- Уговорите - значит, уговорите… Эх, Мирон Павлинович, говорите, что хотите что-то понять, а демонстрируете кругозор прапорщика из богом забытого гарнизона… Не будет никто мстить ни Вам, ни Балису, ни этому дроу. Но Вы должны понимать, что любой ваш поступок приводит к каким-то последствиям. И если последствия потом принесут вам проблемы, то не стоит винить в этом меня. Это не угроза, это предостережение. Но я на этом свете уже несколько тысяч лет по вашему счету и, думаю, к моим предостережениям имеет смысл прислушиваться.
Серый Эм поднялся, давая понять, что разговор окончен. Мирон молча смотрел ему в спину, пока серый пиджак таинственного собеседника не растворился в ночной темноте.
Разговор у костра угас сам собой. Женьке только и оставалось, что молча смотреть на пламя. Впрочем, не больно и хотелось разговаривать: последнее время подросток испытывал непонятное раздражение. Не то, чтобы новые попутчики ему чем-то сильно досадили, но душа к ним почему-то не лежала. Он понимал, что чувство это нехорошее, но ничего не мог с собой поделать и из-за этого злился еще больше. Все время хотелось сорваться, надерзить, и чтобы этого не сделать, приходилось молчать. Так что, возникшая в разговоре пауза Женьку даже обрадовала, и он сосредоточился на наблюдении за огнем.
Почти сразу его внимание привлек непонятный золотистый отблеск. При ближайшем рассмотрении он оказался вещью совершенно неожиданной: солнечным зайчиком. Обычным солнечным зайчиком. Только вот откуда бы ему здесь взяться? Не только отбросившего его зеркальца, но и никакого солнца нигде не было и быть не могло. Солнечный зайчик из ниоткуда? Женьке почудилось в этом что-то знакомое. Еще немного и он вспомнит…
- Ну, вот и свиделись, - жизнерадостно сказал Солнечный Козлёнок (конечно же, это был он) и, подождав немного, добавил. - Ну что ты молчишь?
- С предателями и галлюцинациями не разговариваю, - гордо ответил Женька и отвернулся…
- Ну почему же я - предатель? - обижено спросил Козленок.
- Потому, - разговаривать с повернутой шеей было слишком неудобно, и мальчишка снова повернулся лицом к костру. - Мне про тебя Зуратели все рассказал. Это он тебя наколдовал, чтобы ты заманил меня к нему тем, чего мне больше всего хочется.
- Нашел, кому верить, - Женьке показалось, что Козленок усмехнулся, но полной уверенности в этом не было: раньше подростку иметь дело с козлятами, не приходилось и, как они улыбаются и улыбаются ли вообще, было ему неведомо. - Много он понимает в высоких материях, твой маг-недоучка.
- А вот и понимает, - обидчиво возразил Женька.
Солнечный Козленок по-кошачьи сел на задние лапы и демонстративно огляделся:
- Ну и где же ты видишь этого самого Зуратели?
- Нигде. Мы его окаменили.
- Ну вот, сам сказал. Если бы он меня наколдовал, то меня сейчас бы здесь не было. И нигде бы не было. А я есть. Ведь есть же?
- Ну, есть, - нехотя согласился Женька.
- А раз я есть, то и никто меня не наколдовывал. Я сам по себе. Просто такая природа у нас, Козленков - приходить только к тем, кто и сам хочет того же, чего мы хотим попросить. Вот ты скажи, только честно, ведь ты же хотел убежать подальше от дяди с тетей в мир мечей и магии, стать там героем и спасти кого-нибудь? Ведь хотел?
- Хотел…
- Ну, вот видишь. А разве ты все это не получил?
Женька скептически поглядел на Козленка:
- Не думай, что я совсем ничего не помню. Ты мне не только это обещал. Ты мне обещал, что я сражусь с Темным Властелином. А на самом деле был никакой не властелин, а Зуратели, да и то с ним не я сражался, а Наромарт. Это он герой, а не я. А еще, - Женька почувствовал, что у него дрожит губа, и он вот-вот расплачется, - ты обещал, что я отомщу за смерть родителей…
- Какой же ты все еще маленький, хоть и вампир, - наставительно сказал Козленок. - Хочешь, чтобы сразу и героем стать, и Темного Властелина победить, и за родителей отомстить… А ведь в жизни так не бывает. Чтобы стать героем, нужно время - на тренировки, странствия и всякое такое. И времени этого у тебя теперь хоть отбавляй. А Черный Властелин?.. Зачем он тебе? Настоящее зло творят не Черные Властелины, а мелкие злодейчики вроде вашего Зуратели. И чтобы зла в мире стало меньше, бороться надо в первую очередь именно с ними. Понимаешь?
- Понимаю, - с сомнением проговорил Женька.
- Вопросы есть?
- Есть. Зачем тебе все это нужно?
- Что "все"? - ненатурально удивился Козленок.
- Ну, чего ты от меня хочешь? В прошлый раз ты меня запихнул к Зуратели. А в этот?..
- Ты умнее, чем я думал, - задумчиво произнес Козленок. - Но ты задаешь неправильный вопрос. Не так уж важно, чего от тебя хочу я или кто-нибудь еще. Важно, чего хочешь ты. Ты знаешь, чего именно ты хочешь?
Женька подумал немного.
- Знаю. И ты знаешь. Если моих родителей действительно убили, то я хочу отомстить за них.
- Ну и зачем? Что даст тебе месть? Ты хочешь мести только потому, что уже твердо выучил сказку о том, что мертвые не возвращаются. Ты не надеешься снова увидеть родителей, но твое желание увидеть их заставляет тебя делать хоть что-то. Ведь так?
- А если и так - тебе-то что?
- Мне - ничего. А вот тебе… Ведь ты - на Дороге. Здесь часто можно встретить людей, которых в их родном мире считают мертвыми. Ты уже встретил. Может быть, встретишь и кого-то еще…
- Ты имеешь в виду, что я встречу на Дороге своих родителей?
- Нет, я этого не говорил. Я сказал, что ты можешь их встретить - не более того, - Солнечный Козленок особенно выделил голосом слово "можешь". - Дорога бесконечна, она проходит через все миры и ни через один из них. Если по ней сейчас идут твои родители, то все равно даже твоей бесконечной вампирской жизни может не хватить на то, чтобы с ними встретиться, если Дорога не захочет тебе помочь.
- А она может это захотеть?
- О, она много чего может захотеть. Сейчас, например, она хочет, чтобы завтра вы все у старого дуба свернули в ущелье.
- А что там, в ущелье?
- Точно не знаю. Какая-то дверь. Дверь в мир, в который вас хочет привести Дорога. В мир, в котором вы нужны.
- А что будет, если мы пройдем туда?
- И этого я не знаю. Может быть, поможете кому-то, может - помешаете. Может быть, приобретете новых друзей, а может - потеряете старых. Все что я могу сказать - вы нужны там. Так считает Дорога.
- А… Дорога приведет меня к родителям, если у старого дуба я поверну в ущелье?
- И этого я не знаю. Есть только один способ узнать. Ты знаешь сам, какой…
Козленок начал таять, превращаться в обычный бесформенный и блеклый солнечный зайчик…
- Погоди!
- Зачем? - Козленок ненадолго прекратил растворяться. - Я уже сказал тебе все, что хотел сказать. Решать должен ты сам. Ты сам должен понять, чего ты хочешь. А я могу только пожелать тебе удачи и сказать: "До встречи!.."
Через минуту Солнечный Козленок полностью исчез - последними растворились в темноте его иронически наклоненные рожки.
Вышедшего из темноты и опустившегося рядом с ней у костра мужчину Анна-Селена увидеть никак не ожидала.
- Олаф, как ты здесь очутился?
- Не знаю, - воспитатель слегка пожал плечами. - Ты же помнишь, я всегда без особого почтения относился к точным наукам. То, что людям и так понятно, в физике описывается трехэтажными формулами. А уж если понять непросто - то в формулах разберутся только гении.
- Но это - ты?
- А кто же еще? Сплю вот и вижу тебя во сне…
- Но я-то не сплю, я - настоящая, - возмутилась Анна-Селена.
- А я какой? - немного обиделся Олаф. - Если я сплю, это не значит, что я перестаю быть настоящим. Главное в человеке все-таки не телесная оболочка, а личность.
- Значит, во сне можно попасть в иные миры?
- Во сне много чего можно. Помнишь, я рассказывал тебе про сэра Альбина Вэйлера, как он во сне придумал числа-квартернионы.
- Помню, - кивнула девочка, - мы это и по истории науки в школе проходили.
- Вот видишь… Есть еще один известный случай, правда, в литературе - отставной майор фон Краузе во сне задумал свой роман "Куб", который принес ему мировую славу и Билоневскую премию по литературе…
- Ладно, если ты настоящий, то расскажи, как там дома.
- Дома? Да ничего, только Алек очень переживает, что ты пропала…
- Ага, так я поверила… Он меня больше чем Тони безиндой дразнил…
Олаф снова пожал плечами.
- По настоящему свое отношение к чему-то узнаешь только тогда, когда исправить ничего уже нельзя. Ведь почему Алек так тебя дразнил?
- Почему?
- Потому что был уверен, что с тобой ничего не может случиться. Тебя ведь в Вест-Федерации ждало неплохое будущее для безинды, а если бы ты уехала за границу, то отсутствие у тебя индекса вообще бы не имело никакого значения. А теперь он очень переживает, что вел себя с тобою так грубо…
Девочка на мгновение задумалась.
- Олаф, скажи, а я могу… вернуться домой? Не во сне, а насовсем.
- Я думаю, что невозможного в этом мире нет почти ничего. Но дело в том, что очень часто мы не знаем, что именно надо делать, чтобы исполнить свое желание… Хотя, вот в данном случае я могу тебе немного подсказать.
- Правда? Олаф, миленький, подскажи.
- Конечно, подскажу. Есть те, кто способен выполнить почти любые желания. Даже такое, как у тебя. Сделай так, чтобы они захотели его выполнить - и больше ничего не надо.
- Но зачем им выполнять мои желания? - изумилась девочка.
- Например, из чувства благодарности. Ведь ты можешь тоже кое-что сделать для них?
- Например?
- Например, завтра на развилке дороги свернуть налево.
- А что там?
- Там? Там мир, полный тех, кому живется даже хуже чем безиндам. Возможно, ты и твои друзья сможете им помочь - и тогда благодарность не заставит себя ждать.
- Что-то не сходятся концы с концами, Олаф, - с сомнением покачала головой Анна-Селена. - Если они такие всемогущие, то почему бы им не помочь тем, кто несчастен, самим.
- Мне помниться, ты неплохо умела готовить, - улыбнулся воспитатель.
- Да я и сейчас не разучилась, - улыбнулась девчонка. - Ты проголодался? Сейчас я тебя угощу…
- Нет-нет… Я просто хотел сказать, что, как правило, еду тебе готовила Марта, хотя ты могла приготовить себе сама. Так что, не всегда тот, кто может, делает все сам. Иногда должны поработать и другие…
Олаф поднялся, подмигнул воспитаннице.
- Подумай об этом, Анна-Селена и ты все поймешь. Ты ведь всегда была умницей.
И он ушел в темноту, а маленькая вампирочка долго смотрела ему вслед.
Незаметно закемаривший Саша открыл глаза - и увидел сидящего у костра Бочковского, вяло шевелящего угли длинной и тонкой палкой.
- Проснулся, разведчик? Не замёрз тут?
- На Дороге не мёрзнут… Что, задание давать будете?
- Нет, Саша. Похоже, задание вы уже нашли, - Бочковский по своей привычке почесал нос, - как ты тогда, под Бекешевской. Помнишь, как сам пошёл и как я грозился тебе уши надрать?
- Было дело, - самокритично признал Саша. - Только ведь там я нашел две трёхдюймовки без охраны!
- Ага, - Бочковский улыбнулся, - но потом сам в разведку не ходил.
- Ну, да… Когда вы сказали, что собрались ехать и выручать меня на "Памяти Витязя".
- Тогда я соврал, Саша. Я собрался идти пешком, у меня не хватило бы горючего… И в форме. Ну, это дело прошлое.
- А что сейчас?
- Сейчас все просто. Завтра, когда вы двинетесь дальше, сверни с Дороги в ущелье у старого дуба. Там… Впрочем, это будет к вечеру - скорее всего, там и остановитесь ночевать. Так что, Саша, заданий не будет. Я сейчас рекогносцировку веду в ваших интересах. Впрочем, вести рекогносцировку в интересах генерала, капитана и их группы поручику даже и почётно.
- А что там?
Бочковский улыбнулся.
- Саша, Саша… Там и узнаете.
Кто вышел из темноты и подсел к костру, я так и не разобрал. А вот то, что при нем был разумный клинок, я понял сразу: не так уж часто встречаем мы родичей, чтобы таиться друг от друга.
- Привет тебе, Блистающий.
- Привет и тебе, собрат.
- Те, кто носят оружие, зовут меня Защитником.
- Те, кто носят оружие, зовут меня Молнией.
Ну вот и познакомились… Интересно, так ли он быстр, как гласит его имя?
- Хорошее имя. Я бы с удовольствием побеседовал с тобой, Молния.
- Боюсь, что у того, кто меня носит, другие планы, Защитник.
Может быть и так. Многие из нас не открывают своего разума носящему, если считают, что тот не достоин общения. Большинство клинков не любят крови и убийства, а вот большинство тех, кто их обнажает…
- Жаль, что мы не в Кабире.
- В Кабире… Ты был там?
- Шутишь…
Кабир… Легендарный Кабир, про него слышали все разумные клинки, которых я встречал за время своего существования. Все, как один. Но ни один из них в Кабире не был. И пути туда тоже никто не знал. Рай для Блистающих, где мы просто беседуем между собой, не проливая крови… Красивая сказка, рассказанная добрыми сказочниками когда-то давным-давно. Сказка, в которую хочется верить, но в которую невозможно попасть.
- Да нет, серьезно спрашиваю. Просто, я там тебя никогда не встречал.
- Ты бывал в Кабире?
Я чуть из ножен не выскочил. А Наромарт даже не шевельнулся, словно ничего не заметил.
- Бывал. А ты разве нет?
- Я - никогда не был.
- Хочешь туда попасть?
- Конечно.
- Так в чем же дело? Наставь своего на правильную дорогу, если можешь, конечно, и вперед.
- Я не знаю правильной дороги, Молния.
- Я подскажу тебе. Завтра ваш отряд выйдет на развилку, там еще растет старое дерево. Дорога налево приведет тебя в Кабир. Прямая дорога… Тоже куда-нибудь приведет.
Куда-нибудь… Что ж я, железяка что ли неразумная, чтобы идти куда-нибудь, когда передо мной дорога в Кабир. Уж как-нибудь втолкую Нару, куда нам свернуть следует.
- А далеко ли от развилки до Кабира?
Кого спрашивал? Нет рядом ни Блистающего, ни его придатка. И впрямь Молния, когда только успел исчезнуть…
ГЛАВА 14. КАК ЭТО БЫЛО.
КОРОЛЕВСТВО ЛОГРСКОЕ. ШЕСТОЙ ВЕК ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.
Сильно разгневался король и послал снова к герцогу и прямо объявил ему, чтобы он снаряжался и готовился к осаде, ибо не пройдет и сорока дней, как он, король, доберется до него, затворись он хоть в крепчайшем из своих замков.
Услышав такие угрозы, поехал герцог и подготовил и укрепил два своих самых больших замка, из коих один именовался Тинтагиль, а второй Террабиль. Потом жену свою Игрейну поместил он в замке Тинтагильском, сам же засел в замке Террабильском, из которого вело много боковых и потайных выходов наружу. И вот в великой поспешности подошел Утер с большим войском и обложил замок Террабиль и разбил вокруг множество шатров. Было там большое сражение, и много народу полегло и с той и с этой стороны.
Но вскоре от ярости и от великой любви к прекрасной Ингрейне занемог король. И пришел к королю Утеру сэр Ульфиус, благородный рыцарь, и спрашивал его, откуда его болезнь.
- Я скажу тебе, - ответил король. - Я болен от ярости и от любви к прекрасной Ингрейне, от которой нет мне исцеления.
- Тогда, господин мой, - сказал сэр Ульфиус, - я пойду и сыщу Мерлина, дабы он исцелил вас и принес утешение вашему сердцу.
Томас Мэлори. Смерть Артура
Волны накатывались на прибрежные скалы одна за другой и с шелестом отступали назад.
Он стоял на обрыве, глядя в даль, в океан, словно хотел отсюда узреть далекое побережье Корнуолла, где в замке Тинтагиль находилась единственная, любимая, желанная… Но взор его не мог проникнуть за линию горизонта. Не всё в этом мире подвластно правителю, даже если правитель этот носит титул гэну и является прямым потомком великого Пэндра.
Он оглянулся. Стража почтительно стояла поодаль, на опушке леса. Никто не рисковал нарушить уединение владыки, особенно когда тот находился в столь дурном настроении. Да, настроение у гэну Удера было прескверным, и кому под силу его изменить?
Издалека послышался стук копыт. Вдоль опушки леса скакал всадник. Ветер развевал темно-синий плащ, под которым поблескивал металлический панцирь. Такие были только у логров: тайну их изготовления людям не доверяли. Да и из незнатных дэргов лишь немногие могли себе позволить металлические доспехи. Удер прищурился, стараясь разглядеть всадника, хотя уже по плащу и коню определил, что это был тот, кого он ждал - маркьяг Улхс, он же Ульфиус, королевский коннетабль.
Через несколько минут молодой маркьяг остановил коня в нескольких шагах от своего повелителя, ловко спешился и преклонил колено.
- Государь…
- Встань, Улхс. И говори.
- Государь, войска отплыли к побережью Корнуолла. Королевский корабль ждет Вас…
Молодой воин неуверенно замолчал.
- Это всё? - поторопил его Удер.
- Нет, гэну. Пэры решили не присоединять свои дружины к королевскому войску. Более того, пэры недовольны войной.
- Недовольны? Разве Корнуолл не часть королевства Логрского? - король почувствовал, что его охватывает раздражение.
С моря налетел порыв ветра, сорвал с головы короля небольшую шапочку и погнал её по траве к лесу. Сделав два быстрых шага, Удер поймал её и снова повернулся к коннетаблю.
- Чем недовольны пэры? - раздраженно повторил он.
- Гэну, пэры считают, что регент Горлойс - не мятежник, - выдавил из себя Улхс.
- Не мятежник? Разве он не нарушил моё повеление - быть при моем дворе?
- Нарушил, - подтвердил маркьяг.
- Разве я не верховный правитель этих земель? - Удер обвел рукой вокруг. - Разве не повиноваться своему государю - не измена?
- Пэры считают, что Горлойс не сделал ничего дурного. Он не отказывается ни от уплаты налогов, ни от помощи войском в случае войны с саксами, кельтами или франками. Он хочет жить в своих землях, но так поступают многие твои подданные. Дукс Анх-орти сказал, что выступить против Горлойса - значит выступить против пэра, то есть развязать усобицу. Пэры не хотят проливать кровь дэргов.
Голос молодого коннетабля дрожал от волнения.
- Я должен был догадаться, - сквозь зубы процедил Удер. - Конечно, этот святоша Анх-орти тут как тут. Став Хранителем Грааля, возомнил себя наследником Крестителя и теперь всех поучает праведной жизни. Но остальные-то как купились на его проповедь? Неужели не понимают, что государством нельзя управлять, не применяя силу. Да и о каких усобицах они могут говорить, ежели Горлойс - простой человек.
- Горлойс - регент Корнуэльского герцогства, - осторожно напомнил Улхс.
- Ну да, дукс Кхота был готов бросить Корнуолл на кого угодно, стоило только Гхамэ-рхэти позвать его с собой на Восток. Но какое дело высокородным лограм до этого человека? Я не покушаюсь на права молодого Кхадори: он станет дуксом Корнуолла, как только наступит его совершеннолетие. А до тех пор герцогством может править другой регент… Логрской крови…
Гэну выжидательно замолчал. Молчал и маркьяг, остывая после долгой скачки.