* * *
- Как тебя зовут?
- Магомад.
- Врешь, собака!
Кат, услышав восклицание Вольги, сощурился и с размаху ожег плетью подвешенного за связанные руки пленника. На голой спине пытаемого мгновенно вспух багровый рубец.
- Зачем лжу говоришь боярину?! - прошипел кат и снова размахнулся.
- Стой!
Подскочивший Кузьма перехватил руку ката. Тот обиженно покосился:
- У меня заговорит, боярин! Всю правду скажет!
- Один уже заговорил! - недовольно сморщился Кузьма. - Закопали неделю тому. Не так надо!
Кузьма повернулся к Улебу.
- Дозволь, князь, нам с ним сглазу на глаз… Человек этот с нашей стороны, тебя сторожится. Нам скажет.
- Думаешь? - сощурился Улеб.
- Дай попробовать!..
Улеб пожал плечами и вышел. Следом, подчиняясь знаку Кузьмы, отправился, что-то недовольно бурча себе под нос, и кат. Когда они остались только с Вольгой, Кузьма молча развязал ремни на руках пленного, подвел к скамье. Затем протянул глиняную кружку с водой. Пленник жадно схватил ее.
- Ты ему еще личико помой! - хмыкнул Вольга. - За все хорошее, что сделал!
Кузьма отмахнулся. Подтащив здоровой рукой скамью поменьше, сел напротив пленника. Тот смотрел настороженно.
- Откуда ты, Магомад? Из какой стороны?
- Не знаю, - хрипло сказал пленник.
- А кто твои родители?
- Не знаю.
- У тебя есть жена, дети?
- Не знаю…
- Дать бы тебе! - Вольга раздраженно плюхнулся на скамью рядом Кузьмой и вдруг схватил пленника за горло. - Что ты мульку гонишь?! Дурачка из себя корчишь?!. Не знает он! Мы знаем! Уж я-то тебя разглядел!.. Ты Карим Цечоев, он же Мумит, он же Музыкант! Террорист и убийца, похититель детей. Сколько матерей из-за тебя, гнида, плачет, сколько ты детей осиротил?! Ты будешь здесь нам…Что и пещеру забыл?! Да я тебя!..
Пленник задавленно хрипел, испуганно глядя на разъяренного Вольгу.
- Погоди! - Кузьма мягко отстранил друга. - Успеешь еще! Дай мне!
Он повернулся к пленнику.
- Почему о себе ничего не знаешь?
- Не помню.
Вольга зло цыкнул, но Кузьма упредил его движение.
- Совсем ничего?
Пленник кивнул.
- Хорошо, - пожал плечами Кузьма и взял со стола небольшой брусок в бумажной обертке.
- Нашли при тебе. Что это?
- Гремучее зелье. Стены валить, врагов убивать.
- Толовая шашка, проще говоря. Откуда?
- Принес с собой.
- Откуда?
- Не помню.
Вольга скрипнул зубами. Кузьма снова сделал упреждающий жест.
- А как использовать, знаешь?
- Да.
- Это, значит, не забыл?
- Вспомнил.
Вольга вскочил со скамьи и стал мерить шагами тесный подвал за спиной Кузьмы. А тот, как ни в чем не бывало, продолжил допрос.
- Расскажи нам, Магомад, подробнее. Как ты появился в этой стороне? Как и почему пошел на службу к половцам?
Пленник наморщил лоб.
- Я помню море… Я стою на берегу и смотрю на воду. Волны набегают на песок, шипят… Мне плохо - очень болит голова, - Магомад поднял руку к голове; Кузьма будто сейчас увидел широкий белый шрам, перерезавший висок пленника ото лба к уху. - Я хотел умыться, но тут налетели всадники. Они набросили на меня аркан и потащили к хану.
- Кзе?
- Сначала это был другой хан. Потом меня отвели к Кзе.
- Что сказал первый хан?
- Сначала все спрашивал, как ты. Но я не понимал их речи. Тогда один воин заговорил по-арабски. Этот язык я знаю… Хан спросил: из той ли я страны, где поклоняются пророку Магомаду. Я сказал, что да. Тогда он обрадовался, и меня отвели к Кзе. Отвезли… Мы долго ехали…
- Что сказал Кза?
- Перед ним на ковре разложили содержимое моего мешка, хан спросил, что это. Я сказал: убивать людей. Он попросил показать. Мне подвели быка. Я привязал зелье к рогам, вставил трубочку со шнуром и поджег его.
- Ага! Это, значит, не забыл?! - рыкнул над ухом Кузьмы Вольга.
- Руки помнили, - Магомад облизал губы. - Я знал, что хан должен остаться доволен. Иначе будет плохо.
- Хан был доволен? - спросил Кузьма.
- Быка разорвало на куски, и Кза ругался. Сказал, что так убивать ни людей, ни скот не имеет смысла, мечом это сделать проще. Потом спросил, можно ли зельем повалить городскую стену? Я ответил: да! Тогда он спросил, сколько стен смогу пробить тем зельем, что есть? Я не знал, что он говорит про деревянную стену, думал, что каменная… Сказал, что только одну. Кза заругался, а потом спросил, могу ли я сделать орудие, сжигающее русские города. Я сказал, что да…
- Избирательная память! - хмыкнул Вольга.
- Я не знал, как жечь города, - пленник снова облизал губы, - но надеялся вспомнить. Попросил показать все, что у них есть из хорошо горящих жидкостей и солей - мне принесли. Потом другое… Сначала сделал зелье, чтобы шерешира летела, потом придумал для нее орудие…
- Это получалось!
- Я очень хотел… Я думаю, меня этому учили. Я не помню, кто и где, но учили. Руки сами делали: брали что нужно, смешивали, укладывали… Мне дали тонкую кожу, я рисовал на ней углем, а другие люди строгали дерево, ковали железо… Когда первая шерешира улетела на двести шагов и подожгла стог камыша, Кза остался доволен. Дал мне коня, повозку, шатер и красивую одежду. Сказал, что после похода на Русь, даст табун и много женщин.
- Раскатал губу! - замахнулся Вольга. - На наших женщин!
- Угомонись ты! - рассердился Кузьма. - Выгоню следом за Улебом! Не посмотрю, что воевода!
Вольга обиженно засопел.
- Скажи, Магомад? - повернулся Кузьма к пленнику. - У моря, где ты стоял, на берегу не было никакого большого идола? Или статуи? Помнишь?
Пленник замолчал, морща лоб. Неуверенно пожал плечами:
- Может и была… Голова сильно болела…
- Ты в самом деле ничего не помнишь из своего прошлого?
Пленник кивнул.
- У тебя была жена - молодая, красивая. Были дети: мальчик и девочка - красивые и умные. Ты их очень любил, - Кузьма положил руки на плечи Магомада, смотрел ему прямо в глаза. - Их убили враги. Жестокие, коварные, вероломные. Ты сам хоронил своих детей. Не помнишь?
В глазах пленного не отразилась ничего. Он покачал головой. Кузьма встал.
- Отведи его в подвал к другим полонным! - приказал он пришедшему на зов кату. - Верни одежду, дай пищу и воду. Не бей! Он мой!
- Я его захватил! - насупился Вольга.
- Наш, - согласился Кузьма…
* * *
- Повесить его! Прямо стене! На той городнице, что он хотел взорвать! - бешенно сказал Вольга, когда они вышли наружу. - Чтоб все видели!
- Хорошая мысль! - одобрил Кузьма. - Можно еще посадить на кол или четвертовать. А также сварить живьем в котле или поджарить на сковороде - Иван Грозный любил такие штуки.
Вольга подозрительно посмотрел на друга.
- В самом деле, скоро два месяца здесь, а ни одной публичной казни! - продолжил Кузьма. - Резали мы с тобой людей, кололи, грызли, жгли и даже подрывали толом. А вот казни не видели. Упущение!
Вольга набычился.
- Ты кого собираешься вешать? - спокойно спросил Кузьма.
- Цечоева.
- Где он? Здесь нет Цечоева. Есть некая темная личность по прозвищу Магомад. Прозвище наверняка дали половцы - других арабских имен они, видно, не знают.
- Ты поверил гаду?! Деточек своих не пожалел, когда напомнили?! Да ему, что свои, что чужие! Сколько деточек малых такие в России убили? Девочка с отрезанным пальцем в пещере, две городницы в Римове наконец?.. Там наверняка дети были!.. Он же профессионал, спланировал и осуществил такую операцию - все спецслужбы страны на ушах стояли! Что стоит дурачком прикинуться?
- Из какого времени ты сюда попал?! - в свою очередь разозлился Кузьма. - Мы в двадцать первом веке недалеко ушли от двенадцатого, но хоть не вешаем людей без суда!
- Соберем суд!
- Тебя назначим председателем! Микула и Улеб - народные заседатели. Приговор можно написать заранее - никто и буквы не переменит! Наказывать надо личность, а не тело. Он действительно не помнит себя. Я сомневался бы, если б не встреча ночью в стане половцев, когда он смотрел на меня пустыми глазами. Вспомни Мумита в горах! Тот был другой - жестокий, страшный, уверенный в себе безжалостный убийца. Этот жалкий.
- В тюрьме они все такие! Робкие…
- Магомад действительно не помнит себя прежнего. И это меня тревожит. Почему забыл?
- Сам видел у него шрам. Шандарахнуло камнем при взрыве…
- Амнезия, дежа вю? Но я точно знаю, что после таких травм память возвращается. Хотя бы частично. У него - ноль. Табуля раза.
- Чистая доска? Не сказал бы. Гадости делать не разучился!
- На уровне инстинктов и моторики рук. У этого человека железная воля и огромная страсть к жизни. Он хочет уцелеть и делает все для этого.
- Мы тоже.
- Потому волнуюсь. Представь, есть какая-то дыра между двумя слоями времени. Кто и зачем ее устроил - неизвестно. Может, и не устраивали, просто природная аномалия, если так можно сказать. Но у нашего мира есть свои законы. Вообрази, из одного времени в другое вдруг хлынут люди с новым менталитетом, знанием, а самое страшное - современным оружием, способным изменить ход истории. Что будет?
- Бардак!
- Мягко сказано! Хаос… Поэтому в пещере стоит своеобразный фильтр, очищающий память субъекта от опасных в другом времени знаний и устремлений.
- Но мы-то помним!
- Мы пришли не людьми. На животных фильтр не действует. Зачем? Что они могут изменить в новом мире? Одним волком больше, одним меньше… Не предусмотрели.
- Для возвращения домой придется надевать шкуры?
- Боюсь, что так!
- Пусть! - пожал плечами Вольга. Но не договорил. Шумная толпа, несущаяся к воротам города, едва не сбила их с ног. Вольга поймал за рубашку пробегавшего мимо пацаненка.
- Степка… Что случилось?
- Наши идут! - радостно сказал выпалил Степка и стал вырываться. - Пусти дяденька!..
Вольга отпустил рубашку мальчика, и они с Кузьмой быстро пошли вслед толпе. Ворота в стене были открыты настежь, народ валил в них через подъемный мост прямо к сгоревшему посаду. Остатки забора, выставленного половцами, снесли еще вчера, и с высокого путивльского холма было хорошо видно, как оставленную кочевниками пойму заполняют отряды всадников и пеших в броне и куяках. Реяли на древках копий узкие и длинные стяги-хоботы, развевались квадратные хоругви, ржали лошади и радостно кричали люди.
- Теперь мы всех поганых побьем! - громко крикнул друзьям Степка, подскакивая на месте от восторга. - Будут знать!..
- Побьем, конечно, - с улыбкой подтвердил Кузьма. - Поймаем и на хвост соли насыплем!
- Сначала нужно поймать! - вздохнул Вольга.
Часть четвертая
Побег
"И рекоша Игорю думци его… А о семь не разгадаешь - оже приедуть половци с войны, а се слышахом, оже избити им князя…"
(Ипатьевская летопись)
"И по малых днех ускочи Игорь князь у Половец. Гониша по нем и не обретоша его"
(Лаврентьевская летопись)
Глава шестнадцатая
Нападение было неожиданным. Едва хоругвь миновала опушку и вышла в открытое поле, как из редкого перелеска с воем и криками вылетела орда. Выставив перед собой копья и пригнувшись к шеям коней, всадники галопом понеслись к застигнутым врасплох русским.
- Сомнут! Ей богу, сомнут! - воскликнул Тудор, наблюдая, как мечется в поле толпа, еще мгновение назад бывшая пешим строем. Улеб, стоявший рядом с воеводой, только улыбнулся. И оказался прав.
Толпа, подчинясь приказам сидевшего на коне предводителя в блестящей броне, быстро превратилась в правильный квадрат-каре, ощетинившееся копьями. Из середины каре вылетел рой стрел и ударил по нападавшим, смешав их ряды.
- По-настоящему бьют? - подивился Тудор. - Постреляют друг друга!
- Стрелы охотничьи, тупые - на белку, чтоб шкуру не портить, - пояснил Улеб. - Ни броню, ни щит не пробьет, разве что синяк на роже оставит. А не подставляй голову! Стрел в Путивле нашли, лежали без дела.
Тем временем орда, остановленная вторым залпом из луков, растеклась в цепочку и в свою очередь выпустила по каре стрелы. Строй русских мгновенно укрылся щитами; первый ряд присел, стоявшие во вторых рядах подняли свои щиты выше передних, третий ряд - еще выше и назад, закрыв стоявших за ними лучников. Стрелы нападавших частой дробью ударили по щитам и пали на землю, не причинив обороняющимся вреда. Тут же третьи и вторые ряды опустили свои щиты, и лучники за их спинами дали залп. Всадники не выдержали его и заметались. А каре, сдвинутое с места командой предводителя, быстрым шагом устремилось на врага. И тот не выдержал, побежал.
- Добрая работа! - сказал Тудор, трогая каблуками бока своей кобылки. - За неделю из смердов войско сделали. Дело знаешь, князь!
- Вольга помог! - довольно сказал Улеб, пуская рысью жеребца. - Это он придумал не только стоять, отбиваться, но идти строем на врага.
- Пеший конного все равно не догонит! - засмеялся Тудор. - Но напугать можно. Не любят поганые, когда на них с копьями…
Завидев рысящих полугу всадников, Вольга повернулся Микуле.
- Давай этих к лесу - чучела копьями колоть, а сюда - вторую хоругвь! Все повторить Стрелы соберите! И проверь тули. Вдруг кто с острым наконечником запустит, своего прибьет.
- Слушаюсь, воевода! - весело гаркнул Микула.
Вольга поскакал навстречу гостям и остановил коня в шаге от них. Поздоровался.
- Добре воюешь, боярин! - похвалил Тудор.
- Стараюсь! - наклонил голову Вольга.
- Едем в стан к князю - совет держать. Разведка прискакала.
Дорогой старый воевода молчал, а в стане слез со своей кобылки и решительно зашагал к шатру - единственному на огромной поляне, где сидели у костров, лежали, ходили, чистили коней и разговаривали тысячи дружинников и воев.
В шатре их ждали. Княжич Олег и трое тысяцких поднялись со скамей, когда Тудор вошел.
- Поганые стоят у брода на Сейме в десяти верстах отсюда, - сходу стал докладывать один из тысяцких, коренастый боярин средних лет. - Со вчерашнего дня. Нам удалось поймать половца, и тот показал, что Кза с войском и полоном отошел в Поле, оставив здесь зятя с пятью тысячами - жечь и грабить волости.
- Стоят у меловой горы? - спросил Тудор. - Где мы ночевали третьего дня?
- Там.
- Что делать будем?
- Пойдем на них! - быстро сказал княжич, быстро оглядывая собравшихся, словно ища их поддержки. - Пока опять не убежали.
- Убегут, - вздохнул Тудор, - и половины дороги не пройдем. Коней у поганых больше, гнаться не можно. Они знают, сколько нас, а хан у поганых никогда не будет биться, если русских столько же, сколько их. Вторую неделю за ними бегаем. Уходить в Поле не уходят - мало добычи взяли, но и от сечи скрываюся. Дружина и вои устали. Еды мало - брали только вьюки.
- А если взять только конных? - предложил Олег. - Выступить затемно, а с рассветом - напасть!
Тудор посмотрел на него с улыбкой.
- Конных у нас вдвое меньше пеших. Две тысячи против пяти… Можно, коли врасплох. Но две тысячи всадников тихо не подойдет - ни днем, ни ночью. Это только из засады… А узнай поди, куда зять Кзы двинется?
- Никак уйти хочешь, воевода? - сощурился Улеб.
- Дружина ропщет.
- Неделю за погаными походила и уже ропщет?
- Кому охота за чужие земли воевать? - обиделся Тудор. - Вон Святослав с Рюриком позвали на подмогу Давыда Смоленского, так его дружина вообще дальше Треполя не пошла. Сказала: "Коли половцы здесь стояли, то бились бы быхом. А так изнемогли мы…"! Назад смоляне повернули…
- На малое войско половцы нападут? - спросил вдруг Вольга.
- Непременно! - подтвердил Тудор. - От Путивля они отступили, в Римове добычи взяли мало, да и ту Кза в Поле увез. Зятю тоже ополониться хочется. Русское войско побить - слава, полон и оружие.
- Надо предоставить хану такую возможность, - весело продолжил Вольга.
Все в шатре удивленно посмотрели на него. Вольга достал из-за голенища нож и стал чертить острием прямо на песчаном полу шатра.
- Хан стоит у меловой горы, прикрывшись рекой с одной стороны и горой - с другой, так?
- Так, - подтвердил тысяцкий.
- Если выйти на луг по другому берегу, то мы перекрываем ему брод и путь в Поле. Будь нас много, хан ушел бы по той стороне Сейма - вдоль горы на север. Путь узкий, неудобный, кружной, обоз надо бросить, но коли шкуру спасать… А тут перед ним малое войско и не шибко вооруженное. Нападет. Сначала, конечно, убедится, что другого полка русских поблизости нету. А когда завязнет в сече, из-за меловой горы выйдет запасной полк, который проберется туда кружным путем и который половцы не должны обнаружить вовремя. Стиснем их с двух сторон!
- А если запасной полк опоздает? - спросил Тудор.
- Мертвые сраму не имут! - пожал плечами Вольга.
- Святослав старый так говорил, - вздохнул Тудор. - Когда ходил на греков. Но кто поведет малое войско?
- Я! - шагнул ближе Улеб.
- Я! - звонко выкрикнул молодой княжич.
- Коли я предложил, - спокойно сказал Вольга. - То мне сам бог велит.
- Добрый ты воевода, Вольга, а вот великие полки никогда не водил, - сказал Тудор. - И мест здешних не знаешь. Через лес к меловой горе конное войско не пройдет - бурелом, поэтому половцы и разбили там стан. Они воевать тож умеют. Но слова ты сказал правильные. Только сделаем так. Меньшее войско перекроет поганым брод и путь в Поле, а засадной конный полк спрячется на том же берегу, у болота - я его добре знаю, - Тудор взял у Вольги нож и очертил им кружок позади нарисованной Вольгой линии реки. - Придем мы после вас, когда сеча уже начнется. Сегодня ты показал, как пешие на конных наступают, но в этот раз вы будете отступать к болоту, заманивать. Пусть поганые думают, что бьют вас. Мертвые сраму не имут, а вот живым с ним жить… Чтобы никто потом не попрекнул старого Тудора, что он бросил своих в беде, и Бог на страшном суде не спросил строго, в передовой полк пойдут хоругви Белгорода во главе с Олегом. (Княжич зарделся.) Его отец велел мне беречь младшего своего сына, если с ним что - голову с меня снимет, но он пойдет с вами. Улеб с Вольгой поведут хоругви из Путивля и Новгорода-северского, а также Вщижа и Гомия. Мы будем позже. Всем сечи хватит! Сватов напоим и сами хватим сполна. Собирайте людей, бояре! Кто успеет, пусть исповедуется и помолится - чтоб Господь принял на небесах. Многие завтра там будут!..