- Ну, так что? Все равно опаска у князя осталась. Не один, так другой, не тот, так этот. Вот и поостерегся дружину всю с собой забирать.
- Он верно говорит, - усевшись на сундук, заметила жрица. Темные глаза ее смотрели пытливо и строго. - И где Хельги-князь объявил встречу?
- В Заручевье.
- В Заручевье? - подавшись вперед, переспросила Кармана. - Так это ж у нас… А что же он? Мог назначить и на том берегу, в крепости, или рядом.
- Не хочет лишних ушей, - улыбнулся Онгуз. - Не всем он в крепости доверяет.
- Правильно делает, - засмеявшись, кивнул Малибор. - Я б на его месте тоже не доверял тамошним, особенно толстяку Хаснульфу. Этот-то родную мать запродаст за кружку пива.
- Да, Хаснульф ладожан не жалует. Как бы только не снюхался с Всетиславом, - Кармана скривила губы. - Старик женил наконец свою обманную вдовицу-внучку?
- Нет еще, - покачал головой Малибор. - Переменил только имя - теперь Алушка нареченная Изяслава, якобы рабыня бывшая, - жрец злобно выдохнул. - Жаль, мы не распознали подмену на тризне! Тогда мало бы Всетиславу не показалось.
- Пить надо было меньше, - сварливо огрызнулась старуха.
- Кто бы говорил! - ответил волхв. - Ладно, хватит собачиться, мать. Давай-ко лучше помыслим, что нам вечером делать на Заручевье.
- И то дело. - Кармана согласно кивнула и бросила подозрительный взгляд на Онгуза.
- Ты еще здесь, парень? Пожди здесь, во дворе, потом, как поговорим, кликнем. - Она проводила парня глазами, дождалась, когда притворилась за ним дверь, и снова взглянула на Малибора. Поинтересовалась, куда это запропастился молодой волхв, посланец самого Вельведа.
- Рабыню он вчерась на торгу прикупил, - ухмыльнулся жрец. - В амбар увел, тешиться.
- То-то она там орет - слыхала.
- Так он и кнуты с собой взял, и ножи всякие. Вельвед-волхв тоже, помнится, любил вытворять такое. Иную девку бывало, так застегает - у той, бедной, аж кожа слезает. Ну, инда пес с ним, пущай себе тешится, нам он умничаньем своим не мешает.
- Верно, - Кармана кивнула. - И то сказать - пронырлив больно.
Так и не позвали в избу молодого волхва Велимора. А тот и не рвался - сжав от счастья губы, стегал кнутом молодую рабыню, как его самого когда-то стегали волхвы за малейшую провинность.
- Получай, тля! Получай! - растянув губы в гнусной ухмылке, приговаривал Велимор. Вся черная душа его пела, наполняясь извращенно-чувственной радостью истязаний. - Получай, тля! Получай…
Послушав доносившиеся из амбара вопли, Онгуз поднялся со ступенек крыльца и направился к летней печке, что давно уже дымилась под крытым дранкой навесом. Похоже, старый угрюмый слуга пек там вкусные просяные лепешки. Может, и угостит дед?
А в амбаре все вопила дева…
Слуга, гад, дал лепешку, да только старую, зачерствевшую, новых пожалел, хорек старый! Ну и ладно, и старую погрызть пока можно, вот еще бы кваску.
- А может, тебе и бражки, и пива, и медов травчатых? - нехорошо усмехнулся слуга. - Инда хозяин скажет, тогда и дам, уразумел, паря?
Онгуз пожал плечами. Уразумел - чего тут не уразуметь? Хотел было что-нибудь обидное бросить слуге, оскорбить как-нибудь, да не успел, вот ведь незадача какая! Выглянув на крыльцо, уже вовсю кликал его волхв. Быстро поднявшись в избу, Онгуз получил необходимые указания и побежал за пристань, к капищу, где гордо возвышались над Волховом расписанные яркими красками идолы.
- Рубить на берегу ольху? - удивленно переглянулись волхвы. - Что, Малибор ничего умнее не мог придумать? И куда все везти? В Заручевье? Так там же болото! Да ладно, сделаем, как сказано. Нам что? В Заручевье так в Заручевье.
Отобедав в обществе явно обрадованного его приезду воеводы Хаснульфа, Хельги-ярл переговорил с ним обо всем, о чем считал нужным, и, выйдя на крыльцо, попрощался с воеводой до вечера.
- Поеду в Новгород, - пояснил он. - Вели подать ладейку.
- Большую аль малую? - переспросил Хаснульф.
- Малую, на несколько воинов.
- А лошадей?
- Там Всетислав встретит.
- Боярину поклон. Да обязательно в корчму загляни, ту, что у торжища, помнишь? - Воевода засмеялся.
- Помню, - отбросив со лба волосы, улыбнулся ладожский ярл. - Загляну обязательно, если успею.
Через некоторое время небольшая ладья с Хельги и дюжиной младших дружинников на борту отвалила от пристани и, выбравшись на быстрину, ходко пошла к Новгороду.
Заручевье находилось к западу от Новгорода, меж болот и поросших смешанным лесом сопок. Если на правом берегу Волхова было больше веселых берез, плакучих ив и светлых, рвущихся в небо сосен, то здесь, на левобережье, преобладали колючие заросли можжевельника и сумрачные темные ели. Туда мало кто ездил, и для встречи вдали от чужих глаз место было вполне подходящим, тем более что и лежало ближе к Рюриковой крепости, так что добраться туда можно было и не въезжая в город, что и сделал Хельги вместе с частью дружины.
- Можете пока не надевать шлемы, - выбираясь из ладьи, разрешил он, добродушно оглядываясь на юных, в большинстве своем безусых еще воинов: Дивьяна, светлоголового Лашка и прочих.
Тянувшие сети в виду берега рыбаки тоже дивились на молодых воинов, с интересом разглядывая их вооружение - копья, стрелы, мечи и блестящие, ярко начищенные кольчуги. Видя такое внимание, отроки возгордились, приосанились, поправили за плечами тяжелые миндалевидные щиты и старались не болтать зря. Впрочем, и так не особо болтали, горды были - князь избрал именно их… Хотя некоторые - Хельги искоса взглянул на Дивьяна с Лашком - и напросились сами. К добру иль на свою голову - кто скажет теперь?
Миновав сопку, небольшая дружина углубилась в лес и, пройдя берегом неширокого ручья, свернула к болотам. Скрылись за холмом городские стены, места вокруг потянулись пустынные, дикие, ни леса толком, ни луга, одни ручьи да болота - сплошная неудобь.
- Вот, здесь, пожалуй, и остановимся. - Ярл с усмешкой кивнул на большое поле, тянувшееся от ручья до болота и заросшее по краям густой ольхою.
- Странно это, - тихо произнес вдруг Дивьян. - Не должна б ольха здесь расти эдак вот густо. Не должна…
- Да брось ты, Дишка, - улыбнулся Лашк. - Мало что где растет, вон у родичей моих в Наволоке…
- Что это? - Дивьян вздрогнул, не веря своим глазам. - Да это же, это…
Ольховые заросли откинулись в стороны, словно срубленные, а выбежавшие из них воины в кольчугах и шлемах, выставив вперед копья, быстро пошли прямо на растерявшихся отроков. Их было много, куда больше, чем малочисленная дружина Хельги. В такт тяжелым шагам мерно покачивались копья…
- И что вы на них пялитесь, вои? С засадой никогда не встречались? - Ярл насмешливо осмотрел своих и приказал: - Воткнуть щиты в землю. Да не так, кругом… Вот. Приготовить луки… Прицелиться…
Враги надвигались со всех сторон.
Надвинув на лоб шлем, ярл махнул рукой. Со свистом полетели стрелы. Несколько вражьих воев со стоном упало в ручей, остальные залегли. Пропели над головами юной дружины стрелы…
- Дурни, - засмеялся ярл. - Поистине, тот, кто устроил засаду, вовсе не ведает воинского дела. Сначала окружили - теперь стреляют. В кого? Друг в друга?
- Так и есть, князь! - азартно воскликнул Лашк, увидев, как прилетевшая на излете стрела едва не поразила одного из вражеских воев, наступавших со стороны Волхова. - Зато мы можем стрелять вволю!
- Бейте! - с улыбкой скомандовал Хельги.
И вновь полетели стрелы. Враги уже не рисковали наступать плотным строем и передвигались исключительно перебежками. Но все же их было слишком много, слишком…
- У нас скоро кончатся стрелы, князь! - оглянувшись, предупредил Лашк.
Хельги кивнул, продолжая улыбаться. Он стоял в центре образованного щитами кольца, за каждым щитом укрывался молодой воин. А не так уж и плохо их обучил Снорри! Не паникуют, подчиняются приказам, сноровисто выбирают цель.
- Все, - бросив на траву лук, доложил Дивьян и гордо улыбнулся. - Теперь мы все умрем за тебя, князь!
- Умрем с честью, как воины! - подхватили остальные.
- Смотри, князь! - Лашк показал рукой в сторону, где из-за холма показалась конница. - Думаю, не так-то просто им будет нас взять. Это хорошо, что мы прихватили щиты, теперь пусть попробуют…
Дивьян вдруг белкой выпрыгнул из-за щита и, схватив лежащую в траве стрелу, повернулся назад.
- Сейчас я убью их главного, - со смехом обещал он. - Ну и толстяк, и как только лошадь под ним не проваливается?
- Эй, эй! - Хельги в два прыжка оказался возле Дивьяна и вырвал у него лук. - Не стоит обижать нашего друга, славного воеводу Хаснульфа.
- Хаснульфа? - удивленно переглянулись воины. В глазах их зажглась надежда.
- Ну да, Хаснульфа, - как ни в чем не бывало подтвердил ярл. - Не знаю, как вы, а я именно его дожидался. И он не опоздал, прибыл вовремя!
- Слава воеводе Хаснульфу! - Дружинники радостно замахали руками. - Слава мудрому князю!
- Теперь я понимаю, почему его прозвали Вещим, - глядя на разбегающихся в ужасе врагов, тихо промолвил Дивьян. - Он и это предвидел.
- Не предвидел, а организовал! - обернувшись к нему, назидательно произнес Хельги. - Думаешь, легко было?
Дивьян хоть и медленно, но наконец догадался, ахнул:
- Так, значит…
- Придержи язык, парень, - тихо приказал ярл, кивая на затянутых в блестящие кольчуги мальчишек, радостно подбрасывающих вверх копья. - Судя по всему, они верят, что это просто удача. Что ж, пусть верят…
Мечи почти не звенели - вражье воинство, завидев броненосную дружину, опрометью бросилось прочь, кто куда. А над поляной, над болотами и ручьями, над телами убитых врагов и червлеными, воткнутыми в землю щитами плескалось поднятое на копье синее боевое знамя - стяг Хельги-ярла.
Хоронясь в высокой траве, сверзился в ручей Онгуз. Наглотавшись холодной водицы, выбрался на другой берег и, придерживая штаны рукой, пригибаясь, побежал к Волхову. Мелькали вокруг колючие кусты и заросли крапивы, вот и болотце - брызнула из-под ног коричневая жирная жижа - холм, а за холмом широкий серо-голубой разлив - Волхов. Волхов-батюшка.
- Помогли, помогли боги, - отплевываясь от грязи, Онгуз быстро спустился к воде. Замахал рукой рыбакам:
- Эй, робяты…
- Что?! - в ужасе спрыгивая с кресла, переспросил соглядатая Малибор. - Разгромлены? Как - разгромлены? Не может быть!
- Может, может, господине, - изогнулся в поклоне Онгуз. - Нас кто-то предал!
- Так они вскоре будут здесь, - засуетился волхв. - Бежать, немедля бежать… Коня, коня мне!
- И куда ж ты собрался, кудесник Малибор? - войдя в горницу, с ухмылкой поинтересовался молодой жрец Велимор. Руки его были в крови. - Я только что принес хорошую жертву богам, - жутко улыбаясь, похвалился он. - Так что ж такого случилось?
- Нас перехитрили и предали, - опустив руки, скорбно произнес волхв. - Мы устроили засаду… и были коварно разбиты!
- Засаду? - удивленно переспросил молодой жрец. - На кого?
- На этого варяжского выскочку - Хельги!
- Что?! - Велимор подпрыгнул, как ужаленный. - Что я слышу? Вы хотели убить ладожского наместника? О, глупцы, глупцы… Не убивать вы его должны, а сделать все для того, чтоб он стал вашим князем!
- Не ослышался ли я, отроче?! - Сверкнув глазами, старый волхв поднял вверх посох.
Велимор прикрыл голову руками.
- Это не мои слова, но слова кудесника Вельведа и того, кто стоит за ним. Если ударишь меня, бойся же, волхв, их гнева!
- Вельвед? - Малибор опустил посох. - Но что ему до наших дел?
- Ладожский наместник должен стать князем, - с нажимом повторил молодой жрец. - Стать - и тут же уйти с дружиною на Царьград. Через Киев… А уж потом поставите княжить, кого вам надо. Но пока… Таков строгий наказ Вельведа и того, кто стоит за ним.
- Наказ, - шепотом повторил волхв, костистые плечи его поникли, крючковатый нос опустился к полу. Малибор напоминал сейчас вымокшую под ливнем ворону, а не грозного кудесника-жреца. - Но ведь ты сам… - Он вскинул глаза. - Ведь ты сам, Велимор, пытался колдовать у самой Ладоги. Для чего мы приносили жертвы в заброшенном капище? Не для того ли, чтоб погубить Хельги?
Велимор холодно улыбнулся:
- Нет, волхв, вовсе не для того. Это было не колдовство, это был просто знак. Напоминание, приветствие ладожскому князю!
- Как приветствие? От кого?
- От кого - Хельги-наместник хорошо знает. Как сказал Вельвед - лучше, чем кто-либо другой. И, получив такую весть, ладожский князь уж никак не засидится в своих болотах. В этом все дело, а не в том, про что вы с Карманой подумали… Князь узнает, кто устроил засаду?
- Непременно, - грустно кивнул волхв. - Достаточно просто подвергнуть пыткам любого.
- Тогда уходим. Есть здесь, куда податься?
- Боюсь, что теперь - нет. Я бросил в засаду всех своих людей…
- Вот старый дурень! - отвернувшись, еле слышно прошептал Велимор. - А что, у Карманы нет никакой лесной хижины?
- Есть старое капище…
- Опять капище! Все капища будут прочесаны по приказу Хельги!
- Тогда… мм… Калит, однодворец! Это не так далеко от Новгорода… на лодке можно.
- Так что же ты стоишь, старик? Бежим! И вот еще что… Скажи своим людям, пусть болтают везде не о Квакуше, а о Хельги. Дескать, именно такой князь нам и нужен.
- Сделаем, - кивнув, заверил волхв и перевел глаза на Онгуза. - Все слыхал, парень?
Слуга кивнул.
- Тогда что ж ты стоишь? Стрелою лети на Торг!
Над Новгородом, над седыми волнами Волхова, далеко-далеко разносился гул воинских барабанов. За городскими стенами, в лугах и на берегу, горели костры, трепетало яркое оранжево-желтое пламя, и красные жгучие искры летели в темное, покрытое облаками небо. Вокруг костров водила хоровод молодежь, люди посолидней толпились у поставленных прямо на улицах столов с яствами и хмельным пивом, отовсюду слышались песни и здравицы:
- Ликуй, славный князь Олег Вещий! Славься на долгие века!
На белом коне, в окружении дружины, гордо проезжал по улицам Олег-Хельги, сын Сигурда, сына Трюггви, еще недавно - искатель приключений, вольный разбойный ярл, потом - наместник Рюрика и ладожский правитель, а ныне законный князь северной Руси! Князь севера!
Глава 9
КИЕВСКИЕ ВОЛХВЫ
Июнь-июль 866 г. Киев
Каково было значение волхвов в языческое среде, мы уже видели на примере Новгорода.
Б. А. Рыбаков. Язычество Древней Руси
Радость стояла в Киеве - в месяц изок прибыли в город ладьи северного князя Олега. Отражалось в блестящих шлемах солнце, на бортах ладей ярко сверкали червленые щиты, реяли на ветру разноцветные стяги. Народ с любопытством толпился у пристани - поглядеть, повеселиться, а кое-кто - и поискать знакомых. Хоть и не малая дружина у новгородского князя, а все же у Хаскульда-Аскольда больше. И кораблей больше, и воинов, и вообще - Киев Новгорода да Ладоги побогаче будет.
Сам князь Хаскульд - густобородый, осанистый, плотный - верхом на белом коне степенно спускался к реке с Подола, окружающая его дружина, казалось, излучала довольство и удаль. Хорохорясь, сидели в седлах ратники в начищенных бронях-кольчугах, с круглыми щитами и копьями. Посматривали свысока на северные ладьи - мы-то, мол, Киев, всем городам отец, а вы-то кто будете? Меря, весь, чудь белоглазая? Постукивая посохами, гремя ожерельями из птичьих костей, шныряли в толпе волхвы. Похмыкивали, нашептывали - дескать, бают, новгородцы да ладожане Велеса выше всех богов ставят, не скотий он бог у них, - змеиный, вот и начнется в Киеве змеиное лето, ни пройти ни проехать будет от мерзких ядовитых тварей. Словам тем верили киевляне - и впрямь, змей в это лето много было - и в огороды заползали, и в баньки, и в дома даже. Может, лето сухое да жаркое? Иль и в самом деле - правду рекут кудесники?
Северные ладьи величаво подошли к причалам, вспенили воду весла - ткнулись в мостки ясеневые борта, причалили.
- Слава князю Олегу! - несмело закричали в толпе. Хаскульд усмехнулся - не так кричат, когда дорогого гостя встречают. Подъехав ближе, спешился, опираясь на руки витязей, встал у причала. Так же степенно сошел ему навстречу с ладьи князь Олег - Хельги-ярл. Легкий ветер трепал светлые волосы ярла, развевал за плечами темно-голубой, расшитый серебром плащ. Блестела кольчуга, украшенная на груди золочеными бляшками, меч с навершьем из самоцветов покоился в красных сафьяновых ножнах.
- Рад видеть тебя, Аскольд-князь, - громко, по-славянски, произнес Хельги. - Я вижу, у тебя много хороших воинов.
- Здрав будь, Олег, - так же по-славянски отвечал Хаскульд. - И я рад тебе.
Князья обнялись, и пронеслись над Днепром, затихая, ликующие крики толпы.
- Дирмунд-конунг приболел малость, - понизив голос, пояснил киевский князь. - Лихоманка скрутила, третьего дня, воздыхая, поехал на святилище к Роси-реке, просить у богов здоровья. Думал к твоему приезду вернуться, да вот, не успел, видно.
- За Дирмундом особый присмотр требуется, - еще тише напомнил ярл.
Хаскульд понимающе усмехнулся:
- Я знаю.
Хельги был напряжен, хоть и не показывал этого. Став новгородским князем, он вынужден был оправдать чаяния богатых купцов и дружины - объявить дальний поход на Царьград - за славою, за богатством, за честью. С радостью восприняла эту весть дружина, а вот ярл - с грустью и тяжелым сердцем. Тем более что как-то уж слишком вовремя пристатились и киевские послы - позвали идти на Царьград совместно с киевским князем. С болью в душе покинул Хельги Новгород и Ладогу, оставив вместо себя Ирландца, который наверняка сумеет разглядеть все интриги в зародыше и быстро подавить их, особо не стесняясь в средствах. По крайней мере, за тыл можно быть более-менее уверенным. Ежели что, Конхобар с Найденом наведут порядок, для того имеется у них ополчение - часть младшей дружины. Хоть и очень не хотели оставаться отроки, а все ж пришлось - никуда не денешься против княжьего слова. Да и не должно быть никаких особых волнений ни в Новгороде - ярл не забывал о поддержке влиятельного боярина Всетислава, - ни уж тем более в Ладоге, где авторитет Хельги недосягаемо высок. И все равно что-то томило душу… А может быть, ярл просто скучал? По Сельме с дочками… и по Ладиславе…
- Они явились, мой князь! - Выбежав в просторную, выстроенную на берегу Роси-реки, напротив капища, избу, посланец - молодой длинноносый парень с костяным ожерельем волхва - бросился на колени перед Дирмундом. Князь пожевал рыжеватый ус, вскинув глаза, окатил вздрогнувшего волхва чернотою:
- Явились? Что ж… Все идет, как задумано.
Походив немного по горнице, он задумчиво посмотрел на не смеющего подняться с колен посланца. Поинтересовался, как идут дела в новом капище у самых порогов.
- Не знаю, мой повелитель, - опустив голову, честно признался волхв. - Путь туда не близок, а гонцов давненько уж не было у Вельведа.
- Я заставлю Вельведа самого бежать к порогам! - в ярости воскликнул Дирмунд. - Как это - нет вестей? Немедленно узнать!
Посланник стукнулся лбом в пол, залепетал в страхе: