, с вечно торчащей изо рта зубочисткой, полных презрения к женщине".
Дыхание участилось, стоило ему вообразить атлетически сложенного волосатого типа, измывающегося над Юлианой и отравляющего ее существование. "Знаю, такое может довести ее до петли, - подумал он. - И этим, как пить дать, закончится, если она не встретит человека, по-настоящему отзывчивого и умного, который бы по достоинству оценил ее".
"Я для нее оказался слишком неотесанным, - думал он. - А впрочем, я еще не самый плохой вариант, - есть куча типов похуже. Всякий раз мне удавалось угадывать ее мысли и желания, стоило только ей почувствовать себя одинокой или загрустить. Как часто я думал о ней и жил ее тревогами. Но, наверное, этого мало. Она заслуживает большего. Гораздо большего".
- Остановимся здесь, - проговорил Эд. Он уже увидел свободное место на стоянке и теперь сдавал назад, оглядываясь через плечо.
- Послушай, - сказал Фринк, - можно я кое-что пошлю жене?
- А я и не знал, что ты женат, - занятый парковкой, Эд не спешил с ответом. - Выбери что-нибудь, только не из серебра.
Эд заглушил мотор.
- Ну, вот мы и на месте, - сообщил он и раздавил окурок о приборный щиток. - Ну, пожелай мне удачи.
- Ни пуха…
- К черту… Глянь-ка, на сигаретной обертке одно из этих японских стихотворений - "вака". - Под аккомпанемент уличного шума Эд продекламировал:
"Слышно кукушку.
Гляжу туда.
Откуда голос ее раздается.
И что же я вижу? -
Лишь бледный месяц в предрассветном небе".
Вернув пачку "Тьен-ла" Фринку, он похлопал его по плечу, распахнул дверцу, подхватил корзинку и выбрался наружу.
- Брось десятицентовик в автомат, - сказал он на прощанье и через минуту уже исчез в толпе прохожих.
"Юлиана, - подумал Фринк, - неужели и тебе так же одиноко?"
Он вылез из машины, подошел к автомату и бросил монетку в прорезь.
Его опять начали одолевать сомнения. А вдруг ничего из этого не выйдет? Что там пророчит "И-чинг"? "Слезы, обман и битые черепки"…
Человек всегда в одиночестве встречает сумерки своей жизни. Будь Юлиана сейчас здесь, он не испытывал бы такого страха и вообще не боялся бы ничего.
Ему снова стало страшно. А если Эду не удастся ничего продать? Если их просто высмеют? Тогда… что?
Юлйана лежала, прижавшись к Джо Чинанделла, на простыне, расстеленной прямо на полу ее комнаты.
Джо пошевелился и что-то пробормотал.
- Уже встаешь? - она крепко обняла его.
- У тебя что, сегодня нет занятий?
"Никуда я не пойду, - решила Юлиана. - И он это прекрасно знает. Сходим куда-нибудь, не сидеть же все время здесь. Но место нужно выбрать такое, где мы еще не бывали. Ну, ладно, действительно пора подниматься".
Она почувствовала, что Джо встает, ее руки соскользнули с его влажных от пота плеч. Затем услышала, как он зашлепал босыми ступнями по полу. Наверное, в ванную.
"Что ж, всему ^приходит конец", - подумалось ей, и она тяжело вздохнула.
- Ну что ты там разохалась? - громко осведомился Джо из ванной. - Вечно ты какая-то подавленная. Все обижаешься, боишься меня и по-прежнему в чем-то подозреваешь… Нельзя же все время так смотреть на мир. - Он высунулся из дверей ванной. - А как насчет небольшой экскурсии?
Сердце у Юлианы заколотилось.
- Какой экскурсии?
- В какой-нибудь большой город. Может, на север, например в Денвер? Сводим на какой-нибудь спектакль, потом - в хороший ресторан, а хочешь - зайдем в универсальный магазин и купим тебе вечернее платье и все остальное. Ну как, идет?
Юлиана не верила своим ушам.
- Эта твоя студия как-нибудь обойдется без тебя, пока мы будем путешествовать? - прокричал Джо, стараясь перекрыть шум воды из душа.
- Да уж наверное…
- Купим себе элегантные наряды. Надо же развлечься, хоть раз в жизни. Наверняка это улучшит твое настроение.
- А где мы на все это возьмем деньги?
- У меня есть. Загляни-ка в мой чемоданчик. - Он уже закрыл дверь, и поэтому шум воды заглушил его слова.
Она достала из шкафа ободранный, весь в пятнах, чемодан. Открыв его, она действительно обнаружила большой плотный конверт, полный банкнот Рейхсбанка. Юлиана знала: такого достоинства купюры имеют хождение везде. До нее, наконец, дошло, что они на самом деле смогут куда-нибудь выбраться. Может, Джо действительно не обманывает ее. "Хотела бы я знать, что он за человек?" - думала она, считая банкноты.
Укладывая конверт на место, она наткнулась на массивную цилиндрическую ручку или что-то очень похожее, поскольку у этого предмета имелся зажим, как у авторучки. Однако для авторучки это "что-то" - слишком тяжелое. Она осторожно отвинтила колпачок. Нет, тут и впрямь золотое вечное перо. Но все же…
Что это? - спросила она у Джо, который уже вышел из ванной.
Он ваял у нее авторучку и положил обратно в чемоданчик. Она завороженно смотрела, с какой осторожностью он это проделал.
- Опять твоя болезненная подозрительность? - спросил он. Джо заметно оживился, и она подумала: таким веселым она его никогда не видела. Он схватит ее за талию и принялся вертеть и раскачивать, приблизив свое лицо к ней настолько, что она ощутила тепло его дыхания.
- Да нет же, - еле выговорила Юлиана. - Это я так… понемногу меняюсь к лучшему… "Но все же я боюсь тебя, - подумала она. - Боюсь ровно настолько, чтобы тебе ничего не сказать об этом".
- Выбросить тебя в окно?! - завопил Джо и потащил ее через всю комнату.
- Ну перестань, прошу тебя! - умоляла она.
- Шучу. Слушай, мы отправимся туда, как в Марш на Рим. Помнишь? Дуче организовал такой марш, и, кстати, мой дядя Карл принимал в нем участие. Теперь - наш черед, пусть он и не будет таким грандиозным, чтобы войти в историю и попасть в учебники. Идет? - Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы так, что они стукнулись зубами. - Знаешь, как чудесно мы будем выглядеть в новых нарядах? Ты меня подучишь, как следует себя вести и о чем говорить, ладно? Будешь обучать меня манерам, идет?
- Да ты и так неплохо говоришь, - сказала Юлиана, - даже лучше, чем я.
- Неправда, - Джо внезапно нахмурился. - Я паршиво говорю. Этот акцент… Каждый сразу узнает макаронника. Разве тогда, в баре, ты не обратила на это внимания?
- Даже если и так, - возразила она. - Теперь это совершенно не важно.
- В этикете разбираются только женщины, - сказал он, неся ее обратно от окна. - Если бы не женщины, мы только и делали бы, что трепались о гонках да скачках. Или просто обменивались сальными анекдотами. И никакой культуры.
"Какое у него сегодня странное состояние, - думала Юлиана. - Сперва он задумчив и встревожен, но, стоило ему принять решение об этой поездке, как он уже впал в эйфорию. Неужели действительно я нужна ему? Меня можно попросту бросить, оставить здесь, - такое, кстати, уже случалось. Да я бы и сама, долго не задумываясь, сделала это, если бы собралась куда-нибудь отсюда подальше".
- Это что, твоя зарплата? - спросила она, глядя, как он одевается. - И долго тебе пришлось копить? Денег так много, что… Конечно, там, на Востоке, заработки большие, но все же… Мне приходилось говорить с другими водителями грузовиков, но такими деньгами не располагал, пожалуй, никто из них…
- Так, говоришь, я шофер? - перебил ее Джо. - Слушай, а ведь я ехал в том грузовике вовсе не в качестве водителя. Я - охрана на случай ограбления. - Он опустился на стоящий в углу стул и принял позу дремлющего в кабине водителя: откинулся, расслабившись, на спинку сиденья, рот полуоткрыт… - Ну как, заметила что-нибудь?
Сначала она ничего не поняла, а потом вдруг увидела у него в руке длинный узкий нож. Господи, да откуда ему взяться? Из рукава, что ли?