Убедившись, что никого и ничего не забыли, Тим мягко стронул автобус и со светлой, ещё солнечной поляны они въехали в полупрозрачный предвечерний сумрак. Кто-то пробовал ещё петь, но большинство сидело тихо, а кое-кто, сморенный выпивкой и весельем, задремал.
Эркин сидел рядом с Андреем, с бездумной отрешённостью глядя в окно на царапающие стекло ветви. Кажется, и в самом деле всё обошлось: его не узнали. Как же хорошо было. И повеселились, и подурачились, и поели вкусно и досыта. Сколько же он выпил? Два стакана, точно. И не пьяный, не очень пьяный. А Андрей? Эркин посмотрел на брата. Андрей спал, откинув голову и улыбаясь во сне. Джинни сидела впереди, Эркин её не видел и поэтому сейчас о ней не думал. Не то, чтобы забыл, а просто не думал.
Когда выехали из леса на дорогу, заметно посветлело, и Тим прибавил скорость. Хорошо было, что и говорить. Смешно, но это у него второй выпускной. Не сравнить с первым…
За последнюю неделю погибли ещё двое. Джок и Рич. На гонках лобовой атаки. Хозяин рассадил их всех по машинам по одному. Манекен на заднем сидении изображал хозяина. Ты ведёшь машину, и тебя атакует другая машина. Кто кого будет атаковать, знает только хозяин. В прошлый раз он атаковал Слима и перевернул его машину тараном без стрельбы. Слима он вытащил из горящей машины и даже сбил с него пламя, но… с переломанным позвоночником. Хозяин велел Чаку добить Слима, а его выпорол. За то, что не стрелял, бросил без присмотра свой манекен, да ещё и помог без приказа. Солидно ввалили. А сегодня он в обороне и такой глупости уже не повторит. Кто же атакует? Этот? Этот? А ч-чёрт, сзади…. Коробочка? Ну, нате! Он круто выворачивает руль, выскакивая из ловушки, разворачивается, взвизгнув тормозами, и выдыхает ответ на непрозвучавший приказ.
- Да, сэр, кончать их, сэр!
И бросает машину в лоб, в створ между двумя атакующими. Удерживая руль одной рукой, быстро стреляет в окна. Есть в мотор! Горит! А второй? По нему промазал, но тот слишком круто выворачивает, врезается в ограждение и отлетает к горящей машине. Теперь горят оба. Уносясь на скорости, он в зеркальце заднего обзора видит, что кто-то в горящей куртке выскакивает и катится по траве, сбивая пламя. Выскочил Юп, а Джок сгорел. А Рича застрелил на атаке чак. Так их осталось десять. Они стояли перед хозяином как положено: ноги расставлены, руки в карманах, глаза в упор, а хозяин прохаживался перед ними, разглядывая так, будто впервые видел. "Как на торгах", - мелькнула у него мысль, но он тут же отбросил её как несусветную глупость: телохранителей, да ещё на клятве не продают.
- Хорошо, - кивнул хозяин.
Но это не было похвалой, а так, просто словом. Дальше, как обычно. Каждый получил своё. Он получил ожидаемый приказ на порку за промах и неожиданную похвалу:
- А что приказ понял - молодец.
Только тогда он вспомнил, что в каждой машине стоит подслушка, и хозяин на своей вышке слышит каждое их слово. А вечернюю еду готовили на двенадцать, так что он и Чак получили по двойной порции: за себя и за убитых ими. Как было заведено…
…Проверяя себя, Тим поглядел на карту. Нет, всё правильно. Нет, всё правильно. А белая ночь - совсем даже неплохо. А тогда…
…Тогда они не поняли, что это была не тренировка, а экзамен, выпускной. Правда и слова такого тогда не знали. Радовались, что дожили. До вечера, до кормёжки. И всю неделю они работали и тренировались уже вдесятером. Хозяина видели редко, работали с недавно привезёнными, два десятка при купили зачем-то и поставили проредить новичков, выбив некондицию. Тим усмехнулся. Зачем-то?! Теперь он понимает: зачем. Их уже предназначили к продаже. И Грин ездил договариваться с покупателем. Но тогда это им и в голову не приходило. Не могло прийти. Они же дали клятву…
…Вечером в субботу им обычно давали свободное время. И он уже думал о гараже. Как всегда: поест - и в гараж. Хозяин их очень редко в это время беспокоил.
- Ну что, парни, сегодня по одинарной? - скалит зубы Кит, складывая тренажёр.
- Ещё не вечер, - огрызается Юп.
- Тебе-то двойная точно не светит, - Чак в шутку несильно тыкает Юпа в обожжённое плечо. - Ну, палёный, стыкнемся? А? На хлеб, а? - и хохочет, когда Юп молча, закусив губу, чтобы не кричать от боли, отходит.
Он тоже молчит. Юпа обжёг он, и не ему заступаться. Чак озирается, ищет, с кем бы стыкнуться. До крови - на хлеб или до двойной пайки - до конца, но желающих рискнуть нет. Они убрали зал и пошли в душ. Душ перед обедом тоже обычен. Если только ничего особого не случится. Но на выходе из душа их встретил хозяин. И велел идти в зеркальный зал. А вот это уже было нарушением режима, да и есть сильно хотелось, но, разумеется, никто даже бровью не повёл: хозяином сказано - ими сделано. Хозяйская воля выше и закона, и обычая. В зале хозяин велел им раздеться и встать у зеркальной стены. Они скинули обычную одежду домашних рабов, которую носили вне тренировок, и выстроились у зеркала. Руки за спиной, ноги расставлены, веки опущены - сейчас они не телохранители, а обычные рабы.
- На случку отберут, - шепнул Джордж.
- Тебя на торги, а Юпа на Пустырь, - сразу ответил Чак.
Ещё кто-то совсем тихо хихикнул. Он промолчал. Куда отберут - туда и пойдёшь. Хозяин оглядел их, велел Саю и Гэбу по меняться местами и снова прош1лся вдоль их строя, заглядывая им в глаза под ресницы. Хозяин это умел, хотя был высоким, не ниже них. Он стоял спокойно, уверенный в себе, что ни в чём не ослушался, так что наказывать его не за что. Да и остальных, пожалуй, тоже. Всю неделю работали и тренировались слаженно и точно. А что новеньких сильно побили и проредили, так это положено, их тоже поначалу и валтузили до Оврага. И угадал: наказания не было. Даже наоборот.
- Хорошо, - кивнул наконец хозяин. - Вы хорошие рабы.
И они заулыбались в ответ: такую похвалу заслужить непросто.
- Но до высшей награды вам ещё далеко…
Хозяин остановился, и они дружно облегчённо заржали. Высшая награда - это лёгкая смерть от руки хозяина. Награда наградой, но чем она позже, тем лучше. Переждав их смех, хозяин продолжал:
- Но кое-что вы сегодня получите.
И коротким взмахом руки показал им на лежащие у другой стены свёртки.
- Артур… Дик… Флетч… Чак… Джордж…
Хозяин называл их, и они по одному подходили, брали указанный свёрток и возвращались в строй.
- Тим…
Он выходит. Вот этот свёрток? Да. Тяжёлый…
- Одевайтесь.
Он быстро разворачивает тёмное тонкое одеяло. Полная форма телохранителя. Два ножа, кастет, два пистолета, глушители, обоймы, отмычки, наручники… всё, что положено. Нет только гранат и автомата. Но те выдаются на конкретное дело, а этот набор всегда на нём. Он быстро одевается, размещает на себе оружие, и вот их строй уже иной. Руки в карманах, головы подняты.
- Да, - кивает хозяин, - вы теперь настоящие телохранители, - и улыбается. - Этот вечер и ночь я даю вам. В награду.
Вечер и ночь? Он всю ночь сможет работать в гараже и в мастерской?!..
…Тим усмехнулся. Рано он тогда обрадовался. Ни в гараж, ни в мастерскую он не попал. В зеркальце он оглядел салон: кто спит, кто так сидит и в окно глазеет. Ну, немного уже осталось. И лагерник спит. Андрей мороз. Ладно, решили - так решили. Хорошо, что парень его не помнит. Лагерей много было, может, они и впрямь тогда разминулись. А тот вечер… да, это был их праздник. Грин уже знал, что продаст их, и наверняка знал кому, вот напоследок и устроил им… праздник… выпускной…
…Обычно в этом зале они учились ресторанной работе. Накрывать, подавать, охранять, нападать, использовать подручные средства. А сегодня-то здесь что? Обещали награду, а вместо неё очередная тренировка?! Входя, он привычно быстрым запоминающим взглядом окинул зал. Так… разгорожен на кабинки-ячейки по кругу, пред каждой стол и два стула, а в кабинке низкий широкий диван… что-то новенькое, такой вводной ещё не было… кабинок десять… работа в синхрон? Столы уже накрыты… тарелки, две бутылки, один прибор… а манекенов нет.
- Это вам, - хозяин широким жестом отправляет их в зал. - Ешьте, пейте, - и ухмыляется, - и всё остальное.
Они, всё ещё недоумевая, разошлись по столикам. Им? Это им? Жареное мясо, настоящие бифштексы, овощи, бутылка виски и бутылка минералки, ещё какая-то еда… это всё им?! Он огляделся. Да, вон Дик уже жуёт, ну, Гэб в жратве всегда первый, а хозяин? Смотрит и улыбается. Значит, и это всё взаправду?! Он сел к столу и налил себе, глотнул. Да, виски. Придвинул к себе тарелку и стал есть, стараясь особо не торопиться: столики расставлены так, что от соседних не дотянутся. Чтобы отнять, придётся встать и подойти, а тут он уже от любого отобьётся. Хозяин хлопнул в ладоши, и они дружно, вскинув головы, оторвались от еды, а Подлиза Кит даже на ноги вскочил, показывая, что готов к работе. Но хозяин звал не их. В зал вошли… спальницы?! Чёрт, настоящие спальницы! И по жесту хозяина подбежали к ним, к каждому.
- Это тоже вам! - расхохотался хозяин. - Каждому на ночь. Всем поровну.
Молодая пышногрудая мулатка склоняется над ним, целует в щёку и шею возле уха, и он уже не следит ни за своей едой, ни за выпивкой. Когда спальница рядом, так уже ни до чего. Да и хозяин сказал, что всем поровну, так что даже Чак не посмеет…
…Тим усмехнулся. Да, дальше уже всё как в тумане. Пили, ели, трахались, менялись спальницами, снова пили. Как ещё до ножей не дошло, или они даже пьяными помнили: кто они есть и чего им позволено. А на следующий день их продали. И это вспоминать уже никак не хотелось, ни под каким видом. А вон уже и Беженский Корабль показался.
Они так и договаривались, что как он всех собирал утром, так и развезёт по домам. Тим остановил автобус и обернулся.
- Беженский Корабль, ladies and gentlemen, - объявил он сразу на двух языках.
- Оу! - встрепенулась Джинни. - Спасибо.
Эркин мягко толкнул Андрея.
- Просыпайся, приехали.
- Ага, - сразу открыл глаза Андрей.
Они вышли из автобуса и невольно огляделись, будто попали в незнакомое место. Тим вышел следом, открыл багажник и достал их корзины.
- Пожалуйста, мисс Джинни. Держите, парни.
- Спасибо.
- Ага, спасибо.
Тим захлопнул багажник пошёл на своё место. К его удивлению, Андрей последовал за ним. Удивился и Эркин.
- Эй, ты куда?
- Не боись, братишка, - рассмеялся Андрей, - не заблудился, - и чуть серьёзнее, глядя на Тима. - Подмогну с машиной. Не против?
Помедлив, Тим кивнул.
- Не против.
Эркин нахмурился, но… но он не может запретить Андрею, и ведь решили, что прошлое в прошлое, вместе решали, так что… ладно, авось обойдётся. И он уже спокойно пошёл вслед за Джинни к дому, к их подъезду.
Хотя было ещё достаточно светло, но гуляющих уже нет: завтра понедельник, всем на работу. Джинни это устраивало. И то, что Андрей уехал, тоже. Всю дорогу в автобусе она вспоминала, заставляла себя вспомнить. Рядом было тёплое мягкое плечо Полины Степановны, и она рискнула. Ей говорили, сначала доктор айзек, а потом врачи и психологи в лагере: "Не вспоминайте, оставьте это в прошлом, за чертой", - но сегодня она рискнула перейти эту черту. И вспомнила. Да, эти руки, жёстко сжимавшие её запястья, и подъём вверх из темноты, и навалившееся на неё сильное тяжёлое тело, и… Джинни покосилась на идущего ступенькой ниже Эркина и остановилась. Невольно остановился и Эркин, удивлённо поглядел на Джинни. И медленно, начиная догадываться, нахмурился.
- Послушайте, - Джинни сглотнула, - я хочу… Мне надо поговорить с вами.
Она говорила по-английски, и Эркин ответил ей на том же языке.
- Здесь и сейчас?
- Да, - твёрдо ответила Джинни. - Именно сейчас. И здесь.
Эркин хмуро кивнул.
- И что… О чём вы хотите говорить?
- Вы, - Джинни говорила медленно, явно подбирая слова, - Вы до освобождения были рабом, так?
- Да, - резко ответил Эркин и, вскинув голову, посмотрел ей в глаза. - Я был рабом, мэм, и что дальше?
И Джинни уже не стала проверять имена хозяев, название имения, нет, это не нужно, она не ошиблась.
- Вы помните меня? Помните, что случилось… в ту ночь?
Эркин отвёл глаза. Вот, значит, что.
- Да, помню, - и снова повернулся к ней. - Спрятал вас в скотной, а потом вытащил, и вы ушли из имения.
Джинни на секунду растерялась.
- Но… но я сама там спряталась.
Эркин невольно улыбнулся.
- Вас бык видел. Он запах чуял и беспокоился. Я и задвинул брикет.
- Хорошо, - помедлив, кивнула Джинни. - Но… но когда вы… вытащили меня, вы помните, почему вы это сделали?
- Что? - угрюмо повторил Эркин. - Что вам непонятно?
- Ну, вы же… - Джинни запнулась. - Вы же хотели… - она не смогла произнести это вслух, - и не стали. Почему?
- Ничего такого я не хотел, - твёрдо ответил Эркин.
- Но… но вы же…
- Что я? - Эркин перевёл дыхание. Нет, он не отступит, да, пусть здесь и сейчас всё решится. - Что я сделал?
- Вы… трогали меня, - неуверенно сказала Джинни. - Я… я хочу понять. Зачем вы это делали? - и, так как он молчал, упрямо продолжила: - Наваливались, трогали и… и не сделали ничего, отпустили. Почему?
- Почему делал или почему не сделал? - решил уточнить Эркин.
Джинни удивлённо посмотрел на него и тряхнула головой.
- Я хочу знать правду. Всю правду.
Эркин вздохнул.
- Я не знал… кого прячу. А когда вытащил, подумал, что вдруг хозяйка. Вот и проверял, - она молча смотрела на него круглыми удивлёнными, но не испуганными глазами, явно не понимая, и он нехотя пояснил: - Хозяйка серьги носила, вот я и… трогал, проверял. А, когда понял, что не хозяйка, ушёл, - и наконец улыбнулся. - На вас у меня злобы не было.
Джинни задумчиво кивнула. Эркин молча ждал. Наконец, она сказала:
- Хорошо, Я всё поняла. Но это… не вся правда. А если бы это была хозяйка? Что бы вы сделали?
И спокойный, страшный этим спокойствием ответ:
- Убил.
- Вы… - ошеломлённо пролепетала Джинни, - вы так ненавидели её? За что?
Эркин уже совсем успокоился. Самое страшное сказано, и вроде бы его поняли, а это… уже пустяки.
- Я её и сейчас ненавижу. А за что? - он зло улыбнулся. - Это долгая история. И не для вас.
Джинни поняла, чот он ей больше ничего не скажет про миссис Кренстон, и спросила о другом:
- Я узнала вас только сегодня, а… вы? Когда вы меня узнали?
Эркин улыбнулся уже совсем по=другому: весело и открыто.
- На первом уроке. Когда услышал.
- Но, - удивилась Джинни. - Но мы же и раньше… встречались. И на беженском новоселье и потом…
- Но тошда вы по-учительски не говорили, - объяснил Эркин.
Разговор стал уже совсем другим, и они оба понимали это.
- А там? Разве там вы слышали меня?
- Ну да, - негромко рассмеялся Эркин. - Вы же приходили на скотную, про коровок и молочко рассказывали.
- А вы…
- А я в стойле у быка сидел и слушал. Они уже не стояли, а поднимались по лестнице, шли рядом и говорили… как добрые знакомые.
- Я и не знала.
- А никто не знал, - весело хмыкнул Эркин. - Самое безопасное место в имении.
Они уже вошли в коридор своего этажа, и второго своего вопроса: почему тогда он не попытался… не захотел… неужели она ему настолько не понравилась? - Джинни так и не задала.
Их двери напротив, и остановились они одновременно. Эркин достал ключи.
- До свидания, мисс Дженнифер, - улыбнулся он ей. - Спокойной ночи.
- Да, - кивнула Джинни и протянула ему руку. - До свидания, спокойной ночи, и… и спасибо вам, Эркин.
Они обменялись рукопожатием, Эркин открыл дверь и вошёл в свою квартиру.
Алиса уже спала, но Женя ждала его.
- Я очень поздно, да? - виновато спросил Эркин, когда они уже сидели на кухне и пили чай.
- Ну что ты, Эркин?! - искренне изумилась Женя. - Когда у меня был выпускной, в колледже, мы до утра гуляли. И в школе тоже. Вы ещё рано закончили.
Эркин вспомнил разговоры в автобусе и усмехнулся.
- Кому мало, те догуливать пошли.
Женя охотно рассмеялась.
- И Андрей?
Эркин пожал плечами.
- Он поехал с Тимом, помочь тому с автобусом, ну, помыть, почистить… а потом… не знаю. Его дело.
- Конечно, - кивнула Женя. - Ты доволен, Эркин?
- Да, - Эркин счастливо улыбнулся. - Да, Женя, очень. Было очень хорошо, весело.
И вдруг он неожиданно для себя зевнул.
- Иди спать, Эркин, - рассмеялась Женя. - От радости тоже устают.
- Да-а? - удивился Эркин, но послушно встал. - Женя, твои пирожки так все понравились.
- Ну и отлично. Тебе завтра ведь во вторую смену, да? Вот и выспишься.
- Ага, - согласился Эркин.
Душ, спальня… кажется, он заснул, ещё выходя из кухни, и всё остальное продела во сне и не проснулся, когда Женя легла рядом и поцеловала его, только вздохнул и улыбнулся.
Выслушав рассказ Джинни, Норма покачала головой.
- Джинни, ну, когда ты повзрослеешь? Ну, зачем ты полезла в берлогу?
- Мама, я не полезла, а упала, и потом Гриша сказал, что медведя там и быть не могло.
- Конечно, медведь - умное животное. В отличие от некоторых учительниц.
- Ну, мама! - рассмеялась Джинни. - Всё закончилось хорошо, а конец делу венец.
Последние слова она сказала по-русски, Норма не так поняла, как догадалась и кивнула.
- Немцы говорят: Ende gut - alles gut. Конец хорош, всё хорошо, - перевела она сама себя на английский. - Но, Джинни, глупость, окончившаяся благополучно, остаётся глупостью.
- Да, мама, помню, ты мне это столько раз говорила.
Джинни вскочила и со смехом расцеловала мать.
- Мамочка, всё хорошо, и я иду спать.
- Конечно, Джинни.
И, когда Джинни вышла, снова покачала головой. Но уже с другой улыбкой. Как хорошо, что её девочка выздоровела.
Уже лёжа в постели, Джинни блаженно потянулась и тихо засмеялась, вспоминая сегодняшний день. Как всё-таки было хорошо! И Мороз… Эркин Мороз… нет, она пока не станет рассказывать маме, надо самой всё это обдумать, кое-что выяснить. Интересно, а почему её1 вытаскивал Мороз, а не Громовой Камень, искал-то он. Не захотел дотронуться до неё? Непонятно. Ладно, всё завтра, всё потом. А сейчас - спать. Всё хорошо, можно спокойно спать. И завтра не надо на работу. Мирон Трофимович дал им всем отгул на один день. Потом два дня на документацию и отпуск до конца августа. И не забыть, что в среду Иван Купала, будет большой праздник, на траве у озера…
С этим она и заснула.
Андрей шёл домой, любуясь рассветом. Хорошо, что сегодня ему во вторую смену. Сейчас в душ и часика четыре он возьмёт. Только от Алиски не забыть запереться.
А хорошо погуляли. И с Тимом всё утряслось, да так, что лучше и не надо. До чего ж мужик своё дело знает, у такого поучиться не грех, а удача…
…Когда они, высадив последних пассажиров у Старого города, остались вдвоём, Тим впервые оглянулся на него.
- Ну?
Он пожал плечами.
- На комбинат, куда же ещё.
Тим кивнул, и они поехали на комбинат. Он стоял, держась за ограждение кабины шофёра и смотрел на работу Тима. Фредди вёл по-другому, но… да, Тим, конечно, классный специалист.
- Нравится?
- Да, - вздрогнул он. - Классно водишь.