Областной центр России, 10 июня 1973 года
С утра следующего дня Сергей Михайлович, в сопровождении своего заместителя, ходил по зданию гостиницы, придирчиво составляя список неотложных ремонтных работ. На четвертом этаже его нашла секретарша.
- Сергей Михайлович, вас в приемной посетитель дожидается, - едва переводя дыхание, выпалила она.
- Я занят, - недовольно буркнул Лунев, - попросите его подождать полчаса.
- Сергей Михайлович, - секретарша придвинулась к самому уху своего начальника, - он из Комитета Госбезопасности.
- Мда? - смутился Лунев, - ну, хорошо. Скажите ему, что я буду через пять минут.
Сотрудником Госбезопасности оказался стройный, поджарый молодой мужчина лет тридцати.
- Старший лейтенант Кудряшов Валентин Иванович, - протянул он руку для приветствия.
Рука старшего лейтенанта оказалась вялой и холодной.
- Присаживайтесь, - указал Лунев на стул, - с чем к нам пожаловали?
Кудряшов начал разговор не сразу. Несколько секунд он внимательно рассматривал свои руки, словно пытаясь найти в них какой-то изъян.
- Сергей Михайлович, - заговорил комитетчик тихим, ровным голосом, - вам, бывшему фронтовому разведчику, конечно, известно как важно вовремя и, по возможности полно, получить информацию о противнике. Важно, прежде всего, с целью предупреждения его враждебных действий, которые могут нанести вред обороноспособности нашей страны.
Кудряшов оторвал взгляд от своих рук и внимательно посмотрел Луневу в глаза. Сергей Михайлович в ответ кивнул головой, как бы говоря, что полностью разделяет мнение старшего лейтенанта.
- Но, - Кудряшов задрал вверх указательный палец, - на фронте, не смотря на смертельный риск, информацию о противнике получить все же проще. Существуют авиаразведка, разведка боем, наконец, можно выловить "языка". В мирное время получение информации о потенциальном противнике не всегда связано с риском для жизни, зато осложнено рядом обстоятельств. И, прежде всего, законодательством страны, где эта информация добывается, включая нашу собственную страну, Союз Советских Социалистических Республик. Что же получается?
Кудряшов вопросительно склонил голову на бок. Сергей Михайлович в ответ растерянно пожал плечами.
- А получается нонсенс, - сам ответил на свой вопрос сотрудник Госбезопасности, - с одной стороны, нам, для того чтобы обеспечить обороноспособность страны на должном уровне, необходимо получить информацию, а с другой стороны, бывают случаи, когда получить эту информацию не возможно, не нарушив законодательства СССР. В этом случае, встает вопрос о выборе приоритета. Что важнее для страны: поддержание ее обороноспособности или цепляние за букву закона?
С этим вопросом я обращаюсь к вам, Сергей Михайлович. Обращаюсь как к коммунисту, как ветерану войны, награжденному многими правительственными наградами. Так, что важнее?
Под пристальным взглядом старшего лейтенанта Лунев смущенно опустил глаза.
- Вопрос не простой, - покачал он головой, - с ходу на него, пожалуй, не ответишь. Подумать надо.
- А думать здесь нечего! - вскинул вверх руки Кудряшов, - ответ на поверхности. Ни одна страна, не умеющая себя защищать, не продержится долго на политической карте планеты. Это исторический факт, аксиома, не требующая доказательств. Обороноспособность - превыше всего и в этом вопросе не может быть другого мнения.
- Хорошо, - вздохнул Лунев, - возможно, вы и правы. Но, уважаемый Валентин Иванович, я догадываюсь, что вы пришли сюда не с целью подискуссировать на отвлеченные темы. Вероятно, у вас ко мне есть конкретные вопросы. Не пора ли нам перейти к делу?
- Пора, - охотно согласился старший лейтенант, - тем более, что мы с вами уже пришли к общему мнению относительно приоритетности обороны страны. Однако, - сотрудник Госбезопасности наклонился к Луневу, - прежде чем перейти к основной теме нашего разговора, я должен предупредить вас, Сергей Михайлович: все, о чем мы с вами будем говорить, должно остаться между нами.
- В этом можете не сомневаться, - тряхнул головой Лунев.
Старший лейтенант вновь принялся рассматривать свои руки.
- Сергей Михайлович, - начал он все тем же тихим, ровным голосом, - я уже упоминал, что в мирное время, в отличие от военного, сбор информации затруднен целым рядом обстоятельств. Поэтому современным разведчикам, чтобы добыть необходимую информацию, приходится иногда прибегать к нестандартным методам, которые, на первый взгляд, могут показаться не чистоплотными и даже аморальными. Речь идет о наших девушках, которые проводят вечера в обществе иностранцев в баре на седьмом этаже вашей гостиницы. Я полностью согласен с мнением, что проституция аморальна и должна быть уничтожена как пережиток капиталистического общества. Но, в данном конкретном случае, речь идет не только о проституции. Речь идет о безопасности нашей страны. Девушки, которые общаются с иностранцами, одновременно выполняют наше задание по сбору информации, которая интересует Комитет Госбезопасности. Я не стану раскрывать секреты и рассказывать, какого характера информацию добывают для нас девушки. Но поверьте мне на слово: информация эта весьма ценная. Поэтому, от лица нашего руководства, я прошу вас, уважаемый Сергей Михайлович, отменить ваш запрет на посещение девушками бара на седьмом этаже.
Еще задолго до окончания монолога старшего лейтенанта, поняв, куда клонит комитетчик, Сергей Михайлович вдруг ощутил дрожь во всем теле. Особенно сильно тряслись кисти рук и, чтобы скрыть от посетителя свое состояние, Лунев сцепил пальцы обеих рук в крепкий замок, а сами руки зажал между коленями. Так он сидел, раскачиваясь взад и вперед и боясь раскрыть рот, чтобы не выдать чувств, бушевавших у него в груди.
Закончив речь, старший лейтенант с полминуты выжидательно глядел на собеседника. Не дождавшись ответа, он издал кашляющий звук и нетерпеливо передернул плечами.
- Я жду вашего решения, Сергей Михайлович, - наконец, не выдержал Кудряшов.
- Вввалентин Иииванович, - к своему ужасу Лунев обнаружил, что начал вдруг сильно заикаться. Он вдохнул воздух полной грудью и с шумом его выпустил. Эти дыхательные упражнения дали результат, и следующую фразу Сергей Михайлович смог произнести без заикания:
- Валентин Иванович, разрешите задать вопрос?
- Да, конечно, - закивал головой старший лейтенант.
- У вас есть дети?
На лбу сотрудника Госбезопасности пролегла недовольная складка.
- Это никакого отношения к делу не имеет, - буркнул он.
- И все же, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
- Да, есть, - досадливо крякнул Кудряшов, - девочка и мальчик.
- Судя по вашему возрасту, девочке не более пяти-семи лет?
- Ей шесть.
- Шесть лет, - задумчиво повторил Лунев, - на следующий год она пойдет в школу. Вы, конечно, мечтаете, что ваша дочь будет хорошо учиться и после окончания школы, поступит в ВУЗ. Мечтаете, чтобы она стала врачом, экономистом или инженером. А, может быть, вы хотите, чтобы она пошла по вашим стопам и стала офицером Госбезопасности?
- Нет. Этого я не хочу, - промычал Кудряшов.
- Отчего же?! - театрально вскинул руки Лунев, - ведь в этом случае ей выпадет честь оказаться на переднем крае борьбы за повышение обороноспособности нашей страны! Пусть, по долгу службы, ей придется подкладывать себя под иностранных агентов, дипломатов или бизнесменов, угождать им, удовлетворять их сексуальные причуды. Но это же ерунда, поскольку оборона страны превыше всего!
- Послушайте, вы… - прохрипел старший лейтенант, приподнимаясь со стула и яростно сверкая глазами.
- Нет, это вы послушайте меня! - с силой хлопнул ладонью по столу Сергей Михайлович, - вашей дочери занятие проституцией не грозит. Потому что у нее есть отец, мать, которые любят, холят ее, занимаются ее воспитанием. А вот те девчонки, с седьмого этажа, - Лунев ткнул пальцем в потолок, - в детстве были лишены этого. Были лишены и родительской любви, и ласки, и воспитания. Если они даже и помнят своих родителей, так только то, как их отец пьяным валялся в луже блевотины, а их мать за бутылку вина отдавалась первому встречному. А еще они помнят, как их любимый папаша, чтобы добыть себе деньги на выпивку, подкладывал их в постель к незнакомым дядям.
Да, теперь эти девочки выросли, стали взрослыми, но психика их, изуродованная в детстве, осталась прежней. Нужны титанические усилия психологов, воспитателей, всего государства чтобы помочь этим девочкам встать на ноги, найти верный путь в жизни. Но вместо психологов, появляется новый дядя, радеющий об обороне страны, который пытается представить торговлю телом, как чуть ли не патриотический поступок. Извините за неуместную шутку, но у меня так и просится на плакат: Закроем передком вражескую амбразуру!
Лунев наклонился к старшему лейтенанту.
- Запомните, дорогой дядя, пока я буду директором этой гостиницы, вам с вашими гнусными предложениями сюда лучше не соваться.
Сергей Михайлович откинулся на спинку стула и отвернул лицо к окну. Кудряшов глубоко вздохнул и тяжело, словно ему на плечи взвалили мешок картошки, поднялся с места.
- Я запомню ваш совет, Сергей Михайлович, - голос старшего лейтенанта оставался тихим и ровным, - но и вы постарайтесь не забыть мои слова: долго в директорском кресле вам сидеть не придется.
Сотрудник Госбезопасности кивнул головой и быстрым шагом покинул кабинет. А вечером того же дня Сергею Михайловичу позвонил Карасев.
- Ну как новое место работы? - после приветствия спросил он, - справляешься?
- Пока рано говорить об этом, - уклончиво ответил Лунев, - через пару месяцев будет видно. Но скажу тебе откровенно, грязи здесь накопилось сверх головы. Долго разгребать придется.
- С финансами разобрался?
- Пытаюсь. Каждый день по несколько часов над бумагами корплю.
- Будь внимательней. Похоже, там не все чисто.
- Постараюсь, - пообещал Сергей Михайлович.
- А что у тебя за трения с комитетчиками вышли? - после недолгой паузы спросил первый секретарь, - мне только что их начальник звонил. Жаловался: мешаешь работать.
- Ну, если организацию притона называть работой, то да, мешаю.
- Сергей, позволь мне, как человеку более опытному в этих делах, дать тебе совет. Не наступай тигру на хвост. Не связывайся с КГБ. Пусть они спокойно занимаются своим делом. У тебя что, кроме этих проституток, больше проблем в гостинице нет? Сам же сказал: с финансами еще не разобрался. Вот и разбирайся. А шлюхи пусть е…ся с теми, на кого им укажут. На то они и шлюхи.
- Карась, пойми, они, прежде всего, наши советские девушки, а уж потом шлюхи. Хочешь верь, хочешь не верь, но жалко мне их. Губят девчонки свою молодость. Если я этот притон закрою, им волей-неволей придется искать нормальную работу. А там, глядишь, замуж выйдут, детишек нарожают…
- Сережа, не будь Дон Кихотом. Всем, нуждающимся в помощи, помочь не возможно. А вот меня, своего друга, ты своим поведением ставишь в неловкое положение. Мне начинать работу в области со ссоры с руководителем областного управления КГБ никак не годится.
Сергей Михайлович почувствовал, как вспотела его ладонь, сжимающая телефонную трубку.
- Хорошо, Анатолий Дмитриевич, - чуть слышно прохрипел он, - я не буду ставить вас в неловкое положение. Не буду мешать вашей карьере. Завтра напишу заявление "по собственному желанию".
- Сергей! - вырвался крик из трубки, - ну что ты сразу щеки надул, словно капризная барышня! Я тебе откровенно, как другу, обрисовал ситуацию, а ты мне: "Анатолий Дмитриевич"!
- Прости, Карась. Не хотел я тебя обижать. Но поверь, это не позерство и не выпендреш. Я действительно хочу помочь этим девчонкам. И я скорее уйду из гостиницы, чем разрешу заниматься там проституцией.
В течение нескольких секунд из трубки доносилось лишь тяжелое сопение.
- Черт с тобой, - неожиданно прорычал областной руководитель, - поступай, как знаешь. Но помни, что я тебе сказал: свяжешься с КГБ, всю оставшуюся жизнь об этом будешь жалеть.
г. Мекка, 596 год
Из-за занавеса раздался голос служанки:
- Госпожа, Мухаммед бин Абдуллах пришел.
- Зови его сюда, - встрепенулась Хадиджа.
- Ты можешь идти, Майсара, - женщина принялась поправлять волосы на голове, - благодарю тебя за службу и за интересный рассказ.
Лишь только слуга удалился, как в комнату, осторожно ступая, вошел Мухаммед. Он остановился у двери и склонил голову.
- Здравствуйте, достопочтимая Хадиджа хатун. Рад видеть вас в полном здравии.
- И я рада видеть тебя вновь, Мухаммед - пролепетала Хадиджа слабым голосом, искренне удивляясь волнению, охватившему ее при виде молодого человека, - проходи, садись рядом со мной.
В то время, когда Мухаммед усаживался на подушки, Хадиджа уловила нежный аромат, исходящий от его тела. Женщина невольно придвинулась ближе к молодому человеку.
- Расскажи мне о вашей поездке, - дотронулась она до его руки, - все ли прошло гладко в торговых делах?
Мухаммед молча развязал тесемку на кожаном мешочке, который держал в руках, и высыпал на одеяло кучу монет. Хозяйка дома принялась пересчитывать деньги, шевеля при этом губами. Закончив счет, Хадиджа подняла на юношу восторженный взгляд.
- Мухаммед! Я не верю своим глазам! Как тебе удалось заработать такую огромную сумму денег?!
Молодой человек смущенно потупил взор.
- Мне повезло. На ваш товар был высокий спрос.
- А Майсара утверждает, что бойкая торговля у вас шла, благодаря твоим умению и усердию.
- Он преувеличивает, - юноша еще ниже опустил ресницы.
Хадиджа отделила из кучи часть монет и подвинула ее гостю.
- Это твоя доля, Мухаммед.
Брови молодого человека удивленно изогнулись.
- Вы ошиблись, уважаемая Хадиджа хатун. Мы договаривались о пятой части прибыли, а вы даете мне значительно больше.
- Я не ошиблась, Мухаммед. Ты хорошо поработал и заслужил дополнительное вознаграждение.
Хадиджа положила руку юноше на плечо.
- Считай эти деньги авансом за будущую работу. Я хочу, чтобы через два месяца ты вновь отправился в Сирию. Ты согласен?
- Как вы можете в этом сомневаться?! - склонил голову Мухаммед, - для меня большая честь служить вам.
Голова молодого человека оказалась совсем рядом с лицом Хадиджы. Густые, черные волосы источали пьянящий аромат. Рука женщины, до этого покоящаяся на плече юноши, скользнула вверх, на его затылок. С тихим стоном Хадиджа притянула к себе голову молодого человека и стала покрывать поцелуями его губы, щеки и глаза. Повалив Мухаммеда на спину, женщина в спешке принялась стягивать с него одежду…
- Я у тебя была первой женщиной?
Голова Хадиджы покоилась на груди Мухаммеда. Ее рука нежно гладила его тело, медленно перебираясь от лобка, поросшего жесткими волосами, до сосков на груди и обратно.
- Первой, - едва слышно выдохнул Мухаммед.
- Я бы очень хотела стать и последней твоей женщиной, - Хадиджа приподнялась на локте и заглянула молодому человеку в глаза, - ты бы занимался торговлей, а я рожала и воспитывала наших детей.
- Вы имеете ввиду… - Мухаммед резко вскинул голову.
- Да. Я предлагаю тебе жениться на мне.
Некоторое время молодой человек молчал, судорожно переводя дыхание.
- Вы… вы… - наконец, с трудом заговорил он, - вы угадали мое самое сокровенное желание. Лишь изредка, украдкой, лежа ночью на циновке в сирийском караван-сарае, я позволял себе в мечтах быть вашим мужем. Неужели мечта моя сбудется?! О, Хадиджа!
Мухаммед нежно обнял женщину и припал губами к ее груди.
- Завтра я попрошу свою подругу Нафису бинт Мунийе пойти к твоему дяде и договориться о свадьбе, - промурлыкала Хадиджа.
Заметив тревожную складку меж бровей юноши, она со смехом потрепала его волосы.
- Не переживай, большого махра (выкуп за невесту. араб.) я с твоего дяди не потребую. Скажи, - лицо женщины сделалось серьезным, - что это за метка у тебя под левой лопаткой в виде треугольника? Она словно выжжена каленным железом. Кто ее поставил тебе?
- Мне никто ее не ставил, - смущенно улыбнулся Мухаммед, - она у меня с рождения. Знаешь, - оживился он, - с этой меткой связан интересный случай. Когда мне было двенадцать лет, мы отправились с дядей в Сирию с караваном курейшитов. После длительного перехода, мы остановились на отдых в Бусре, возле христианского монастыря. Неожиданно к нам подошел человек и от имени монаха Бахиры пригласил нас к обеду. Все пошли в монастырь, а меня, как самого младшего, оставили присматривать за верблюдами. Когда гости уселись за стол, монах Бахира подошел к моему дяде и спросил, не остался ли кто-нибудь за стенами монастыря.
- Мой сын, - ответил Абу Талиб.
- Нет! - воскликнул Бахира, - этого не может быть! Мои книги утверждают, что будущий Пророк сирота. У него нет отца!
Дядя вынужден был объяснить монаху, что в действительности я являюсь его племянником.
- Позови сюда мальчика, - потребовал Бахира.
Когда я пришел, монах долго и внимательно меня оглядывал, а затем попросил меня оголить спину. Я нехотя задрал рубашку.
- Вот она! - вскричал в следующий миг Бахира, - вот она, как и описывалось в книге, под левой лопаткой! Печать пророчества!
Он обнял меня и нежно поцеловал в лоб.
- Я рад, что дожил до этого дня, - со слезами на глазах прошептал монах, - я рад, что мне довелось лицезреть Посланника Создателя всех миров.
Молодой человек замолчал, а Хадиджа, прижавшись к нему всем телом, тихо прошептала на ухо:
- Твой рассказ - лишнее доказательство тому, что я сделала правильный выбор.
Областной центр России, 14 июня 1973 года
Начал накрапывать небольшой дождь и Сергей Михайлович ускорил шаг.
- Не послушал синоптиков, доверился утром безоблачному небу, теперь мокни без зонта, - ругал себя Лунев.
Став директором гостиницы, Сергей Михайлович обзавелся полезной для здоровья привычкой: возвращаться с работы домой пешком. Из гостиницы он выходил поздно. В девять, а иногда в половине десятого. Брел не спеша по безлюдным улочкам, мысленно давал оценку делам, выполненным за прошедший день, строил планы на день будущий. Самым интересным событием минувшего дня, безусловно, стал неожиданный визит директора ресторана.
- Сергей Михайлович, здравствуйте, - источая лучезарную улыбку, сотрудник общепита лебедем проплыл от двери кабинета до директорского стола и протянул пухлую ручку, - а у меня для вас сюрприз.
- Что за сюрприз? - удивился Лунев, пожимая протянутую руку.
- Сейчас увидите, - улыбка продолжала сиять на лице визитера, - оставьте свои дела и пойдемте со мной. Не беспокойтесь. Наша прогулка займет не больше пяти минут.
Они поднялись на лифте на четвертый этаж и зашли в буфет.
- Взгляните сюда, - директор ресторана указал на витрину, где под стеклом красовались свежеиспеченные кулинарные изделия, - а каков аромат? - он шумно втянул носом воздух, - бразильский кофе. Свежепомолотый. Зиночка, - обратился директор ресторана к буфетчице, - сделай нам по чашечки кофе…
- Да, - вздохнул Лунев, задирая воротник пиджака, чтобы дождь не попадал за шиворот, - если бы все проблемы в гостинице решались так легко и быстро, тогда…
- Помогите!