- Да-да?.. - вспомнила я о воспитании, стараясь не думать, в каком виде я нахожусь перед мужчинами.
- Извините, дамы, - начал прочувствованную речь командир пятерки. На этот раз стражник держал глаза опущенными долу. - Мне бы с лайни поговорить.
- Я слушаю, - вынырнула снизу няня, поднимая меня на сильных руках и ставя вертикально. При этом мне ревниво одернули юбку и загородили собой.
- Уважаемая лайни, вы бы не хотели поменять место службы? - Начальник перестал делать вид, что он не смотрит на мои ноги, и приступил к обсуждению волнующего его вопроса.
- С чего бы это? - подозрительно поинтересовалась Ар'Инна, пока я интенсивно кивала в знак согласия. Похоже, сигнализировала не одна я, поскольку стража что-то рассматривала за моей спиной.
Я мельком оглянулась, скользнув взглядом по остальным участникам трагикомедии.
Так и есть…
Вся наша дружная компашка застряла в дверях и разнообразно выражала горячую и самоотверженную готовность прямо сейчас расстаться с няней. Шушу, например, выводила кончиком хвоста вензеля в виде сердечек и отправляла страже с воздушными поцелуями. А я-то, наивная, думала, что это они от вида няни так куксятся…
- Видите ли… - замялся старший.
- Не вижу! - отрезала шмырг, оттесняя меня внутрь и показывая всем остальным дамам внушительный кулак. - Мужчина должен выражать свои мысли четко, быстро и в двух словах!
- Каких? - заинтересованно вякнули с задних рядов воины.
И получили ответ.
- Да, дорогая! - проинформировала бронированных мужчин Ар'Инна и впихнула дам в наши же апартаменты. После чего милостиво сообщила в узкую щель, перед тем как захлопнуть дверь: - Я подумаю… когда дитё вырастет.
- Да, дорогая! - дружно оттарабанили стражники только что выученный урок.
Дверь с грохотом отрезала нас от свежевыдрессированной половины человечества. Все дамы, включая меня, вздрогнули и преданным собачьим взглядом уставились на няню.
Та грозно обвела нас очами-кнопками, заложила руки за спину и принялась скакать вдоль нашей шеренги со свежей порцией нравоучений.
- Можете даже не рассчитывать на мое отсутствие! - Пухлый пальчик замаячил перед носом Кувырлы.
Заслонившаяся "аксесюром" бабуля засмущалась и сделала покаянное лицо. Выражение этого лица было таким, что у всех остальных пропал дар речи, атрофировался слух и умерла совесть. Поэтому остаток морали мы простояли живописной скульптурной группой, очнувшись на словах:
- А теперь все марш мыть руки!
И мы ломанулись по команде. Зачем нас понесло в спальню, причем всех разом - известно лишь одному Богу или женской интуиции. Но и то и другое наукой до конца не изучено…
- Ой! - воскликнула Миримэ. Она углядела что-то впереди и внезапно замедлилась.
- Ага! - азартно присоединилась к ней Шушу.
- Ни-и-че-го себе! - протянула Эсме, втиснувшись между двух подруг.
- Какая прелесть! - зачмокала губами Кувырла, широко растопыривая перепончатые руки.
- Ик! - Это все, на что меня хватило, когда я узрела своего подросшего фикакуса рядом с такой же особью, только более интенсивного цвета - изумрудного с золотисто-коричневыми пятнышками. Она обвилась вокруг нашего экземпляра и взяла в захват нашего Кусика, словно кобра добычу.
На столе высился огромный керамический горшок. Пустой.
Пикантная деталь: два растения занимались… э-э-э… скажем так - перекрестным опылением. Интенсивно так опылялись. С пылом, жаром и анатомическими деталями. Это особенно сильно бросалось в глаза на атласном синем покрывале и бордовых простынях.
Вокруг разлился удушающий растительно-цветочный запах. Это было что-то невообразимое: смесь горького аромата осенних листьев, сладких тонов иланг-иланга, ландыша, душистого гиацинта и сирени с крепкой, чисто мужской терпкостью дубового мха и дымным послевкусием можжевельника.
Запах… оглушал. У меня мгновенно распух нос, закружилась голова, и я хватала воздух, тяжело дыша. Надо было срочно открыть окно, но у меня временно отключилась способность соображать. Замечу, не у меня одной!
- И как это понимать? - несколько гнусаво обрела я дар речи, сгорая от возмущения при взгляде на немного гм… опыленную кровать, уже не пригодную для нормального отдыха.
Потому что даже если прикинуться дурочкой и принять желтую пыльцу, толстым слоем покрывавшую ложе, за современную экологичную пудру, то столько мне не нужно! И вообще… я всегда берегла свою психику и не вдавалась в подробности, откуда берется мускус и где находятся органы секреции. Меньше знаешь - больше мажешь!
Видимо с перепугу, фикакус затрепетал всеми своими листиками и попытался выскользнуть из тесного любовного захвата. Наверное, уже вдоволь наопылялся. Но дама оказалась начеку - думаю, ей как раз показалось мало! - и сжала его еще сильнее. Одновременно с этим она зашипела не хуже злой Шушу и щедро плюнула в нашу сторону тучей острых колючек.
Кувырла оторопела и даже не воспользовалась привычным "аксесюром". Девочки попытались отскочить назад. Я тоже онемела и застыла от неожиданности.
Колючки застучали словно град, впиваясь во что ни попадя, будто туча пылающих стрел китайского войска времен династии Минь, а может, и Цянь.
Заткнув уши пальцами, я самозабвенно визжала на одной ноте. Миримэ с воодушевлением вторила моей арии. Остальные, по-моему, оглохли.
На пути зеленого облака мужественно возник вырвавшийся на свободу фикакус, но нам все равно хорошенько досталось.
После обстрела девочки разукрасились экстремальным пирсингом под ежика. У Миримэ пострадали рукава и прическа. Шушу получила дополнительные дырочки под сережки. Кувырла… старушка, откровенно скажем, пострадала средне. Баба-ляга прикрыла лицо перепонками и теперь щеголяла мохнатыми зелеными конечностями, которые изумленно разглядывала с кривой улыбкой. Судя по всему, больно ей не было.
Одна я отделалась относительно легко. Основной заряд пришелся в юбку, чудом не зацепив ноги. Платью хана.
И еще длинная зеленая колючка болезненно впилась в шею и доставила пару оч-чень неприятных минут. Потом, слава богу, боль и жжение прошли.
Я задумчиво потерла кончик носа. Рука сама тянулась выдернуть эту пакость, но колючку без зеркала и пинцета самостоятельно выдергивать страшновато. Мало ли, вдруг под кожей кончик обломается, как часто бывает с хрупкими колючками опунции? А здесь юг и полчища микробов! Не хватало мне со всей этой гаремной суетой еще и нагноения в придачу!
Пробка на выходе, организованная из дезорганизованных вражескими снарядами девочек, и мое не так чтоб плотное телосложение не позволяли быстро выскочить из зоны поражения. Тупиковая ситуация.
Покинутая кавалером дама увидела, что выразительное "фэ" противнику, разрушившему ее личное счастье, особого вреда не нанесло, и разозлилась еще больше, переходя в фиолетовый оттенок. В воздухе резко запахло миндалем. Фикакуса напряглась и начала выдавать залпы один за другим, расстреливая в упор враждебных чужаков, то есть нас.
Я прихватила с пола валяющуюся думку и защитила лицо. Остальные последовали моему примеру.
Наш милый, славный фикакус превратился в одну большую подушку для булавок. Его изрешетило. Насквозь. Просто удивительно, и откуда столько колючек у страстной зеленой барышни взялось! Это ж не растение, а ходячий оружейный магазин!
И только мы, спасаясь от бандитского нападения, решили залечь в окопы из ковров, как в комнату протиснулась няня и отдала четкое распоряжение:
- А ну прекратить! Быстро!
Зеленая дама замерла и вопросительно склонила зеленый кочанчик-голову на сторону, как бы прислушиваясь.
- Прополку устрою! - пригрозила Ар'Инна зловеще-тихим и ласковым голосом и начала расти. "Надувная подушка" оформила мысль окончательно: - С культивацией!
Самочка фикакуса задумалась над такой перспективой и начала потихоньку отползать с поля боя в сторону окна.
- А ты чего стоишь врастопырку, отклячив ветки? - все так же грозно поинтересовалась няня у моего растения. - Видишь, даме на воздух надо!
Совет был воспринят благосклонно. Как только орка отворила окошко, два растения в мгновение ока умелись в сад: продолжать благородное дело и озеленять окружающую среду.
- Дурдом с доставкой на дом, - сообщила я больше для себя, но была услышана.
- Почему у ребенка такие неподобающие пособия по семейной жизни? - нахмурилась шмырг. - По ним ничего не выучишь! Много зелени, и ничего не видно!
- Няня! - хмыкнула я. - Разве "ребенку" моих лет можно на такое смотреть?
- Нельзя! - убежденно сказала Ар'Инна. - На такое никому нельзя смотреть, чтобы эстетику не испортить. Вот лет через десять я покажу тебе чудную книжку с подробными рисунками…
Во входную дверь раздался настойчивый стук.
- Это кто там? - сдвинула брови няня. - Мы кого-то ждем?
- Чисто теоретически - нет, - дипломатично ответила я, пожав плечами и раздумывая, кого попросить вытащить колючку.
У Кувырлы - перепонки. Пошлепает по шее безрезультатно. Нет, в смысле результат будет - мне дадут по шее. У Шушу - когти. Выковыряет змеелюдка все, что можно, но вот где она остановится? Под пятками еще пол есть… Миримэ чересчур впечатлительная. Сначала мне ее придется несколько раз поймать при падении в обморок, а потом, честно говоря, будет уже все равно - осталась в шее колючка или нет. Ар'Инна безмерно заботливая. Если не намотает на меня километра два бинтов и не утопит в антисептике - значит, я легко отделалась. Остается Эсме…
- А практически? - подозрительно осведомилась шмырг.
- А может, мы все же посмотрим? - широко улыбнулась Шушу и поспешила к двери. Вот уж кого колючками не проймешь.
- Ой, какие к нам люди! - раздалась ядовитая реплика от входной двери. - И без охраны!
- Обижаете, девушка, - забасили в ответ. - Стража за дверью.
- Вы тут, мальчики? - Змеелюдка, видимо, на слово никому не верила.
- Да, дорогая! - Слаженный ответ настоящих мужчин.
Няня нахмурилась и вылетела встречать новых гостей. Проявлять, так сказать, местное гостеприимство.
- И что вам дома не сидится, шаромыжники? - Хм, вот уж точно пример для подражания! Оказалось, радушие в списке шмырга непозволительная роскошь.
- Мы пришли сообщить приятнейшее известие! - У кого-то нервы толще канатов.
- Если к нам едет ревизор, то я его убью! - прошипела я, стягивая туфли.
- Странно все это, - заметила орчанка. - Нападение, визиты, няни…
Только я собралась хоть что-то умное ответить, как из-за двери донеслось:
- Я могу воочию увидеть Лелю?
Я скривилась, как среда на пятницу, и пошла предъявлять свою личность. А если кто не спрятался, то я не виновата!
Распахивая створку, нацепила на лицо самую лучшую улыбку и вломилась в помещение с сиянием на лице.
Посреди приемной стояли трое мужчин весьма почтенного возраста. Впрочем, может, и не мужчин… Все же мы в гареме, и дотошно проверять меня как-то не тянуло. Будем условно считать всех существ противоположного пола мужчинами.
Хотя… Тут и без гарема, в своем мире, некоторых можно назвать лишь особью или раритетом. То есть, глядя на таких индивидуумов, понимаешь: Красная книга - это самое лучшее место для их проживания. Но не будем о грустном…
В моей гаремной приемной (а звучит-то как!) отирались натуральные три волхва!
Все, как невесты, при фате и в чисто-белом, так что наружу торчат практически одни глаза и усы. Один негр, второй европеец, а третий… гм-гм… будем считать, что бедуин. Светлее негра и темнее белого. На шеях толстые ряды бус, в руках четки, усы скорбно повисли. А, и вокруг одно ядовитое благоухание. В смысле надушили товарисчей безмерно. Еще хуже, чем гаремных барышень. Сладковато-терпкий запашок амбры, мускуса и прочего. Чтоб незаметно к дверям мужики не подходили, наверное.
У меня опять начал опухать нос. Да что ж такое! Удавить они меня этими благовониями сговорились, что ли?!
- Я вас слушаю, - привлекла к себе внимание.
Визитеры развернулись в мою сторону и как-то померкли. Неужели переборщила с сиянием?.. И уже свечусь безумием? Может, тогда азбуку Морзе глазами озвучить?
- Великолепнейшая Леля! - справился с шоком один из пришедших. - Мы так счастливы лицезреть вас…
- Взаимно! - включилась я в процесс мазания медом, зная, что где-то там припасена ма-аленькая ложка дегтя, и потому не расслабляясь.
- Мы пришли сообщить вам, изумительнейшая, о выпавшем на вашу долю счастье! - продолжал велеречиво вещать старец, пялясь на мое платье, поменявшее фасон.
- Надеюсь, оно падало не на голову? - прошептала мне на ухо Эсме, заговорщицки подмигнув.
- И долго вы еще будете тут пнями стоять? - рыкнула няня.
- Уважаемая лайни, - осторожно ответил один, пресекая агрессию, - мы пришли сюда по высочайшему повелению…
- А вымететесь отсюда по нижайшему указанию! - зловеще парировала Ар'Инна.
- …и нам поручено донести до разума прекрасной девы… - не обращая внимания на выпад, монотонно продолжил оратор.
Вот тут уже обиделась я! Судя по их речевым загибам, я произвожу впечатление девушки, которой просто сказать - мало, нужно обязательно "донести".
- Доносите, - милостиво согласилась шмырг, - и уносите себя вдаль. Нам спать пора, и мужчинам тут делать нечего!
- Совсем? - наивно осведомился бедуин.
- Совсем! - отрезала няня. - В вашем возрасте можно только гидом работать!
- Зато каки-им! - игриво подмигнул чернокожий. - Опыт - сын ошибок трудных!
- Эва! - подбоченилась Ар'Инна. - И ведь совесть ни в один глаз не тыкнет!
- Вы о чем? - вылупился на нее третий, опасливо отодвигаясь.
- О том, о чем и вы! - фыркнула няня.
- А мы о чем? - удивился негр.
- Здравствуй, склероз! - провозгласила шмырг.
- Тут еще кто-то есть? - заволновался бедуин.
- Тихо! - крикнула я.
После этого все вдруг вспомнили, что пришли ко мне, и понеслась душа в рай, а язык на волю…
- …Бу-бу-бу… прекраснокосая!
Да-а-а, ностальгически вспомнилась одна такая… Прекраснокосая… или косая… А я бы сейчас, между прочим, не отказалась от рюмочки чего-то покрепче чая! Глазки в кучку, и камень в ручку.
- …Бу-бу-бу… тонкостанная!
Звучит как-то двусмысленно. Но сделаю вид, что внимаю с умилением, и продолжу мечтать об ужине, ванне, постели… и бейсбольной бите.
- …Бу-бу-бу… пышногрудая!
- Но-но! - вклинилась няня, пока я пребывала в раздумьях - есть ли в этом мире линзы и если есть, то не делают ли их из увеличительного стекла.
После получаса славословий, когда мы уже спали стоя, бедуин вспомнил о цели визита:
- И примите наши поздравления о переходе во второй тур соревнований!
- Аллилуйя! - вырвалось у меня.
- Значит, здесь кто-то есть? - снова заволновался бедуин. - А мы не представились!
- Сейчас представитесь, - зловеще пообещала Ар'Инна, - если не прекратите отнимать наше время и мешать наведению красоты!
- Вы ее уже наводили? - осторожно поинтересовался европеец.
- А что, не видно? - полюбопытствовала молчавшая до этого Кувырла, поигрывая топором.
- Не совсем, - дипломатично выкрутился смертник. - У меня сужение зрения.
- Сейчас прорубим зенки пошире - и будешь смотреть на мир с детской улыбкой. Хочешь? - услужливо предложила бабуля.
- Почему "с детской"? - Видимо, остальное старца не смущало.
- Потому что с беззубой! - квакнула Кувырла.
- Спасибо! - выкрикнула я, останавливая дебаты. - Весьма тронута оказанной честью!
- Чем тронута? - рассвирепела няня. - Кто посмел моего ребенка коснуться?!!
- Разум, няня! - прошипела я сквозь стиснутые зубы.
- Ему можно, - успокоилась шмырг.
- Это не жизнь! - простонала я.
- А что? - По-моему, у бедуина инстинкт самосохранения отсутствовал как таковой. Вместо, скажем мягко, здорового и правильного основного инстинкта (ага, одного из двух… или трех) у старца оказался избыток жажды познания. А следовательно - стремление к получению сведений, их утрамбовыванию и следующему за тем коллективному поглаживанию по его квадратной голове. В этом, чую, сильно поспособствует топор лягули в шароварах. Лично я на этот предмет туалета уже часа три как смотрела с вожделением и обожанием.
- Протестую! - вклинилась няня. - Вопрос некорректный!
- А-а-а! - простонала я, хватаясь за голову. Событий явный перебор. - Закончится когда-нибудь этот бардак?!!
- Риторический вопрос, - важно перевел европейский дедушка африканскому. Кстати, черненький уже минут пять как шарил по карманам с торжественным выражением лица. Интересно, что он там искал? Или просто проверял - на месте ли?..
- Итак! - Бедуин вспомнил о цели визита. - Сейчас вам вручат символ прохождения к следующему соревнованию, и вы официально станете проходимкой.
- Ке-э-эм?!! - Глаза все же вырвались в кругосветку, только не могли договориться, в какую сторону идти.
- Я что-то не то сказал? - совершенно искренне удивился дедуля, кося темно-карим круглым глазом, словно петух.
- Не отвлекайтесь! - прошипела я сквозь зубы, предостерегая гневным взглядом остальных от комментариев по этой теме.
Потому что кое-кто уже радостно жевал топорище, фуражку, косу, пипикастр и готовился пожевать троицу засланцев. Только вот не мог решить, с кого начать.
- Мы вручаем прекраснейшей звезде сераля… - Бедуин запнулся.
Европеец развернул шпаргалку и громко подсказал:
- Блин!
Жевать в пределах досягаемого было уже нечего, и грянул дружный гогот.
Бедуин переждал шквал радостных эмоций и начал заново:
- Мы вручаем прекраснейшей звезде сераля… - Снова заминка.
- Леле! - рыкнула я.
- Спасибо! - торжественно наклонил голову спикер.
- Внимаю вам дальше. - Моего терпения все же еще на что-то хватало!
- И сейчас в знак согласия вы должны принять сей дар. - Бедуин не глядя протянул руку в сторону африканца, все еще рыщущего по карманам.
Когда в откинутой руке ничего не появилось, дедуля все же посмотрел в сторону собрата. И присоединился к поискам. Теперь они ковырялись там вдвоем.
- Может, мне это не надо? - высказала я робкое предположение.
- Надо, Леля, надо! - заявили мне разноголосицей.
Теперь все с громадным интересом наблюдали, как к двум путешественникам-натуралистам присоединился третий. И на данный момент два деда выворачивали третьего наизнанку, проделывая все это с извинениями:
- Мы тут…
- Да-да, я вижу!
- Простите за секундную задержку!
- Сколько у вас длится секунда?
- Сейчас мы найдем нужное!
- Нимало не сомневаюсь!
Наконец орчанке пришла в голову дельная мысль, и Эсме благородно поделилась ею с окружающими:
- В другом месте искать не пробовали?
Деды отвлеклись, немного подумали и захлопали каждый по своим заначкам. В результате искомое обнаружилось у бедуина. После чего африканец вспомнил о предке… многократно… и взял в руки палку, а европеец принялся страдать миротворческой миссией.
- Глубокоуважаемые гаремопровожатые! - привлекла я их внимание. - Давайте сначала вы мне вручите… или всучите то, что нужно, а потом уже продолжите свои бои без правил! ВНЕ МОИХ ПОКОЕВ!