Они спустились и, отодвигая древками копий жгучие стебли, двинулись вдоль дома в сторону Верх-Исетского пруда. В тех краях было три продуктовых, где можно было чем-нибудь поживиться.
- А не помнишь, где ближайший полицейский участок? - внезапно спросил Макс. - Там ведь должно быть оружие.
- Не помню. Зато знаю, где охотничий магазин был. Там точно стволами можно поживиться.
Где-то далеко ударил одиночный выстрел.
- Если успеем, - озабоченно ответил Макс. - У меня такое чувство, что народу проснулось не так уж и мало. Только прячутся все. И правильно, между прочим, делают.
- Ничего правильного, - возразил Егор, отводя рукой большую ветку дикой яблони. - Если бы не вырывали друг у друга кусок изо рта, а собрались в толпу - проще было бы и еду искать, и от собак отбиваться.
- Идеалист ты, Егерь, и романтик. Неизлечимый. Жратва быстро закончится. И чем больше народу, тем быстрее это произойдет. А когда со жратвой туго, малознакомые люди быстро друг к другу доверие теряют.
Кличка "Егерь" прилипла к Егору с легкой руки все того же Макса еще в институте. В основном, из-за созвучия с именем. Хотя любовь Егора к походам по лесам, тоже сыграла свою роль. И тот факт, что Макс впервые с момента встречи назвал его так, говорил о том, что приятель начал приходить в себя.
Вскоре впереди показался перекресток с облюбованным птицами трамваем. Дом Егора располагался совсем недалеко, но идти туда было незачем.
- Прямо? - спросил Макс, оглядываясь на приятеля.
- Прямо, - подтвердил Егор. - Только будь осторожен. Вчера собачья стая возле арки болталась.
- Да вроде чисто, - ответил после паузы Макс. - Давай я на разведку.
- Теперь моя очередь, - возразил Егор. - А ты прикроешь, если что.
Как Макс должен его прикрывать, Егор уточнять не стал. Просто видел, что приятель явно ослаб с непривычки и вряд ли сможет быстро вернуться, если потребуется.
- Ладно, - сказал Макс и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене дома.
Егор осторожно выбрался на перекресток, осмотрелся, перешел на другую сторону. Ни малейшего следа собак, даже лай в отдалении стих. Он махнул рукой Максу и двинулся в сторону большого продуктового магазина, издалека зиявшего разбитыми витринами.
По дороге дважды пришлось огибать машины, уткнувшиеся бамперами в покрытые трещинами стены. В одной из них, за рулем виднелось, наполовину засыпанное грязью, тело молодого мужчины. Судя по всему, эта машина лишь слегка стукнулась о стену, когда ее хозяин уснул. В другой, наполовину сплющенной и деформированной до неузнаваемости, виднелась груда выбеленных солнцем и дождями костей. Между машинами было не менее двадцати метров, но обогнув вторую, Егор сразу подумал и о первой.
Совершенно очевидно, что обе машины остались без управления в момент, когда люди заснули. В той, что оказалась разбитой в большей степени, человек, по всей видимости, получил слишком тяжелые травмы и умер. В другой водитель заснул, но остался невредимым. Чтобы назло морозам, ветрам, солнцу, зверям и бактериям спокойно просидеть в остатках своего автомобиля несколько десятков лет…
Если догадка верна, получалось, что улицы и дворы усыпаны костями тех людей, которые по какой-либо причине погибли непосредственно в момент катастрофы. Или позже оказались в таких условиях, что выжить было нереально. Утонули, к примеру. Или сгорели.
- Подожди меня! - окрикнул сзади Макс.
Егор остановился. Взгляд его упал на хорошо сохранившийся человеческий костяк, лежащий на боку и опирающийся на молодое деревце, не толще руки.
- Смотри, - сказал он подошедшему Максу, - если бы дерево выросло под костями, оно проросло бы насквозь. Но покойник лежит на боку.
- И что? - непонимающе спросил Макс.
- А то, что пока дерево росло, человек этот был спящим. Дерево поднялось под ним и повернуло на бок. Потом что-то случилось, и он умер. Прямо во сне. И стал разлагаться. Видишь, кости даже цветом отличаются от тех, что лежат повсюду. А на черепе вон, кажется, даже куски высохшей плоти видны.
- Не понимаю, к чему ты клонишь, - признался Макс.
- Да ни к чему особенному, - пожал плечами Егор. - Этот сон… Он, конечно, защищает от некоторых проблем, но далеко не от всех. Кстати, несмотря на то, что звери спящих не едят, я теперь понял, чем питались все это время собаки. И почему они мгновенно видят в человеке свою добычу.
- Думаешь, жрут трупы тех, кто умирал во сне?
- Именно. - Егор осмотрелся по сторонам и снова уставился на костяк, лежащий у дерева. - Город большой. Жителей много. Причин для смерти - немало. Постоянно что-то рушится и падает. Достаточно пробежать несколько улиц, чтобы найти свежий труп. Собаки, которых мы с тобой видели - людоеды. Вот и отгадка.
- Давай-ка скорее в магазин, - сказал Макс. - А то я тоже людоедом стану - так жрать хочется.
- Но это означает, что само состояние сна делает людей… несъедобными. Наверное… А когда человек умирает, он это свойство теряет. Так же, как и тот, кто проснулся. Собаки же, видимо, чувствуют, что человек больше не спит и его можно жрать.
- Егерь, ты задолбал со своими научными изысканиями! Давай поедим, и будешь дальше умничать. А я тогда спать лягу.
В магазине им повезло. Несмотря на то, что здесь тоже уже кто-то успел побывать, они обнаружили целую полку, заполненную нетронутыми пакетами с гречневой крупой. То ли мыши и крысы не успели добраться до этих запасов, то ли рядом завелось семейство кошек - пару рыжих кошаков Егор с Максом как раз видели неподалеку.
Находке, правда, обрадовался лишь Егор.
- Не, здорово, конечно… - Макс недовольно осмотрел пакеты с коричневой крупой и двинулся дальше между стеллажами, аккуратно переступая через тела уснувших когда-то покупателей. - Но я бы предпочел что-то посущественней.
- Дуралей! - с превосходством сказал Егор. - Это и есть самое существенное, что только можно было найти. Греча - это же суперкрупа. Всем крупам крупа! Можно сказать - царская. Ничего равного грече по питательной ценности мы все равно не найдем.
- Ну, так сколько еще времени пройдет, прежде, чем ее погрызть удастся, - продолжал ворчать Макс. - Это уже на потом, когда с костром определимся, котелок найдем…
- Гречу и без огня приготовить можно, - уверенно сказал Егор. - Лучше ее, конечно, потом погреть, но с учетом обстановки, можно и по-походному.
- Это как? - с подозрением спросил Макс, сворачивая в отдел алкогольной продукции.
- Просто замочить в воде, - сказал Егор, извлекая из грязной витрины пластиковую бутылку минеральной воды. - И посолить. Вон, кстати, соль.
- Ну замочи, - с торжеством в голосе сказал Макс. - Пока ты там фигней маешься, я тут действительно ценный продукт нашел. Коньяки и водка стоят, как вчера привезли. А вот остальное, похоже, полопалось.
- А чего "остальное"? - спросил Егор, откручивая пробку у бутылки с минералкой и делая приличный глоток. - Неужели рискнул бы пиво после стольких лет пить? Или бутылочное вино?
Макс не ответил, и Егор, вскрыв один из пакетов, стал пересыпать гречневую крупу в пустую бутылку. Когда приятель вернулся, нагруженный коньяком, пластиковая двухлитровка была уже наполовину забита гречкой.
- Каждый добыл, что сумел, - самодовольно сказал Макс, звякая бутылками и вываливая перед Егором целую груду пакетов с сухариками. - Уже попробовал. Вкус странный, но есть можно.
- Отлично. Их тоже можно размочить.
Макс принес несколько пластиковых тарелок и засыпал в каждую по несколько пачек сухариков. Егор залил их водой, и вскоре оба наслаждались своеобразной кашицей из размоченного хлеба. А найденные рядом с тарелками одноразовые ложки позволили на этот раз поесть по-человечески.
- Хорошо, что ты меня уболтал после армии курить бросить, - заметил Макс.
- Чем меньше зависишь от таких вещей, тем при любой жизни лучше.
- Вот на водку только не гони. Если ее умеренно и с толком употреблять, ничего кроме пользы не будет.
- Надо было сумку какую-нибудь взять или рюкзак, - пробормотал Егор, оглядываясь по сторонам. - Не унесем все, что набрали.
- Да вон сколько сумок вокруг, - выразительно потыкал пальцем Макс в пластмассовые корзины для продуктов. - Смекать надо.
Так они и вышли на улицу - с красными пластиковыми корзинкам в руках, загруженными доверху крупой, коньяком, водой в пластиковых бутылках, одноразовой посудой и солью.
- Надо бы домой отнести, - озабоченно сказал Егор, - да уж больно помыться хочется. И свежей воды попить. Давай прямо так к пруду сходим. Если что - собаки крупу не едят. Оставим на улице и спрячемся.
- Из пруда пить собрался? - удивился Макс. - С ума сошел? Да там и купаться-то не всегда разрешают.
- Производства больше нет, не забывай. А нет производства, нет и отходов. И город спит - никакая химия, никакие другие стоки в воду не попадают. Если плотина выдержала, то там должен быть не грязненький пруд, а чистейшее озеро.
- Хм… Ну ладно, пошли, - недовольно сказал Макс. - Только помни: первый магазин уже полностью обчистили без нас. Как бы и с этим то же самое не вышло.
- Ничего, в этот раз мы шустро всё провернем.
8
Они двинулись по улице в сторону пруда, поминутно озираясь и стараясь не выпускать из вида ближайшие подъездные двери. Большую часть пути шли по тротуару: здесь хоть и было больше тел спящих людей, зато не приходилось обходить множество машин, в беспорядке разбросанных на проезжей части и кое-где ставших уже частью диких флористических композиций. Там, где кусты, деревья и трава не могли справиться с асфальтом, они перебирались на прихотливо изогнутый металл автомобильных остовов.
Красное солнце медленно карабкалось в зенит. Стало заметно теплее. Над головой в полной тишине проносились птичьи стаи.
- Заметил, как тихо вокруг? - внезапно спросил Макс. - Ни одна крылатая тварь голоса не подает. Может, у них тоже такое чувство, что кто-то в спину смотрит? Вот и боятся.
- Заметил, - отозвался Егор, поудобнее перехватывая корзину и разглядывая замерший у бордюра грузовик, в кузове которого на большой куче земли росло деревце. - Только сомневаюсь, что птицы ощущают взгляды в спину.
В следующий момент он остановился, схватил Макса за руку и оттащил за угол ближайшего дома.
- Ты чего? - опешил тот.
- Помнишь, я тебе говорил про лысого мужика, что мне головой лицо разбил? - взволновано спросил Егор.
- Ну. Увидел его?
- Да! Идет навстречу по другой стороне. Надо переждать.
- Переждать? - поразился Макс. - Чувак, да эта крыса на тебя напала без объявления войны. И харчи потырила. Его бить башкой об асфальт надо до полного вразумления, а не прятаться. А ну, дай я его проучу…
- Не надо! - в панике зашипел на друга Егор, но Максу собственная идея очень понравилась, и он, схватив бутылку с водкой, выбежал на открытое пространство.
- Эй! - закричал он, радостно размахивая бутылкой. - Помогите мне!
Егор осторожно выглянул из-за угла. Лысый мужчина в клетчатой рубахе спокойно ждал, пока Макс приблизится к нему вплотную.
- Я так рад, - слезливым голосом сказал Макс, - что нашел первого живого человека. Вы не знаете, что случилось?
Каждое слово было отчетливо слышно, несмотря на приличное расстояние.
- Отчего же не знать? - сказал лысый. - Прекрасно знаю.
Макс подошел почти вплотную и встал на расстоянии вытянутой руки от лысого.
- Ты не бойся, сейчас все расскажу, - сказал тот, аккуратно беря Макса за отвороты одежды.
Но когда он попытался резко ударить Макса головой в лицо, тот неожиданно отпрянул, и лысый лишь толкнул его в грудь. А с удивлением подняв голову, получил страшный удар лбом в переносицу. Егору даже показалось, что он расслышал неприятный хруст.
Лысый взвыл, схватился обеими руками за лицо и упал на землю, обливаясь кровью.
- Будешь знать, сука, как людей в беде обирать, - зло сказал Макс и пробил лысому по ноге, как по футбольному мячу.
Мужчина дернулся и заорал на всю улицу.
- Отличная акустика, - прокомментировал Макс. - Ори-ори, скоро собачки прибудут.
Вернулся к Егору и спокойно сказал:
- Я тебя уважаю и все такое. Но такую сволочь нельзя оставлять безнаказанной - потом только хуже будет.
- А если его съедят? - озабоченно спросил Егор.
- А вот не по фиг тебе? - разозлился Макс. - Съедят - значит, не прошел он естественный отбор. Провалил экзамен на жизнь, и за это общество наказало его отсутствием помощи в трудный момент. Хорош нюнить, двинули дальше.
Трамвайная линия вскоре ушла вправо. Приятели остановились, разглядывая густую рощу с несильно заросшей прогулочной аллей. По ту сторону рощи находился невидимый сейчас из-за кустов и деревьев большой продуктовый магазин. Но желание поскорее выйти к воде оказалось сильнее, и Егор качнул головой в сторону пруда:
- Сперва к воде. А потом сходим туда за едой. Если опоздали, то полчаса ничего не решат. Помыться хочу и разобраться с запасами воды: можем на нее рассчитывать или нет.
- Да куда вода-то денется, - пожал плечами Макс, но сам же первым и двинулся вперед, туда, где улица упиралась в массивный дом, ныряла в широкую арку и продолжалась уже с другой стороны.
Дома в прибрежных кварталах были построены относительно недавно и выглядели совершенно иначе, чем серые хрущевки и многоэтажные панельки, возведенные еще в середине прошлого века. Вместо разных оттенков серого, здесь преобладали красные, грязно-желтые и коричневые тона, что в сочетании с багряным небом создавало какое-то дикое ощущение, что недавно здесь случилось грандиозное жертвоприношение. По сравнению с остальным городом, кварталы здесь были совсем новыми, но время, обнаружив, что люди больше не заботятся о своих рукотворных пещерах, не пощадило и их. Правда, разрушений было намного меньше, хотя следы от пожаров встречались так же часто, как и везде. В большинстве окон уцелели стекла, кое-где приятелям встречались даже нетронутые витрины. Лишь в одном месте явно когда-то произошел взрыв: часть здания обрушилась, обнажив закопченные пожаром и обмытые дождями внутренности квартир. Окна в соседних домах зияли черными провалами.
Берег пруда плотно зарос кустами и высокой травой, из которой погибшими кораблями поднимались первые этажи нескольких недостроенных зданий. Пересекая последнюю асфальтовую дорогу, идущую вдоль береговой линии, приятели спугнули зайца.
- Вот тебе еще один источник пропитания, - весело сказал Макс, тыча копьем в ту сторону, где за ушастым грызуном сомкнулись высокие зеленые стебли.
Сам пруд, казалось, совсем не изменился. Километры водного пространства до другого берега, темные с бурым отливом из-за красного неба, невозмутимо рождали на пару с ветром бесчисленные волны, отправляя их с наказом погибнуть, но шлепнуть напоследок изо всех сил пологий берег. Вдали невозмутимо горбатились поросшие лесом сопки предгорий Уральского хребта.
- На том берегу вчера кто-то жег костер, - сказал Егор, останавливаясь среди зарослей ивняка в десятке метров от воды. - Я с балкона видел.
- Если все обстоит, как ты навычислял - так и должно быть. Люди в городе есть. Кстати, вот тебе вариант поиска народа, чтобы ноги не мозолить и собак не бояться: забраться вон на ту стройку, перегородить проходы и запалить дымный костер. Все, кто увидит - будут приходить.
- Отличная идея, - удивленно сказал Егор. - И простая, как репа. Класс! Так и сделаем, наверное. А пока - к воде!
На берегу было заметно прохладнее. С воды задувал ветер. К постоянному шуму листвы добавился ритмичный плеск волн. На противоположном берегу из-за стены зелени не было видно почти ничего, кроме поднимающихся в небо труб разного диаметра.
Вода и впрямь оказалась чистой. И очень холодной. Но Егора такая мелочь остановить уже не могла: выбравшись на узкую полосу песка, отделявшую заросший травой берег от воды, он бросил корзинку, копье и начал раздеваться.
- Хорошо, я покараулю, - с сарказмом произнес Макс, опуская свою корзину рядом и усаживаясь. Свое копье он из рук не выпустил. - А если что - сиди в воде. Собаки к тебе не полезут.
Раздевшись догола, Егор осторожно побрел по мелководью. Ощущение текучей прохлады, обволакивающей ноги, оказалось настолько сильным и приятным, что он, не обращая внимания на холод, быстро зашагал на глубину. Странно, но едва оказавшись в воде, Егор почувствовал, как ослабевает ставшее уже привычным внутреннее напряжение. Зайдя по пояс, он плашмя бросился вперед и с головой погрузился в очищающий холод. На душе стало хорошо и спокойно. Несколько секунд абсолютного блаженства разбудили его окончательно. Вынырнув и шумно отряхнувшись, Егор помахал Максу рукой и поплыл вперед, далеко выбрасывая руки и наслаждаясь каждым движением. Быстро устав, вернулся, вышел на берег и нарвал какой-то мягкой травы.
- Ну что, как оно? - поинтересовался Макс с любопытством.
- Сейчас помоюсь - и сам полезай. Это непередаваемо!
Снова забравшись в воду по шею, Егор долго с наслаждением растирался травяной мочалкой, смывая с себя многолетнюю грязь. Потом не выдержал искушения и снова устроил заплыв. Удалившись от берега на добрую сотню метров, он перевернулся на спину и огляделся. Вся видимая береговая линия представляла собой сплошные заросли камыша, осоки, ивняка и мелких кривых березок.
У жалких остатков наполовину занесенных песком и землей пирсов не было видно и следа многочисленных яхт, ходивших когда-то под парусами по всей акватории. В той стороне, где плотина Верх-Исетского завода скупо сбрасывала часть своих водяных богатств в русло Исети, виднелись остовы заводских корпусов, а за ними на фоне красного неба чернели похожие на гнилые зубы "свечки" высотных зданий.
Как следует осмотревшись и окончательно замерзнув, Егор поплыл к берегу. Вскоре под ногами появилось дно, и он медленно зашагал, преодолевая сопротивление воды. Максу, по всей видимости, стало завидно: он разделся до трусов, искупался, замочил в воде все свои шмотки, кроме куртки, и сразу стал их отжимать…
Парни появились на берегу совершенно неожиданно. Их было четверо. Егор лишь на несколько секунд отвернулся, чтобы еще раз посмотреть на трубы и градирни Верх-Исетского завода, а когда снова повернул голову в сторону Макса, вокруг того уже стояли темные фигуры.
- Привет, - сказал Макс, пытаясь подняться на ноги, но его тут же ударили, принуждая оставаться на земле.
Все четверо были вооружены ружьями и обрезами.
Егор сделал несколько быстрых шагов в сторону берега, но остановился, понимая, что ничего сделать все равно не сможет. Один из чужаков коротко взглянул в его сторону и отвернулся. Стало понятно: нападавшие Егора видели, но в расчет не принимали.
- Мужики, вы чего? - подал голос Макс. - Мы такие же, как вы…
- Заглохни, - скучающим голосом сказал один из парней. - Стволы, патроны есть?