Вслед за неведомым вожаком, ярл с Дивьяном пронеслись меж кустами, затем, круто повернув, миновали широкое поле с уже поднявшимся житом. Уже светало, и видно было, как скачут впереди всадники в шлемах с черными, развевающимися на ветру перьями. Всадников было немного - видно, почти все полегли в скоротечной схватке. На что они надеялись? На неожиданность? Но ведь русичи, как и викинги, не плаксивые бабы и не малые дети - как всегда в походе, спали с оружием. Видно, есть здесь какая-то тайна, которая позволила им столь неожиданно здесь появиться и теперь давала вполне реальную возможность уйти. Уйти? Что ж, попробуйте!
Хельги хлестнул коня, чувствуя, как позади еле поспевает Дивьян. Они проскакали уже порядком, поднялись на холм, спустились в поросшую оливковыми деревьями долину. Хельги видел, как скачущий впереди вдруг резко менял ход, словно бы заметал следы… от своих же? Он же не знал, кто там, позади! И здесь тоже какая-то загадка… а может, и ничего, показалось просто. Но ведь и стук копыт Дивьяну тоже вроде как показался… Стук копыт впереди между тем затих…
Дождавшись Дивьяна, ярл приложил палец к губам. Оба спешились и, стреножив коней, углубились в лес. Впрочем, скорее это был сад, в глубине которого белела в лучах восходящего солнца старая заброшенная вилла. Хельги с отроком осторожно перелезли через разрушенную ограду… и резко попятились. Перед затянутым зеленой ряской прудом спиной к преследователям сидели двое. Оба - в блестящих чешуйчатых панцирях катафрактариев. Шлемы с черными перьями валялись на траве рядом. Они переговаривались по-ромейски - оба светловолосые и, видимо, сильные. Один показал на льющуюся из покосившегося акведука воду, видно, предложил помыться, другой - молодой загорелый парень со спутанными, мокрыми от пота волосами, снял панцирь, стянул через голову тунику и, подойдя под струю, с видимым удовольствием подставил плечи. Тем временем второй… вытащил из ножен кинжал и, спрятав его за спиной, оглянулся - высокий, светлоглазый, с длинными волосами, белыми, словно выгоревший на солнце лен.
- Фриддлейв! - сам не свой, воскликнул Хельги. - Фриддлейв, сын Свейна Копителя Коров, Красавчик Фриддлейв.
- Кто здесь? - отбросив кинжал в сторону, Фриддлейв выхватил меч и быстро пошел к кустам.
- Так вот кто нападает по ночам, словно нидинг! - Ярл вышел ему навстречу вразвалочку, скривив в презрительной усмешке губы - именно так и полагается встречать нидинга. А кого же еще? Кто же еще нападает ночью на спящих? И кинжал… Нет, с этим садом тоже не все ясно… Для кого Фриддлейв приготовил кинжал - для того, второго?
А второй уже бежал с мечом и копьем, поигрывая мускулами мокрого от воды торса.
- Хельги?! - изумившись, попятился назад Фриддлейв. - Не верю своим глазам! Хельги, сын Сигурда из Бильрест-фьорда. Так это ты пришел сюда, в Миклагард… Так умри же!
Фриддлейв нагнулся и, подняв с земли кинжал, с неожиданной прытью метнул его в ярла, да так, что тот еле успел увернуться. Да, поистине, с Красавчиком надо было держать ухо востро. Впрочем, как и всегда…
- Я даже и не мечтал о такой встрече! - Мрачно улыбнувшись, Фриддлейв сделал ложный замах. Хельги увернулся и в свою очередь тоже нанес удар, тут же парированный соперником.
- Убей второго, Ксанфий! - по-ромейски прокричал Красавчик. - И посмотри, нет ли здесь кого еще… Н-на!!!
Он с выдохом выбросил меч вперед - Хельги отбил удар без особого труда. И в самом деле - без особого, - видно, Фриддлейв потерял-таки былую ловкость. А ведь когда-то в Бильрестфьорде… Сколько ж лет прошло с того времени? Десять? Нет, пожалуй, чуть больше…
Красавчик и сам почувствовал себя неуверенно, ибо взгляд его вильнул. После нескольких выпадов, удачно отбитых ярлом, он неожиданно отскочил назад и воткнул меч в землю.
- В конце концов, нам ведь нечего с тобою делить, Хельги! - вдруг улыбнулся он. - А что касается этой стычки, так оба мы - воины и, что поделать, служим разным людям. Ты - киевскому конунгу Хаскульду, а я - императору ромеев. Давай же просто посидим на траве, вспомним старых друзей. Здесь, на вилле, еще сохранилось несколько амфор вина. А?
- И в самом деле, - убирая меч в ножны, пожал плечами ярл. - Почему бы нет? Только скажи своему парню, что бы он не слишком наседал на моего гридя.
- А он и не наседает, князь! - засмеялся Дивьян. - Мы смотрим на поединок, а уж потом кто-то из вас будет смотреть на наш.
- Так мир? - улыбнулся Фриддлейв.
- Мир, так и быть. Ну, и много у тебя было красавиц после Англии?
- О, ты даже себе не представляешь, сколько! А Сельма… Она жива?
- Да, и она мать моих дочерей.
Так, болтая, они дошли до виллы - Хельги с Фриддлейвом впереди, а за ними, настороженно посматривая друг на друга, Ксанфий с Дивьяном.
- А вот и вино! - Войдя в полуразрушенный атриум, полный солнца и синего неба, Фриддлейв щелкнул пальцем по амфоре… Где-то должны быть и кружки… Ага, вот они… Знаешь что, Хельги, сын Сигурда? В знак нашей дружбы я хочу подарить тебе кинжал.
- Тот самый, который ты так неудачно метнул в меня?
- Да, его… Идем вытащим его из ствола оливы. Вы нас подождете, парни? - Красавчик улыбнулся. - Ксанфий, немедленно убей мальчишку, как только мы отойдем, - продолжая улыбаться, по-ромейски закончил он.
Ксанфий кивнул. Убить? Снова неожиданно? Впрочем, неожиданно в данном случае не получится, вон как насторожен этот маленький варвар, зыркает глазами, словно волчонок, хянди… хяндихид… как же называла волка мать в далеком детстве?
- Хяндиказ, - прошептал Ксанфий, незаметно нашаривая меч.
- Сам ты волк! - отпрыгнув в сторону, тут же отозвался Дивьян. - Откуда ты знаешь мой язык?
- Твой язык? - Ксанфий удивленно приподнял брови. - Это язык моей матери.
- А, так она из нашего народа!
- Какого народа, веси?
- Да, веси… Я сам весянин!
- А я - мерянин, - Ксанфий вдруг улыбнулся. - Слыхал такой народ - меря?
- Еще б не слыхал, и про мерян, и про князя их, Миронега.
- Про Миронега?! - Ксанфий пристально посмотрел на Дивьяна. - И ты можешь что-то рассказать мне о Миронеге?
- Пожалуй, нет, - Дивьян пожал плечами. - Вот мой князь, он может.
- Князь?
- Ну да… Послушай-ка, этот твой напарник хотел тебя прирезать там, у пруда… Не хватай меч, если убьешь меня - никогда не узнаешь про Миронега.
Со стороны пруда вдруг послышался шум. Новые знакомцы переглянулись и, не сговариваясь, со всех ног понеслись туда.
Фриддлейв, с пеной у рта, катался по земле в жутких судорогах, глаза его выкатились из глазниц, белки пожелтели. Наконец, еще раз изогнувшись, он безжизненно вытянулся на траве.
- Кажется, он порезался собственным кинжалом, - с удивлением осматривая клинок, пожал плечами ярл.
- Вот, приятель, что было бы и с тобой! - обернувшись к Ксанфию, назидательно произнес Дивьян. - Княже, этот парень когда-то знал Миронега, мерянского князя.
- Что?!
- Значит, Вельвед жив… - выслушав краткий рассказ ярла, тихо протянул Ксанфий. - Тем лучше - есть кому отомстить. Он убил моего отца Миронега, меня продал в рабство… А что наш народ?
- Плохо вашему народу, - не стал скрывать Хельги. - Постоянные свары, стычки, междоусобицы… Наследника-то нет!
- Нет… Значит, нет… Нет, значит… Вот что, князь! Я иду с вами!
Ярл улыбнулся… и вдруг солнце в глазах сделалось черным, а в голове вновь повеял знакомый холод. Хельги снова почувствовал зов, далекий и вместе с тем близкий. Тот, кто помогал ему, тот, кто жил с ним и в нем все это время, - он теперь сам остро нуждался в помощи - Хельги ясно чувствовал это. И знал - уже знал, услыхав голос Магн, - другое… Друид, Черный друид Форгайл Коэл, покинув тело Дирмунда, оказался там, в далеком-далеком будущем, которое для ярла почему-то не казалось таким уж далеким.
- Приди! - звал голос Магн, девушки-друида. - Приди, Хельги-ярл… Ибо только ты - Тот, кто может…
- Я знаю, - опускаясь на траву рядом с трупом Красавчика, прошептал ярл. - Я остановлю друида… Я сам… Я иду!!!
Солнце словно померкло на миг, а когда вновь засияло - синие, широко раскрытые глаза князя недвижно смотрели в небо.
- Что это? - в ужасе закричал Дивьян и, с помощью Ксанфия стащив с ярла кольчугу, приложил ухо к груди.
- Ну, как сердце? - поинтересовался мерянин.
- Бьется, - Дивьян улыбнулся. - Только… очень редко.
Глава 14
ОХОТА НА ОХОТНИКОВ
Наши дни. Северная Норвегия
Криминальный роман обладает двумя преимуществами перед так называемой высокой литературой. Он всегда находил путь к массовому читателю и никогда серьезно не обсуждался в официальной критической печати.
Хяртан Флегстад. Диалектический детектив
- Новые хиппи? А кто это? - Оторвавшись от осмотра трупа, комиссар исподлобья посмотрел на Ньерда.
- Да так, - пожал плечами инспектор. - Есть тут такие, живут недалеко, в горах за Черным лесом. Коммуна у них там.
- Надеюсь, не Парижская, - пошутил комиссар. Ссутулившийся, заросший, он в этот момент более чем всегда напоминал старого сенбернара.
Погода стояла мерзкая - ветер бросал в лица полицейских пригоршни липкого мокрого снега, впрочем, здесь, в неглубоком распадке, поросшем сосною и елью, было еще относительно спокойно, а вот если подняться чуть выше… Ньерд так и сделал - не потому, что не доверял патрульным, просто привык все делать как следует, ежели, конечно, представлялась такая возможность. Сейчас вот - не представлялась. Следы, если они и были, давно замело снегом, хотя какие здесь могли быть следы, кроме звериных? Уж больно пустынное место, кому сюда и ходить, тем более в такое время? Интересно, за каким чертом принесло сюда эту молодую девчушку, лежащую теперь с перегрызенным горлом. Еще по приезде, только взглянув на истерзанный труп, комиссар сразу же предположил: это волки. Которых, правда, давненько тут не было, но вот, видимо, появились. Однако волки, прежде чем загрызть свою жертву, не раздевают ее и не связывают ей руки за спиной крепкой алюминиевой проволокой. Нет у волков проволоки, да и одежда им ни к чему… Но горло-то у несчастной разорвано! Кровищи кругом хватает, вернее - хватало, сейчас почти все уже было засыпано снегом. Значит, ее сначала сюда привели, связали, раздели, возможно - изнасиловали, а уж потом оставили на растерзание волкам. Или - сначала убили, а уж потом бросили? Впрочем, что без толку фантазировать? Следует дождаться результатов медэкспертизы.
Уже смеркалось, и полицейские зажгли фонари. В последний раз блеснули фотовспышки, осмотр заканчивали - и так почти с самого утра этим занимались. Сначала допросили ребят, студентов, выбравшихся покататься на лыжах; они и обнаружили труп, потом полдня возились на месте происшествия - без особо успеха, потому как снег.
- Эти студенты… - рассуждал вслух по дороге к машине комиссар. - Может, это они ее?
- Не очень-то она похожа на лыжницу, - усмехнулся Ньерд. - Конечно, если судить по одежде. Хотя, наверное, тоже студентка - рядом с одеждой валялась в снегу небольшая книжица Сартра. А вот сумочки с документами или там помадой нигде не было. Видно, преступники унесли с собой, либо спрятали так, что не найдешь. Нет, скорее всего, унесли.
Одежда несчастной была разбросана тут же - шерстяная юбка, красивая, черная с серебристыми блестками, нарядная праздничная блузка, ярко-желтая, с красными и голубыми цветочками, веселенькая такая, видно, погибшая девушка шла к кому-то в гости… или, скорее, возвращалась из гостей, с какой-нибудь вечеринки. Значит, надо установить - где, у кого и когда было что-либо подобное. Поспрошать молодежь. Тут, кстати, и клуб неформальной музыки неподалеку, может, там что было? Хотя нет, туда эдак не одеваются. Джинсы, заклепки, куртки, майка с какой-нибудь жуткой харей - вот стиль завсегдатаев рок-концертов. Нет, скорее всего, не там нужно искать… Впрочем, кто сейчас знает где? А может, вчера тоже был концерт? Пожалуй, стоит проверить.
Выбравшись на дорогу, комиссар распределил обязанности. Послав двух младших инспекторов в Снольди-Хольм - ближайший населенный пункт по дороге, - он повернулся к Ньерду:
- Вот что, парень, лети-ка ты к этим хиппи. Хоть и непохожа девчонка на них - да кто ее знает?
- В Черном лесу клуб есть, - кивнул инспектор. - Туда б тоже заглянуть неплохо.
- Вот-вот, загляни. Докладывай немедля.
Отряхнув шляпу от снега, комиссар, кряхтя, забрался в просторное нутро старого "ровера", а Ньерд сел за руль своего "вольво". Захлопнув дверцу, осторожно развернулся и, включив дальний свет, направился к горной дороге, именно там размещался старый заброшенный хутор, недавно отреставрированный молодежью.
Вряд ли это хиппи… Они ж вовсе не агрессивные, наоборот - ходят, всем улыбаются, правда, под шумок приторговывают легкими наркотиками, но кто ж совсем без греха?
Рассуждая, инспектор едва не прозевал поворот и, затормозив, почувствовал, как машину бросило в сторону, занесло. Ньерд еле успел выкрутить руль, остановившись прямо поперек узкой дороги. Автомобиль ткнулся передним бампером в глубокий сугроб, инспектор попробовал выбраться задним ходом - бесполезно, такое впечатление, что под колесами был отшлифованный лед, как на каком-нибудь катке. Да и особо газовать было опасно - край дороги позади обрывался в пропасть. Не такую уж и глубокую, правда, но вполне достаточную, чтобы разбиться, как уже было здесь со многими. Последний случай, кстати, произошел совсем недавно, осенью, когда в пропасть упал микроавтобус с тремя музыкантами. Да, торопиться положительно не надо. Подложить, что ли, под колеса еловых веток?
Прихватив нож и фонарь, Ньерд вышел из машины и вдруг замер, услышав чье-то далекое пение. Показалось? Нет, явно кто-то поет. Протяжный женский голос, местами переходящий в хрип и рыдания. И где-то совсем рядом! Кажется, вон за тем поворотом. И кому нужно там петь песни, тем более ночью? Впрочем, еще ведь не ночь, вечер, часов семь, вряд ли позднее… Ну да - шесть сорок семь. Просто темно вокруг - тучи. Правда, снег вроде унялся и уже не валил хлопьями, и с обрывающегося в пропасть края дороги были видны не такие уж и далекие огни Гронма. Убрав нож в карман, инспектор решительно направился к повороту.
Он увидел ее сразу - молодая женщина сидела прямо на снегу под фонарем, скрестив по-турецки ноги, и, медленно раскачиваясь, пела, словно медитировала. Сиреневый свет фонаря отбрасывал на ее лицо мертвенно-бледные тени. Напротив женщины, на обочине, высились три сложенные из камней пирамидки, почти полностью занесенные снегом.
- Извините, что помешал… - подойдя ближе, начал было инспектор. Женщина резко обернулась и смерила его яростным взглядом темно-синих безумных глаз. И тут Ньерд узнал ее… Магн! Сумасшедшая Магн. Ее многие знали. Но никто не знал, кто она и откуда взялась, да она и сама не знала. Покинув психиатрическую клинику, Магн одно время прибилась к музыкантам, даже пела, Ньерд, правда, не слышал как - вообще не интересовался музыкой, да и до городской сумасшедшей ему, честно говоря, не было никакого дела… хотя комиссар рассказывал, что именно Магн помогла как-то в очень тяжелом деле с каким-то маньяком… маньяком… Он, кстати, неизвестно куда исчез тогда. Но, может, опять объявился? Чем плоха версия?
- Еще раз извините…
- Я чувствую зло! - глядя мимо инспектора, тихо произнесла Магн. - Зло проникло сюда… Черный друид… Я чую его дыханье… И зову на помощь, иначе… Ты помешал зову! - Последние слова она выкрикнула, да так, что Ньерд попятился, пожалев, что отправился сюда один.
- Он принесет много зла… - Девушка снова посмотрела вдаль и неожиданно улыбнулась: - Но я буду звать… буду звать… и добьюсь…
Она закрыла лицо ладонями и повалилась в снег. Инспектор еле успел подхватить ее… Боже, она еще и босая! И похоже, под этой серой хламидой больше ничего нет.
- Вы как?
Магн распахнула глаза:
- Кто ты?
- Я из полиции. Инспектор Плеске. Ньерд Плеске. Вот мое удостоверение, - Ньерд полез во внутренний карман. Это было неудобно делать левой рукой, правой он придерживал Магн. Наконец достал.
- Вы, случайно, не из коммуны хиппи? Ну, не с хутора? - инспектор неопределенно махнул рукой.
- Да, с хутора, - кивнула девушка, по лицу ее потекли слезы. - Я не смогла, не смогла сегодня… - жалобно, как ребенок, произнесла она. - И вчера - тоже не смогла…
Ньерд почувствовал себя неловко. Уж можно было бы сразу догадаться - девушка нуждается в утешении. А он? "Инспектор Плеске. Ньерд Плеске". Тоже, Джеймс Бонд выискался…
- Вы не могли бы перестать плакать? Или, вот что, пойдемте-ка в машину, не то замерзнете. Пойдемте, пойдемте… Боже, как же вы босиком?
Инспектору все ж таки удалось развернуть машину и добраться до хутора. Маленький, он вовсе не представлялся заброшенным - звучала музыка, в окнах весело горел свет, во дворе дробно постукивал дизель-генератор. Самих "новых хиппи" на хуторе оказалось не так уж и много - включая Магн, шесть человек. Ну, ясно - не лето. Остались только самые упертые. Две девчонки, совсем еще молоденькие, и четверо парней. Длинноволосые, бородатые, в расклешенных джинсах и растянутых свитерах, они, неожиданно для Ньерда, высказали себя радушными хозяевами - усадили за стол, налили в высокий стакан весьма недурного вина. Впрочем, то, что вино недурно, инспектор понял позже, поначалу-то принялся отказываться, да только кто-то из бородатых парней заявил: уж ежели, мол, господин полицейский хочет что-то узнать, так для того нет ничего лучше доброй беседы, а какая же добрая беседа да без вина, на сухую?
- Ну, вы прямо как русские рассуждаете, - усмехнулся Ньерд, но от вина больше не отказывался, как и от жареной оленины. Откуда она у них взялась, интересно? Видно, браконьерничали господа хиппи.
- Магн - добрая девушка, - допив вино, пояснил бородач. - Да к нам и не приходят плохие. Не то, знаете ли, место. Что? Нет, мы никого не ждали… Впрочем, сейчас спрошу у Мерилин.
Поднявшись из-за стола, он громко позвал Мерилин. Из смежной комнаты - там уже спала напоенная горячим глеком Магн - вышла молодая девчонка с длинными рыжими волосами, видно, это и была Мерилин.
- Да, ко мне должна приехать кузина из Осло, - выслушав инспектора, кивнула она. - Но не сейчас, позже, ближе к концу месяца. А что?
- Как она выглядит, ваша кузина?
- Гм… такая, как и я, чуть помладше, светленькая.
- Она тоже хиппи?
- Что? - Мерилин засмеялась, и инспектор отметил про себя, что девчонка-то ничего, симпатичная, красивая даже, этакая рыжая и зеленоглазая лесная нимфа.
- Хиппи? - снова переспросила Мерилин. - Да нет, она не хиппи, а бы сказала, даже наоборот - йяппи. Как это? "Все ради карьеры". Учеба, учеба и учеба.
- Так, кстати, говорил Ленин, - заметил бородач, разливая по кружкам только что приготовленный глек.
- Леннон так говорил? - повернулся к нему Ньерд.