Нет, во сне я хотела было слегка повозмущаться произволом и даже забилась раненой птицей в его руках, потому что никогда не была сторонницей секса на открытом воздухе, да еще и в лесу с муравьями, но на мои губы опустился сильный мужской палец, и мне сказали:
- Ш-ш-ш! - после чего прижали к себе еще теснее.
Мне было тепло и сказочно хорошо, поэтому я умолкла. Да и с чего волноваться? Это всего только сон!
"Надеяться никому не вредно!" - хмыкнула вторая половина сознания, отрываясь от удержания стыда в рамках нормы. Стыд снова заволновался и попытался улизнуть, чтобы воздействовать на либидо личным примером. Ему навстречу встал весь организм. И что примечательно - не только мой…
Мое сновидение (почему сновидение - да потому что в реальности такого не бывает!) дальше приобрело еще более заманчивые черты. Мыр вздернул меня наверх и поднял на руки, занося в откуда-то взявшийся на поляне шелковый ярко-оранжевый шатер, внутри которого все было устелено коврами и поверх них - шелковыми стегаными одеялами. Сбоку лежало отброшенное меховое покрывало-полость необычного голубовато-серого цвета. Высота и фактура меха вызывали впечатление близкого сходства с песцом. И я мимоходом подумала, что в чем-то это даже символично.
Раздалось тихое:
- Ты моя сладкая погибель! Мой разум с собой уносящая! - И он, подавшись вперед, поцеловал меня так, словно ему завтра не жить.
"Смотри как старается!" - всхлипнула романтическая часть натуры.
"Наверное, чего-то хочет!" - немедленно предположила деловая жилка.
"Известно - чего! - заверило их либидо, упорно проталкивая свою политику тесных отношений наружу. - Люди взрослые, со своими потребностями!"
"Как бы эти потребности, - включился во внутренний диалог рационализм, - не повлияли на способность к воспроизведению себе подобных!"
"А ну цыц! - заорала репродуктивная система. - Развели тут, понимаешь, саммит! Не дают использовать свободу личных отношений!"
И все на время примолкли.
А у меня мыслей в голове уже точно не осталось. Звонкая пустота. Потому что красивый мужчина с улыбкой скромника-искусителя устроил самое настоящее поклонение моему телу, вдумчивое, бережное, ласковое. С непонятной затаенной горчинкой и терпкостью разгорающейся страсти.
С мучительным сдавленным стоном:
- Люблю тебя, чудо неземное! Люблю! - он делал вещи просто невероятные. Меня поили вином в поцелуе, незнакомые душистые ягоды, мелкие и кисловатые, сами попадали мне в рот вместе со взбитыми сливками и медом.
У моего чувства вкуса, обоняния и осязания наступил праздник. Мороженое и экзотические фрукты жаркого юга, воздушные пирожные на пол-укуса, тепло и лед на коже… и ведь непонятно, где все это взял. Из воздуха, что ли?
Скорее всего - из воздуха. Сон как-никак. А в состоянии ухода от реальности все возможно. Мозг щедро одаривает уставшего человека сбывшимися желаниями.
Я пробовала невероятные сочетания, мой язык содрогался от наслаждения, а его язык… нет, что он вытворял своим языком… как девушка порядочная, я описывать просто стесняюсь, дабы не скатиться в пошлость. При одной только мысли - что будет дальше, я могла упасть в обморок или получить мгновенный оргазм.
Мне казалось, мужчину рвут напополам какие-то противоречивые чувства, но он или пел мне осанну с привкусом ядовито-сладкой ванили, или молчал. Скажите, как можно соединить воедино властность и нежность, беззащитную открытость и чисто мужскую мрачноватую замкнутость, непонятный страх, яростную сосредоточенность и глубокую уверенность?
Загадочный, весь сотканный из противоречий, мой партнер их успешно совмещал, сводя с ума непоследовательностью и страстной напористостью! Словно наша любовь как в последний раз, будто ему нужно обязательно доказать мне то, чего я не желаю знать и слушать. Как протест, преодоление, крик о помощи.
Призрачный любовник, казалось, знал все мои потаенные слабые места, каждый нерв, каждую жилочку. Одним только невесомым прикосновением к тыльной стороне коленки он заставлял меня тяжело дышать. После того как он лизнул мою шею, у меня сводило тело от острого желания обладания этим знакомым незнакомцем.
И плевать, что он похож или не похож на кого-то другого. Где-то там внутри, я во сне прекрасно знала: передо мной Мыр! - и доверяла ему беззаветно.
Сильный мужчина впервые взял меня в плен, я наслаждалась этим пленом, наверное, даже больше него. Ласки были ненавязчивыми, руки - большими и теплыми, надежными. Я лежала, упираясь лбом в мужское плечо, а руки сами тянулись обнять за талию, гладили мощную шею, проводили ногтями вдоль позвоночника.
Незнакомый Мыр был таким… гладким, с цельнолитыми сухими мышцами, мощным. Надежным - и это качество подкупало более всех. Мыр всегда был надежным, а теперь я это и в постели прочувствовала. И постепенно меня повлекло через каньон Неуверенности в долину Страсти. Пробираясь тропкой Ласки, я миновала скалы Возбуждения и форт Желания. Дикие индейцы иррациональных страхов сновали в сторонке, прячась вдалеке, и метали издали отравленные дротики. Но со мной был мой Мыр, и одно его присутствие ограждало меня от их атак.
Мы дрожали, словно находились голыми на морозе, но горячие руки, губы и легкая испарина на висках ясно указывала на совсем иную причину. Холодно не было, было жарко. Еще кружилась голова, так, что казалось - мы лежим неподвижно, врытые в землю, как столпы бытия, а вокруг нас кружится весь мир, вращается со страшной центростремительной силой, бросая в объятия друг друга.
Мы и сами не заметили, как стали целоваться, будто сумасшедшие. Когда он снял с меня все, включая белье, спросите - не знаю. Когда стянул с себя штаны - тоже как-то незаметно пролетело мимо.
Не дразните скромную блондинку сексом, а то она озвереет и докажет всем, что светлый цвет волос не показатель темперамента!
Я была голодной хищницей на шелковых одеялах в окружении дорогих мехов. Нежной. Ласковой. Страстной. Жаждуще-яростной. Все качества распаленной любовью женщины - все они были моими. Когда мы сплелись телами - не помню. Мы так хотели этого, оба, что это состояние представлялось в тот момент единственно правильным и возможным.
Его руки, словно живые оковы, пригвоздили меня к мощному телу. Сильные ноги ввинтились между моих, раздвигая в стороны. Мыр тяжело задышал, тесно прижимаясь лбом к моему лбу. Вскоре он отстранился и застыл ненадолго, распахнув полузакрытые до того глаза и пристально вглядываясь в мои. Не знаю, что он хотел там разглядеть, но, очевидно, все же получил ответ на свой незаданный вопрос, потому что мой партнер одарил крышесносительным поцелуем в последний раз, а затем сделал вперед движение бедрами, вызывая мое непроизвольное "ох!".
От одного этого движения я чуть не потеряла сознание. У меня перед глазами пронесся взрыв сверхновой. Будто внезапно открылся давно запертый шлюз, словно взяли и сняли кандалы табу на потребность в мужчине!
Он скользил во мне, молча, закусывая губу, чтобы удержаться от криков, а я… я молчать не смогла. Раскрасневшись и отчаянно стыдясь этих протяжных стонов, наполняющих лес звуками страсти, я от наслаждения кричала во весь голос. Как же это было сладко!
Боюсь, услышь меня тогда высокооплачиваемые французские актрисы, которые озвучивают в кино эротические сцены, - они с завистью прибежали бы брать уроки мастерства и отдали за них любые деньги. А рецепт прост как апельсин: любимый мужчина рядом. И тогда нет грязи и пошлости, исчезают запреты и условности - лишь звуки чистейшего наслаждения, того рода блаженства, которое может подарить лишь любимый.
Мой ночной Мыр, таинственный троллий принц перевоплощений и недомолвок, уносил меня на своих сильных руках в сияющую звездную даль. В его объятиях я чувствовала себя драгоценной, любимой, трепетно почитаемой. Нужной.
Под моими ладонями гулко билось сильное сердце мужчины - и я знала: вот моя опора, мой фундамент. Тот, кому можно довериться, и он никогда не предаст. Это была моя, если хотите, примитивная женская вера, религия, теософский тезис. Право на рай, на дальнейшее духовное развитие. Право на любовь.
Мы беспокоили лес всю ночь. Он познал меня, а я его множество раз. Мы сроднились с ним, склеились, стали единым целым. Мы стали как два слитка, которые за счет диффузии металлов соединились по краю.
Мне казалось, он отдал мне в ту ночь мое сердце. Преподнес на блюдечке, и его было так неожиданно много, оно настолько согревало душу, так ясно горело для меня, только для меня, что я просто терялась от ценности дара. Мне казалось, он ласкал не мои ноги, живот или грудь - он отдавал сердце. Мне даже хотелось плакать от неистовства его дара.
Больше всего я жалела, что это сон, - и оттого плакала тоже. Плакала счастливыми слезами несбыточного блаженства.
Потом райский сон сменился чернотой. Видимо, мой мозг восстал из руин и решил прекратить издевательство над всем организмом. В чем-то я его понимала. Но не оправдывала.
Первое, что мне бросилось в глаза при пробуждении, - это ярко-оранжевая крыша шатра надо мной…
- Что-то мне нехорошо, - попыталась я найти свои руки и протереть глаза.
Вместо этого мне радостно облизали лицо шершавым и слюнявым языком. Так добросовестно и страстно, что никакого пилинга не нужно.
Я чуть повернула голову и наткнулась взглядом на страшно довольную морду Моня, укачивающего меня в своих меховых лапках.
В трухе, которую я выдавала за мозг, забрезжила теория: я уснула прежде, чем Мыр расставил шатер (хотя откуда он взялся посреди леса?) и перенес меня туда (зачем-то сняв всю одежду, в шатре ее не было), и под лапами Моня у меня начались эротические фантазии от общей сильной неудовлетворенности. В этой части гипотезы мне стало особенно плохо. Я и Монь точно были несовместимы. Хотя… мне окончательно поплохело.
- Сдается мне, - печально сообщила я Моню, - у меня возникло несколько вопросов, которые требуют множества ответов. И я даже знаю, из кого эти ответы можно выбить.
Моню идея не понравилась. Он сердито гугукнул и еще плотнее завернул меня в одеяло, как в кокон.
- Если ты надеешься вылупить из меня бабочку, - фыркнула я, - то сильно ошибаешься. Сейчас из меня может вылупиться исключительно моль!
Монь сел на задние лапы, почесал правой передней повисшее ухо, крепко прижимая меня к груди. Немного подумал и все же решил взять поддержку зала. И принялся действовать, для начала запихав меня в свой безразмерный карман на животе.
- Монь, - позвала я, когда животное начало опускаться на все четыре лапы. - Ты меня так не донесешь! Потеряешь по дороге.
Монь гугукнул, признавая мою правоту, и вышел из шатра, придерживая передними лапами карман со мной, как цирковой медведь. На задних. Так же косолапя и переваливаясь.
- Давай скорее найдем Мыра, - попросила я, чувствуя подступающую тошноту. - Или достань меня отсюда!
Монь заволновался и еще сильнее прижал меня в кармане. Теперь я понимаю, как чувствует себя цыпленок табака. Мне до него осталась последняя стадия - потрошение.
- Мыр! - заорала я из последних сил. - Спаси меня, пожалуйста! Беру свой принцип - любви много не бывает - обратно! Бывает!
Слава богу, меня тут же выдернули из меховой жизнедавилки и поставили на землю.
- Ничего, что я немного не одета? - поинтересовалась я, тая от прикосновения сильных рук.
- Ничего - это пустое место, - хмыкнул Мыр, одной рукой придерживая норовящее сползти покрывало, а другой протягивая мне нечто вроде платья-кафтана тигровой расцветки, расшитого золотыми нитями по треугольному вырезу, широким рукавам и подолу.
- Спасибо! - обрадовалась я, пытаясь залезть в предложенное одеяние и не сильно при том светить своими прелестями.
Надо отдать должное Моню, он закрыл глаза лапой и поглядывал только правым глазом, и то не всегда. Мыр галантно придерживал одеяло, пока я путалась в рукавах, и делал вид, что у него вообще каждую минуту перед глазами переодеваются голые блондинки.
- Нам нужно поговорить, - твердо сказал он, когда я открыла рот, чтобы нелогично обвинить его в полном отсутствии мужского внимания. - Сейчас!
- О чем? - хлопнула я ресницами, забыв о куче скопившихся вопросов.
- О нас, - кратко ответил Мыр, обнимая меня за плечи и подталкивая к подушкам, рассыпанным около костра. И когда успел?
- Ладно, - покладисто кивнула я, усаживаясь и украдкой щупая подушки - вдруг надувные? Тогда понятно, откуда он их взял. Скорей всего, контрабандой пронес в заплечном мешке и всю ночь надувал.
Стоп! Его заплечный мешок остался в каземате у князя…
- О чем ты так напряженно думаешь, Леля? - полюбопытствовал Мыр, усаживаясь рядом.
- О том, откуда это все взялось, - честно призналась я, обводя рукой сказочную роскошь.
- Об этом мы тоже поговорим, - почему-то погрустнел тролль. - Если, конечно, я доживу до этого момента.
- Если ты хочешь дать мне от ворот поворот… - прищурилась я, ощущая угрозу своему хрупкому благополучию. - То сильно заблуждаешься! Между нами ничего измениться не может!
- Счастлив это слышать! - заверил меня довольный донельзя Мыр, расплываясь в довольной ухмылке. - Так вот, по поводу вчерашней ночи…
И в этот момент из воздуха соткалась безукоризненно красивая женщина, державшая за ухо лохматого подростка.
- Извините, что прерываю… - Поляну окутало мягкое золотистое сияние.
- А-а-а… - начал Мыр, у которого на физиономии было нацарапано неописуемое счастье наоборот.
К нам нечаянным ветром занесло прилично одетую по меркам моего мира леди из высшего руководящего звена. Серые туфли на шпильках, которыми она даже не касалась земли, паря в воздухе, роскошная фигура, облаченная в дорогущий фирменный брючный костюм. Модная прическа с асимметричной челкой и колорированием в диапазоне от платиново-белого до золотисто-медного оттенков, отличная косметика… Ну вот! А говорили "неприлично, неприлично"… Это кому как. По-моему, очень даже прилично!
- И тебя приветствую, князь Ладомир! - заявила дама, помахав свободной рукой. Обратилась ко мне: - Вы уж извините моего старшенького!
- Да ничего, - промямлила я, лихорадочно соображая.
Мрачный и весьма недовольный Мыр без особой охоты встал и склонился в низком почтительном поклоне. И тут до меня дошло!
- Ладомир, значит? - повернулась к "троллю". - Ты… ты… - Я была слишком потрясена, чтобы говорить. У меня внутри все просто перевернулось. По голове словно двинули обухом топора. Наверное, если бы он меня сейчас убил - и то было бы не так больно. Тот пожал могучими плечами и кинул укоризненный взгляд на даму:
- Спасибо тебе, Магрит! Ты мне очень помогла!
- Да не за что! - широко улыбнулась женщина. - Так я вам помешала?
- Не так чтобы очень… - Я вскочила на ноги и начала наступать на обманщика. Спросила с неприкрытой угрозой: - Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Хочу, - признался он, окутываясь дымкой и становясь князем диэров. В момент трансформации поменялся и Монь. Мой любимый пушистый гигант превратился в нечто коричнево-зеленое - не то личинку, не то червя, - которое тут же ушло в землю, просочившись в нее, словно капля дождя.
- Это кто? - хватаясь за сердце, подозрительно поинтересовалась я. Попутно решала сложную дилемму: сначала узнать - потом убить? Или хрен с ним, с любопытством, - чувство мести ценнее и дороже?!
Князь кинул на благовоспитанную даму предостерегающий взгляд, но она сделала вид, что не заметила.
- Это элементаль земли, - любезно улыбаясь, словно младшекласснице пояснила Магрит.
- Я не стыжусь Моня, он - часть моей души… - влез с пояснениями "Мыр".
- О как! - Я прищелкнула языком. - И если правильно помню, то бывают еще элементали огня, воды и… - Меня озарило: - Ладомир - Лад - Мыр - Домир… - Обманутые гордость и самолюбие взревели, потрясенно хватаясь за голову. - Это все ты!
Князь кивнул, слегка поклонившись.
- Ты всегда был рядом! - ткнула я пальцем в шелковую рубашку. - Ты никогда не выпускал меня из виду!
- Леля… - Диэр попытался избежать участи быть насаженным на вертел. - Я не мог иначе. Ты должна понять и не обижаться…
- МОЛЧАТЬ! - рявкнула я. Чуть не плача: - Как ты мог?! Ты мне еще будешь говорить, что я не должна обижаться?!! Ты?!!
- Леля… - Еще одна попытка самоубийства.
- Ты играл со мной, как кошка с мышкой! - продолжала я обвинять. - Ты заставил меня поверить Мыру! Ты допустил, чтобы я открыла сердце троллю, и сам надо мной смеялся? Скажи честно, было смешно?
- Ты сама… - снова кто-то открыл рот не по делу.
- Да! - рыкнула я. - Я сама! Своими руками отдала тебе сердце на блюдечке, предварительно снабдив бирочкой! Сама! Но не для того, чтобы ты сделал из него отбивную!
- Ничего, что я тут стою?.. - взлезла дама, возмущенно поглядывая то на меня, то на диэра.
- Да стойте себе на здоровье! - разрешила я, потирая ладонью трещавшую от новых сведений голову. - Может, еще на что-то полезное мне глаза откроете.
- Леля, - князь попытался перевести разговор на другую тему, - позволь представить тебе Демиурга этого мира - Магрит. Магрит - это моя жена Леля.
- Очень приятно! - рассеянно кивнула я в ответ на улыбку женщины. Повернулась к мужчине и злобно сообщила: - Не выдавай свои фантазии за действительность!
- Это не фантазии, - позволил себе улыбнуться диэр. Заверил: - Ты на самом деле моя жена. Мы завершили обряд. Ты позволила нанести на себя священное масло и выслушала заключительную клятву.
- Но я-то не клялась! - нахмурилась я, вспоминая его бормотание.
- А этого от женщины и не требуется, - самодовольно заверил меня будущий монах. - Ей лишь нужно выслушать.
- Ты мне не муж! - воспротивилась я, ища что-то полезное в хозяйстве. Пусть не гламурное, но увесистое и по руке.
- Муж, - спокойно кивнул он. - Наша брачная ночь свершилась!
- Это было изнасилование во сне, - сообщила ему я, вытаскивая из кучки около костра толстую валежину.
- Ты была согласна, - фыркнул он, не реагируя на мои вербальные и невербальные угрозы. - И не сопротивлялась.
- Это было моральное изнасилование, - поменяла я показания. - И подлог. Я думала, что ты - это не ты! Так что брак недействителен!
- Действителен! - припечатал диэр. - И тебе придется с этим смириться. Сейчас мы вернемся во дворец, где ты с надлежащим усердием примешь на себя обязанности княгини.
- Все что я могу принять, - рявкнула я, швыряя в него ветку, - это на грудь! Чтобы глаза мои тебя не видели!
- Твоя грудь мне нравится, - облизнулся мужчина, легко отводя летевшую в него деревяшку и превращая ее в золотую. - Могу тебя заверить, что эта часть твоего соблазнительного тела…
- А можно без подробностей? - влезла Магрит, затыкая уши сыну. - Все же тут дети!
- Замечательно! - рявкнула я, швыряя в Ладомира еще одну ветку. - Пусть смотрит, слушает и так не поступает! А то у него своих детей уже не будет!
- Это ненужные подробности, - поморщилась Демиург. - Не для детских ушей.