Уговорив начальника санитарного поезда, Михаил в тамбуре доехал до Узловой - пассажирские поезда не ходили, а воинских на станции не было.
Только он сошел на перрон, как увидел - совсем низко прошла пара истребителей Як-1. О, стало быть, не соврал комендант, есть тут аэродром, и полк истребительный стоит. Через них, через штаб авиадивизии, можно со своими связаться.
Узнав, где аэродром, Михаил направился туда.
Часовой на КПП мельком взглянул на документы.
- Проходите, товарищ младший лейтенант. Видно, летный комбинезон и унты выдавали летную специальность Михаила.
Командира в штабе не было, зато начальник штаба принял Михаила радушно. Пилот коротко и четко доложил о своих злоключениях.
- Так, пятидесятый авиаполк, говоришь? Попробую узнать.
Капитан принялся яростно накручивать ручку телефона.
- Але, дивизия? "Второй" у телефона. Мне бы начальника штаба. Да, подожду. Здравия желаю, товарищ подполковник. Тут ко мне летчик явился - из пятидесятого бомбардировочного. Не подскажете, где полк его стоит? Так, так, так… Понял, спасибо. Да, летаем.
Капитан положил трубку.
- Уж не знаю, как тебе моя новость покажется. Полк твой убыл в Москву. Вернее, только личный состав, поскольку от полка только два самолета и осталось.
Михаил приуныл. Москва велика, поди найди в ней свой полк - у прохожих ведь не спросишь. Да и добраться до Москвы еще надо.
Капитан понял молчание Михаила по-своему:
- Да ты не тушуйся, младшой. Я тебя в летное общежитие поселю. Глядишь, и появится какая-нибудь оказия - вроде связного самолета. Залетают тут иногда. А на истребитель не хочешь сесть? - внезапно спросил капитан. - Судя по документам твоим, ты летчик опытный, в восьмом авиаполку воевал, а это же полк истребительный. По-моему, на "ишаках" летали?
- На них - на И-16.
- А как на бомберы попал?
- Сбит был, вышел к чужому аэродрому. А там СБ базировались, командир - Иванов.
- Валентин Петрович? Знаю такого, на совещаниях в округе пересекались. Хваткий мужик!
- Во-во, именно. Немцы тогда прорвались, на два самолета один экипаж был, он меня на СБ и посадил. А дальше - переучивался в ЗАПе в Казани на Пе-2. На них и летал.
- Хорошая машина. Так ты же истребитель, давай к нам! - загорелся капитан. - С документами я все улажу, думаю - никто возражать не будет. Ты же не в тыл отъедаться едешь. Ну так как?
- Не знаю, как-то уж очень скоропалительно. Да и самолеты у вас незнакомые - Яки, не летал я на таких, видел только.
- Да ерунда! Механики с оборудованием кабины и самолетом познакомят, сделаем пару-тройку вывозных полетов на УТИ. Соглашайся!
Перспектива искать в Москве Иванова не прельщала.
- Согласен.
- Вот и отличненько! - искренне обрадовался капитан. - Ты посиди тут, а я с бумагами твоими к командиру полка схожу. Полагаю - не откажется. К нам сейчас молодые ребята приходят - после ускоренных курсов, беда с ними. Налету нет, опыта - тоже, потому потери большие, - совсем по-детски пожаловался капитан.
Забрав со стола документы Михаила, он вышел.
Капитана не было долго - пилот уже и ждать устал. Но вернулся тот не один. Вместе с ним вошли двое летчиков в летных комбинезонах, под которыми были не видны петлицы.
Михаил встал, вытянулся по стойке "смирно", доложил:
- Младший лейтенант Борисов, летчик пятидесятого бомбардировочного авиаполка.
Об летчика протянули руки для пожатия.
- Командир полка Забродский - майор.
- Комэск-два, старший лейтенант Куземин.
- Садись, пилот. Расскажи-ка еще раз, сам послушать хочу, - обратился к Михаилу Забродский.
Михаил рассказал о своем последнем вылете, о том, как его сбили, как он пробирался к своим.
- В окружении был?
- Никак нет.
- Какой налет на "ишаках"?
- Сто часов.
- На "пешке" летал?
- Так точно.
- Да брось ты официально - "так точно", "никак нет"… Мы же летчики. Мой начштаба сказал, что ты не против в истребители вернуться?
- Не против. Да и где я теперь свой полк найду? К тому же в полку машин не осталось, опять в ЗАЛ надо, потом - самолеты получать. А я сейчас летать хочу, аж руки чешутся фрицев бить.
- Ну сейчас летать не получится. Надо материальную часть изучить, вывозные полеты сделать. Как готов будешь, комэск сам и вывезет. Как, комэск, берем?
- Все лучше, чем молодняк, - сказал старлей.
- Считай, договорились. Капитан, оформляй приказ и документы. Куземин, забирай его в свою эскадрилью - покажи столовую, с жильем обустрой.
Начштаба остался в своей комнате, летчики вышли на крыльцо.
- Не понимаю, Борисов, чего ты в бомберах нашел? На них только или по здоровью идут - кто медкомиссией из истребителей списан, или по большой любви. - Майор засмеялся. - То ли дело истребители: мощь, маневр, огонь!
Старлей повел Михаила сначала в столовую - подождал, пока пилот поест, потом провел в землянку, показал на дощатые нары:
- Вот твое место. Еще три дня тому назад это место Ваньки Терехова было, да "мессеры" его сбили. Пошли, стоянку покажу и самолет.
Комэск привел Михаила на стоянку, где, укрытые сетями, стояли Яки. Так близко Михаил этих истребителей не видел. "Справлюсь ли?" - шевельнулась в душе тревога.
- Нечитайло! Знакомься - пилота к тебе привел.
Из-за самолета выбежал пухленький, одетый в меховой комбинезон, еще больше полнивший его, механик.
- Слухаю, товарищ комэск.
- Вот твой новый пилот, младший лейтенант Борисов. На Яках он не летал. Потому познакомь его с материальной частью, особенно - с кабиной.
- Сделаю, товарищ комэск, все будет в лучшем виде.
- Нечитайло! - Шо?
- Опять ты со своим "шо"! Ну и в курс дела введи: покажи, где штурманская, - пусть карты получит, инструкцию к самолету. Ну да не мне тебя учить.
- Так точно, товарищ комэск, - вытянулся в струнку и так стоящий по стойке "смирно" механик.
Старлей ушел. Механик свернул здоровенную самокрутку, пыхнул ядерным самосадом.
- Тимофей, будь ласка. - Он протянул пилоту руку.
- Сергей. - Михаил крепко пожал руку человеку, от старания которого теперь отчасти зависела его жизнь.
Механик уселся на ящик из-под снарядов, вытер руки промасленной тряпкой:
- Ну спрашивай, чего не знаешь.
- Объясняй все и с самого начала - Як вообще в первый раз вижу.
- А на чем раньше летал?
- Еще четыре - нет, пять дней назад на Пе-2, на "пешке". Сбили, выбрался к своим, а полк перебазировался. Проще сказать, ни черта от полка не осталось. В Москву перебрались, в ЗАП.
- Понятненько. Тогда чего же мы стоим? Сидайте. - Механик кивнул на пустые ящики из-под боеприпасов. - Расскажу коротенько. - Механик сделал паузу, сосредоточился и дальше заговорил уже другим тоном и заученно: - Истребитель Як-1 Саратовского авиазавода. Имеет мотор М-105ПА, мощность - как одна тысяча пятьдесят конячьих сил! Запас топлива - триста тридцать литров. Вооружен двумя пулеметами ШКАС и пушкой двадцать миллиметров. Сила! Скорость - пятьсот пятьдесят девять километров в час, максимальная дальность на полной заправке - шестьсот пятьдесят километров. Вес заправленного топливом и боекомплектом истребителя - две тысячи девятьсот семнадцать килограммов. - Он перевел дыхание и продолжил уже обычным тоном: - Ну вот, вроде я усе сказал, теперь посмотрим аэроплан. - Он взобрался на крыло самолета и оттуда обратился к Михаилу: - Будь ласка, сядь в кабину.
Михаил уселся на парашют в кабине пилота.
- Чуешь, якая бронеспинка? - Механик пальцем постучал по броне. - А теперь объясняю, что к чему в кабине. Это - сектор газа, кран выпуска или уборки шасси. Ну про педали ты и сам знаешь. Вместо штурвала, как у бомбардировщика, - ручка. Вверху - вот туточки - гашетка пулеметов и пушки. Так, теперь показую приборы: это - температура масла, дальше - температура головок цилиндров, указатель скорости, высотомер.
В принципе истребитель имел меньше приборов и ручек управления, чем "пешка".
- А теперь попрошу тебя из кабины. Будем мотор да вооружение смотреть.
- Погодь, а рация где? Механик вздохнул:
- Нету на нем рации.
В сравнении с "пешкой" это был крупный недостаток. Ни предупредить своих об опасности, ни сообщить важные данные - скажем, о колонне немецких войск - летчик не мог.
Механик рассказывал до вечера. Михаил слушал внимательно. От того, как он усвоит материал, зависит его жизнь. Ведь принимать экзамен будут немцы - в воздушном бою.
- Уморился я с тобой. - Механик уселся на снарядный ящик. - Ужинать надо - самое время сейчас. Идем.
Они поужинали в столовой. Для летного и технического состава меню было разное, и сидели летчики и механики за разными столами. И не для того, чтобы унизить техсостав - боже упаси! Просто не все летчикам можно было есть. Например, горох, фасоль, бобы, черный хлеб напрочь исключались. Они обладали повышенным газообразованием и при подъеме на высоту могли разорвать кишечник. Были и другие ограничения.
После ужина Михаил направился в землянку.
Здесь уже были другие летчики - пятеро молодых парней. Михаил оказался самым старшим. Познакомились. И сразу начались вопросы - на чем летал и каково это - летать на "пешке".
Михаил отвечал обстоятельно, понимая, что спрашивают не просто так, не из праздного любопытства. Любая мелочь, даже на первый взгляд самая незначительная, могла помочь летчику в бою сбить неприятеля или спастись самому. А уж когда он упомянул о двух сбитых "мессерах", причем на Пе-2, интерес к разговору и к нему самому возрос.
- А чего вы удивляетесь, парни? Ведь "пешка" задумывалась как тяжелый истребитель. Это уже потом бомболюк приладили да штурмана посадили. Скорость немного меньше, чем у Ме-109, а если бы вместо бомб пушки на крылья поставили или реактивные снаряды, то "мессеры" еще крепко подумали бы, прежде чем с "пешкой" связываться.
Для себя Михаил выяснил несколько интересных моментов. На Яке мотор на форсаже мог работать не больше двух минут - иначе перегревался. Левый вираж выполнялся лучше правого, фонарь кабины иногда заклинивал, и выпрыгнуть с парашютом удавалось не всем. Потому в бою пилоты часто сдвигали фонарь назад - даже теряя при этом в скорости: выбирая между небольшой потерей скорости и возможностью быстро покинуть подбитый самолет - предпочитали второе.
Разговор шел взаимополезный, и потому засиделись допоздна.
С утра, после завтрака, направились в штурманский класс. "Класс" - это громко сказано. В одну из комнат избы поставили столы, чтобы можно было расстелить карты. Во многом местность была знакомой, особенно к западу от Тулы. Михаилу требовалось лишь изучить определенный участок ее - от Узловой до Тулы.
В обед его нашел в столовой комэск.
- Как успехи?
- Местность изучил, с картами ознакомился.
- Тогда сегодня сделаем первый вывозной вылет, скажем… - комэск посмотрел на часы, - …через полчаса. Встретимся на стоянке.
Михаил даже успел посидеть на снарядных ящиках на стоянке рядом с Як-7УТИ, имевшим сдвоенную кабину - для обучаемого и инструктора. Пилот волновался как никогда. Проблема была в том, что на истребителе он никогда не летал. И сведения о ста часах налета на истребителе, которыми он поделился с командиром полка Забродским, были, мягко говоря, неправдой.
Быстрой походкой подошел комэск.
- Ну что, Борисов, занимаем места согласно купленным билетам, - пошутил он. - Ты - в партере, я - на галерке.
Заметив волнение пилота, хлопнул его по плечу:
- Бог не выдаст, свинья не съест. Михаил первым влез на крыло и уселся в переднюю кабину. В заднюю кабину сел Куземин. Пристегнулись. Михаил взял резиновый шланг, служащий для переговоров.
- Разрешите запуск?
- Валяй.
Михаил запустил двигатель, погонял его пару минут.
- Разрешите выруливать на ВПП?
- Разрешаю.
Михаил развел руки в стороны, и механик убрал колодки. Пилот добавил газ, вырулил на взлетно-посадочную полосу. Взгляд на приборы - все в порядке: температура масла и головок цилиндров, обороты.
- Разрешите взлет?
- Давай.
Михаил дал газ. Самолет сорвался с места и начал разбег. Ощутимо вдавило в бронеспинку. Да, это не Пе-2 и не "Аннушка".
Ручку легко на себя, и самолет взмыл в воздух.
Михаил убрал шасси, построил классическую "коробочку" вокруг аэродрома.
- Чего ты меня как девку катаешь? - возмутился комэск. - Набрал высоту - покажи фигуры высшего пилотажа!
Михаил добавил газу. В трубке раздалось:
- Выше двух триста обороты не давай!
Пилот немного потянул на себя ручку газа, скорость по скоростемеру возросла.
- "Бочку"! - потребовал комэск. Михаил послушно крутанул фигуру "бочка".
- Левый боевой разворот!
Михаил двинул вперед правую ногу, отклонил ручку.
- Чего осторожничаешь, "блинчиком" разворот делаешь? Смотри, как надо!
Михаил почувствовал, что ручку управления взял комэск. Самолет сделал крутой левый вираж, почти стоя на левом крыле, потом такой же правый.
- Повтори.
Михаил повторил точно такие же виражи.
- Годится. Теперь - "иммельман".
Михаил заложил фигуру, стараясь выполнить ее резко.
- Пойдет. Теперь догоняем врага в пике, проход на бреющем - и "горка".
После пикирующего бомбардировщика Михаила не надо было учить делать такие фигуры.
Он ввел самолет в отвесное пике, наблюдая за высотомером. Пора выводить! Михаил потянул ручку на себя, потом еще. Ручка потяжелела, стало трудно дышать, перед глазами поплыли цветные пятна. Перегрузки были большие. Михаил испугался - выдержит ли истребитель? Ведь это не Пе-2, рассчитанный на подобные перегрузки.
Проход на бреющем - так это он и на "Аннушке" делал. Михаил шел над самой землей - сзади, на земле, от воздушной струи завихривались снежинки. Потом ручку на себя - "горка"!
- На посадку.
Михаил развернул истребитель, выпустил шасси и приземлился. Получилось четко, красиво даже. Но потом все чуть не испортил: надавил на тормоза, и хвост самолета стал задираться. Сзади раздался истошный крик:
- Брось тормоза! Михаил отпустил педали.
- По чуть-чуть, понемногу, - уже в трубку сказал комэск.
Великоват пробег у Яка - метров триста пятьдесят, как у более тяжелой "пешки".
Михаил зарулил на стоянку и выключил мотор. Они открыли фонарь и выбрались на крыло.
- Испугал ты меня, парень, да в том моя вина. Не предупредил я тебя, что у Яка угол капотирования мал. Чуть сильнее на тормоз надавил - он носом в землю. Потому тормози аккуратнее. Конечно, пробег увеличивается, но терпимо. С виражами пока слабовато, но учишься быстро. А в пикировании хорош, бреющий полет вообще высший класс. Я все ждал, когда ты винтом землю рыть начнешь. А в целом - неплохо. Еще один-два вывозных полета я дам - и в пару поставлю к опытному пилоту. Машину ты чувствуешь. Только в бою на обороты смотри, наивысшая скорость - на двух тясячах двухстах пятидесяти - двух тысячах трехстах оборотов в минуту. Больше оборотов дашь - скорость упадет. И еще: почаще назад оглядывайся, "мессеры" сзади-сверху нападать любят, а ты за полет ни разу не обернулся. Учти!
- Учту. Спасибо за науку.
- От ведомого в бою жизнь ведущего пары зависит, так что я не только твою жизнь сохранить хочу, но и ведущего твоего. А сейчас иди отдыхай - заслужил.
Комэск ушел.
К самолету подошел механик Як-7УТИ.
- Нормально ты отлетал, парень.
- Откуда знаешь?
- Другие как из кабины вылезут - комбинезон мокрый, а у тебя и лоб не вспотел.
- Это я уже обтереться исподним успел, - пошутил Михаил.
Механик засмеялся.
- Ну как тебе машина?
- Понравилась, только горизонт высоковат, сзади ни черта не видно.
- Есть немного, - согласился механик.
В эту ночь Михаил спал спокойно - проверил уже себя.
Следующим днем комэск устроил еще один вывозной полет. Он гонял Михаила в хвост и в гриву, а после посадки объяснил ошибки.
После обеда Михаила вызвали в штаб.
- Комэск говорит - для начинающего летать на Яке ты вроде неплох. От бомбардировщика он такого не ожидал. Я хочу устроить с тобой показательный бой. Само собой - без стрельбы. Будешь на своем самолете, а не на учебно-тренировочном. Готовься к вылету.
Михаил прошел к стоянке своего самолета.
- Тимофей, прогревай мотор.
- Чего вдруг?
- Учебный бой с командиром полка.
- Дольше шести минут против него никто не выстоял, - покачал головой Нечитайло. - Вот что: я топливо солью - половину бака. Самолет полегче будет, тебе сподручнее.
- Делай как знаешь.
Нечитайло слил часть бензина из бака. Едва он успел убрать ведра, как подъехала полуторка. Из кабины высунулся Забродский, прокричал:
- Набираем высоту две тысячи. Как крыльями качну - расходимся. Бой до трех побед.
И полуторка запылила дальше. Нечитайло завел мотор Яка.
Неизвестно как, но аэродромная братия пронюхала про учебный бой. На стоянки самолетов высыпали все - от охраны БАО (батальона аэродромного обслуживания) до пилотов. Все предвкушали интересное зрелище.
- Сейчас цирк посмотрим, - услышал Михаил.
Нечитайло выбрался из кабины.
- Температура масла сто двадцать. Аэроплан готов.
Михаил обошел самолет, забрался в кабину, пристегнул и подтянул привязные ремни. Жестом показал - убери колодки. Механик нырнул под самолет и показался с другой стороны, держа в поднятых руках тормозные колодки.
Михаил стал выруливать на ВПП. Впереди него уже подпрыгивал на неровностях самолет командира. Вот он остановился, дал газ и пошел на взлет. За ним, с небольшой задержкой, - Михаил.
Они встали в пару и начали набирать высоту.
Вот на высотомере уже 2000 метров. Як впереди качнул крыльями и с левым полупереворотом ушел. "В хвост будет заходить. Говорили же пилоты, что Як левый вираж выполняет быстрее", - подумал Михаил. И толкнул вперед ручку газа.
Мотор взревел, самолет стал набирать скорость. Михаил потянул ручку управления на себя. Самолет описал восходящую полупетлю, и, когда был в ее высшей точке - кабиной вниз, - Михаил элеронами перевернул самолет. Ниже его метров на триста шел Як командира. Ручку вниз! Як вошел в пике. Поздновато. Командир проскочил перед ним - Михаил даже не успел захватить его в прицел. Бледновато кольцо прицела, приглядываться надо - не то что на "пешке".
Выходя из пике, Михаил потянул ручку на себя - вывел самолет в горизонтальный полет. Покрутил головой. Черт! Як командира у него на хвосте. И как он ухитрился? Первый бой проигран.
Як Забродского качнул крыльями. Самолеты разошлись вновь. Як командира стал набирать высоту, Михаил повторил его действия.