- распространение листовок - 4
- отравления пищи и воды - 2
- поджоги - 1
Терактов с применением смертников - женщин и детей - не наблюдается, что, видимо, связано с особенностями русского менталитета.
Наши боевые потери за это время:
- живая сила: 47 убитых, 82 раненых, 9 пропавших без вести;
4.
- 5 единиц броне- и 24 единицы автотехники;
- транспортный самолёт С-130 с грузом боеприпасов и сборных модулей (венгерский контингент);
- вертолёт "ирокез" (нигерийский контингент с английским экипажем контрактников);
- 2 вертолёта ОН-6 (контингент США).
Достоверные потери противника:
- убитые - 22 (19)
- пленные - 6 (5)
Обозначенные в скобках цифры - число потерь противника, которые он понёс во время удачной ликвидации одного из бандитских отрядов 30 июня 20… года в районе с. Виникляй.
В данный момент отряды Цнинского Языка приковывают к себе войска ООН общей численностью до 20 тыс. человек + около 800 служащих местной милиции особого назначения.
Ведение агентурной разведки затруднено тем, что в сельской местности русские практически поголовно знают друг друга в лицо и по привычкам, а так же на чисто инстинктивном уровне контролируют происходящее у соседей, друзей и т. д. Слухи о наших действиях распространяются мгновенно и так или иначе доходят и до бандитов даже без их целенаправленных усилий. За тот же период пропало без вести 5 завербованных агентов, найдено мёртвыми - 3.
Ведение авиационной разведки практически невозможно из-за больших площадей леса, на которых трудно отличить обычную деревню, расположенную в лесной местности (24 единицы в Цнинском Языке), от партизанской базы. Выработка ресурса БПЛА достигает к настоящему времени 47 %. 11 % аппаратов непригодны к дальнейшему использованию. 3 единицы потеряно из-за аварий, 2 - из-за внезапно открывавшегося с земли огня.
Лесной массив крайне тяжёлый: болота, множество ручьёв и речек, буреломы. Большинство полевых войск контингента к ведению грамотных облав непригодны. Отмечались случаи открытого недовольства и отказов участвовать в облавах, особенно со стороны военнослужащих контингентов "стран третьего мира".
Предпринятая 1 августа 20… года бомбёжка по площадям в районе дер. Тулиновка привела к гибели 11 мирных жителей. Указанная конкретная цель оказалась ложной (несколько старых корпусов автомобилей, снабжённых излучателями волн КВ-диапазона, были идентифицированы как работа бандитских радиостанций).
При сохранении нынешней обстановки дальнейшее расширение бандитского движения в Цнинском Языке - лишь вопрос времени.
* * *
Мост через Цну был длинным, почти двести метров. Поэтому мальчишки спешили изо всех сил, пыхтя и вскрикивая от боли, но не сбавляя темпа. Для них этот забег был уже не первым, они остались вдвоём и сейчас решалось, кому достанется приз - две банки консервов, плитка шоколада и пачка "Pall Mall". С десяток "отсеявшихся" переминались с ноги на ногу в стороне в нелепой надежде - может, и им что-то достанется. Почти у всех были разодраны на коленках штаны и в кровь разбиты ладони. Но за двумя пацанами, на четвереньках упрямо ползущими по бетонному настилу, форменным образом оставался кровавый след - их колени были стёрты до кости.
За происходящим наблюдала почти вся охрана моста - даже часовые за пулемётом в капонирах из мешков, над которыми слабо плескались ООНовский и нигерийский флаги, свистели, били в ладоши и гортанно подбадривали финалистов забега. Такая забава продолжалась у моста уже с неделю, но не приедалась солдатам.
5.
Таким же естественным, как белые мальчишки, забавляющие негров, было появление стада. Его гоняли уже дней десять с одного берега на другой, с лесов на луга. Ритуал всегда был одинаковым, и он повторился сейчас: пока двое мальчишек - постарше и помладше - мельтеша туда-сюда, матерясь и щёлкая кнутами, загоняли три десятка коров на мост, их старший - худой мужик, похожий на цаплю - подойдя к низенькому кривоногому сержанту, командовавшему постом, протянул ему бумажный свёрток.
- Замогон? - осведомился негр, шевеля ноздрями расплюснутого носа.
- Первач, - буркнул мужик.
- Горожо, - сержант осклабился и закурил. Протянул пачку мужику, но тот, мотнув головой, тоже с матом пошёл на середину моста, где началась какая-то заминка и кутерьма, мычащие коровы столпились в кучу, которую тщетно пытались "разрулить" подпаски. Прошло не меньше трёх минут (негры хохотали, радуясь новому развлечению), прежде чем стадо двинулось дальше.
- Эй, эй! - крикнул сержант мальчишкам, пережидавшим сбоку. - Бегом-бегом, а?!
Один из них послушно опустился на четвереньки. Но второй вдруг махнул рукой и зашагал, хромая, через мост.
- Лёш, а консервы?! - изумлённо окликнул его соперник.
- Забери себе, - зло отрезал мальчишка. Мазнул рукой по лицу, всхлипнул и побежал…
…Мост взорвался, проломившись и просев посередине, через сорок минут, когда по нему проезжала колонна джипов с венгерскими пехотинцами и два штатовских танка.
* * *
- Вот примерно так, - Михаил Тимофеевич закурил трубку, когда отдалённо покатилось по реке эхо взрыва двухсот килограммов трофейного пластита. Мы - Генок с Симкой (игравшие "подпасков), бывший капитан-вертолётчик Логинов, Лёшка Барутов и я (мы прятались в центре стада с навьюченной на нескольких коров взрывчаткой и закладывали её) - обменялись довольными взглядами. Симка опасливо спросил:
- А этим, местным, им ничего не будет?
- А никто ничего и не поймёт, - усмехнулся Михаил Тимофеевич. И, не меняя тона, добавил: - Чего ты там стоишь, выходи.
Мы все только что не подскочили и расхватали оружие. Но лесник с удовольствием затянулся, даже не потянувшись за "тигром". А из кустов, опустив голову, вышел пацан моих лет. В серой рубашке и лёгкой курточке, в кедах. Джинсы на коленях превратились в мокрые лохмотья, кожа торчала чёрной коркой.
- Ого, - хмыкнул Лёшка, играя американским "кей-баром". - Птенчик. Сам пришёл. Ну иди сюда, резать буду.
- А я тебя видел, - спокойно сказал я, перекидывая на грудь автомат. - Ты по мосту раком полз.
На самом деле мне хотелось ударить эту тварь прикладом. Не знаю, как я там, на мосту, удержался, не начал лупить в этих… холуёв из "беретты". Хорошо, что не было с собой автомата…
- Полз, - глухо сказал мальчишка, не поднимая глаз. Плечи его дрожали, как будто он только что сбросил неподъёмный груз. И вдруг встал на колени: - Хотите - за вами поползу? Только простите… возьмите к себе, не гоните. Я не могу там больше, ну не могу… Я за жратву ползал, а сейчас не могу больше…
- Родители где? - спросил Михаил Тимофеевич. Хотя у нас уже хватало взрослых и были два офицера, лесник как-то незаметно и естественно стал командиром. Мальчишка мотнул головой:
- Тут… Мама. И сестра младшая. Мы из Тамбова… Я из-за них…
- А теперь что - наплевать?
- Нет, но я больше ползать не могу… - мальчишка встал с колен и посмотрел на нас прямо. - Если не возьмёте, я сам буду… один… Я знал, что вы есть, только я думал… а
6.
потом я вас увидел… там, где коровы… и не выдал…
- Да поклон тебе до самой земли, - враждебно сказал Барутов. Нож в пальцах кадета вращался, как страшная мельница. - На руках тебя носить, что ли?
- Лёха, заткнись, - попросил лесник. Я заметил, что и Логинов смотрит на мальчишку с сочувствием. - Как зовут?
- Лёшка… - ответил тот. Барутов гневно хмыкнул.
- Вот что, Лёш, - Михаил Тимофеевич опять затянулся. - Что та за нами идёшь - я видел. Только взять мы тебя не можем. А нужно нам вот что… Сейчас ты пойдёшь обратно. И посмотришь, что там, у моста. И подсчитаешь. Понял? Потом напишешь всё это на бумажке. И… - лесник указал на дубок, возле которого сам стоял. - И вот под корни эту бумажку сунешь. Сегодня вечером. Сможешь? - мальчишка медленно кивнул, в его глазах загорелся какой-то неясный огонёк. - Во-от… А потом действуй в том же духе. У вас село хорошее, важное село. Мост они восстанавливать буду. Туда-сюда… И ты туда-сюда… Надо будет - и на коленках… А вот скажи - этим, которые с тобой, нравится так бегать, что ли?
- Да кому это понравится? - спросил мальчишка горько. Но огонёк в глазах не потух, лишь сменился злой искрой. - Жрать охота… а у местных у самих ничего нет почти. Мы все беженцы…
- Ну во-от… - Михаил Тимофеевич кивнул. - Вот и поговори с ребятами. Только осторожней… Две ноги и два глаза хорошо, а больше - лучше.
- Я понял, - мальчишка кивнул. - Вы понимаете, все же думают, что… всё кончилось, что… а ведь не всё, нет? - он заглянул в глаза нашему командиру.
- Да, нет, не всё пока… - лесник остановился и улыбнулся. - А за нами не ходи, зачем. Вот записку твою посмотрим, а свою оставим. И ты послезавтра днём заходи сюда…
* * *
- А ничего у вас едят, у нас похуже. Карточки. Как в ту войну.
Михаил Тимофеевич придвинул офицеру сковороду с утиной яичницей. Тот смущённо огляделся.
Собственно, было отчего. В комнату набились все обитатели нашей "партизанской деревни" - почти сорок человек. И все смотрели в рот одному. Правда, наше любопытство несколько искупало то, что этот "один" был подполковником РНВ и "пришёл" из-за Урала. Проще говоря - был как бы символом того, что мы тут не самодеятельностью занимаемся, а делаем часть общего дела.
Если честно, я именно так и ощущал происходящее. Значит, где-то была ещё наша власть - именно наша, а не та, что до войны. И - не знаю, врал нам для успокоения молодой подполковник, или правду говорил - дела обстояли у нас не так уж плохо. С едой, кстати, тоже было нормально. Оказывается, охотиться нужно просто уметь.
- Значит, заночуете и дальше? - наш командир оглядел всех присутствующих. Офицер кивнул:
- Да, к остальным.
- Старший мой проводит, - Михаил Тимофеевич поманил рукой: - Никитка, понял?
- Понял, - кивнул тот.
- Связи с другими у нас нет, ну да найдёте… - продолжал бывший лесник.
- Не только найти надо, но и встречу организовать, - подполковник вздохнул. - У нас связь с четырьмя отрядами, ваш вот пятым будет. А всего их тут не меньше десятка, и все работают, как бог на душу положит…
- Ну не так уж плохо работаем, - подал кто-то голос.
- Не так уж, - согласился подполковник. - Но лучше - вместе. Вот например у вас кто знает, что из Подмосковья мелкими группами идёт целая наша бригада? Никто. Они придут, а вы их, чего доброго, в пулемёты… Как меня с ходу.
Вокруг посмеялись. Вовка, сидевший у моих ног, поднял голову и шёпотом спросил:
7.
- Серый, а это наш, да?
- Наш, наш, - я потрепал его по волосам. Вовка приткнулся к моему колену и во все глаза продолжал смотреть на подполковника.
- Может, ещё кого возьмёте? - предложил Михаил Тимофеевич. Офицер покачал головой:
- Нет… Ведь ваш сын лес хорошо знает? Ну и всё.
- Товарищ подполковник, - подал голос капитан Логинов, - нас тут двое вертолётчиков. Мы не отказываемся… вы не подумайте… но мы же летуны. Может, как-то можно нам… туда, где есть на чём летать?
- Скоро и здесь будет, - ответил подполковник. - Не волнуйтесь. Это точно…
…Разошлись уже заполночь, и сильно. Я вышел проветриться; около сарая под навесом Светка разбирала трофейные консервы, Санька сидел рядом и помогал. Они о чём-то тихо разговаривали, по временам касаясь - мимолётно так, красиво и естественно - рук друг друга, и я пошёл подальше, к речке, над которой ползал туман. Постоял, глядя на воду. Настроение было пустенькое, даже спать не хотелось. А хотелось, чтобы завтра можно было купить мороженое.
Вот чтобы можно было пойти и купить его.
* * *
Телега подъехала к КПП на окраине села рано утром, часов в шесть, оповестив о своём приближении таким разноголосым дребезжанием, что пятеро солдат-нигерийцев и даже командовавший ими американский сержант-негр (на своих братьев по цвету кожи смотревший хуже чем на помоечных крыс) завозились, готовясь к отражению атаки бронетехники противника. Только сельский участковый, не просыхавший и не менявшийся со времён Брежнева, отнёсся к жутким звукам равнодушно. И оказался прав. Из-за перепутанных туманными нитями кустов выплыла самая обычная телега, запряжённая унылым монстром цвета старого помёта. На облучке сидел тощий дед с длинными усами, в "кузове" по обе стороны от копны сена устроились двое мужиков, два пацана по 13–14 лет и девчонка лет 8–9. Дед был из соседнего села, участковый его знал.
Сооружение остановилось. Дед стал искать карточку-пропуск. Один из негров, подойдя к телеге, сказал девчонке, кладя руку на её колено:
- Девтчка, хочиеш конфэту?
- Ага, - хихикнула та, спрыгивая с телеги. На шею повернувшемуся за ней негру, один из мужиков со скучным лицом накинул удавку. Нигериец заколотил ногами. Второй мужик бросил в КПП одну за другой две РГД.
- Гыть! - сказал дед, выщёлкивая из рукава в переносицу сержанту-американцу гирьку на ремне. Мальчишка, сидевший ближе к передку, так отоварил ногой в горло подошедшего с этой стороны солдата, что тот молча рухнул под колёса. Второй парень, выдернув из сена автомат, успокоил последнего оставшегося в живых нигерийца.
- Всё? - поинтересовался дед. - Едем?
- Едем, - сказал мужик, удавивший негра, помогая девчонке забраться обратно. - Лёха, Серёня, останьтесь тут, соберите, что надо.
Мальчишки соскочили с телеги. Мужик поманил к себе стоящего с сонным видом участкового. Тот покладисто заскочил на телегу, зевнул, спросил:
- Пистоль сдавать?
- А что, доверили? - мужик усмехнулся.
- А то… Я есть власть на месте.
- Оставь себе… В селе ещё зверьки есть?
- А то вы не знаете… Нету. Вчера гарнизон сняли, через два дня обещали смену прислать.
Скрипя и раскачиваясь, телега ехала по деревенской улице. Участковый нудно рассказывал, как в соседней деревне гарнизон отравился самогонкой - поголовно всех
8.
пробрал дикий понос, трое померли от обезвоживания, а тем временем кто-то спи…дил тридцать шесть единиц стрелкового оружия и дерьмом написал на стене кунга оскорбительные для демократии и толерантности слова… Около бывшего правления, где висел ООНовский флаг, телега тормознула, и все, включая участкового, стали деловито разгружать из-под сена пластиковые упаковки НАТОвских сухпайков. Их гора росла на травке зашуганного газончика, из которого ещё торчали остатки стенда с результатами соцсоревнования 1985 года. Сверху бухнулись какие-то свёртки. Участковый свистнул проходившим по улице двум пацанам лет по 10–12 - они явно направлялись на рыбалку, в последнее время превратившуюся из развлечения в насущную необходимость:
- Ну-к, пробегитесь по улицам, постучите в окна, скажите - собрание, кто не придёт - расстреляют…
Мальчишки дунули по улице в разные стороны. Участковый закурил. Дед, убедившись, что всё разгружено, звонко грохнул вожжами и, не прощаясь, поехал дальше…
…Пайки раздавали по две штуки на человека местным, по пять - беженцам, ютившимся кто где. Участковый деловито принёс список и предупредил всех:
- Все видели, что меня зверски били… - и со всей дури хрястнулся физией о стену правления - в толпе охнули. Размазав по лицу кровь и закапав погуще форму, он заявил: - И чтоб без очереди не лезли и по два раза не подходили, я вам не партизан, все ваши хари знаю наизусть…
- …когда просплюсь - даже по фамилиям помню! - сказал кто-то. Толпа посмеялась добродушно. - Выкликаю - подходите!
- Это от кого? - поинтересовались вновь из толпы.
- Не от НАТО и не от ООН, - сказал один из приехавших мужиков, по выправке - офицер.
- От них дождёшься, - согласились с дальнего края. Какая-то женщина уточнила:
- А вот скажите, они объявление делали, чтоб детей привели на вакцинацию в субботу, фельшпункт даже откроют - это как?
- Не водить и не давать, - ответил офицер. - Что там колют - мы не знаем, но подумайте - с какого добра им что хорошее колоть?
- А если забирать начнут? - раздался ещё один женский голос. - В Малиновке прямо с улицы похватали три дня назад, человек двадцать увезли.
- А ты не будь дурой и не отдавай, - отрезал офицер. - Да, мужики, к этому вопросу! Вот тут у нас десять М16, магазины, патроны. Дерьмо, но всё-таки. Кому дать, чтоб вашей семье вакцинацию не сделали? Или только сухпайки точить будем? Ну?! В партизаны не зовём, а это пригодится…
- Мне дайте, что ли, - тут же вышел вперёд плечистый молодой бородач.
- И мне…
- И мне…
- Давай сюда…
- И мне, - сунулся и получил пенделя мальчишка лет 13–14. Отскочив, он спокойно пообещал: - Сам найду.
Толпа зареготала. Происходящее уже имело вид народного гулянья…
…Лёшка тоже получил целых пятнадцать пакетов - на себя, мать и сестру. Грузивший пакеты в драный пакет мужик шепнул:
- Два верхних - только тебе. Усёк?
- Усёк, - ответил мальчишка. - Под дубом посмотрите, новости… - и отчалил в сторону.
- …так что скоро кранты им! - ораторствовал офицер между тем. - Их выгоним, а всякую там мразь обратно не пустим - будем сами страной править, через своих людей, а не через Абрамсонов и Шмутюкевичей разных!
- Жидов вообще надо гнать, - согласился проверявший рядом винтовку бывший агроном
9.
Коля Фурман.
Хохот…
…На выходе из деревни за ноги были аккуратно развешаны трупы блокпостовцев - без штанов и трусов. Двое поработавших мальчишек, сидя около собранного оружия, флегматично наблюдали за происходящим, ели шоколад, и один из них напевал - в такт качанию тел:
- Ай-ай-ай, убили негра-а-а… убили негра-а-а… убили негра-а-а…
- Пошли, - скомандовали им. - И стволы давайте сюда.
Идиллия была нарушена появлением с другой стороны троих местных мужиков. У одного за плечами была "свеженькая" М16, у двоих в руках - охотничьи полуавтоматы, нагло несданные по распоряжению оккупантов.
- С собой возьмёте? - уточнил всё тот же Фурман. - Скучно в селе стало.
- А чего ж, - согласился бывший офицер, пересаживая со своих плеч на землю девчонку. - Пошли.
- Только сперва тут в одно место зайдём, - вмешался один из вооружённых "гладкостволом". - Забрать кое-что надо.
- Что? - уточнил спутник офицера.
- Ну… вещь. Хорошую вещь. Старую, но хорошую… От прадеда осталась…
…Пулемёт "максим" пришлось катить мне. Зато Лёшка Барутов волок два цинка с лентами.
* * *
В развалинах фермы собрались этим вечером на совет шестеро. Самому старшему из присутствующих было 15, самому младшему - 10 лет; между ними находились ещё двое мальчишек и две девчонки. Четверо были из семей беженцев-тамбовчан, двое - местные. На разведённом оперативно костре забулькала уха в помятом ведре. Собственно, даже не уха - а так, будущий бульон из рыбы.