- До Рождества Христова! - воскликнул Кастелар. - О да! Я могу посетить Господа моего, ходящего по этой земле, и преклонить перед Ним колени…
В этот миг экзальтации здоровый патрульный легко вырубил бы испанца ударом карате. Тамберли же мог только навалиться на сиденье и потянуться к активатору. От яростного толчка он рухнул на землю, точно куль с мукой. Американец лежал в полуобмороке, пока острие шпаги не кольнуло в спину. Тогда пришлось подняться.
Дисплей показывал, что они находятся вблизи побережья, - впоследствии здесь будет юг Эквадора. Подчинившись Кастелару, Тамберли заставил карту перемещаться на экране. Когда показался район Средиземноморья, конкистадор велел остановить изображение.
- Уничтожим язычников, - бормотал он, вглядываясь в экран. - Вернем Святую землю…
С помощью этой карты, способной показывать любой участок поверхности планеты в любом масштабе, даже ребенок мог перемещаться на темпороллере в пространстве - правда, точность оставляла желать лучшего. Кастелар благоразумно согласился, что пока не стоит проникать в запертое хранилище индейского золота - сначала нужно хорошенько потренироваться. Зато он в считаные минуты научился выставлять время, так как знал арабские цифры. Простота в управлении темпороллером была необходима - очень часто агенту приходилось покидать чужое время в жуткой спешке.
Только применение антигравитатора, как это ни парадоксально, требовало особой сноровки. Кастелар заставил Тамберли продемонстрировать устройство в действии, затем усадил пленника позади себя, и они отправились в пробный полет.
- Если разобьюсь, ты тоже костей не соберешь, - предупредил испанец.
Такой исход устроил бы Тамберли как нельзя лучше.
Вначале их здорово мотало, американец едва не вылетел из седла, но вскоре Кастелар, торжествуя, освоил езду. А затем поэкспериментировал с переносом во времени, прыгнув на полдня назад. Солнце вновь стояло высоко, и на экране он увидел себя и спутника - находящихся милей ниже, в долине. Это поразило его, и он поспешил вернуться в вечер. Затем - прыжок в пространстве, к безлюдной теперь земле. Провисев с минуту в воздухе, машина времени совершила неуклюжую посадку.
- Хвала Всевышнему! - воскликнул Кастелар. - Ибо несть числа его чудесам и милостям!
- Давайте к реке пойдем, - взмолился Тамберле. - Умираю от жажды.
- Еще успеешь напиться, - ответил Кастелар. - Подыщем местечко получше, здесь нет ни пищи, ни огня.
- Где мы его найдем? - простонал Тамберли.
- Я уже подумал об этом, - проговорил Кастелар. - Искать твоего короля было бы глупо. Если окажусь в его власти, то вера Христова лишится сего орудия, способного отменно ей послужить. Возвратиться в Каксамалку, в ту самую ночь? Не будем с этим спешить. Там пришлось бы встретиться с пиратами, а если не с ними, то с моим славным командиром. При всем уважении к дону Писарро, с ним было бы очень трудно договориться в такой ситуации. Но если я предстану перед ним как обладатель оружия, способного сокрушить любого врага, он примет меня совсем иначе.
Тамберли, превозмогая обморочность, вспомнил, что конкистадоры рассорились еще до того, как полностью завоевали Перу.
- Вот ты говоришь, что прибыл из далеких времен, что родился спустя две тысячи лет после распятия нашего Господа, - продолжал Кастелар. - Твоя эпоха - чем не тихая пристань? Ты знаешь ее как свои пять пальцев, и там можно отсидеться до поры. И чудеса твоего времени вряд ли устрашат меня и собьют с толку, ведь эта машина, по твоим словам, изобретена гораздо позже.
Тамберли вспомнил, что собеседник ничего не знает об автомобилях, самолетах, небоскребах и телевизорах. Но он осторожен и чуток, как тигр на охоте.
- Я бы начал с поиска надежного убежища, с такого места, где мало неприятных сюрпризов. Там бы я спокойно все обдумал и решил, что предпринять. Еще неплохо бы встретить там знающего человека, чтобы сравнить твой рассказ с его рассказом… - И вдруг испанец заорал: - Ты слышал? Такое место есть, и тебе о нем известно! Говори!
Кастелар снова применил силу. Что-что, а это он умел.
Ванда…
В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году она должна находиться на Галапагосах - едва ли можно найти более спокойное место. Подвергнуть опасности ее жизнь? Это гораздо хуже, чем нарушить законы Патруля. Но ведь кирадекс уже протаранил важнейшие психологические барьеры…
Девушка умна и находчива. И сильна, почти как мужчина. Она согласится помочь своему несчастному измученному дяде. Ее ослепительная красота отвлечет Кастелара - в своих странствиях он наверняка успел забыть, сколь опасны женские чары. А тем временем Патруль найдет способ помочь…
Опрометчивый шаг. Впоследствии американец не раз проклинал себя. Да, принимая решение, Тамберли был не в себе, он стонал боли, содрогался под ударами, цепенел от угроз. Но разве может это послужить оправданием?
Карты и координаты островов, на которые до тысяча пятьсот тридцать пятого не ступала нога путешественника, чье имя сохранила история. Краткое описание архипелага. Пояснение, чем там занимается девушка. (Кастелар был изумлен, но потом вспомнил амазонок из средневековых романов.) Кое-какие сведения личного характера. Что, если она почти все время проводит среди друзей? Есть ли вероятность, что в конце концов ей захочется погулять по острову в одиночестве? Хищный, коварный ум придумывал вопрос за вопросом - и неизменно добивался ответов.
Солнце зашло; быстро, как всегда в тропиках, наступила ночь; замигали звезды.
Донесся рев ягуара.
- Так-так… - Кастелар рассмеялся. - Я доволен тобой, Танаквил. Хоть и против своего желания, ты рассказал все, что мне нужно знать. И заслужил передышку.
- Очень хочется пить. Можно, я пойду к реке? - Пойти американец едва ли смог бы, разве что поползти.
- Валяй. И будь поблизости, чтобы потом я мог тебя разыскать. А не то, чего доброго, пропадешь в этих дебрях.
Охваченный смятением, Тамберли приподнялся, сел в траве.
- Как? Разве мы не вместе туда отправимся?
- Нет, дружок. Я тебе не слишком доверяю. Первым делом о себе позабочусь, а на все прочее воля Божья. Так что жди моего возвращения.
Шлем и кираса конкистадора отражали звездный свет. Испанский рыцарь твердой поступью пошел к машине времени. Сел верхом. Под его пальцами засветился пульт управления.
- Святой Яго с нами - вперед, Испания! - грянул клич.
Конкистадор взмыл на несколько ярдов. Раздался хлопок, темпороллер исчез вместе с седоком.
12 мая 2937 года до Рождества Христова
Проснулся Тамберли на рассвете. Вокруг прибрежная трава была покрыта росой. Под слабым ветром похрустывал тростник, журчала и плескалась вода. В ноздри ударили пряные запахи растительности.
К боли от ушибов добавились муки голода, но голова была ясной. Агент оправился и от допроса с применением кирадекса, и от последовавших побоев. Тамберли кое-как поднялся на ноги и постоял с минуту, дыша прохладным воздухом. Небо, окрасившееся синевой, было совершенно пустым. Разве что изредка его пересекала случайная ворона.
Кастелар до сих пор не вернулся. Наверное, просто не успел. Надо еще подождать. Вчера он был изумлен до крайности, увидев себя сверху.
Возможно, испанец вообще не вернется.
Там, в будущем, он мог погибнуть… Или решил, что судьба фальшивого монаха ему безразлична.
"Что толку гадать? В моих силах спрятаться так, чтобы он меня не нашел. И тогда я буду свободен".
Тамберли отправился в путь. Если бережно расходовать скудные силы, если идти вдоль реки, он доберется до океана. И если очень повезет, в устье он найдет поселение. Люди уже давно путешествуют из Азии в Америку. У Тамберли достаточно знаний и навыков, чтобы оказаться полезным и занять достойное место в обществе - наверняка примитивном, но, возможно, гостеприимном.
А там, глядишь…
У него появилась идея.
22 июля 1435 года
Он меня отпускает!
Я пролетаю несколько дюймов до земли, теряю равновесие, падаю. Вскакиваю на ноги. Шарахаюсь от него. Останавливаюсь. Смотрю во все глаза.
Он сидит верхом на машине, улыбается.
В ушах стучит кровь, но я слышу:
- Не бойтесь меня, сеньорита. Прошу извинить за грубое обращение, но по-другому поступить я не мог. Сейчас мы одни, и можно поговорить.
Одни?!
Я озираюсь.
Мы у океана. Это залив, его контуры видны на фоне неба. Должно быть, Академии-Бей. Тут поблизости станция "Дарвин". Но где же она? Или это дорога на Пуэрто-Айора? Кусты - как в Матазарно, деревья - как в Паоло-Санто, и пучки травы, и между ними редкие кактусы. А людей нет! Ни единой души! Только пепел от костра.
О боже! Обглоданные кости. Невероятно: у кого-то поднялась рука на галапагосскую черепаху!
- Пожалуйста, не пытайтесь бежать, - говорит этот человек. - Я вас с легкостью догоню. Поверьте, никто не покусится на вашу добродетель. Под моей защитой вы в абсолютной безопасности. На этих островах мы совершенно одни, как Адам и Ева перед изгнанием из рая.
У меня пересохло в горле, язык тяжелый и непослушный.
- Вы кто? И что тут происходит?
Он слезает с машины, делает изысканный поклон:
- Дон Луис Ильдефонсо Кастелар-и-Морено, из Барракоты, что в Кастилии. Еще совсем недавно я был в Перу с капитаном Франсиско Писарро. К вашим услугам, сударыня.
Он сошел с ума. А может, это я чокнулась. Либо обезумел весь мир. Еще варианты: я сплю, ударилась головой, брежу в лихорадке… или в белой горячке.
Но нет. Во всех этих состояниях - другие ощущения. Растения, что вокруг, мне знакомы, они никуда не делись. По небу над головой ползет вполне нормальное солнце. Воздух еще не нагрелся, но от земли поднимаются вполне привычные для моего обоняния запахи. Стрекочут кузнечики, хлопает крыльями пролетающая мимо голубая цапля. Что это, если не реальность?
- Садитесь, - говорит он. - Вижу, вы в растерянности. Не желаете ли воды? - И поясняет, словно пытается успокоить: - Я запасся ею, прежде чем отправиться в сей дикий край. Вы получите все, о чем попросите.
Я киваю, меня устраивает его предложение. Он поднимает с земли ведерко, вручает мне и сразу отступает на шаг. Это чтобы не пугать бедную девочку. Ведерко розовое, с трещинами наверху. Пользоваться им можно, но держать такое в хозяйстве никто не будет. Наверняка Кастелар подобрал его среди мусора. Даже в здешних деревнях, где хижины лепят из немыслимого хлама, пластмассовые изделия дешевы.
Пластмасса.
Последний штрих. Розыгрыш. Господи, это вовсе не смешно! И все же я смеюсь. Ору. Вою.
- Сеньорита, не волнуйтесь. Повторяю, вам нечего опасаться, если будете благоразумны. Вы под моим покровительством.
Вот же скотина! Я не ультрафеминистка какая-нибудь, но чтобы похититель мне покровительствовал - это уже слишком. Раскатывается и обрывается мой смех. Встаю. Разминаюсь. Мышцы слегка дрожат. Странное дело - я больше не боюсь. В душе холодная ярость, но сознание абсолютно ясное. Как никогда.
Стоящего передо мной дона Луиса вижу с такой четкостью, будто его осветила молния. Этот человек невысок и худощав, но я помню, с какой силищей он отрывал меня от земли. Внешность и впрямь испанская, это европеец чистой воды, но загорел он без преувеличения дочерна. Вернее, загорел там, где не прикрыт одеждой, которая пребывает в жалком состоянии: грязь, заплаты, поблекшие растительные краски.
Ему бы давно не мешало помыться и постираться. От него сильно пахнет. Но я бы не назвала это зловонием - просто запах мужчины в походе.
У него шлем с гребнем и широким назатыльником. Металл тусклый, с вмятинами и царапинами - следы сражений? На левом бедре висит шпага, справа короткие ножны. Чем же он разделывал черепаху и вырезал вертел, шпагой? Наломанные сухие ветки - топливо для костра. А вон там лежит лучок для добывания огня трением, вместо тетивы - сухожилие. Значит, испанец здесь уже давно.
- Здесь - это где? - шепчу я.
- Архипелаг все тот же, но остров другой. Вам он известен как Санта-Крус. Время - на пятьсот лет раньше. Открыт он будет только через сто лет.
Так, дышим медленно и глубоко. Сердце, уймись. Мало ли я на своем веку прочла научной фантастики? Путешествия во времени. Но… при чем тут испанский конкистадор?!
- Вы из какого времени?
- Я же сказал: из будущего, примерно через век. Был в войске братьев Писарро. Мы свергли языческого царя Перу.
- Это исключено. Я бы просто не поняла вашу речь.
Ты ошибаешься, Ванда. Вспомни, что говорил дядя Стив. Если встретишь англичанина из шестнадцатого века, будут серьезные трудности с пониманием. Написание слов не изменилось (не изменится?), а вот произношение - сильно. Испанский - куда более стабильный язык.
Дядя Стив!
Остынь. Говори спокойно.
Нет, не могу.
Ну, тогда хотя бы смотри этому человеку в глаза.
- Вы упомянули о моем родственнике, прежде чем… дали волю рукам.
- Я сделал лишь то, что было необходимо, - злится он. - Если вы действительно Ванда Тамберлийская, то я действительно знаю брата вашего отца. - Он глядит на меня - словно кот высматривает мышку в норке. - Знаю под именем Эстебана Танаквила.
Это что же получается, дядя Стив тоже путешественник во времени? Голова кружится, и я ничего не могу с этим поделать.
Соберись, Ванда! Думай! Дон Луис-Как-Его-Там видит, что я "поплыла". Или по крайней мере догадывается. Может, так и задумано, он старается вывести меня из равновесия?
- Я вас предупредил, что он в опасности, - говорит он. - И это сущая правда. Он мой заложник. Я оставил его в дикой глуши, и вскоре он умрет от голода, если раньше до него не доберутся звери. А к вам я прибыл за выкупом.
22 мая 1987 года
Один миг, и мы на месте. Это как удар в солнечное сплетение. Я едва не вылетаю из седла. Обхватываю испанца за пояс. Утыкаюсь лицом в грубую ткань его плаща.
Спокойно, девочка. Он тебя предупреждал об этом… переносе.
Дон Луис и сам напуган. Но это благоговейный страх. Конкистадор торопливо молится:
- Ave Maria gratiae plena…
Мы в небе, и тут холодно. Луны не видать, зато полно звезд. Мигают навигационные огни пролетающего самолета. Раскинувшийся полуостров огромен, как галактика. Мы над ним в полумиле. Вижу сияющий бело-желто-красно-зелено-синий поток автомобилей, он протянулся от Сан-Хосе до Сан-Франциско. Слева чернеют громадины гор, справа во мгле чуть мерцают воды залива, пересеченные светлыми полосами мостов. На дальнем берегу гроздья городских огней. Сейчас пятница, около десяти вечера.
Сколько раз я уже видела эту картину? Но одно дело смотреть через иллюминатор пассажирского самолета, и совсем другое - с заднего сиденья висящего в воздухе пространственно-временного мотоцикла, которым вдобавок управляет типчик, родившийся за полтысячи лет до меня.
Мой похититель абсолютно спокоен. Этот человек отважен как лев. Вот только львы никогда не бросаются очертя голову навстречу неизвестности, в отличие от этих парней, получивших от Колумба лишь туманный намек насчет существования богатой и неразграбленной земли.
- Это чертог la hada Morgana? - обмирая от восторга, спрашивает он.
- Нет, всего лишь страна, где живу я. Лампы светятся на улицах, в домах и… на каретах. Эти кареты едут сами по себе, без лошадей. А вон там летит воздушное судно. Но оно не может моментально переноситься с места на место и из года в год, как эта машина.
Будь на моем месте супервумен, она бы не выкладывала правду о своем мире с такой беспечностью, а заморочила похитителю голову, воспользовалась его невежеством и завела в ловушку. Вот только я обыкновенная студентка. Из нас двоих к суперменам куда ближе этот испанец. Продукт естественного отбора, который в ту эпоху был предельно суровым: лишь наиболее сильные физически люди выживали и давали потомство. Может, крестьянину семь пядей во лбу особо не требовались, скорее - даже наоборот, но вот офицеру приходилось трудно без хороших мозгов - тогда ведь не было Пентагона, чтобы планировать его действия.
Еще в часы допроса на острове Санта-Крус (который я, Ванда Мэй Тамберли, посетила первой из женщин) мне стало понятно, что сопротивление бесполезно. Этот испанец даже пальцем меня не тронул, и тем не менее я была выжата как лимон.
И в конце концов решила, что лучше ему помогать. Не то он обязательно совершит какую-нибудь глупость и угробит нас обоих. И тогда дяде Стиву несдобровать.
- Я думал, лишь святым дозволено обитать среди такого благолепия! - восхищенно шепчет дон Луис.
Знакомые ему города в темное время суток не освещались. Затеял ночную прогулку, запасайся фонарем. Роль тротуаров играли каменные плиты, уложенные вдоль проезжей части; эти дорожки возвышались над конским навозом и прочей грязью.
Он маневрирует в небе, осматривается.
- Мы можем спуститься незамеченными?
- Если осторожно. Снижайтесь понемножку, а я буду направлять.
Я узнаю кампус Стэнфордского университета, он почти не освещен. Наклоняюсь к дону Луису, левой рукой берусь за его плащ. Удобные сиденья у этой машины, можно держаться одними коленями.
Вопреки моим ожиданиям, спуск отнимает много времени. Показываю вперед правой рукой, стараясь не дотронуться до испанца.
- Вон туда.
Машина кренится, нас клонит вперед. Мне в нос бьет запах дона Луиса. Я уже поняла: это не кислый запах, а скорее пряный. В похитители мне достался мачо. Герой своего времени. Похоже, мне нравится этот парень, и вроде уже не хочется, чтобы он поскорее исчез из моей жизни вместе с его отчаянной храбростью.
Стоп, девочка! Не сходи с ума. Или ты не слыхала о людях, которых похищали и даже пытали, а они ухитрялись проникнуться нежными чувствами к своим мучителям? Не стоит брать пример с Патти Херст.
Но черт возьми, нельзя не отдать должное ловкости этого идальго. А также отваге и уму.
Так, давай-ка напряжем собственные мозги. Пока мы летим, надо вспомнить все, что ты услышала от него, что увидела своими глазами и о чем догадалась.
Нелегкая задача, больно уж путаные речи у этого кабальеро.
Итак, дон Луис молится Троице и воинственным святым. В их честь одержит великие победы и прославится больше, чем повелитель Священной Римской империи. В худшем случае он падет на поле брани и отправится в рай, и там ему простят все грехи, как подвижнику веры Христовой, а именно католичества.
Путешествия во времени - вовсе не выдумка. Существует какая-то Guarda del Tiempo, и к ней принадлежит дядя Стив. (Ах, дядя, помнишь, как мы хохотали и болтали на семейных пикниках, и как смотрели дома телевизор, и играли в шахматы и теннис, и оказывается, ты при этом хранил такую тайну!) А еще - вот же страсти-то! - существуют не то бандиты, не то пираты, которые тоже запросто рыщут по истории. Луис от них сбежал, заполучил эту машину, заполучил сеньориту Ванду Тамберлийскую, а теперь намерен реализовать свои бредовые замыслы.