Питер оживился.
– Их уже удалось отыскать? Инопланетян?
– Судя по всему, есть некоторые проявления их деятельности. Но в контакт с нами они пока что не вступали.
– Какие проявления?!
– Какие-то следы на Луне. И на Марсе. Я в этом не разбираюсь.
– И по этим следам решили, что они угрожают Земле?
– Мы не располагаем такими фактами. Однако этого исключить нельзя. Как следствие, войска защиты Земли готовятся к отражению и такой опасности.
– Но ведь не известно, какое у них оружие, как они могут проникнуть на Землю. – бурно среагировал Питер. – Как в таких условиях готовиться?
– Не могу сказать, – с привычной сдержанностью отвечала она. – Этим занимаются специалисты. Но, насколько я знаю, эта информация закрытая.
У входа на кладбище гроб покинул катафалк – его опять взяли на плечи солдаты. Другие, которые выстроились впереди, несли венки. Порядок был тот же: родственники шли за гробом, вслед за ними – официальные лица, за которыми тянулись обычные граждане. Питер и Линда находились в арьергарде шествия.
У горки свежевырытой земли солдаты поставили гроб на постамент. Процессия сгрудилась вокруг него. Настало время слов. Первым выступил директор ВБР Джон Берджес, высокий лысеющий брюнет с небольшим хмурым лицом. Он говорил о прекрасных традициях, которые закладывались еще в Интерполе стараниями и делами таких людей, как Ивар Звиедрис.
– Долг превыше всего. Господин Звиедрис доказал это своей жизнью, дав пример для нынешних сотрудников ВБР, – закончил Берджес.
Вторым взял слово министр информации Курт Зайдель. Ему казалось важным восстановление справедливости: выяснена судьба и найдено тело героя, защищавшего покой граждан и погибшего полвека назад от рук преступников; воздаются заслуженные почести. А справедливость – важная черта эпохи.
Третьим обратился к присутствующим Нгаба, сообщивший о чувстве благодарности жителей Риги к Ивару Звиедрису, полностью проявившемся в итогах голосования по вопросу о присвоении герою звания почетного гражданина города. Потом, как давний коллега покойного, выступил Калныньш. Было видно, что он волнуется, рассказывая о Звиедрисе.
После этого солидный дубовый гроб плавно опустился вниз. Родственники и большие люди совками начали брать землю из горки, бросать в могилу. Было слышно, как комья падают на крышку гроба. Потом это же проделали все желающие. Питер и Линда присоединились к ним. Потом за дело взялись кладбищенские служащие – двое немолодых сосредоточенных мужчин в комбинезонах. Наконец могила была засыпана. И тогда линейка солдат с автоматами произвела три залпа.
Участники церемонии потянулись к выходу, оставив родственников стоять у могилы. Тут к Питеру подошел Калныньш, протянул руку.
– Спасибо, что вы помогли найти Ивара, прояснили его судьбу. Все прошедшие годы я надеялся на это. И дождался. Благодаря вам. Спасибо… – Он глянул на Питера с легкой укоризной. – Вы решили выбрать работу у господина Фацио?
Питер смущенно улыбнулся.
– Мне показалось, что передача опыта молодым больше подходит для меня в моем нынешнем состоянии.
– Возможно, вы правы. Но если через некоторое время почувствуете, что годитесь для более серьезного дела, перейти будет не поздно. Учтите это… – Вдруг его лицо приняло озабоченный вид. – Да, Питер, у меня для вас кое-что есть.
Он достал из кармана и протянул свернутый листок бумаги. Питер открыл – там был записан русскими буквами адрес.
– Что это? – растерянно спросил Питер.
– Адрес вашей дочери.
Питер опешил – вот так, совершенно неожиданно, получить то, что он уже отчаялся получить.
– Спасибо… А где это?
– Рядом с Москвой. На юге от нее.
Он должен был задать еще один вопрос. Не мог не задать.
– Скажите, Линард… – Он смотрел на Калныньша взволнованным взглядом. – Она проходит по вашему департаменту?
– Нет. Но она среди тех, кто составляет группу риска. Мы работаем с ними… в плане профилактики. – Калныньш помолчал. – Это должно остаться между нами. – Тут он значительно посмотрел на Линду, как бы говоря: "Вас, милая дама, это тоже касается".
– А в первый раз, когда мы говорили о Виктории, вы о ней… ничего не знали? – с некоторым смущением спросил Питер.
– Нет… Простите, мне пора. Там, у входа, Берджеса и меня ожидает вертолет. Слишком много дел в Париже. До свидания.
Он пожал руку Питеру, учтиво кивнул Линде и направился бодрым шагом туда, где аллея упиралась в сводчатые кирпичные ворота.
Они тоже пошли к выходу, но куда медленнее Калныньша. Им незачем было спешить. Питер думал о том, как произойдет его встреча с дочерью, как она воспримет его появление после стольких десятилетий. Потом виновато посмотрел на Линду:
– Ты не против, если мы не будем отдыхать ближайшие два дня, а сегодня же отправимся в Москву?
– Не против, – сколь безмятежным был ее голос. – В данной ситуации другого варианта нет.
Глава 9
В Москве их ждали. Дежурный отделения ВБР по самоуправляемой территории Россия помог им поселиться в служебной гостинице, которая располагалась на верхних этажах весьма высокого здания. Им выделили два номера.
Бросив на диван вещи, Питер тотчас подошел к окну. Ему открылся прекрасный вид: громады жилых комплексов, а между ними – построенные в прежние времена здания. Вдалеке виднелось острие телевизионной башни, которую Питер видел еще в прошлый приезд. Солнце, висевшее у горизонта, придавало небу легкомысленный вид.
Он повернулся к роботу-горничной, стоявшему в ожидании распоряжений.
– Как называется улица, на которой находится это здание?
– Люсиновская.
– До Кремля отсюда идти долго?
– Не понимаю вопроса. Если долго идти, следует воспользоваться служебным или общественным транспортом.
Питер весело рассмеялся – как важно правильно задавать вопросы!
– Далеко отсюда до Кремля?
– Два километра четыреста шестьдесят метров. Посмотрите карту.
На экране вместо непременного сериала, идущего без звука, появилась карта города. Пунктиром высветился наиболее близкий путь до Кремля: по Люсиновской, через площадь, потом по Пятницкой, через мост над малым руслом, потом левее и на большой мост. Запомнить было несложно.
– А где Подольская улица? – осторожно произнес Питер.
– На юге от Москвы. Но это нежелательная для посещения зона. Там живут асоциальные элементы.
Карта сменилась, как и ее масштаб. Высветилось нынешнее местонахождение Питера и точка на самом юге, потом отмеченное место увеличилось, проявилось переплетение улиц, одна из которых, идущая параллельно, обозначилась мигающей границей. "Подольская", – сообщила надпись.
– Как сохранить эту часть карты? – спросил Питер.
– Все это должно быть в вашем видеомобильном телефоне. Дайте указание, и он вам покажет. Вам что-то еще нужно?
– Нет.
– Я могу удалиться?
– Да.
– Если что-нибудь понадобится, позовите меня.
Питер оставался у окна. Перед ним раскинулся город, столь важный для человека, имеющего русскую кровь. Москва. Долгие годы – столица русского государства. Теперь – самоуправляемой территории Россия. Далеко не единственной в нынешнем мире самоуправляемой территории, где основным языком был русский. Но самой русской по истории и культуре. Здесь теперь жила его дочь. Хотя и в каком-то странном месте, называемом "нежелательной для посещения зоной".
Раздался благозвучный перелив звонка, Питер подошел к двери, открыл. Перед ним стояла Линда. Он шагнул в сторону, пропуская ее.
– Что ты намерен делать? – спросила она.
– Думаю, не стоит ехать к ней на ночь глядя. – Он помолчал. – Ты не против того, чтобы прогуляться?
– Не против.
Когда остановились у двери лифта, Питер негромко произнес:
– Может, признаемся, что нам хватит одного номера?
– Не спеши, – так же тихо ответила она.
Бойкий лифт унес их туда, где можно было покинуть здание. Выйдя на улицу, Питер повернул налево.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Линда.
– К Кремлю.
– Ты знаешь дорогу?
Питер глянул на нее загадочно.
– Знаю… – Он не смог сдержать непонятного веселья. – Посмотрел карту. Идти не много, но и не мало. Скажи, когда устанешь. Тогда мы возьмем такси.
Они двинулись вдоль улицы. На ней было много зелени – большие деревья, а меж ними кустарник и густая подстриженная трава на газонах. Питер подумал, что здесь удивительно свежий воздух.
– Скажи, важна ли нынешним людям их национальность? – спросил он.
– В гораздо меньшей степени, чем раньше. Но есть и такие, кому важна.
– За что должен держаться тот, кому ему важна его национальность?
Она задумалась на секунду.
– За язык, за традиции, за свою историю. Но двадцать первый век все более перемешивает традиции, уравнивает историю. Остается язык. Однако современный человек сносно говорит на четырех-пяти языках. Вывод делай сам.
Питер помолчал, потом с любопытством глянул на Линду.
– А тебе важно твое скандинавское происхождение?
– Я знаю нашу историю, говорю на шведском, норвежском, датском языках. Но замуж вышла за русского… – Она вздохнула, не тяжко, не безнадежно, а скорее прощающе. – И, кажется, опять имею шанс повторить это.
– Я наполовину англичанин, – тут же возразил Питер.
Линда медленно покачала головой из стороны в сторону.
– Ты русский, выросший в Англии.
Он не стал спорить. С озорством во взгляде покосился на Линду.
– Значит, ты мне делаешь предложение?
– Какое предложение? – Ее удивление было искренним.
– Жениться на тебе.
– Я? – Она запнулась. – Я не делала предложений.
– А кто сказал про шанс повторить? – Его глаза стали хитрыми.
Она рассмеялась, легко и как-то задумчиво. Повернула к нему голову.
– Ты против?
– Почему – против? Я принимаю предложение. Завтра же пойдем куда следует.
Она медленно покачала головой.
– Нет. Давай сначала сделаем то, ради чего мы сюда приехали.
И опять он предпочел не спорить.
У Линды хватило сил дойти до Кремля. Они прогулялись по Красной площади. На этот раз Питер не увидел на прежнем месте Мавзолея и других захоронений, что порадовало его. К чему кладбище в самом центре столицы? Потом через Спасскую башню они прошли внутрь пространства, огражденного высокой кирпичной стеной.
Кремлевские соборы и здания были в прекрасном состоянии. Питеру понравилось, что теперь здесь музей – когда он приезжал в Москву прежде, Кремль представлял собой закрытую территорию, на которой располагалась верховная власть, и граждан пускали туда не всюду и не всегда. А уж поздним вечером их с Линдой точно не пустили бы за кремлевские стены.
Когда они вернулись на такси в гостиницу, совсем стемнело. Робот-горничная встретил их в коридоре.
– Добрый вечер, – вежливо проговорил он. – Если вам что-нибудь надо, я к вашим услугам.
– Спасибо, ничего не надо, – поспешил заверить Питер.
Дождавшись, когда робот скроется за дверью своего помещения, они юркнули в номер Питера.
Утром, когда они еще лежали, он спросил:
– Ты поедешь со мной?
– Думаю, в этом нет необходимости, – добродушно сказала она. – Вам надо побыть друг с другом. Лишние тут ни к чему. Поезжай один. А я займусь нашими делами. Когда сможешь, присоединишься ко мне.
Он подумал, что так и стоит поступить.
– Пора. – Питер резким движением сел, опустил ноги на пол, поднялся. Надо было сделать зарядку, принять душ и побриться.
Завтракали они в номере. Робот привез им все, что они попросили: овсяной каши и тостов для Питера, яичницу для Линды, а еще приличного кофе со свежими булочками.
Питер был немного рассеян. Предстоящая встреча с дочерью волновала его: как она воспримет появление отца после стольких лет? Не знал он, и кто такие асоциальные элементы, какую опасность представляют? Он хотел взять с собой пистолет. На всякий случай. Ему казалось, что Виктории может потребоваться защита. Но потом передумал – ехать к дочери с пистолетом по меньшей мере странно. Пусть даже в особую зону.
Питер надел костюм. Решил, что лучше выглядеть посолиднее. Номер покинул вместе с Линдой. Но вскоре они расстались – Линда вышла на этаже, где им выделили комнату для работы, а Питер поехал ниже.
Поймав такси, он устроился на переднем сиденье, чтобы лучше видеть окрестности, которые будет проезжать, назвал адрес.
– Господин знает, что это зона высокого риска, где живут асоциальные элементы? – гнусавым синтезированным голосом спросил компьютер-водитель.
– Господин знает.
Дверь закрылась, такси тронулось.
Поначалу по обе стороны широкой улицы открывался привычный за пределами исторического центра городской пейзаж: громадные, уходящие к небу жилые комплексы, а между ними – самое достойное из того, что было построено прежде, и обилие зелени. Потом начался район исключительно старых зданий, какие строили полвека назад и раньше. Возникло ощущение, что он вернулся в прошлое.
И тут он увидел впереди группу людей, стоявших у опущенного шлагбаума. Пятеро молодых парней, одетых в гражданскую одежду, но с привычными для Питера автоматами на плече. Едва машина остановилась, один из них подошел к ней, открыл дверь, окинул придирчивым взором кабину, внимательно посмотрел на Питера.
– Куда едете?
– К дочери.
– По какому адресу?
– На Подольскую улицу.
Еще раз оглядев кабину, парень повернулся к своим напарникам, приказал:
– Пропустите.
Шлагбаум поднялся, такси поехало дальше, углубляясь в заставленное невысокими домами пространство. Питер с интересом смотрел на людей, идущих по тротуарам. Обычные мужчины и женщины, нормально одетые, занятые своими делами. На тротуарах, как и на проезжей части, было чисто. Светящиеся вывески на первых этажах зданий и на отдельных одноэтажных постройках подтверждали, что магазины есть и они работают. Быт явно был налажен. Хотя он больше походил на прежнюю жизнь. И машины, едущие навстречу и в попутном направлении, тоже попали сюда из прошлого – ими управляли водители.
Проехав еще некоторое время по главной улице, такси повернуло направо, миновало несколько перекрестков и наконец затормозило среди вполне приличных зданий, построенных из желтого кирпича. Дверь открылась.
– Вас ожидать? – осведомился компьютер-водитель.
– Нет.
Питер вышел на улицу. Пока он высматривал нужный дом, автомобиль уехал. Питер направился к тому зданию, которое было ближе. И тут увидел тройку мужчин, идущую быстрым шагом наперерез ему. Неприятное ощущение возникло у него.
Это были молодые парни с решительными лицами, хмурыми, но не развязными, не наглыми.
– Кто ты и что тебе здесь надо? – напористо прозвучало, как только Питер и тройка сошлись.
– Я ищу свою дочь. – Он старался говорить как можно спокойнее, увереннее. Важно показать, что у него нет повода для волнений.
– А что с ней случилось? Она сбежала?
– Нет. Она живет в этом доме.
Они смотрели на него с явным подозрением. Говорил один из них, самый бойкий.
– А ты из этих, чипованных?
– Да, у меня есть чип.
– Примерный гражданин?
– Думаю, это определяется не чипом.
– Чем же тогда?
Питер подумал, что дискуссия на столь важную тему по меньшей мере неуместна сейчас – он сюда явился вовсе не для этого.
– Ребята, я приехал к дочери. Что вы от меня хотите?
– Мы из отряда самообороны. Охраняем здесь порядок.
– Чем я могу его нарушить?
Этот вопрос потребовал от лидера тройки некоторых размышлений.
– А может, она не хочет видеть тебя. А ты ее преследуешь.
Питер хмыкнул и невесело покачал головой из стороны в сторону.
– Пятьдесят лет назад меня чуть не убили. Ей тогда было семь. Все эти годы я находился в коме. Лишь недавно пришел в себя… Она не знает, что я жив. Я хочу видеть ее.
Рассказ подействовал.
– Как ее зовут?
– Виктория. Нынешнюю фамилию не знаю. А раньше у нее была моя – Морева. Она живет в этом доме, в двадцать первой квартире.
– Мы ее знаем. Она – секретарь Совета самоуправления. У нас ее зовут Вика-Англичанка. Или просто Англичанка. – Некоторое смущение было в его взгляде.
– Вы выглядите как примерный гражданин. Оттуда. Здесь такие редко появляются. Вот мы и подошли.
А другой парень добавил, пытаясь сгладить ситуацию:
– Мы не какие-нибудь бандиты. Мы здесь поддерживаем порядок.
Питер слегка кивнул в ответ.
Автоматический открыватель на двери отсутствовал. В подъезде было чисто, но лифт не работал. Питер нашел лестницу, поднялся по ней на третий этаж. У него колотилось сердце. Вовсе не от физических усилий. Вот нужная ему дверь. Он не сразу нажал на допотопный звонок. Зачем-то немного выждал.
У нее было немолодое, но и не старое лицо, похожее на лицо Марии, и не похожее. Женщина смотрела на него с легким удивлением.
– Вам кого?
– Здравствуй, Виктория, – с трудом выговорил он.
Взгляд стал еще более удивленным.
– Простите, вы кто?
– Я – твой отец.
Он видел, что она в это не могла поверить. Взгляд стал жестким.
– Мой отец умер много лет назад.
Она собралась закрыть дверь, и потому он быстро проговорил:
– Я не умер, я был в коме. Недавно меня вывели из нее. Вернули к жизни. Об этом сообщали… по мультивизору. В новостях. Там. – Он показал куда-то в сторону. – Я надеялся, что ты увидишь. И найдешь меня. А потом понял, что мне самому надо искать тебя. И я нашел.
Она смотрела на него задумчивым взглядом, как бы решая, верить или нет? Потом кинулась к нему, обняла.
– Папа, – неуверенно шептали ее губы. – Папа.
Так они стояли, пока дочь не отпустила его.
– Идем. – Она улыбалась, но слезы наполняли ее глаза.
Он вошел в жилище, в котором обитала его дочь. Убранство квартиры было старомодным, похожим на то, что Питер видел в начале века, да и сама квартира была недостаточно просторной. В гостиной, куда они вошли, стоял на тумбе старый плазменный телевизор, но он оказался выключенным.
Виктория усадила Питера на диван, села рядом, неотступно глядя на него.
– Кто бы мог поверить… Расскажи мне про себя, – нетерпеливо попросила она. – Я хочу знать все.
Питер начал с того, что произошло в Риге полвека назад, потом перешел к своему воскрешению и последующим событиям: поведал о том, как он возвращался к жизни, потом о получении квартиры в Париже и должности в ВБР, о поездке в Ригу и всем, что произошло там, о вчерашнем приезде в Москву.
Рассказывая, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что перед ним его дочь – слишком трудно было поверить в превращение девочки, которую он помнил, в зрелую женщину, сидевшую рядом с ним. "А глаза у нее – Марии, – успевал подумать Питер, не прерывая своего повествования. – И нос. Аккуратный такой. Славный носик".
Разумеется, он не стал упоминать о своих особых отношениях с Линдой и о просьбе Фацио разыскать следы Андрея Володина, однако не скрыл, что адрес Виктории ему предоставил Калныньш, его бывший коллега. Услышав об этом, Виктория состроила пренебрежительную ухмылку:
– Мы знаем, что ВБР следит за нами.