15 февраля. Как все просто оказалось! Но по порядку. Пришел я к одиннадцати часам в школу, а там уже почти все собрались – те же самые два мага и еще один, которого в прошлый раз не было. С ними директор школы и какой-то незнакомый мне мальчишка из пригорода, тоже претендент. А следом за мной Нужжол пришел, который в прошлый раз меня просвещал. Наверное, не зря он такой осведомленный был, помогла ему подготовка. А может, он просто "талантливый", как и я. И тут же нас по разным кабинетам развели, каждому "своего" мага выделили и заперли на ключ. Причем кабинеты не простые выбрали, а специальные, в них окон не было! (Я даже и не знал, что у нас в школе такие есть. Правда, они совсем крошечные, похожие на чуланы, или мне такой достался?) Из мебели там были только стол и стул – для самого мага, наверное, а на нем какие-то непонятные штуки лежали. "Мой" маг сразу после того, как мы вошли, свечу простой спичкой зажег и на стол перед собой поставил, потом достал вторую и ее тоже зажег, воткнул в подсвечник с ручкой и мне подал, вместе с листом бумаги. "Встань посреди комнаты лицом ко мне и выполняй инструкции", – сказал и сел на свое место, а свечу перед собой водрузил. Еще он снял с шеи какой-то предмет, смахивающий на медальон, и положил его перед собой. Посмотрел я на лист перед своими глазами и опешил, а написано там было вот что: "Вызови дрожь земли"! И все, больше ни единого слова. А ведь всем известно, что маги в своей работе используют заклинания, без них они не могут не только дождь вызвать, но и обычный туман сгустить, а уж про землетрясение и речи быть не может. И я, дурак, подумал, что они специально дали мне невыполнимое задание, чтобы я срезался. Ну, думаю, раз такое дело, то и бояться нечего, и мама обрадуется. А все же интересно мне стало. Как можно землю встряхнуть, если руками не получится, а лопату мне не дали? (Пол-то, кстати, каменный, а сверху досками прикрыт!) Закрыл я глаза и представил я себе, что я там, под столом у мага, в каменном мешке сижу, и так мне стало страшно и тесно, что дернул я плечами, будто камень раздвигаю, и на цыпочки приподнялся. Слышу – грохот раздался, открываю глаза и ничего не вижу, свеча у "моего" мага не горит. Примерно минута прошла, прежде чем он зажег ее, и стул у него при этом на боку лежал, и руки у него как-то неловко вздрагивали, все спичкой не мог по фитилю попасть. "Предупреждать надо, парень", – хмыкнул он и поставил свой стул на ножки. Стал он огнем перед собой водить, все на пол и потолок смотрел, но ничего там не было. Трещины, что ли, искал? Потом подозвал меня к себе и другой лист вручил, и было написано на нем: "Вскипяти воду в блюдце". А сам зачем-то подальше от стола отодвинулся. И тогда я представил, что я – солнце, мне жарко, но хорошо, а вещи вокруг меня и особенно на столе находятся в фокусе моих лучей. Меня остановил легкий стон, донесшийся со стороны мага, и я тотчас представил себя остывшим, черным солнцем, а потом и вовсе вернулся в себя. "Довольно!" – сказал мне маг, он тяжело дышал открытым ртом и утирал пот с красного лица. Но ни единой струйки пара не поднималось от воды, налитой в блюдце. И вообще в комнате было так же прохладно, как и в самом начале. "Мегаллин, – сказал маг. – Ты можешь идти". – "Я не справился?" – спросил я. Он не ответил и подошел ко мне, а затем вдруг поднял горячими пальцами мой подбородок и заглянул мне в глаза. "Ты справился, – сказал он. – Пожалуйста, не пытайся больше так делать, держи свою силу при себе. Тебе еще многому нужно научиться, пока ты не поймешь, как правильно применять ее". – "Хорошо, – говорю, – господин". Когда я вышел из кабинета, в коридоре никого не было, даже директора, и я подумал: "И это все?" Маг тоже вышел за мной и отправился в правое крыло школы, наверное, в кабинет директора, а я решил подождать кого-нибудь у входа. Но почему-то никто не появлялся, а потом вышли все три мага, они увидели меня и заулыбались, а один спросил: "Не терпится приступить к занятиям в Ордене?" – "Просто жду, вдруг еще кто-нибудь выйдет". – "Никто больше не выйдет, дружок, – засмеялись они. – Все остальные уже давно дома. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?" Тут я догадался посмотреть на солнце – его немного было видно сквозь плотные тучи – и что же оказалось? Времени-то было уже двенадцать часов! Так я и не понял, куда у меня полчаса из памяти выпало. Домой идти совсем не хотелось, отец бы стал расспрашивать – что да как (он, кстати, совсем не огорчился, когда мама ему про мои жизненные планы рассказала). Мама была в театре, и я подумал: а схожу-ка я к Диннике. А потом еще одна мысль появилась, про Маккафу, но я ее отогнал, и бодро зашагал к мосту. Прошел шагов двадцать, и чувствую, что чем дальше, тем мне все трудней и трудней ноги переставлять, а потом понял, что вот-вот свалюсь прямо в снег, и засну в нем, и замерзну насмерть. Уж не знаю, как я до дома добрался, перед глазами какие-то цветные круги вертелись. Пришел домой и не раздеваясь в кровать упал, тут же, конечно, Зубля выскочил и стал меня обнюхивать, пищал как резаный. Пришлось ему стукнуть между ушей, тогда только замолчал и гулять ушел. А я проспал до восьми часов вечера! Вот встал, поужинал и записываю свои впечатления. Зубля из-за угла выглянул, и мы с ним помирились, но дрессировать его я не стал (он не слишком-то настаивал). Родители, конечно, допытывались, что да как, мама хоть и расстроилась и даже плакала недолго, но все равно видно было, что она мной гордится. И как я теперь спать буду? Голова такая же пустая, как бочка из-под пива вечером в день ярмарки. Ничего неохота делать, даже мысли записывать. Да их у меня и нет.
26 февраля. Честно говоря, я боялся, что ребята в школе станут как-нибудь иначе ко мне относиться. Не захотят со мной общаться, например. Но никто как будто не обратил внимания, что я сдал экзамены в Орден, но это, в общем, и правильно – в жизни есть множество интересных занятий. Сам я еще несколько месяцев назад и подумать не мог, что стану магом. В конце концов в этом нет моей заслуги – такой уж я уродился. А может, я еще и не стану магом, мало ли что может случиться. Еще ничего не потеряно, завтра же могу сказать директору, чтобы он передал мой отказ в Орден. Но я этого не сделаю. Если я единственный в целом Ханнтендилле и его окрестностях прошел оба испытания, то тут уж ничего не поделаешь, значит, у меня призвание. Даже маме пришлось смириться, хотя ей очень не понравился такой поворот! "Зато при дворе Императора будет, и никуда не уедет", – утешил ее отец. "Кто тебе такую чепуху сказал?" – возмутилась она. "Ну… – промямлил он. – Друг один, из Отдела частных расследований". – "Мне Холльгурн сказал, что могут отправить куда угодно, хоть на остров Булльтек", – выступил я. "Это плохо, – опешил отец. – А я думал, самые талантливые маги остаются в столице". Уже на попятную пошел, про талант заговорил! Впрочем, посмотрим, что мне в Ордене скажут (из первых рук все узнаю, да и рано мне еще о таком далеком будущем думать).
1 марта. Гуляли сегодня с Динникой в парке, снежками кидались словно малые дети. А потом стали бороться и все в снегу вывалялись. У нее глаза так и горели. Если про Маккафу совсем не помнить, то Динника очень даже симпатичная девчонка. Она сильно изменилась с прошлого лета. Но свое мнение по-прежнему твердо отстаивает (этого у нее не отнять), хотя и не навязывает. Кстати, она явно за меня обрадовалась, когда я поделился с ней рассказом о своем успешном экзамене в Орден. Сказала как бы невпопад: "Вот было бы здорово, если бы ты смог продолжить папино дело!" Я даже понять не успел, что она имеет в виду, как она тут же поправилась: "Я говорю вообще, про благородное и прибыльное дело оказания магических услуг населению Империи". Вот же завернула! Я бы сроду такой фразы не выдумал, а она иногда может. "А я думал, что маги служат Императору и не могут заниматься торговлей", – сказал я. "Да? – смутилась она. – Я и не знала… Да нет, знала, конечно… Фу, какой ты бестолковый!" Короче, она почему-то рассердилась и облепила мне морду снегом.
5 марта. Пошел сегодня через Хеттику и вдруг чувствую – что-то не так. А что, понять не могу, вроде и вчера здесь ходил, и позавчера. Стою, глаза закрыл и мысленно вперед пошел, а сам не двигаюсь. И вижу, как вода сквозь трещины во льду просачивается! А сам лед качается и готов вот-вот развалиться под ногами. Посмотрел перед собой, ничего не увидел, но повернул обратно, к берегу. Какой-то школьник мне навстречу попался и спрашивает: "Ты чего не идешь? Лед трещит?" – "Ага", – говорю. Парнишка неглупый оказался, тоже через мост пошел. Но все равно какой-нибудь растяпа обязательно провалится, каждый год так бывает, однажды на моей памяти один ученик даже утонул. Да, на коньках теперь не покатаешься, да и малы они мне уже, кстати.
9 марта. У меня такое ощущение, будто я своими руками расписал всю свою жизнь на годы вперед. Вот только дня собственной смерти не знаю.
21 марта. Хожу как все в школу, читаю на уроках учебники, вообще веду себя как всегда. И в то же время мне постоянно кажется, будто внутри меня затаилось чудовище. Оно пока еще вялое, беззубое, но оно там. И если ему дать волю, оно может вырваться и убить всех, до кого доберется. Лучше бы я не ходил на эти испытания. Мама вчера посмотрела на меня и поставила мне диагноз: "Нужны фрукты! И овощи". А где ж их взять?
28 марта. Прочитал последние записи и думаю: "Что за штука? Как будто их не я сочинил, а какой-то сумасшедший". Но сейчас все нормально! Бузз меня сегодня спросил: "Ну что, пойдем в этом году на льдинах кататься или нет?" Но как-то без огонька спросил, будто по привычке. Я сразу же вспомнил наше прошлогоднее "плаванье" с Маккафой и купание во льдах. А за этими мыслями и другие потянулись, сижу за партой как истукан и молчу, и Бузз тоже ничего не говорит. "Ну?" – наконец не выдержал он. "Что-то неохота", – сказал я. "И то верно, – согласился он. – Баловство это все. Так и утонуть в одночасье можно". Да и цеплялки лень на новый размер обуви переделывать.
2 апреля. Клуппер сегодня подошел ко мне и сказал, что Динника ждет меня для снятия размеров. Я сначала даже не понял, о чем он толкует, но тут же вспомнил про кюлоты и про наш с Динникой уговор. Видно, скоро придет ей пора отчитываться перед учительницей. Солнце уже вовсю светит, снег почти растаял, и на Хеттике только отдельные куски льда остались. Из-под снега вылезли трупы разных домашних и диких животных, в основном кошек и грызунов. А Зублю теперь вообще домой не загнать! Шляется по всяким помойкам, часто ночевать не приходит. Мне почему-то кажется, что он от меня уйдет. Все равно карьеру циркового артиста я не могу ему предложить. А зачем еще ему со мной связываться? Все, сейчас вот допишу и пойду к Диннике, снимет нужные размеры – и пойдем гулять".
На этой фразе вторая тетрадь Мегаллина заканчивалась. Валлент решил, что справиться с лавиной новых данных ему поможет только выходной.
Глава 17. По следу жизни
Конная площадь, как всегда оживленная в воскресное утро, встретила его привычным гулом человеческих голосов, ржанием коней и суетой торговцев. На этот раз магистр прибыл сюда со Скути, нагрузив ее мешком с товарами и вдобавок взгромоздившись в седло. Бригада Уммона возводила очередной шатер, сам он сидел на широком стуле под навесом, в окружении рулонов всевозможных цветов и размеров, а также складной мебели, и прихлебывал из запотевшего кувшина черное пиво.
– Тебе как обычно? – отрыгнув, спросил он. Валлент кивнул и спешился. – Где ты раздобыл эту клячу? Ей же не меньше ста лет!
– Она еще нас с тобой переживет. – Валлент отсчитал сорок дукатов и высыпал их в протянутую руку Уммона. Основная масса торговцев уже обосновалась на своих пятачках брусчатки, занимаясь раскладыванием товара на полках. Покупателей пока было немного, хотя белое, жаркое солнце уже выглядывало из-за стены здания суда.
Валлент направился к давно занятому им месту Конной площади, куда подручные Уммона должны были доставить палатку и мебель. Они не заставили себя ждать, и спустя четверть часа он смог укрыться от резкого солнца, перед этим обеспечив Скути кормушкой и поилкой, прямо возле откинутого полога шатра.
Выкладывая на стол магические порошки и емкости для смешивания растворов, магистр случайно задел колбу правой рукой и почувствовал резкую боль, волной прокатившуюся почти до плеча. Он был неприятно удивлен тем, что мелкие раны на его запястье и не думают рубцеваться, а, напротив, от незначительного удара открылись, и примерно половина из них выжала из себя по мелкой капельке крови. "Неужели проклятые крокодильи зубы были обмазаны ядом?" – с тревогой подумал он и поворошил кучу упакованных в плотную бумагу порошков, высматривая тот, что мог бы ему помочь. К счастью, сегодня он захватил с собой нужный ингредиент. Смешав в плошке по чайной ложке лечебного вещества и воды, он получил полужидкую кашицу – мощное заживляющее средство, которое тотчас же втер в ранки. Боль немного улеглась, но все же еще несколько минут беспокоила Валлента, заставляя его то и дело пристально всматриваться в красные точки на запястье.
Магистр сел на раскладной стул и прикрыл глаза, стараясь выбросить из головы все мысли, но против воли все время возвращался к взломанной им системе безопасности Ордена. Слабое жжение в руке никак не давало ему забыть о ней. Скорее всего, Мастер обязательно заметит следы крови на зубах чучела, ожившего так некстати. Оставалось только надеяться, что ему еще не скоро придет в голову открывать пасть гнусной твари. Следовательно, повторное изучение системы нужно провести как можно быстрее, а заодно постараться уничтожить явные следы предыдущего взлома. Стереть информацию в своем кристаллике Валлент, видимо, был не в состоянии, разве что попытаться изъять его из кармашка и выбросить. Но эта мысль недолго вертелась в мозгу следователя – еще неизвестно, как поведет себя охранная система после такого грубого вмешательства. Судя по злобной реакции крокодила, она вполне может подвергнуть его воздействию всех четырех стихий в их самых разнузданных проявлениях. И еще какая-то неясная мысль, связанная с Мастером и чучелом, крутилась в голове магистра, но зуд в раненой руке мешал следователю ухватить ее.
Площадь постепенно заполнялась народом, в основном прибывшим из окрестных деревень, и некоторые заглядывали в палатку Валлента. Он споро смешивал мази, сооружал растворы и присыпки, и к полудню уже окупил затраты на порошки, аренду и городской налог. Раны время от времени напоминали о себе, и магистр решил, что рука нуждается в охлаждении, раз боль обострилась в душной атмосфере шатра. И в самом деле, водный компресс немного помог ему, но после него вокруг кровоточащих ранок возникла мелкая красная сыпь, отчаянно зудевшая. Валлент стал всерьез подумывать о визите в медицинскую Академию, где у него со времен службы в Отделе был знакомый врачеватель.
Когда поток покупателей иссяк и он уже собирался перекусить бутербродами с холодным чаем, в палатку вошла чрезвычайно упитанная женщина средних лет. Она была одета в легкое, почти газовое платье ярко-желтого цвета и поминутно вытирала короткую шею цветастым платком. Окинув обстановку критическим взглядом, она несколько мгновений изучала продавца, после чего вразвалку подошла к столику с магическими аксессуарами. Какое-то время дама водила по ним рассеянным взглядом, тиская влажный платок. Наконец она, судя по всему, решилась завести с магистром беседу и подняла на него глаза.
– Позволите вам помочь? – вежливо осведомился он.
Она глубоко вздохнула и сказала неожиданно низким голосом:
– Я была бы вам чрезвычайно признательна, магистр Валлент. Видите ли…
Дама вновь надолго замолчала, явно чего-то испугавшись и вонзив в продавца выпученные глаза. Ее пухлая челюсть непроизвольно задвигалась – слова рождались у нее в гортани, но она, видимо, никак не решалась произнести их вслух. "Откуда она знает мое имя? – с тревогой подумал магистр и внимательно всмотрелся в черты лица женщины, пытаясь припомнить, не встречал ли он ее раньше. – Неужели ухитрилась прочитать мое позволение?"
– Я могу вам доверять? – спросила она вдруг, успокоившись так же быстро, как и возбудилась.
– О, вполне, – заверил ее Валлент. Посетительница начала вызывать у него легкое любопытство, но дальше прыщей на ягодицах его воображение не пошло. – Извольте, вот все мои вещества и атрибуты. Что вам угодно?
– Мне рекомендовал вас один мой знакомый, – продолжала дама. – Она… он сказал, что если у кого-нибудь и может быть нужный мне раствор… или порошок, то только у вас.
– Прошу вас, изложите наконец, что вы хотите?
– Мне нужно лекарство от беременности.
В первый момент Валлент подумал, что ослышался, настолько невероятными были слова посетительницы. Звучало это примерно так же, как если бы она заявила, что ей надоело быть женщиной и она хочет изменить пол – то есть как полный бред.
– Не думайте, что я сумасшедшая, – поспешно сказала дама. – Мне нужен порошок, который помог бы мне избавиться от плода. Он есть у вас?
– Почему бы вам не обратиться в Академию? – осторожно спросил Валлент, решив подыграть обезумевшей жещине.
– Это исключено. Медицинская Академия – имперская организация, они тут же примутся обследовать меня, и уж избавиться от беременности мне там никак не позволят.
Валлент, хоть и не верил ей, также собирался воспрепятствовать этому. Привычно сохраняя спокойствие, он при этом с трудом контролировал вихрь эмоций, одновременно пытаясь сообразить, кто эта женщина и как она могла быть связана с Мегаллином или другим, неизвестным ему человеком, покорившим магию третьего уровня.
– Вы уверены? У кого вы консультировались?
– Это не имеет значения! Все признаки налицо, можете не сомневаться.
То, что она говорила, было немыслимо: за последние восемь с лишним лет ни в Азиане, ни в Эвране не родилось ни одного ребенка. Валлент вдруг заметил, что и жара, и тупая боль в прокушенной руке куда-то отступили.
– Я помогу вам, – сказал он и стал ворошить вещества, рассыпанные на столе, выискивая среди них самое безвредное. Он выбрал желтоватый порошок, смесь шалфея и луговой ромашки – обычное обеззараживающее средство, не способное убить даже муху. – Это должно подействовать.
Она недоверчиво повертела в пальцах товар и даже понюхала его.
– Что это?
– То, что вам нужно. Сейчас я напишу рецепт.
Валлент макнул перо в чернильницу и за считанные минуты выдал текст, способный искренне позабавить врачевателя. Рецепт внушал уважение своей явной серьезностью, а также богатой терминологией. Несмотря на абсурдность требований упитанной дамы и общее безумие ситуации, магистр едва не рассмеялся.
– А это не… опасно? – поинтересовалась она, ознакомившись с творением Валлента.
– Ничуть, – уверил он даму.
– И как скоро появится результат?
– В течение недели, – сымпровизировал магистр. – Точно следуйте инструкции, и вскоре вы заметите, как ваше самочувствие возвращается в норму.
– И только-то?