- Я тоже, - смягчился мой друг, ласково поглаживая меня по спине. - Зачем ты здесь?
- О! - Я оторвалась от его груди и заглянула в лицо. - Ты уже выучил нормальный язык?
Тролль закатил глаза.
- Женщина! - рыкнул он. - Где были твои мозги, когда ты сюда лезла?
- Там же, где и твои! - обиделась я. - Когда ты сюда попал!..
И мы бы та-ак славно поругались… но тут начали крошиться стены и в наш весьма насыщенный эмоциями диалог встрял Къяффу:
- Бешим!
- Согласна! - живо отреагировала я. - Но тебе нужно к логопеду! Иногда ты выдаешь двусмысленности!
- Ш-ш-ш! - сказали оба мужчины.
Дальше начали действовать: Къяффу прицельно плевался на цепи, Мыр рывком их из стены выдергивал. Стены тряслись. Я визжала. Мысленно. Стены еще больше тряслись.
А потом мужчины решили, что пришла пора нас спасать.
Мне понравилась идея, но совсем не понравился сам процесс. Заматывать меня в паутину не стали - видимо, из соображений экономии расходного материала, или его в загашниках Къяффу не осталось… Может, сыграли роль еще какие-нибудь весомые мужские причины вести себя так или иначе. Абсолютно, на их взгляд, логичные.
Например, как у мужа моей подруги Лариски. Жена безумно устала, наработавшись по дому и ухаживая за маленьким ребенком. Уложив наследника спать, Лариса тоже ушла в спальню и провалилась в сон. Спустя какое-то время в дом заявился ее благоверный и начал спешно проверять: где же его половина?
Нашел. В темной спальне, под одеялом. Включил свет и спросил:
- Ты спишь?
Логично? Весьма. В темноте, в одиночестве, под одеялом усталая женщина может делать кучу вещей. В частности, убирать, стирать, блинчики печь или яичницу жарить. М-дя-я-я…
В общем, тролль схватил меня в охапку, пристроил на плече и велел держаться. У меня сразу возник актуальный вопрос, когда я рассматривала его поджарый тыл: "За что держаться?" Но мое мнение не учитывали. На мое робкое предложение:
- Можно я с Къяффу спасусь, а потом вы славой поделитесь? - Мыр рявкнул что-то нечленораздельное и полез в окно.
Я крепко зажмурилась и по дороге вспоминала все доступные в моей мозговой директории во всех имеющихся на хранении файлах любые молитвы, но кроме: "Помоги мне, боженька, я - честное слово, больше никогда…" - на ум ничего не приходило. Потому что дальше образовался пробел. Лакуна. Вакуум. Нет, не вакуум - трясущееся желе! Пудинг из мозгов с привкусом ужаса!
Тут меня тряхнуло сильнее и чем-то стукнуло по спине. Я приоткрыла один глаз и… заорала в голос от страха:
- МАМА!!!
А кто б не заорал? Когда вокруг все рушится, и не как в кино - в замедленной съемке, далеко и нестрашно, а по настоящему - быстро и больно.
- Я иду! - раздался трубный рев няни.
- …! - поблагодарил тролль. С немалым возмущением Къяффу: - Няня уже разнесла и внешнюю стену! - А это уже устное послание, адресованное лично мне: - Где ты откопала шмырга?
- Я н-н-не к-к-копала, - достучала я зубами. - О-он-на с-с-сам-ма!
- Ясно! - принял во внимание мой красноречивый ответ Мыр, продолжая нас каким-то чудом спасать.
- Я уже почти здесь! - отрапортовала Ар'Инна.
- Лучше бы мы были почти там! - прошипел тролль.
Я промолчала. Сказать было просто нечего и нечем. Во рту пересохло. Голос пропал. Мысли улетучились. Остался только инстинкт выживания, но и тот, судя по всему, скоро скопытится, хватит его ненадолго. Закрыла глаза.
Мы - то есть тролль с довеском, еще немного полазили, потом, судя по выбитому из моего организма воздуху, спрыгнули. Снова прыжок. И еще много, много раз.
Кроме спины и пятой точки, я почти ничего не видела. Меня мутило и болтало. Болтало и мутило…
Я опять решилась приоткрыть глаза, лишь для того чтобы узреть, как мы несемся вскачь на Къяффу прочь от рушащегося равелина, а за нами мячиком переростком прыгает няня.
- Что-то меня укачивает! - сдавленно поделилась я мироощущением.
И мы, тяжело дыша, остановились и слезли со спины паоса. Чумазый, усталый и запыленный тролль в зверски потертой и потрепанной жилетке на голое тело, грязная, как чушка, белокурая дама, вдалеке нас догоняет цементный мешок - няня и, как апофеоз всему, - сказочно испачканный паос. У него даже глаза были грязные!
- Зато живая! - шлепнул меня по заднице тролль и стащил с плеча. Вся компания, кроме меня, молча уставилась на обломки тюрьмы. Я смотреть на развалины немножко трусила.
Посадив рядом, тролль начал срочно воспитывать во мне совесть и сознательность:
- Это было безумие!
- Да! - немедленно согласилась я, прижимаясь к мощной зеленой груди и намертво вцепляясь в жилетку.
- Это безответственно! - продолжил Мыр, притискивая меня к себе.
- Да! - радовалась я жизни, как умела.
- Сумасбродство! - не останавливал он поток нравоучений.
А мне было все по барабану и до лампочки. Я хоть один раз в жизни совершила по-настоящему безумный и шальной поступок и теперь радовалась своей широкой натуре. Будет что вспомнить на старости лет.
- Безрассудство! - заливался курским соловьем Мыр на полянке.
Эйфория начала отступать, и на смену ей пришло раздражение.
- Ты повторяешься! - фыркнула я, все еще счастливая.
- А ты слушай! - внезапно заорал тролль. Приподнял меня и развернул в сторону острога. - И смотри, до чего доводят необдуманные поступки!
Да-а… Майн готт!!! От тюрьмы остались только две стены - да и те норовили обрушиться. Видимо, чтобы не отставать от коллектива.
- Сколько мусора!.. - Это все, на что меня в данный момент хватило.
- А как насчет всего остального? - съехидничал зеленый вредина.
- Остального - чего? - хлопнула я ресницами.
- Твоей подрывной деятельности, - усмехнулся тролль. Он сидел, привалившись спиной к боку Къяффу, и выглядел опустошенным.
- Это все я? - не поверила я ему. - Этого не может быть!
- Но это есть! - Меня еще раз повернули лицом в сторону разрухи и ткнули пальцем в разваленные останки былого военного могущества.
- Слушай, - отползла я назад и попыталась рассуждать внятно: - Я точно знаю, что ничего не подрывала и не разрушала.
В один голос:
- Значит, оно само?! - Сарказм из моих собеседников просто сочился. Нет, пузырился, как пузыри метана в болоте. Если начнут лопаться, мы помрем от вони.
- Само-само, - истово закивала я. - Честное банкирское, я…
- Молчи уж, чудо, - смилостивился Мыр, прижимая меня к себе.
Поуютнее устроил в объятиях и тихо спросил сам себя:
- И что мне с тобой делать?
- Покормить и спать уложить? - скромно высказала я предположение. С толикой лукавства: - Можно еще в баньке попарить… - Посмотрела на запыленную одежду и страшно поцарапанные по какой-то неведомой мне причине большие натруженные руки. Увидела выражение Мырова лица и пошла на попятную: - Но я не настаиваю…
- Чудо, - нежно повторил тролль и, кажется, поцеловал меня в макушку.
Не дожидаясь стражей правопорядка, мы с Мыром взобрались на Къяффу. По причине сильного стресса или усталости - точно не знаю, я надолго вырубилась. Когда очнулась - ничего не поменялось. Мы еще немного поскакали, допрыгали до леса и остановились на поляне. Мыр снял меня с Къяффу, поставил на землю, и тут меня настиг очень важный вопрос:
- А где Монь?
Зеленый немного замешкался с ответом, но все же сказал:
- Неподалеку. Он… немного помогал нам, когда мы бежали из тюрьмы. Пока ползли по стенам, Монь сделал так, чтобы крепость на нас не обвалилась. Скреплял камни и удерживал стены от обрушения. - Вздохнул: - Ни о чем спрашивай. Это сложно…
- Мы с ним встретимся? - расцвела я, понимая, как я все же по животинке сильно соскучилась.
- Дитё! - До нас доскакала няня, и тролль ловко ушел от ответа. - Ты в порядке?
- В полном! - отрапортовала я.
Шмырг помрачнела, сдулась и подошла к нам, грозно посматривая на зеленого великана, словно на врага всего трудового народа.
- Ар'Инна, а где девочки? - запоздало спохватилась я. Скорее всего, достаточно прочистились взболтанные в молочный коктейль мозги. - Они не пострадали?!
- Ушли на поиски новых приключений, прихватив по мужичку на дорогу. Сказали - боевые трофеи! - сообщила няня, стаскивая с шеи наши сумки с барахлом. Отчиталась по имуществу: - Я им выдала по браслету.
- Спасибо! - обрадовалась я. - Они мне ничего не передавали?
- Отчего же… передавали, - важно кивнула няня. - Та, которая с хвостом, сказала, чтобы ты ее в случае чего нашла - она всегда готова предложить свой хвост и разбить яйца. Та, которая "дочь степей", предложила ее тоже не терять. По ее словам - "в мире еще много невзятых ворот". А блондинка просто застеснялась и сказала, что замуж теперь точно не выйдет, такого адреналина никакой эльф не выдержит. К тому же у них не принято рушить замки, а ей сие дюже понравилось.
- Понятно, - протянула я, все еще радуясь хорошему завершению дела.
- Ну что, дитятко, - няня подошла и обвила меня руками, - давай прощаться?
- Почему? - Я обняла ее в ответ.
- У тебя теперь есть хороший защитник, - пояснила шмырг. Запечалилась: - Помощь старой няни тебе уже не требуется. А мне следует искать другое дитё… - Она шмыгнула носом. - Я к вам так привязываюсь!
И мы немного порыдали. Совсем чуть-чуть. С полчаса, наверное. Использовали весь запас носовых платков. В голове окончательно прояснилось, и я решила одним выстрелом убить двух зайцев: пристроить няню и сделать князю подлянку.
- Ар'Инна, - обратилась я к няне, - а что, если тебе взять на воспитание город? Столицу? Она не вырастет, не уйдет, и ты всегда будешь там нужна.
- И правда! - Шмырг приободрилась. - Меня ведь звали в стражу! А так я пойду еще выше!
Къяффу и Мыр скуксились, как пожиратели тонны лимонов.
- Спасибо, дитё! - Няня еще раз обняла меня. На прощанье шепнула на ухо совет: - Прежде чем что-либо решать - загляни на обратную сторону! - И - бумс! - испарилась. Вероятно, пошла самоутверждаться на пост главного защитника столицы. Какой все-таки сегодня продуктивный день!
Сразу после нее стал прощаться Къяффу.
- Уже уходишь? - расстроилась я, пожимая одну из восьми лап паоса.
- Увы. Села! - расплывчато объяснил осьминогопаук и галантно расшаркался.
- Если что… - начала говорить я, но тут мне рот зажала рука Мыра.
- Дай ему отдышаться, - посоветовал тролль.
- Мы-му-бу! - возмутилась я творимым произволом.
Рука разжалась.
- Я всего лишь хотела сказать: "Если что - не поминай лихом!" - надулась я.
- Я не стал рисковать, - сухо пояснил тролль. Погладил по плечу и дал указание: - Посиди тут пока…
И ушел в лес.
У меня образовалось время подумать.
А чего же я, собственно, от Мыра хочу? Если бы мне кто-то это мог сказать! Сама я явно неспособна.
Дружбы? Партнерства? Любви? Если подумать - два абсолютно генетически разных вида. Причем физиологически несовместимых. Почему же я так стремлюсь к нему? Затосковала. Если это и есть любовь-матушка, то у меня сильные проблемы с головой…
- Сейчас согреешься. - На поляну вышел Мыр с охапкой хвороста. За его плечом маячил довольный Монь.
Я чуть не прослезилась:
- Моя ты лапочка!
Пока мы с Монем лизались, теребили друг друга и сюсюкались, тролль привычно и сноровисто развел костер, потом смотался к роднику за водой и подвесил котелок.
Когда вода чуть нагрелась, взял тряпицу и начал протирать мне лицо и руки.
- Я и сама могу, - прошептала я, тая от заботы.
- Позволь мне, - так же тихо сказал тролль, продолжая неспешно смывать грязь и кровь.
Потом достал из внутреннего кармана флакончик из темного стекла:
- Быстрее заживет, - и начал аккуратно смазывать ароматическим маслом мои царапины, шепча какие-то слова на незнакомом языке. Ссадины прямо под его руками затягивались, покрываясь розовой тонкой кожицей.
На полянке стрекотали цикады. Нас окружали звуки вечернего леса. Я сидела на поваленном бревне и бинтовала Мыру ободранные руки, а перед тем смазала ранки и ссадины все тем же приятно пахнущим маслом. Над сорванными ногтями хотелось плакать. Вид окровавленных лунок без прочной ногтевой пластины - то еще зрелище. Я представила эту боль, и мне стало нехорошо.
- Ничего страшного, пройдет. - Мыр повернул голову и прикрыл глаза. Я присмотрелась: ну, и чем он отличается от людей?
Покачала головой - ничем. Такой же, из плоти и крови. Руки-ноги-голова. Пальцы на руках и ногах. Ум. Сердце. Чувство собственного достоинства. Разве что чуточку выпирают клыки и другая форма черепа и ушей? Кожа не белая, не черная, а зеленая? Но все человеческие расы тоже имеют отличия. И что? Это принципиально важно?
Передо мной не животное и не сказочное чудо-юдо, а обычный нормальный мужчина, который ранен и страдает.
Мыр стойко переносил экзекуцию, продолжая с улыбкой бормотать лечебный заговор и уютно растекаясь под моими пальцами.
Бережно обработав маслом руки и лицо, я вслед за этим занялась его спиной и ногами. Моя-то спина чудом не пострадала, зато его плечо и вообще вся правая сторона - просто ужас. Как будто палачи снимали кожу, стесано до мяса.
Мыр оперся на крепкий дуб и придремал. У наших ног лежал разноцветный Монь, пуская пузыри слюнявой мордой.
Тепло от костра, в котелке булькает похлебка, рядом шерстяной коврик и огромное доброе сердце в широкой груди - Монь. Мыр, твердый и теплый, словно скала, нагретая полуденным солнцем, пригреб меня левой рукой и не хочет отпускать даже во сне. Искры от костра вздымаются в темное небо…
Мне стало та-ак хорошо… по телу пробежала дрожь блаженного удовольствия. Словно натянулись невидимые нити, привязывая к этому необычному мужчине, притягивая и опутывая. Согревая. Обещая и маня…
- Мыр, я…
- Не надо, Леля, - попросил он, прижимая меня к себе. - Ты сейчас скажешь то, о чем в будущем можешь пожалеть. Ты все время забываешь, что я тролль.
- И что?.. - пробормотала я, млея под сильными руками. - Внешне - да, тролль, а внутренне - человек получше многих…
- Если бы ты знала, - пробормотал он. - Если бы только знала, моя… - И, наклонившись, легко провел вдоль лица рукой, не касаясь его.
Мои веки отяжелели, сознание поплыло. Расслабленное тело обмякло на руках тролля. На место реальности пришли красочные и… странные, я бы даже сказала - эротичные сны…
Мое зрение словно затуманилось, и на первый план вышла как бы душа Мыра. Я видела его сейчас не глазами - душой. В данный момент мы соприкасались душами…
Каким он был для меня? Не знаю, как описать… Я видела его обычным человеком. Высоким мужчиной с обнаженной душой, тянущейся ко мне. Не было ни клыков, ни зеленой кожи, хотя эти атрибуты меня и раньше не особо волновали. Только в качестве гендерной несовместимости.
Кому какая разница, что у мужчины, которого я любила, не так, как у других? У меня тоже все не так, как у других. Например, уже который день мозги набекрень. Но это же не делает меня изгоем?..
Всем своим духовно озябшим существом я чувствовала исходящее от него знакомое сердечное тепло. Купалась в лучах его любви ко мне и страстной нежности.
- Я… - разомкнула я губы, чтобы сказать ему все то, что скопилось на сердце и требовало выхода.
Ласковое прикосновение его пальцев к губам, как призыв к молчанию. Я подчинилась. Нет ничего приятнее следовать просьбе - не приказу, нет, - ласковой просьбе любимого человека. Мы еще успеем поговорить…
Если бы я тогда знала, как была права в своих намерениях.
То, что внешность Мыра претерпела какие-то изменения в пользу красоты, меня волновало мало. Я любила не его цвет волос или кожи, не разрез глаз, не форму носа или красивый мышечный рельеф - я полюбила самого Мыра, его душу. Моя душа стремилась слиться с его душой.
В моем сне обновленный Мыр аккуратно опустил меня наземь. Стянул кожаную безрукавку, оголяя безупречный торс, и лукаво, немного смущенно улыбнулся, протягивая ко мне руки:
- Я долго тебя ждал.
Включился выспавшийся внутренний голос и, почесываясь во всех местах, никак не в состоянии определить у себя затылок, заявил: "И кто в этом виноват? Ты типа ждал, а мы?.. Мог бы адрес указать, в конце концов… Упс, пардон. Хотя чего это я? Все равно туда и придете!"
Я посоветовала заткнуться этому надоеде и начала рассматривать своего любовника. В общем, оценить то, до чего я дофантазировалась во сне.
"Вот-вот! - сказала очнувшаяся половина сознания. - И посмотри, до чего тебя воздержание довело!"
Я пригляделась внимательнее и выяснила - это аномалия. Ага. Мыр-человек практически копировал князя диэров. Почти в ноль.
Такой же возмутительно, вызывающе красивый, рыжеволосый, с гордым поставом головы и породистым лицом. Разве можно перед таким устоять - со скулами, будто очерченными резцом гениального скульптора, с густой шевелюрой, косой саженью в плечах и озорными чертиками в глазах цвета меда? Просто сладкий грех в штанах!
Когда до меня дошло, кого я себе напредставляла по Фрейду, я обреченно махнула рукой и выпалила:
- Уйди, противный! Не порть мне секс!
- С чего бы? - вскинул четко очерченные брови Мыр-диэр.
- Э-э-э, - затруднилась я с ответом. - Видишь ли, когда желанный мужчина мутирует в неудавшегося мужа - это уже даже не патология. Это клиника!
- Люблю тебя, горюшко ты мое! - Мыр встал надо мной на колени и с горящими глазами приподнял замученную жизнью Лелю. Усадил на себя.
- "Также объект может хорошо воспринять поглаживание или одобрить пощипывание периметра", - пробурчала я, оглядывая, что мне предлагалось. Жутко захотелось взглянуть на "биссектрису". Может, у меня точно не все дома?
"Сейчас сделаю перекличку", - пообещала мне левая половина мозга и утекла вниз.
- Жизнь без тебя не мила, солнце мое жгучее! - Чуткие пальцы бережно снимали с меня поочередно каждый походный предмет туалета, а нежные губы порхали вслед за ними, одевая в иллюзорное покрывало мелких поцелуев.
Настойчивая потребность поучаствовать в этом любовном ритуале просто перла наружу танком и грозила свинтить все внутренние гайки у стыда. Стыд сопротивлялся до последнего и стойко держал оборону.
- Днем и ночью перед глазами стоишь, пламя мое неугасимое!..
Правая половина мозга растаяла от нежных слов и устремилась вслед за левой, норовя зацепить либидо и вытолкать его взашей наружу.
Я поняла, что попала в двойную ловушку: слова любви с трудом умещались в моей голове; грудь болезненно горела от поцелуев. Предательское тело изнывало от невыносимой жажды продолжения ласк в горизонтальном положении. Говорят, женщины в постели более сдержанные. Да где там! Наверное, я слабое звено! Я умираю от одного только вида этого мужчины без рубашки, в штанах на голое тело, а что же дальше будет? Он коснется меня рукой ниже талии - после чего я получу оргазм?
Либидо согласно закивало и пошло договариваться с оргазмом. Слава богу, ушло молча, не комментируя этапы договора.